На что жалуемся, больной?

-ВРААААААААААААЙ! Чего столпились, идиоты?! Дайте пройти, — крикнул я, расталкивая тех, кто стоял возле входа в больницу. Понедельник, первый рабочий день недели. Неудивительно, что у меня с самого утра было такое плохое настроение. Да и к тому же Занзас, скотина такая, не дал мне больничный, поэтому я, находясь в полубольном состоянии (то есть, я до конца не выздоровел), шел работать. И, как обычно, я пошел к посту медсестры, чтобы узнать самые свежие сплетни. И, конечно же, не обошлось без казусов. Череп, наш новый санитар-курьер, уронил мне на ногу тяжелую кипу бумаг. Не то, чтобы так уж прямо и больно, но неприятные ощущения остались. -БЛЯТЬ! Череп, смотри, куда идешь! Четвертую! – заорал я, прыгая на одной ноге. -П-простите, С-скуалло-сан, — паренек поспешно начал собирать бумаги. Да уж, только такого неуклюжего курьера нам не хватало для полного счастья. О чем только Занзас думал, принимая этого идиота на работу? А, вспомнил, его же Мамон попросила. Видите ли, они с этим придурком старые знакомые. А Занзас делал все, что бы медсестра ни попросила. Девушка же, взамен, помогала ему с отчетами и прочими бумажными делами, то есть была кем-то вроде главбуха больницы. Я вспомнил, куда шел, и направился в сторону поста медсестры. Неуклюжий курьер следовал за мной. Вероятно, ему нужно было отдать эти чертовы бумажки Вайпер. -ВРАААЙ! Вайпер, как прошла ночь в отделении? – поинтересовался я, подходя к ней. Девушка подняла на меня свои спокойные глаза. Но я понял, что что-то не так. Раньше в этих спокойных глазах плескалось безразличие, а теперь казалось, что ее что-то сильно беспокоит. -Что это с тобой? Ты нормально себя чувствуешь? – удивился я, понизив голос. -Да нормально все, Скуалло-сан, не обращайте внимания, — отмахнулась она. Ни гордости в голосе, ни безразличия. Ни грамма. Одна лишь пустота и странное спокойствие. -Вот еще. Теперь ты просто обязана мне все рассказать, — я покачал головой. Мамон лишь тихо усмехнулась. Ну да, она слишком хорошо меня знала. Я ведь не отстану, пока не выясню в чем дело. Я не любил, когда меня используют в качестве носового платка, но эта девчонка – совсем другое дело. Она всегда могла помочь мне советом, утешением… я мог обратиться к ней с любой проблемой. Точно так же, как и она могла побеспокоить меня в любое время суток. Я говорил, что не умею общаться с женщинами, что младше меня? Так вот, чушь все это. С Вайпер мы очень даже хорошо общаемся. Почти всегда. Когда дело не доходит до отлынивания от своих прямых обязанностей. -Бельфегор в последнее время своему интерну уделяет больше внимания, чем мне, — вздохнула медсестра. -Интерну? Такой зеленоглазый, как его, Фран? – я даже удивился. Интересно, почему Бел себя так странно ведет? У него, между прочим, девушка есть. -Ммм, не думаю, что он стал уделять тебе меньше внимания. Просто Занзас ему уши оторвет, если Фран кого-нибудь из больных на тот свет отправит, — я пожал плечами, откровенно не въезжая в ситуацию. Но не стоит огорчать девушку. -Да ладно? Что-то я не заметила за тобой такой прыти, — хмыкнула Мамон. Эх, ничего от нее не скроешь. Ну ладно, последняя попытка. -Да ладно тебе, он просто более ответственный, чем я, — я фыркнул, искренне надеясь, что это правда. Вайпер вздохнула и посмотрела на свою лягушку. Ебать, я только сейчас ее заметил. -ТВОЮ МАТЬ! – истерично взвизгнул я, а затем отшатнулся. Медсестра подняла голову и удивленно посмотрела на меня. А потом в ее глазах промелькнула откровенная насмешка. Ну хоть какая-то эмоция. -Так, я пошел, меня…э… Занзас ждет, — соврал я, лишь бы больше не видеть это… животное. Нет, я никогда не боялся лягушек. Просто они такие… маленькие, мерзкие, скользкие…брр. -Ну-ну, — девушка усмехнулась и перевела взгляд на своего питомца. А я поспешил убраться отсюда подальше. Да, давно я не давал пизды своему ученику, вон как расслабился. Надо срочно исправить это досадное упущение. Нашел я этого гребанного хирурга в ординаторской, что находилась в хирургическом отделении. Да, таким подавленным я его еще не видел. Губы поджаты, руки сложены замочком, на них опирается подбородок. Парень сидит на диване, поджав ноги под себя, на столе стоит чашка с недопитым кофе. Светлые волосы окончательно спутались, короны в волосах не наблюдается. А вот это уже странно. Челка заправлена за уши, он так и не удосужился вернуть ее на место. В серых, словно небо во время урагана, глазах стоит странная пустота. Черт возьми, да что же у него случилось?! -ВРАААЙ, Бел, какого черта? – спросил я, садясь рядом с ним. -Отстаньте, тайчо, мне и без вас хреново, — безжизненно произнес блондин, даже не повернув головы в мою сторону. -Блять, я чувствую себя носовым платком. Сначала Мамон успокаивал сегодня, теперь и ты из строя вышел. Да что у вас такое случилось?! – моему возмущению не было предела. -А что с ней? – безразлично поинтересовался Принц, даже не скрывая того, что ему пофиг на это. Я моргнул и провел рукой перед его глазами. Никакой реакции. Что же, это еще серьезнее, чем я думал. -Она жалуется, что ты совсем не уделяешь ей внимания. И знаешь, это неудивительно. Что с тобой происходит, Бел? – спросил я с раздражением. -Я… сам не знаю. Это земноводное… путает все мои мысли, — прошептал парень, зарываясь руками в свои волосы. -ВРАААЙ! Бел, а ты, часом, не влюбился? – спросил я, даже удивившись тому, насколько простой была разгадка. И на хирурга это произвело эффект. Он вскочил и ошарашенно посмотрел на меня. Затем блондин опустился в кресло и закрыл руками глаза. -Нет,… это… невозможно… Я ведь… завязал, — бормотал младший Каваллини. Парнишка весь трясся. Я вздохнул и прижал его к себе. Нет, не так, как я прижимал к себе Занзаса, несколько иначе. Просто, чтобы успокоить. Он вздрогнул, но покорно прижался ко мне. -Это ты про ваши отношения с Расиэлем? – спокойно спросил я. -Откуда ты… знаешь? – удивился Бельфегор, посмотрев на меня. -Слушай, если ты думаешь, что я эдакая бесчувственная скотина, то ты глубоко ошибаешься. Я с самого начала знал, что вы не просто братья. Даже слепой бы заметил, как вы друг на друга смотрите. А потом вы чего-то рассорились. И ты начал ухаживать за новенькой медсестрой, которая впоследствии стала старшей медсестрой по прозвищу Мамон, — я рассказал ему все, что мне было известно. Вы думаете, я слепой и на своего ученика даже не смотрел? Вовсе нет, к своему первому интерну я относился серьезно, как бы там это не выглядело. Просто у нас было полное доверие. Он мог довериться мне, я мог открыть ему свою спину. Я посмотрел на часы. Что ж, времени у меня еще предостаточно, так что нам предстоит долгий и серьезный разговор.