Никудышный отец

Персиваль Грейвс прибывает на место вызова. Это улица Нью-Йорка. Здесь повсюду снуют не-маги, однако сегодня среди этой толпы до необычного часто мелькают люди в низко надвинутых темных шляпах. И это неспроста. Мужчина оглядывается, а потом быстро идет к двухэтажному зданию с деревянной крышей и крыльцом. Один вид этой постройки наводит на мрачные мысли, но Грейвс гонит их от себя прочь. Двери этого дома открыты – каждую из них сторожит человек из МАКУСА. Под их ногами вьются брошенные агитационные листовки. Внутри здания раздаются напряженные голоса и плач. Выдохнув, Персиваль заходит внутрь. - Мистер Грейвс! – с порога отмечает его появление Голдштейн. Колдунья стоит напротив всхлипывающей женщины посреди гостиной. Руки той связаны заклинанием за спиной. Ее лицо Персивалю знакомо – он курировал это дело. Мэри Лу Бэрбоун. - Значит, поймали с поличным? – мракоборец кивает на арестованную. - Да, сэр, - Тина светится от гордости. - Мои поздравления. Грейвс улыбается, игнорируя то, как вытянулось лицо Мэри Лу. Голдштейн долго билась за это дело с Президентом, и мракоборцу приятно видеть, что в итоге она выиграла. Это редкий прецедент того, чтобы не-мага арестовали за жестокое обращение со сквибом. Конечно, еще стоит проверить, имело ли это насилие антимагический подтекст... Но, в любом случае, Голдштейн добьется наказания – в этом у мужчины сомнений нет. - Уведите ее и выпишите разрешение на использование Веритасерума, - сообщает мракоборец двум другим подчиненным. – Узнаем, так ли эта дама была не осведомлена о природе сквиба. - Грешники! Вас покарают! Вы сгорите! – грозит им основательница «Нового Салема» сквозь слезы. Грейвс машет рукой, подгоняя мужчин в шляпах. Голдштейн провожает Мэри Лу неприязненным взглядом, а затем прочищает горло, снова привлекая внимание Персиваля к себе. - А что делать с мальчиком, сэр? Он на кухне с сестрами... - Он пойдет как свидетель и прямая жертва, это распоряжение Президента. Я заберу его с собой в Департамент. Слушание будет вечером. А вы пока осмотрите тут все, найдите улики. Колдунья с готовностью кивает и поднимается на второй этаж, а Грейвс идет в кухню – на звук придушенных всхлипов. У мужчины трудная работа, он каждый день борется с магической преступностью, но тяжелее всего ему даются именно такие моменты. В комнате трое детей. Старшая сестра плачет в углу, младшая жмется к приемному брату, а этот парень, лет семнадцати на вид, неловко обнимает ее в ответ и сам шмыгает носом. Он добровольно согласился на сотрудничество с магами, но только сейчас столкнулся с последствиями своего решения. Мракоборцы всего лишь следуют Закону, напоминает себе Грейвс. Он старается не думать о том, что иногда этот Закон разрушает целые семьи. Мужчина трет висок, замирая на пороге. Ему нужно собраться с мыслями. Вздохнув, второй рукой он дает знак увести сестер. От этого их плач стихает, но не становится менее жалобным. Маленькая девочка упирается больше остальных, но мракоборцы достаточно равнодушны к страданиям не-магов. Ее уводят вместе со старшей сестрой. Парень остается один. Он мнется с ноги на ногу, и по его лицу текут слезы. Прежде они виделись с Грейвсом пару раз, мельком, но даже тогда мужчина не находил его настолько несчастным. - Пожалуйста, сэр, не надо… С-со мной все в порядке, я не хочу, чтобы вы забирали маму!.. В голосе парня отчаяние. Его хочется пожалеть, но стоит Грейвсу приблизиться, как тот дергается назад. Мужчина вздыхает и наклоняет голову, чтобы видеть опущенное лицо юноши. - Тише, Криденс, с ними ничего не случится. Я обещаю тебе. Парень затравленно смотрит на мракоборца. Он ему не верит. Персиваль снова предпринимает попытку его коснуться. В этот раз удачно. Криденс всхлипывает под его рукой на плече. - Я не хочу... это все из-за меня, не забирайте маму и сестер... - Все будет хорошо, Криденс. Ты должен пойти со мной. Мы во всем разберемся и отпустим тебя, и маму, и сестер. Это правда. Дрожь бьет парня так сильно, что он едва стоит на ногах, однако ему хватает мужества кивнуть. Так-то лучше. Грейвс улыбается, стараясь поймать взгляд юноши, но тот упорно смотрит в пол. Мужчина снова вздыхает. - Тогда держись. Они аппарируют к зданию МАКУСА. Грейвс уже планирует, как проведет парня через зал, полный домовиков и гоблинов (все-таки для сквиба из семьи не-магов это большое испытание), но Криденс решает все его проблемы гораздо проще. От первой аппарации в своей жизни ему становится плохо. Сначала он бледнеет, а потом без предупреждения валится навзничь, теряя сознание. Грейвс едва успевает подхватить несчастного, чтобы не дать тому растянуться прямо на улице. - Мерлин, – мужчина нервно дергает губами. – И что мне теперь с тобой делать?.. Криденс не приходит в себя, и до крутящихся стеклянных дверей мужчине приходится тащить его на руках. Облегчающие чары помогают мракоборцу держать спину ровно, но не защищают от любопытных взглядов. Консьерж смотрит на Грейвса с нескрываемым удивлением, но мракоборец предпочитает не распространяться. Он называет пароль и шагает вперед, тут же оказываясь в главном зале Магического Конгресса. Внутри, как всегда, царит будничная суета. Сегодня в Конгрессе особенно многолюдно – все ожидают вечернее слушание, и со сквибом на руках Грейвсу совсем не хочется привлекать их внимание. Он быстро проходит к лифту. Гоблин, конечно, тоже косится на него, но не задает вопросов. Персиваль говорит нужный этаж, и кабина трогается, спускаясь вниз… Как только юноша уложен на диван, маг направляет на него палочку: Rennervate. Под действием заклинания Криденс моментально открывает глаза. Все самое страшное уже позади. Они в кабинете главного мракоборца, и Грейвс чувствует, как камень ответственности падает с его плеч. Теперь он может расслабиться. Мужчина присаживается в ногах Бэрбоуна и берет со столика пустой стакан. - Aquamenti, - произносит он следом и протягивает Криденсу попить. – Вот, промочи горло. Должно быть, он снова делает что-то не так, потому что от его манипуляций с палочкой парень резко садится и во все глаза смотрит на воду. Грейвс не предлагает ему яд, но Криденс не решается протянуть руку. Держать полный стакан тяжело. Мужчина терпит какое-то время, а потом сдается и возвращает его на столик. Он не привык иметь дело с не-магами. - Можешь располагаться, - в попытке сохранить лицо мужчина освобождает диван, чтобы занять привычное место за рабочим столом. – Это мой офис. У тебя есть несколько часов до начала заседания. Можешь пока ознакомиться тут… с чем-нибудь. Договорив, Грейвс скрывается за разворотом газеты. Распоряжение Президента гласило доставить сквиба в Департамент и посадить под наблюдение – что мракоборец и сделал, воспользовавшись некоторой неточностью в указаниях. Что-то подсказало Персивалю, что юноша не оценит их камеру для допросов. В его кабинете, конечно, тоже мало развлечений, но все-таки уютнее. Подобравшись на диване, Криденс пытается не таращиться по сторонам, но у него это плохо получается. Он кажется таким изумленным, что Грейвс невольно задается вопросом, насколько же глубоко Голдштейн успела посвятить его в тонкости магического мира перед тем, как вытащить в суд. Парень смотрит на каждый предмет в его кабинете, как на чудо. Персиваль согласен, что сам тоже выглядит немного чудно, подглядывая за парнем поверх газетных страниц. К счастью, Криденс слишком увлечен, чтобы уличить его в этом. Парень довольно долго сидит неподвижно, а потом осторожно тянет ладонь к журналу на столике с водой. Почувствовав внимание, женщина на колдографии оживает и игриво подмигивает юноше, отчего тот, как обожженный, отдергивает пальцы. Мужчина прокашливается, чтобы скрыть смешок, а Криденс краснеет, догадываясь о собственной нелепости. Мракоборец уже собирается его подбодрить, но ему мешают. Под дверь проскальзывает живая записка-мышь, и Грейвс ловит ее в руки. Президент вызывает его к себе на предварительное слушание. На часах только половина третьего. - Прости, Криденс, мне надо отлучиться. Если захочешь поесть, просто… просто скажи это вслух. Мракоборцу легче показаться сумасшедшим, чем прямо сейчас объяснять сквибу из не-магической семьи природу домовых эльфов. Криденс провожает его круглыми глазами. Он не хочет оставаться один, но мужчина закрывает за собой дверь и исчезает.

***

Когда Грейвс возвращается, на часах уже шесть вечера. Время пришло. - Криденс, нам пора. Тина уже ждет тебя… - мужчина говорит это, открывая дверь, но запинается, когда застает парня за просмотром того самого журнала с миловидной колдуньей. Криденс бросает книжку в тот же момент. Грейвс хмыкает. Стакан воды на столике пуст. Рядом с ним бегает бумажная мышь. Похоже, без его участия Криденс смог освоиться в кабинете гораздо лучше. - Нам пора, - повторяет мракоборец и жестом руки приглашает Криденса в коридор. Они выходят и спускаются на лифте к круглому кабинету. Там собралась вся коллегия магов Соединенных Штатов, но Криденс об этом не знает. Его трясет, но совсем по другому поводу. Коридор до зала заседаний тянется бесконечно. - Я не смогу, - вдруг говорит он и ежится. – Нет… Грейвс сбавляет шаг, а потом оборачивается к парню. Здесь больше никого нет. Все ждут их в зале – до него остался один поворот за угол, но юный Бэрбоун сдается. Он не сдвинется больше ни на шаг. Криденсу вдруг хочется повернуть время вспять. До сего момента магический мир казался ему прекрасным местом – тем, которое сможет стать ему новым домом. Ему приятно было мечтать о таком, но когда мракоборцы ворвались к ним и связали мать, Криденс впервые задумался о том, не совершает ли он ошибку. В магическом мире у него нет дома. У него нет близких. Он окажется совсем один… Мужчина вздыхает и принимается разглаживать несуществующие складки на его пиджаке. - Ты должен, Криденс, - говорит Грейвс без тени сомнения. – Ты должен это ради самого себя. Не позволяй страхам управлять тобой. Только тогда ты сможешь стать свободным. Ладони мужчины теплые, но доводы совсем не кажутся убедительными. Юноша все равно ощущает себя подавленно, он опускает голову… и не ожидает получить объятие. Оказавшись в чужих руках, парень изумленно всхлипывает, а мракоборец терпеливо гладит его по спине. - Ты справишься, Криденс. Я верю в тебя. Грейвс хлопает его в последний раз и отпускает. Ничего не изменилось, но парень внезапно ощущает себя сильнее. Он стирает слезы рукавом и возобновляет шаг, больше не решаясь посмотреть на мужчину. В молчании они доходят до дверей кабинета, а там Голдштейн забирает Криденса с собой. Грейвс поднимается по соседней лестнице, чтобы занять место в зале. Двери суда закрыты, но Тина решительно толкает их руками. - Уважаемые колдуны и колдуньи, сегодня мы собрались здесь, чтобы рассмотреть дело Криденса Бэрбоуна, урожденного сквиба, подвергавшегося насилию со стороны приемной матери по причине своего происхождения. Волшебница проводит Криденса к центру зала и встает рядом с ним. Парень жмется под тяжестью взглядов присяжных и старается не поднимать головы. - Я прошу вас лишить его мать прав и подвергнуть наказанию за осознанное причинение вреда члену нашего общества, - продолжает Тина. - Это беспрецедентный случай, мисс Голдштейн, - роняет со своего места темнокожая женщина с тюрбаном на голове. – Не ждите, что решение по нему будет быстрым. - Я понимаю, госпожа Президент. Но я прошу учесть все факты… Криденс пытается не слушать их. Колдунья что-то говорит, ее перебивают, она возражает… Шум голосов сливается для него в единое целое. Он комкает пальцами свои манжеты. Ужас одолевает его с удвоенной силой. Еще никогда он не выступал против матери, хотя ни разу не был согласен с тем, как она обходилась с ним. Собственное бунтарство кажется ему неправильным, и только слова Грейвса удерживают его от того, чтобы сбежать с заседания. - …Вы просите слишком многого, мисс Голдштейн. Тюрьма – недопустимая мера. - Под Веритасерумом эта женщина созналась в том, что ей было известно о его происхождении. Она истязала его все эти годы! Она не заслуживает простого Obliviate, - не сдается Тина, хотя на ее ресницах застывают слезы. – Она должна понести наказание. Президент хмыкает, глядя из своего кресла на девушку внизу. Министры по бокам от нее начинают шептаться. Там же Криденс замечает Грейвса, но быстро опускает взгляд. - Скажите, мистер Бэрбоун, - неожиданно обращается к парню глава Конгресса. – Ущерб, причиненный вам этой женщиной, действительно настолько велик? Криденс не ожидает прямого обращения, отчего теряет дар речи. Он сжимает пальцы добела. Его снова предательски трясет, а с губ не может сорваться ни слова. Воспитание не позволяет ему оговорить собственную мать, но Тина прихватывает его за запястье и поднимает ладонь, иссеченную ремнем. - Вот доказательство ее жестокости! – Голдштейн демонстрирует руку Криденса, а потом опускает ее и с мольбой оглядывается по сторонам. – Этому юноше нужна помощь. Ему нужна реабилитация, а не жизнь рядом с этим… с этим монстром. Пожалуйста. Президент долго изучает Криденса взглядом, а потом объявляет перерыв для вынесения вердикта. Плечи Криденса перестает сводить. Напряжение понемногу отпускает его. Тина заверяет, что все обойдется. Его не вернут домой… Почему-то парень ей верит. Ему приятно участие колдуньи. В какой-то момент Криденс даже позволяет себе улыбнуться, а следом напряжение возвращается к нему, потому что Президент выходит объявить вердикт. Женщина садится обратно в свое кресло. - Собрание не смогло прийти к единому решению. Мне очень жаль, мисс Голдштейн. Это звучит как приговор, но это еще не все. Президент продолжает: - Как я и говорила, это беспрецедентный случай. На время его рассмотрения мистер Бэрбоун будет отправлен в специальный приют. Его мать и сестры будут возвращены домой с откорректированной памятью. Для них мистер Бэрбоун будет гостить в другом штате. Все останется так, пока мы не примем окончательного решения. Подведя черту, женщина поднимается на ноги, а Криденс бледнеет на глазах. - П-приют? – он пятится, заикаясь. - Госпожа Президент, – Голдштейн делает несколько шагов к креслу Главы. – Прошу, поручите мне опеку над мальчиком! Я смогу предоставить ему дом и необходимый уход! - Вы не обладаете достаточными средствами, мисс Голдштейн. К тому же, если мне не изменяет память, вы живете со своей сестрой на съемной квартире… Это исключено. Президент разворачивается и готовится покинуть собрание. Она сейчас уйдет, и Криденса охватывает такая паника, что он, сгорбившись, закрывает глаза руками. Он не хочет в приют… Только не снова. Тина успокаивающе гладит его по спине, как вдруг среди шумных перешептываний раздается характерное откашливание. Молчавший до этого, глава мракоборцев поднимает руку: - Может быть, тогда поручите мальчика мне, госпожа Президент? - Мистер Грейвс? – женщина кажется удивленной. - У меня есть собственный дом и достаточно средств, чтобы обеспечить Бэрбоуна всем необходимым. На время судебных разбирательств я прошу вас об опеке над ним. Это в самом деле беспрецедентно. Глава Конгресса переводит взгляд с юноши на Грейвса, а потом, помедлив, покровительственно кивает. Теперь, кажется, камень падает с души Криденса. Из зала собраний парень выходит в смешанных чувствах. Колдунья идет рядом с ним, но, как только видит мракоборца, бросается к нему с объятиями. Криденс смущенно отворачивается. - Вы встали мне на ногу, Тина… - пытается вразумить впечатленную ведьму Персиваль. Расчувствовавшись, девушка не сразу понимает, что творит. - Ох, спасибо вам, мистер Грейвс, – горячо благодарит Голдштейн, но быстро берет себя в руки. – Обещаю, я не подведу вас. Я найду любые факты… Криденс, я обещаю тебе. Она кивает им обоим на прощание и скрывается в толпе присяжных. Грейвс переводит взгляд на притихшего Криденса. Парень все еще не знает, что ему сказать. Они не так хорошо знакомы, чтобы откровенничать. К тому же Криденсу кажется, что он расплачется, если откроет рот. Они идут к лифтам. Грейвс закрывает за ними решетку и нажимает кнопку на пару этажей выше. Кроме них в кабине никого. Уже поздно. Наверное, они возвращаются в офис мракоборца. - Хочешь зайти попрощаться с домом? – вдруг предлагает Грейвс. - Я… нет, так будет тяжелее, сэр. Криденсу с трудом удается владеть голосом. Персиваль одобрительно хмыкает. - Рад, что ты смог принять это решение. - Мне… мне захотелось стать наконец-то свободным. Их лифт останавливается, но мракоборец не выходит. Какое-то время он смотрит на опущенную челку парня. Криденс долго чувствует его взгляд, а потом вдруг слышит улыбку. Они в самом деле возвращаются в офис – забрать какие-то документы. Мужчина спешно прибирается на столе, пока Криденс ловит странные взгляды с обложки журнала. Так проходит несколько минут, а потом Грейвс толкает парня к выходу – и тут же обнимает за плечи, подсовывая глазам исчерканный пером лист. Из-за него Криденсу ничего не видно, но мракоборец продолжает толкать его вслепую. Парень смутно понимает происходящее, а жуткий гоблин с крючковатым носом еще долго смотрит им вслед.