Greensleeves

- И это всё? Сиэль вопросительно смотрел на Себастьяна, как всегда по-хозяйски приподняв бровь. За окном слышался гул дождя, и в просторном кабинете юного графа было бы темно, как сумеречным вечером, если бы не яркие огоньки свечей, расставленных в золочёных подсвечниках по всему помещению. - А что Вы ещё хотели бы услышать, милорд? – Себастьян искренне не понимал, чего от него требовал маленький господин. - Я бы хотел, - властно начал Сиэль, - чтобы в твоей фразе «вот Ваш чай и печенье с вареньем, милорд» присутствовало слово «пирог». - Но Вы распорядились подать пирог ко времени прибытия леди Элизабет. Она будет здесь уже через час. - Ну, да, - нахмурился Сиэль и печально посмотрел на поднос с посеребрённым прибором, на котором явно не хватало кусочка пышного теста с ароматной вишнёвой начинкой, щедро сдобренной сахаром и ванилью. С сожалением вздохнув и загадав, чтобы Лиззи прибыла поскорее (абсолютно не потому, что он горел желанием увидеть юную леди, дело было в произведении кондитерского искусства Себастьяна), Фантомхайв обмакнул печенье в вазочку с клубничным вареньем. - Что-нибудь ещё, милорд? – учтиво спросил Себастьян, глядя на уплетающего за обе щеки печенье графа. Сиэль настолько увлёкся чтением исторической энциклопедии, что даже не заметил, как прошло время, и теперь с жадностью набросился на десерт. Прожевав лакомство и подумав немного, Сиэль кивнул. - Я дочитал главу про королеву Анну, и мне кажется, я понял, где ты принимал участие. Но для меня осталось загадкой одно: почему ты позволил её казнить? Ведь ты должен был забрать её душу. - Я расторг контракт, - спокойно ответил Себастьян, наблюдая за тем, как из руки графа падает серебряная чайная ложечка. - Чего? – изумился Сиэль и вперил в дворецкого непонимающий взгляд. Тот лишь пожал плечами и буднично улыбнулся, будто это ежедневный разговор о делах насущных. - Расторг контракт, потому что таковы были обстоятельства. - Объясни мне, почему ты это сделал. - Возможно, позже, милорд, когда Вы… Себастьян осёкся на полуслове, вдруг осознав, что собирается сказать то, что Сиэлю явно будет не по нраву, а именно напомнить о его возрасте. Михаэлис в очередной раз за день мило улыбнулся и слегка поклонился. - Иногда в сделку вмешиваются силы, мешающие её исполнению. Со мной так было единожды, и поверьте мне на слово, милорд, такого больше не повторится. С Вашего позволения. Себастьян развернулся на каблуке и тихо вышел из кабинета, оставляя нахмурившегося графа жевать печенье наедине с вареньем и своими мыслями. Не было совершенно никаких препятствий к тому, чтобы рассказать юному господину о том контракте. Но зачем? Разве это того стоило? Анна исчезла и, Михаэлис был уверен, вряд ли когда-либо появится в его жизни… Тогда, в 1536 году в Лондоне, как только голова Анны коснулась земли, Себастьян тут же сорвался с места и ушёл в преисподнюю. С такими как леди Болейн долго не церемонились, их сразу отправляли в положенное место. Михаэлис прокашлялся от спёртого воздуха ада – давно его здесь не было, он уже успел и отвыкнуть. Себастьян быстро двигался мимо клеток с истошно кричащими душами и насмехающимися над ними демонами, глазами ища ту, за которой пришёл. Растрёпанную, в грязном и изорванном платье (где весь тот шик королевского убора, в котором она пришла на эшафот?), её вели по тесному и тёмному коридору двое мелких духов, а возглавлял конвой высокий, с короткими золотистыми волосами и подозрительным взглядом демон. - Данталиан, - обратился к нему Себастьян, вставая у них на пути и останавливая их шаг. – Это моя душа. Вот документ. Ни один нерв не дрогнул на лице Данталиана, пока его собеседник доставал из-за пазухи свёрток бледной и хрустящей бумаги. Архидемон неспеша развернул его, внимательно изучил, а потом раздражённо хмыкнул. - Исмаил? Рядовой ангел-хранитель убедил демона сделки подписать договор о сотрудничестве? Мне кажется, братец, ты сдаёшь позиции. - Я преследовал свои интересы. Не изменил самому себе – значит, всё в порядке, - обаятельно улыбаясь, резюмировал Себастьян. - Ты сможешь забрать её не раньше, чем через сто лет, братец. Демонами просто так не становятся, если ты забыл. Данталиан махнул рукой конвоирам и двинулся вперёд, не обращая внимания на стоящего на пути Михаэлиса, но тот схватил его за плечо. - Дай поговорить с ней пять минут. Архидемон дёрнулся и молниеносным движением руки впечатал Себастьяна в стену пустующей напротив клетки, швырнув туда же и Анну, не сказавшую ещё ни слова с момента прибытия в это место. Данталиан плюнул на землю и злобно прорычал: - Была бы моя воля, уничтожил бы обоих. Пять минут пошло. Себастьян поднялся, отряхнул мантию и протянул руку Анне. И он не удивился, когда она даже не посмотрела на него, встала, опираясь на покрытую копотью стену, и отошла к углу. Издалека доносились крики, шипение плавящегося металла и звон цепей, а по стенам плясали отсветы где-то горящего пламени. - Здесь неуютно первое время. Но ко всему можно привыкнуть. Анна не шелохнулась. Она стояла, скрестив руки на груди, лицом к углу, словно каменная статуя: мёртвые не дышат. - Небытие – худшее существование, чем даже ад. А такая сильная и яркая душа, как ты, не имеет права исчезнуть навсегда. Ты должна быть здесь. Только подумай, что через тебя пройдёт немалое количество грешников этого мира, и Генрих в том числе. Ты можешь заставить его мучиться так, как ты того пожелаешь. А потом мы поднимемся с тобой на землю, и ты получишь свою первую душу как демон сделки. Я переступил через свою гордость, чтобы этого добиться. - Лучше бы ты ею подавился. – Себастьян даже вздрогнул, когда услышал жёсткий голос Анны. – Своею гордостью. Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Ни единого намёка на сожаление и жалость – Себастьян был абсолютно уверен, что поступил правильно. Губы мёртвой королевы задрожали от еле сдерживаемого негодования. - Ты сделал это ради себя. - Я выполнил условия нашего контракта, - возразил Михаэлис, делая шаг вперёд. – Елизавета и есть тот самый правитель, которого ты пожелала. Именно поэтому я не мог расторгнуть контракт сам или позволить тебе просто подарить свою душу. Желание было исполнено, мне оставалось только поглотить тебя, но у Высших сил свои планы на твою дочь. Надо было принести в жертву тебя, чтобы избавить Елизавету от твоего проклятия, а твоих последующих детей – чтобы ты смогла стать демоном сделки после смерти. Не сразу, через время – это тоже условия моего договора. Двоих уже было достаточно. Но я сделал всё, чтобы ты не исчезла, а осталась в этом мире. Со мной. - Эгоист и лицемер, - горько улыбнувшись, отчеканила Анна. – Ты сам только что доказал своими словами, что сделал это ради себя самого. Тебе нужна была я здесь – вот я и здесь. Я же хотела исчезнуть и не мучиться. Но ты не внял моим пожеланиям. - Пять минут, братец, - послышался за решёткой грубый голос Данталиана. Двое конвоиров вошли в клетку и схватили Анну за запястья, выволакивая её вон. - Помни мои последние слова, сказанные тебе на земле. Себастьян не забыл о её обещании отомстить в следующей жизни. И он постарался сделать всё возможное, чтобы Анна изменила своё мнение. Однако гордая опальная королева стояла на своём, как на алмазной подошве. С каждым днём она становилась всё жёстче, превращаясь в настоящую демоницу, не желала и слышать о том, чтобы смилостивиться, а через сто обещанных ей лет и вовсе исчезла, наказав Михаэлису не искать её. Впрочем, где бы он её ни искал, поиски не увенчались успехом, как будто какая-то неведомая сила покрывала её, и через несколько столетий, когда Себастьян снова вернулся в Лондон, он оставил её дух в покое. И пообещал себе, что навсегда. I would, my love, entreat you still That thou my constancy may see, For I remain thy lover true, Come once again and love me.* Во входных дверях поместья Фантомхайв показались золотистые кудри, зачёсанные в два пышных хвоста розовыми шёлковыми ленточками. - Сиэль! – зазвучал сладкий голос леди Мидлфорд. Лиззи, не обращая внимания на этикет, подбежала к наречённому и крепко его обняла. Сиэль откашлялся и сдержанно приобнял её за плечи, однако тут же отпустил. - Здравствуй, Лиззи. В гостиной только и слышались восхищённые возгласы Элизабет, которая вдохновенно рассказывала о недавнем визите в театр. В Друри-Лейн** показывали спектакль о Генрихе VIII и Анне Болейн, чья трагическая судьба привела Лиззи в восторг. - Она была такой сильной, настоящей железной леди, что ей удалось получить то, что она желала. А ведь казалось бы, до чего невероятную цель она себе поставила! Не всегда честно она поступала, конечно же, но и получила по заслугам. И всё-таки ею стоит восхищаться! Сиэль с удивлением слушал девочку, держа в воздухе чашку с остывшим чаем. Пирог в горло уже не лез. Граф подумал о странном совпадении: стоило ему только прочитать об Анне, как Лиззи уже рассказывала о какой-то постановке про эту королеву, да ещё и с небывалым восхищением. Но потом Фантомхайв решил, что совпадение это не более чем самое обыкновенное, и не стоит уделять внимание таким мелочам. - Нам надо обязательно сходить туда вдвоём, Сиэль, - деловито заявила юная леди, поднимая вверх указательный пальчик. - У меня сейчас не так много свободного времени, - как всегда, чуть более жёстко, чем ему хотелось бы, ответил Сиэль, ставя чашку на поднос. – Не могу ничего обещать, Лиззи. - Ну, ты!.. – воскликнула Элизабет, и тут же надула губки. Сиэль нахмурился. Внезапно воцарившаяся тишина оповестила, что и дождь, ливший весь день и полвечера без перерыва, наконец-то кончился. - Думаю, зимой будет самое время для посещения театра. Сейчас там слишком жарко, - постарался хоть как-то смягчить атмосферу Сиэль, глядя на чёрное небо за окном. - Зимой постановки могут закончиться. И вообще! Что бы я ни предложила, вечно ты отнекиваешься. Ты даже улыбнуться мне не можешь! А? Лиззи застыла в ожидании, следя за лицом графа. Но ни один мускул не двинулся на его застывшей маске безразличия, а сам он всего лишь тяжело вздохнул. - Так я и думала! - Лиззи! По щекам леди Мидлфорд катились слёзы, пока она спускалась по лестнице. Сиэль подбежал к окну и ошеломлённо наблюдал, как в тусклых ночных огнях отъезжает карета Элизабет. - Что на неё нашло? – изумлённо спросил граф своего дворецкого, чьи мысли прямо сейчас были далеко от этого поместья. Лиззи уже успокоилась, когда они отъехали на приличное расстояние от поместья Фантомхайв. Лёгкое покачивание кареты и стук копыт убаюкивали её, к тому же внутрь проникал приятный влажный летний ветер, охлаждавший её раскрасневшиеся от рыданий щёки. Внезапный толчок вниз и вперёд заставил её испугаться и слегка вскрикнуть. Кучер чертыхнулся и спустился поглядеть, что там произошло. Лиззи снова вздрогнула, когда он постучал в стекло. - Простите, миледи. Колесо в грязи застряло, надо вытащить. Не могли бы Вы выйти ненадолго, пока я тут разберусь? Элизабет слабо кивнула и выскочила из кареты. Внезапно повеяло прохладой, и Лиззи плотнее укуталась в лёгкую шаль. Из-за тяжёлых чёрных облаков робко показалась луна, освещая своим бледным светом дорогу и всё вокруг. Где-то вдалеке ухала сова, шептались листья деревьев и едва уловимо звенели капли дождя, которыми была усыпана изумрудная трава под ногами. Лиззи было бы страшно, если бы не другие мысли снедали её в этот час. Что бы она ни делала для Сиэля, всё было впустую. У него были свои, взрослые проблемы, в которые он её упорно не хотел посвящать, и поэтому в его душе она занимала далеко не первое место. Как бы ей хотелось, чтобы всё было по-другому! - О чём ты плачешь, дитя? Вкрадчивый женский голос даже не заставил Лиззи вздрогнуть. Наоборот, она заинтересованно приподняла голову и посмотрела на женщину, стоявшую на дороге. Зелёное, светящееся в слабом свете луны платье с длинными рукавами сразу же бросилось в глаза. - Да так, - сипло ответила Элизабет, вытирая слёзы ладонями. – О всяких глупостях. - О глупостях не плачут. Лиззи прищурилась и заметила, что на шее у женщины виднелась тонкая тёмно-бордовая линия, словно застарелая рана или шрам. Но это вовсе не портило внешнего вида незнакомки. Она казалась Лиззи невероятно привлекательной и почему-то внушавшей доверие. - Как тебя зовут? – неожиданно спросила женщина, присев напротив девочки и глядя на неё снизу вверх. То, что платье испачкается в дорожной грязи, её, видимо, совершенно не заботило. - Лиззи. Элизабет, - ответила юная леди и протянула незнакомке руку для пожатия. Та с улыбкой на бледных губах протянула и ей свою ладонь. - Прямо как мою дочь. А меня зовут Анна. Так скажи мне, Лиззи, почему же ты плачешь? Это нехорошо, когда маленькие леди плачут. Элизабет окутало необъяснимо откуда появившимся теплом. Перед глазами стоял туман, но этой женщине хотелось верить. Лиззи хотелось просто вылить кому-то всю накопившуюся внутри обиду, чтобы кто-нибудь её поддержал и убедил, что всё будет хорошо. Она зарыдала в голос и крикнула: - Я хочу, чтобы Сиэль всегда мне улыбался! Чтобы он забыл о причине своей грусти и уделял мне своё внимание! Чтобы он любил меня! Внезапно поднявшийся вихрь вокруг них закружил листья. Где-то за спиной послышался крик кучера. Луна спряталась за облаками, и стало совсем темно. Лиззи испуганно отшатнулась и посмотрела в горящие, словно налитые кровью рубины, глаза незнакомки, которая величественно ей улыбалась. - Да будет так, моя госпожа.