Family.

       - Нет, Марко, не сейчас. - Марио попытался как-нибудь увернуться от Ройса. Он заполнял бумаги, между прочим за самого Марко, поэтому Ройс должен был благодарить Марио, а не приставать.        Но сам Марко так не считал. Он считал, что Марио выглядит до жути сексуально, сидя в этом огромном кресле с кучей бумаг на столе в своих блядских очках, что так ему шли. И Марко не мог упустить случай соблазнить Марио при таких шикарных обстоятельствах.        На самом деле Марко хотел Гётце всегда и везде. Конечно, с маленьким сыном они научились сдерживать себя, однако иногда Ройс готов был отправить Феликса к своим родителям или родителям Марио. Потому что Марио был сексуален абсолютно в любых ситуациях, и для Ройса это было невыносимым, когда хочешь выебать его везде.        И еще Марко не привык отступать. Поэтому невзирая на слова любимого, он лишь присел на корточки поближе. Губы привычно опустились на родную ямочку между ключицами, а руки стали гладить столь соблазнительные бедра, которые так прекрасно обвивали торс Марко во время секса.        - Марко, я что, непонятно говорю? Не сейчас. - на последнем слова голос Гётце все же вздрогнул, это означало, что Марио совсем скоро сдастся.        Ройс любил его так соблазнять. Марио всегда поначалу говорил, что "не сейчас, не время, не здесь". Однако через буквально 10-15 минут сдавался.        Марко любил долгую прелюдию, он любил видеть - как он действует на Гётце. А вот тот наоборот бесился из-за долгих прелюдий, он был слишком нетерпелив.        - Мм, но ты же сам этого хочешь. - Марко аккуратно погладил бёдра Марио, а после положил одну руку на пах последнего. Только вот тело Марио как всегда безотказно реагировало на действия Марко, при этом опровергая искренность слов Гётце.        Марио, простонав, когда умелые пальцы мужа сжали его пах, повернулся к Ройсу, тут же целуя его. Этот поцелуй не был нежным, хотя толика нежности все же в нем присутсвовала. Он был безумно горячим, быстрым, нетерпеливым. "Словно сам Марио," - пронеслось в голове Марко.        - Встань. - этот строгий голос 'папочки' всегда сводил Марио с ума. Он терпеть не мог подчиняться, но Ройсу готов подчиниться всегда.        Марио встал и тут же почувствовал родные холодные пальцы на своей спине, которые постоянно так быстро пробирались под одежду. Сам же Гётце попытался стянуть футболку с мужа (однако он же не такой умелый, как Марко, у него тряслись руки, поэтому футболку снять не получилось).        Сначала Ройс, как и всегда в прочем, снял футболку с Марио, немного залипнув на своё и облизнувшись, а потом снял футболку с себя. Он перестал ставить Марио засосы, чтобы их не увидел сын, однако сейчас что-то внутри Ройса щелкнуло, что ему до жути захотелось показать всем - чей Марио. Хотя все в команде и так знали, что Марко уже давным давно женат на Марио и что Гётце лучше не бесить и не трогать.        Марко притянул любимого еще ближе к себе. Ему нужно было чувствовать этот жар от Марио. Губы Ройса буквально набросились на ключицы, которые в последнее время стали все больше выделяться (и Марко не знал, как к этому относиться - ему нравилось их целовать, но Марио все больше худел, что было хуже).        На ключицах и шее появились засосы, которые уже к вечеру нальются кровью еще больше. Но Марио нравилось - его ноги подкашивались, стоило Марко прикоснуться и засосать кожу. Марио всё ещё трясущими руками водил по привычно бледному торсу своего мужа, такому соблазнительному, до жути прекрасному.        Марко аккуратно стянул с Гётце тренировочные штаны до щиколоток, попутно наслаждаясь видом стояка Марио. Потом опустил и свои штаны, усмехаясь.        Марко повернул любимого к столу лицом, тут же нагиная.        - Блять. - выругался Ройс, глядя на столь охуенный вид. Он оглаживал родные бока, при этом стараясь все больше уделять внимания эрогенной зоне Марио - местечку на спине чуть ниже ребер, около поясницы. - Какой же ты охуенный.        - Ты мне это 10 лет уже говоришь. - последнее слово украсил стон, причем довольно громкий. Потому что Марко сжал руками еще обтянутую боксерами задницу и стал выцеловывать то самое местечко. - Давай быстрее, пожалуйста.        Где-то в глубине сознания Марко понимал - им действительно надо быстрее. Потому что в любой момент мог кто-то прийти.        Ройс снял боксеры с Марио, который, освободившись от последней мешающейся ткани, снова громко простонал. И, черт, Ройса пробивало от этого. Он освободил и себя от обтягивающих боксеров, которые сейчас до ужаса мешали.        Кто бы знал, как Марко хотелось сейчас не по-быстрее приблизиться к разрядке, а сделать Марио римминг. Потому что для него Гётце во время римминга - отдельный вид искусства. И этот вид искусства был самым прекрасным.        Но времени нет, поэтому Марко стал аккуратно расстягивать любимого, вынув маленький пакетик смазки из своего кармана (он как знал, что понадобится). Да, Ройс хотел выебать как-нибудь Марио совершенно без подготовки, совершенно жёстко. Однако не мог.        Когда Марио уже стал стонать от удовольствия при трёх пальцах, растягивающих его, Марко вынул пальцы и услышал разочарованный вздох. Однако тут же приставил головку к уже сжатой дырочке Гётце.        Он толкнулся внутрь, и тут же его слух проласкал громкий и довольный стон Марио. Сам же Гётце прогнулся в спине и, через минуту буквально, уже сам пытался придвинуться ближе, качая бедрами.        Ройс выругался, залипая на то, как их тела сливаются. Марко вышел почти полностью, потом толкнувшись с такой силой, что Гётце ударился об стол.        С течением минут количество толчков, стонов и скорость все больше увеличивались. Марио уже совсем не парился о том, что кто-то может их услышать и зайти, для него главное было в тот момент - лишь член Марко внутри него.        Марио хватило лишь этого и осознания того, что их могут застукать, чтобы достичь разрядки. Да и Ройс не очень то дольше продержался.        - Я всегда хочу тебя - прошептал Марко, какой-то салфеткой обтирая любимого.