Greensleeves

Часы пробили двенадцать, и гулкий звон, раздавшийся по всему дому, словно послужил сигналом для юного графа, чтобы зевнуть. Причмокнув словно маленький ребенок, он перевернул хрустящую страницу старого тома по истории Англии. Сиэль следил за витиеватым текстом одним глазом, подперев подбородок; уставшее сознание уже плохо улавливало смысл и совсем ничего не запоминало, поэтому мальчик перечитывал одну и ту же строчку вот уже пятый раз. На шестой он понял, что это бессмысленно, и протер глаз, пытаясь прогнать сон, который никак не хотел покидать нагретое местечко. Взгляд снова упал на страницу книги. - Время Тюдоров – период Возрождения в Англии… - машинально произнес маленький граф, начиная перелистывать книгу в поисках подтверждающих иллюстраций, и совсем уже по-детски добавил: - И чего они там возрождались… Тяжелые мужские шаги в коридоре отвлекли внимание Сиэля от средневековых королей. Такой ровной и уверенной поступью мог идти только его инфернальный дворецкий. Порой его появление раздражало, когда граф был не в настроении, но сейчас он с предвкушением ждал, когда же Себастьян появится в дверях его кабинета с подносом, на котором наверняка стояла чашка спасительного ароматного чая. - Доброй ночи, милорд, - с обычной для него хитрой улыбкой на губах произнес Михаэлис. – Что не дает Вам покоя в столь поздний час? - Ты, как обычно, знаешь, что мне нужно, - Сиэль проигнорировал вопрос дворецкого, так как его внимание уже было захвачено абрикосовым джемом и печеньем из песочного теста, соблазнительно расположившимся на тарелке. Тонкие пальцы зацепили ручку чашки и изящно поднесли ее к тонким губам графа. Себастьян поспешил убрать все лишнее со стола – газеты, исписанная бумага, книги переместились на полку шкафа, грозно подпиравшего стену кабинета. Подойдя к столу, чтобы забрать большой том по истории, демон выхватил взглядом несколько имен из текста. Генрих VIII, Тюдоры. Анна Болейн… - Расширяете кругозор, милорд? Похвально, - учтиво сказал демон, прикасаясь к книге. - Нет, не закрывай тут! - словно очнувшись, воскликнул Сиэль. – Я еще почитаю. - Как Вам будет угодно, - напыщенно-равнодушно сказал Михаэлис и потянулся уже за другой книгой, как вдруг остановился. Фантомхайв, следивший за дворецким лишь краем глаза, повернулся к нему, чтобы узнать, в чем дело. Себастьян читал. Его насыщенного янтарного цвета глаза быстро перемещались слева направо, со строчки на строчку, пока, наконец, Себастьян сам не остановил их бег, выдохнув: - Эпоха Возрождения… Хорошее было время. И как ни в чем не бывало, Михаэлис продолжил очищать стол от ненужных вещей. Сиэль, хотя в глубине души и понимал, что демону уже не одна сотня лет, был немного смущен тем обстоятельством, что находящийся рядом с ним мужчина здравствовал еще во времена Генриха VIII. Граф нахмурил брови и заглянул в свою чашку, будто был недоволен напитком. Сделав еще пару глотков, Сиэль подумал, что просто обязан спросить Себастьяна. У демона было выжидающее выражение лица. - Себастьян, - твердым и уже совсем бодрым голосом сказал Фантомхайв. – А ты… Где был ты, когда правил Генрих? Михаэлис убирал книги в шкаф и стоял к графу спиной, но мальчик буквально почувствовал, как по воздуху расплылась улыбка демона. - Который из них? – насмешливо спросил дворецкий. - Ясное дело, что меня интересует восьмой по счету. Ты же прочитал это, - сказал Сиэль, сощурив глаз и ткнув пальцем в пожелтевшую страницу. Развернувшись на каблуке, Себастьян подошел к столу и снова склонился над книгой, будто текст возвращал ему воспоминания, зарытые глубоко в сознании. - Я был здесь, в Англии, мой господин. Брови юного графа нарисовали дугу на его лице. - Надо же. Тогда, может, ты мне объяснишь, почему вдруг этот король решил отколоться от католической церкви? Мне непонятны его мотивы. Что мешало ему рассуждать здраво? Я просто не поверю, что какая-то женщина могла так на него повлиять. Здесь должны быть более разумные причины. - О-о-о, - не своим голосом произнес дворецкий. Прокашлявшись, он добавил: - Анна Болейн – не какая-то женщина. Такая, как она, достойна была того, чтобы за нее завоевывали города. Но, к сожалению, завоевывать пришлось ей. И она за это поплатилась. Сиэль искоса взглянул на своего слугу. - Ты знал ее? - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал граф. – Лично. - О, поверьте, граф, - хитро проговорил Михаэлис, подходя к двери, - я знал ее так же, как и Вас. Покинув кабинет, дворецкий медленно шел по коридору, заложив руки за спину. Мысль о том, что ему удалось заинтересовать графа, почему-то веселила его. Он улыбнулся краем губ и начал тихо напевать вдруг всплывший в памяти старинный мотив. Alas, my love, you do me wrong To cast me off discourteously. And I have loved you for so long Delighting in your company.* У дверей кухни он остановился и смолк. Оглядевшись по сторонам, словно проверяя, нет ли кого рядом, он глубоко вздохнул и скрылся внутри помещения. Эпоха Возрождения. Хорошее было время… Мягкий, серебристый свет Луны лился из-за спины демона, так что казалось, будто он освещался изнутри, и это мистическое сияние вырывалось наружу, наслаждаясь полученной свободой. То, как изогнулись его губы, нельзя было назвать улыбкой, но ведь он должен был показать как-то учтивость к своей новой хозяйке. А глаза… Их Анна нарочно избегала и старалась не смотреть в них. Она сидела на своей широкой постели, подобрав ноги под себя и прижав колени к подбородку, подол шелковой сорочки соскользнул с бедер вниз, позволяя увидеть чуть больше, чем того требовали приличия. Но о каких приличиях может идти речь, когда она только что заключила сделку с демоном? Любые формы нарушения этикета – детская забава, по сравнению с тем, что только что сделала Анна. Молодая женщина осматривала своего гостя с головы до ног, пытаясь найти подтверждение, что он и в самом деле демон, и не находя его. Слишком реально он выглядел. Никаких рогов, черных крыльев за спиной не было. Зубы – ровные и вовсе не внушительных размеров, когтей тоже вроде не было видно. И лицо такое чистое, гладкое, с правильными чертами – как увидят при дворе, сразу же признают красавцем. Вот только в глаза было страшно смотреть. Как бы откровенно Анна его ни разглядывала, а в глаза заглянуть все же боялась. - Так как тебя зовут? – нарушила молодая девушка тишину, трескавшуюся по швам от напряжения. - Как Вы того пожелаете. Самый обычный голос, ничего примечательного. Анна, скорее, выискивала эти черты не для себя, а для других, потому что боялась, что люди распознают в нем сверхъестественное существо. - Вот как… - задумчиво произнесла девушка, начиная перебирать в уме что-нибудь подходящее для этого создания. Быть может, что-то французское, но чтобы это потом можно было легко переделать на английский лад? И что же подойдет? - Я буду звать тебя Себастьян, - решительно сказала Анна и посмотрела на демона. По его непроницаемой улыбке нельзя было понять, какие чувства вызывает у него это имя. Да и какое дело ему может быть до имени, в конце-то концов. - Как Вам угодно, - мужчина учтиво поклонился. – Позвольте задать вопрос: я займу место в Вашей свите, но король приказал вернуться на родину только определенному количеству людей. Я полагаю, от кого-то нужно будет избавиться, чтобы я смог беспрепятственно попасть в Англию. - Да, я думала об этом, - невесело отозвалась женщина и покрутила на пальце золотое кольцо, украшенное массивным рубином – фамильная ценность Болейн. Даже в свете Луны рубин горел ярко-красным, словно был наполнен изнутри кровью. От этой мысли Анна слегка поежилась и оставила кольцо в покое. - Убей того молодого парня, Гийома, - надломленным голосом сказала женщина. – Ему нет нужды ехать в Англию, но заменить, кроме как тобой, больше некем. Будет лучше, если он закончит свою жизнь здесь, чем будет убиваться по Франции на моей родине. - Да, моя госпожа. - Только… поменьше крови. И чтоб никто не узнал. Мужчина лишь кивнул и мгновенно растворился в воздухе. Осознав, что ее слуга просто взял и исчез, Анна задрожала и забралась под одеяло. Сегодня была самая ужасная ночь в ее жизни. Она призвала демона и продала ему свою душу, а потом приказала убить ни в чем не повинного человека. Цена за желание была слишком высокой. Но завтра, уже завтра она покинет эти стены и совсем скоро увидит родную и милую сердцу Англию, которая тут же утешит беспокойную душу своей блудной дочери.