Мой мир

В фанфике Ючону 18 лет, Джунсу 17. Им неожиданно выпадает общий выходной, и Ючон уговаривает Су поехать с ним в Америку. Хотя, уговаривать ему особо не пришлось XD «Джунсу ведет себя, как ребенок», - думает Ючон, сквозь полудрему лениво рассматривая, как Джунсу мило, огромными глазами, пялится на все вокруг: облака под их самолетом, стюардессу, самолетную еду, инструкцию для пассажиров и даже собственные руки. - Су, - все так же лениво зовет Ючон, и Су поворачивается к нему со своим удивленным взглядом, - у меня такое ощущение, что ты ни разу не летал на самолете. - Ну, - Джунсу тут же смущается, - я ведь никогда не летал с тобой. - Из-за того, что ты летишь со мной, самолеты не изменились, - бормочет Ючон, засыпая, но Джунсу его уже не слышит, крайне увлеченный инструкцией по пристегиванию ремней. Через некоторое время Ючон чувствует сквозь сон, как Су осторожно опускает голову ему на плечо, прижимаясь и тоже засыпая. Ючон хочет возмутиться, но Джунсу такой теплый и вовсе не тяжелый, что Чунни только поправляет на нем плед и хихикает над сонным лицом друга в огромных наушниках. Су во сне двигает бровями, словно продолжая удивляться или спрашивая: «Чего тебе?» Хотя, на самом деле, он так никогда не говорит. Убедившись, что все в порядке, и Су укрыт как надо, Ючон снова мгновенно отрубается под его сопение. *** - Ючоон, - ноет посреди ночи Джунсу, - Ючооон... Ючон! - Ммм... – сонно тянет Чунни, всё еще находясь где-то во сне – гоняясь по пляжу за Джеджуном в нелепых шортах, который утащил его газировку. - Да проснись ты уже! – Су теряет терпение, и Ючону приходится проснуться, оставив несчастную газировку Джеджуну. Тот напоследок ухмыляется, и Чунни хмурит брови, недовольно оглядывая Джунсу, который теперь уже нерешительно мнется возле его кровати, и хрипло спрашивает: - Чего? - Мне... Мне страшно, - шепчет Су с ужасом и делает большие и умоляющие глаза. Но Ючона этим трюком уже не проведешь! Ну... почти. - И что? - Эээ... Ну, мы же здесь вдвоем... – Джунсу как-то беспомощно оглядывает гостиничный номер, задерживая взгляд на своей пустой кровати. – И я подумал, может ты... Ючон посмеивается, уже понимая, к чему тот клонит. Су похож на испуганного ребенка, ему только плюшевого мишки в руках не хватает, и Ючон думает, что с радостью сам побыл бы этим мишкой. - Ладно, иди сюда. Сколько тебе лет? – он откидывает одеяло, добродушно бурчит и немного двигается к стене, и Су радостно забирается в его постель. Он вздыхает с облегчением, но все еще нервно оглядывается вокруг и недоверчиво посматривает на Ючона. Возможно, тот будет припоминать ему этот случай. Но Чунни уже сопит ему куда-то в волосы – на односпальной кровати слишком мало места – и внезапно бубнит: «Я не буду смеяться». Су снова вздыхает и расслабляется, счастливо улыбаясь. Он робко спрашивает: - Ты улыбаешься? - Да, - Чунни продолжает улыбаться, - как ты узнал? - Почувствовал... ухом. - Ухом? – Ючон ржет. – Су, ты придурок... - Сам придурок! Заткнись! – Джунсу слишком активно отворачивается, слегка придавив Ючона, и закрывает глаза. «Вот вечно с ним так! Невозможно нормально поговорить! Он или издевается, или смеется, как идиот!» - с такими гневными мыслями Су засыпает, но мгновенно забывает обо всем этом, обнаружив утром руку Ючона у себя на талии. Он довольно улыбается и не спешит будить «придурка». *** Когда они спускаются по кажущимся бесконечными, массивным ступеням – Ючон на полшага впереди, Джунсу сзади – за их спинами взмывает в небо стая белых голубей, которых здесь полным-полно. Джунсу оглядывается и замирает от восторга – множество белоснежных птиц на фоне пронзительно-голубого неба без единого облачка. Вообще все это утро какое-то сказочное, нереальное – они с Ючоном совсем одни в чужой стране, прохлада ранней осени в воздухе, чистый и прозрачный, словно стеклянный, воздух, хрупкая тонкая корочка льда на мелких лужицах, ярко-голубое небо, тишина, безмолвная красота парка и старинного католического храма, из которого они только что вышли. Джунсу опускает голову, боясь взглянуть еще раз на святое для него место, в котором он чувствовал себя последним грешником. Половину утренней службы он разглядывал серьезное, даже задумчивое лицо своего друга, и думал, что он скорее прекраснейший ангел, чем человек, а вторую половину молился, отчаянно пытаясь понять, что делать дальше. Несколько хрустальных слезинок скатилось по его щекам, не замеченных никем. На душе было тяжело. Внезапно Су чувствует тепло на своей ладони и поворачивается – Ючон улыбается, взяв его за руку. Его глаза и улыбка светятся, навсегда оставаясь в памяти Джунсу, в самом укромном уголке его души. - Пойдем, - мягко говорит Ючон и отпускает его руку. - Погуляем по парку? Су кивает и плетется за ним, все еще чувствуя нежное тепло на ладони и думая о том, как было бы хорошо и дальше идти, взявшись за руки. Но это нереально. Ючон утешает его, как всегда ощущая состояние друга, но неправильно истолковав его как тоску по дому: - Понимаю, ты скучаешь по родителям, по Джунхо... Но мы уже сегодня поедем домой, и... Неожиданно его разглагольствования прерывает доброжелательный женский голос, сказавший что-то по-английски. Джунсу резко поднимает голову и видит, что две милые девушки, очевидно, американки, остановились рядом с ними и что-то, похоже, спросили. Ючон тут же отвечает им что-то, мило улыбаясь. Джунсу немного надувается и мрачно смотрит на то, как они разговаривают на непонятном для него языке. Он ненавидит такие ситуации, любопытство захватывает с головой, а спросить у Ючона он стесняется – опять засмеет. Чунни улыбается флиртующим с ним девушкам, и Су все больше чувствует себя лишним. Он опускает взгляд и насупливается. Наконец, они отходят, и Ючон обращает все свое внимание на него. Джунсу чувствует облегчение и улыбается, спеша рядом с другом: - Так о чем вы говорили, хён? - Неважно, - лениво и рассеянно бормочет Ючон. - Мне интересно, скажи, - Су решает во что бы то ни стало добиться ответа. - Не скажу, - Ючон показывает язык. - Ну скажи! – у Джунсу тут же наворачиваются на глаза горькие слезы обиды. - Не-а, - противным голосом тянет Чунни. – Да чего ты так заинтересовался? - Просто... – Джунсу краснеет, подбирая слова. - Ревнуешь? – игриво двигает бровями Ючон, доводя его до белого каления. - Да пошел ты!!! – Джунсу, что было сил, отталкивает его от себя и идет вперед, чувствуя, что горячие слезы вот-вот потекут из глаз, а в горле застрял комок. «Вечно он издевается надо мной! Конечно, ревную, идиот! Не скажу же я ему это!» - думает он, сжимая руки в кулаки. Ючон, едва не навернувшись, бежит за ним и разворачивает к себе за плечи: - Су, что с тобой? – Джунсу не отвечает, опустив взгляд. – Почему ты так разозлился? Тонсэн медленно поднимает глаза, полные слез, и Ючон тут же затыкается, вздрогнув, потом еле слышно выговаривает: - Почему?.. - Да потому что ты мне нравишься, придурок!!! – Джунсу снова отталкивает его от себя и в ужасе бежит вглубь парка так быстро, как только может, не понимая, как он мог сказать такое. В шоке от осознания того, что натворил, он напрочь игнорирует бегущего следом Ючона, который кричит: - Су, постой! Ты заблудишься! Вернись! Все, о чем Джунсу может думать, это как бы поскорее сбежать отсюда, с этого места, от Ючона, скрыться как можно дальше и подумать, что делать дальше. Но, оказавшись совершенно один где-то в глубине парка, среди старых, мрачновато выглядящих деревьев, он моментально пугается, озираясь по сторонам. Теперь Джунсу мечтает, чтобы его кто-нибудь нашел, и поскорее, даже если это будет Ючон. Он торопливо вытирает слезы со щек и закрывает глаза, а когда открывает, видит бегущего к нему со всех ног Ючона. Тот останавливается буквально в шаге от друга и пытается отдышаться – его дыхание рваное и совсем сбившееся, а лицо в красных пятнах. Но даже такой Ючон слишком прекрасен, чтобы быть настоящим. - Су, прости меня, - быстро и сбивчиво он начинает говорить, - они просто спросили, как пройти к этой церкви... а я... – он глубоко вздохнул, - ты же знаешь, я иногда бываю таким придурком... прости, - он странно-грустно смотрит на тонсэна. «Иногда ты бываешь просто невыносим, но я все равно люблю тебя», - думает Джунсу и печально улыбается, давая Ючону понять, что он прощен. Воспользовавшись моментом, Чунни хватает его за предплечья и серьезно спрашивает: - То, что ты сказал, это правда? Джунсу дергается и понимает, что на этот раз ему не уйти и не скрыться от этого требовательного взгляда, этих сильных рук и не избежать ответственности за свои слова. Он краснеет как спелый помидор и кивает, внимательно следя за реакцией хёна, с удивлением замечая в его глазах улыбку. В следующую секунду Ючон чуть наклоняется и легонько прикасается к его губам своими. Мир вокруг замирает, как в кино, прокручиваясь в замедленном воспроизведении, и Джунсу прислушивается к своим ощущениям. Как он и предполагал, Ючон весь состоит из нежности – нежные прикосновения, нежные мягкие губы, нежные руки, мягкие волосы, задевшие его щеку, тонкий, едва уловимый запах, похожий на смесь весеннего ветра и чего-то сладкого, может быть, ванили. Чунни закрывает глаза, а Су продолжает пялиться на его длинные ресницы, чувствуя, что скорее всего никогда не будет счастливее, чем сейчас. Краем сознания он замечает, что справа от них, из-за ближайших деревьев, снова взлетает стая белых птиц, потревоженная чьими-то неосторожными шагами, и думает, что у него не могло бы быть первого поцелуя лучше, чем этот. Джунсу, наконец, закрывает глаза, и сразу чувствует дикое биение своего собственного сердца, которое готово выскочить из груди или остановиться – оно то бешено стучит, то замирает вовсе. Ючон чувствует его лучше, чем кто бы то ни было, отзываясь на малейшее движение, малейшую мысль; когда Су на ощупь вкладывает свою маленькую ладошку в его ладонь, он нежно пожимает ее и обнимает его второй рукой, защищая от холодного ветра. Ему не требуется много усилий, чтобы заставить Джунсу открыть рот – тот сам приоткрывает его навстречу, неумело, но жадно принимая все ласки. Когда он прижимается ближе, Ючон обнимает его еще крепче и не хочет отпускать, даже чтобы дойти до гостиницы, временно ставшей им домом. Джунсу почти физически ощущает свое падение, голова кружится, но теперь им не нужны слова - он и так знает, что Ючон тоже любит его, что это надолго, и это и есть то самое, главное в жизни чувство. Теперь Су уже все равно. Когда они, наконец, заканчивают целоваться, перед глазами Джунсу почему-то проносятся, словно в дымке, его родственники, Джунхо, их группа, но единственное, о чем он может думать – это улыбка Ючона и сам Ючон, как и в последние полгода. - Пойдем в кафе? Тут холодно, - говорит Ючон, выпуская его из объятий. - Пошли, - радостно соглашается Джунсу и спешит за ним так же, как и раньше этим же утром. Но теперь все по-другому – Ючон крепко держит его за руку и не собирается отпускать.