Под маской

Дождь за окном, спор детей за завтраком, полное отсутствие подходящих вакансий и очередной звонок от Эда — утро не задалось с самого начала. И вроде бы ничего страшного. Дождь не помеха для той, которая может даже не выходить сегодня из приютившего её дома. Карл и София скоро помирятся, а потом снова поссорятся и опять помирятся — это явление постоянное. Вакансии стоит пересмотреть ещё раз, думая уже не о собственном комфорте, а о столь нужных ей деньгах. А звонок от Эда можно отбить одним движением пальца. Больше Кэрол ему ничего не должна. Даже разговаривать с ним. Кэрол поёрзала на стуле за компьютером, которым пользовалась в отсутствие Лори, увезшей детей в школу, и в очередной раз пробежалась взглядом по документам, с которыми она уже сутки не могла расстаться — долгожданная свобода! Она разведена. И, невзирая на все уговоры её адвоката, бедна как церковная мышь. Да, возможно, Андреа, которая за эти долгие и утомительные месяцы успела стать её подругой, права — уходить от Эда с пустыми руками, не отхватив у него ни дома, ни машины, ни половины состояния, ни даже алиментов было глупо. И Кэрол соглашалась быть глупой в обмен на простую, но имеющую много власти бумажку, сообщавшую о том, что Эд никоим образом не претендует на их общую дочь Софию. Простая купля-продажа. Он ей дочь и возможность спокойно спать ночами, а она ему — все его денежки. — Заработаю сама! — отвечала Кэрол на все уговоры Андреа попробовать Эда одновременно и отцовских прав лишить, и алименты с него получить. — Я не могу рисковать тем, что у тебя ничего не получится. Не могу, Андреа. Та только закатывала глаза и советовала серьёзно подумать над тем, чем же Кэрол собирается заработать на достойную жизнь для себя и своей дочки, которая вот-вот войдёт в тот сложный для родителей возраст, когда подросткам нужно всего и побольше, чтобы не уступать в крутизне своим одноклассникам. И Кэрол думала. Строила практически нереальные проекты о том, как она организует с нуля собственное дело. Мечтала о том, как они с Софией будут жить в небольшом, но уютном домике с маленьким садиком и готовить каждый вечер их любимое шоколадное печенье, которое раньше приходилось есть редко и тайком, потому что у Эда была аллергия на шоколад. А ещё у Эда была аллергия на Софию. И, конечно, у Эда была аллергия на Кэрол. Сказать откровенно, он был просто ублюдком. Мечты отлично скрашивали ночные часы Кэрол, а время летело слишком быстро. Центр помощи женщинам и детям, пострадавшим от домашнего насилия, приютил её на первый месяц. Там она познакомилась с многодетной вдовой Полой, чей босс наставлял ей синяки как по расписанию. Там же она встретила и Андреа, которая, ощущая какое-то смутное недовольство течением своей жизни, решила переквалифицироваться в адвоката по семейным делам и яростно взялась за дело Кэрол, попутно пытаясь вбить в её голову все известные миру принципы феминизма. В первую неделю, когда они ещё надеялись обвинить Эда в домашнем насилии, Андреа познакомила Кэрол с Риком Граймсом. Из-за недостатка доказательств об обвинении пришлось забыть, зато оказалось, что жена Рика — это Лори, бывшая одноклассница и лучшая подруга Кэрол. Они расстались, едва закончив школу: одна уехала получать образование, а вторая выскочила замуж по беременности, которая закончилась выкидышем. Несложно угадать, кто из них кто. Переехать в большой дом Граймсов Кэрол пришлось уговаривать долго. Но слова о том, что Софии нужно ходить в школу, а дело затянется очень надолго, позволили ей принять предложение. Уже в первые дни она поняла, что её подружка так и не изменилась с детских лет, когда хозяйственности в ней не было ни грамма. Видеть то, как все стоически давятся её блинчиками на завтрак и с наслаждением уплетают седьмую на неделе пиццу на заказ на ужин, Кэрол долго не смогла. Она встала к плите, и теперь ни Рик, ни Лори не хотели отпускать её вообще. Но при всем понимании того, что её карьера вряд ли сложится с полным отсутствием необходимых исходных данных, быть домохозяйкой в доме бывшей одноклассницы Кэрол не желала. Кроме того, имелось ещё кое-что. И это кое-что прямо в этот момент, когда Кэрол прокрутила страницу с вакансиями на самый верх, решив перечитать их ещё раз, ввалилось в комнату. Спальня Лори на минуту огласилась звуками поцелуев и стонов. Кэрол пришлось даже кашлянуть, чтобы любовники, в пылу страсти перегородившие ей выход из комнаты, соизволили открыть глаза. — Чёрт! — выдохнул Шейн. — Кэрол… а ты же… а я думала… ты на кухне… а мы тут… эээ… — замялась Лори. — Мне не интересно, — поспешила сказать Кэрол. Ей пришлось простоять несколько секунд с выжидающим выражением лица, прежде чем подруга, наконец догадавшись, что от неё требуется, отошла от двери. Удалившись на кухню, Кэрол начинила утку и сунула её томиться в духовку. Судя по тому, что Лори за это время успела привести себя в порядок и спуститься к ней, предварительно распрощавшись у входной двери со своим любовником, любви у них сегодня не получилось. Определённо пора съезжать. Пусть разбираются сами. — Кэрол, я… — Ты ничего не должна мне объяснять. Я давно вижу его взгляды. И твои в ответ. Кстати, не знаю, будет ли это для тебя новостью, но Рик тоже все видит. — Как видит? — так и села на стул Лори, не заметив, что там лежала влажная губка, уже начавшая пропитывать её джинсы. — Это сложно не увидеть. А мне со стороны тем более. Я не была уверена, как далеко зашли ваши отношения, и не считала нужным спрашивать, раз ты не рассказываешь. Но, если что, контакты Андреа дать могу. Правда, она может захотеть стать адвокатом Рика… — Не нужны мне адвокаты! Чёрт, Кэрол, это просто… это давно закончилось! Понимаешь? — Заметно. Кэрол не имела ни малейшего желания продолжать этот разговор. Но таковы правила: ты живёшь в чьем-то доме за чей-то счёт и потому не обессудь служить жилеткой для его хозяев. — Это правда закончилось! Рик рассказывал тебе тот случай с перестрелкой… Он был в коме. Так долго, что врачи уже не давали ему шансов. А Шейн был рядом. Он всегда был рядом, понимаешь? А потом, когда Рик очнулся, я все прекратила! — А теперь вы с Шейном случайно потерялись во времени? — А теперь я… Это несерьёзно! Это всего второй раз с тех пор! И того не случилось. Я рада, что ты была в моей комнате, правда, Кэрол. Ты послужила нам отрезвляющим душем. — Я предпочла бы оказаться в сторонке, дорогая. Лори ещё долго изливалась в своих запутанных чувствах, оправданиях и попытках понять, кто же лучше — Рик или Шейн, а Кэрол, готовя обед, только кивала ей невпопад, пытаясь вспомнить сегодняшний список вакансий. Она уже пробовала устроиться в несколько мест и везде получала от ворот поворот. У неё не было образования — это раз. Но самое главное, что у неё, в её далеко не юном возрасте, не было никакого опыта работы — это два. Эд запрещал ей работать, словно сразу понимал, что именно этим сможет привязать её к себе на всю жизнь. И, несмотря на это, она всё-таки работала. Вот только работала на Эда. С утра до вечера она занималась домом, едой и Софией, а потом, уложив дочку спать, усаживалась за попытки разобраться в сложной документации мужа. Своим сотрудникам он не доверял. А вот ей — наоборот. Справедливо полагал, что она не захочет делать его банкротом. Ведь именно за его счёт все они и жили долгие годы. У Кэрол был многолетний опыт, вот только рекомендаций ей никто не даст. Не обращаться же за ними к Эду? Смешно, в самом деле! — Понимаешь, Кэрол, я ведь отлично знаю, что мне нужно сделать выбор! Но этот выбор… его сложно сделать так сразу… — продолжала плакать Лори. А Кэрол задумчиво постучала лопаткой о край сковородки. Выбор. Точно! На днях в городе началась предвыборная кампания на пост мэра. И кое-что об этом Кэрол знала. Знала благодаря Эду, у которого были какие-то не вполне законные дела с одним из кандидатов. Нельзя сказать, что Кэрол имела полное представление обо всей этой кухне, но обрывки отдельных фраз в её голове начали складываться во вполне цельную картину. На слуху было четыре кандидата. Во-первых, нынешний мэр города Диана. Лично Кэрол в ней устраивало все, Рик тоже поддерживал её кандидатуру, ведь благодаря ей он недавно стал шерифом города. Но, если верить Эду и его дружками, у Дианы не было ни малейшего шанса победить во второй раз. По их мнению, существовал один реальный кандидат. Ниган. Он появился в городе словно ниоткуда. Никто не знал его истории, и равнодушным к нему никто не был. Некоторые боялись его, говоря, что он держит весь город в своём кулаке и уже давно стал здесь неофициальным властителем. Кто-то пытался делать вид, что не воспринимает его всерьёз. Но многие, особенно женщины, искренне восхищались обаятельным и в то же время жёстким мужчиной. А он не стеснялся показывать эти качества во всех своих интервью и роликах со своим участием. Словно знал, сколько домохозяек краснеет от страсти, едва увидев его улыбку на экране целый день включенного телевизора, позволяющего отвлечься от быта. Следующий кандидат — Грегори. О нем Кэрол знала совсем мало. Только то, что у него есть свой круг избирателей, таких же консерваторов, как и он сам. И то, что у него имеется тайная страсть к женщинам и алкоголю. Не то чтобы друзья Эда, а соответственно, приближенные Нигана опасались его, но во внимание принимали. И последний кандидат, который был на слуху, вызывал скорей ироничную улыбку, чем серьёзные мысли о его особе. Бывший служитель зоопарка, на чью голову упало внезапное наследство — такое только в сказках бывает. Да и он сам был сказочным идиотом, если считал, что действительно сможет пробиться наверх, переступив через соперников, которые были старыми политиканами, как Диана и Грегори, или имели кучу связей, как Ниган. Но для Кэрол важней всего было не то, у кого больше шансов на победу, а то, кто из этих кандидатов способен дать ей работу, ведь сейчас, в самом начале кампании, люди требовались всем, и заплатить за неё достойные деньги. Заодно и опыт официальный у Кэрол появится. Пусть даже по разносу листовок и приготовлению шефу кофе — с чего-то же надо начинать. Итак, осталось только выбрать: кто из четверых?