Nohara Rin's post-traumatic syndrome

— Мрачновато здесь у тебя, — Джун уже успел осмотреть это убежище и приперся ко мне в комнату говорить о вечном, потому что Хацухо его послала, а больше нормальных людей здесь нет. — Ты не здесь сидел? — я уже давно знала, что он тоже прошел сквозь огонь и медные трубы, поэтому человеческий интерес взял верх. — Нет, я был в другом, — тактично съехал с темы Джун. — Интересно, как… — я хотела в очередной раз подколоть его, отомстив за шуточки на тему Джинчурики, но молодой человек снял плащ и я увидела нечто новое. — Стоп… Ты служил в АНБУ?! Тогда, со скольки лет ты вообще сюда попал?.. — Успокойся, это был Корень, — флегматично отозвался парень, присев на ободранный диванчик. — Тогда понятно, почему ты такой… — пробубнила я, потирая переносицу. Нужно было медитировать, чтобы восстановить внутри хоть какой-то порядок. Я не особо удивлялась этому, потому что Орочимару служил там же, поэтому хрен знает, как он там их вербовал. Надо же… Каким надо быть крутым шиноби, чтобы вербовать уже завербованных? Как бы я к Саннину не относилась, но то, что он был ужасно крут, я отрицать не могла. Одна прическа чего стоит. — Хорошо ты здесь без меня расположилась, — он оценивающе опять осмотрел всю комнату, а за тем и меня. — Хорошо, потому что без тебя, — отрезала я. Меня сейчас волновал вообще другой вопрос. — И все-таки, почему я должна этим заниматься? — Ну… Вообще-то, это нельзя разглашать, но мне очень хочется увидеть твое лицо, — ехидно начал парень, покосившись на меня. — Когда ты была в отключке, Орочимару немного поколдовал над твоим мозгом. Закладки, все дела… — Ч-что? Ты о чем?.. — я уставилась на Джуна, требуя объяснений, потому что совершенно не понимала, о чем идет речь. — Грубо говоря, некоторые решения, которые ты принимаешь, — это не твое личное мнение, а определенная ментальная установка. Твой мозг тебе не принадлежит, — хмыкнул Джун. — Сейчас ты более-менее «стоишь на ногах», поэтому Орочимару-сан решил тебя немного испытать. — Какие к черту закладки? Я… Тц, черт! Отлично! Теперь я даже сама по себе не принадлежу! Твою мать, просто замечательно! Ненавижу! Теперь понятно, почему я так легко поддаюсь на провокации Орочимару, почему меня так впечатлило Южное убежище, чем воспользовалась Хацухо. Он покопался в моем мозгу. Конечно, и отказаться от его задания я не могу. Нет объяснения, я просто четко понимаю, что готова это сделать. Наверное, именно поэтому я более менее спокойно начала относиться, как это не странно, к убийству. Да, сама я убить не могу, но видеть смерть стало намного проще. Интересно, разве возможно просто «выключить» чувство сострадания? Не знаю, но у Саннина это явно вышло. *** Мне предстояло впервые за долгое время выйти в реальный огромный мир, потому что до этого я слонялась только по убежищам. Там было довольно много места, но все слишком однообразно и скучно. Да, в определённый момент, мне стало дико скучно, причем, причина такой резкой смены настроения из депрессивного в пофигистично-флегматичное была для меня довольно удручающей. Я поняла, что теперь не помню практически ничего. У меня просто исчезли все воспоминания до того момента, как я очнулась в лаборатории Орочимару. Джун говорил про закладки. Может, это они и были? А, может, это побочка от воскрешения? С каждым днем я помнила все меньше и меньше, пока совершенно перестала ориентироваться в своём прошлом. Это очень страшно и странно, когда ты вроде бы понимаешь, что что-то с тобой не так, а все остальные чуть ли не с пеной у рта утверждают, что ты Рин, тебе семнадцать, и ты часть экспериментов Орочимару — сана, поэтому должна исправно работать на него. Но разве так может быть? Я помню, что я знала что-то очень важное и нужное, но эти знания исчезли будто сон. Только какие-то странные мелькающие картинки из жизни, которую я не знаю. В один момент я просто смирилась. Мы с Хацухо тогда долго разговаривали, и она рассказала мне, что Орочимару использовал Эдо Тенсей после того, как меня убил мой бывший сокомандник. Конечно, верить ей полностью было нельзя, потому что девушка умела перекрутить все либо в пользу Саннина, либо в свою. Но факт остаётся фактом: у меня на груди огромный шрам от техники, и я точно воскрешенное существо. Причем, что самое интересное, жизнь во мне поддерживает как раз та оставшаяся часть чакры Биджу. Правда, я не знаю, что будет, если ее извлечь окончательно. *** — Мне быть миленькой или… — я задумалась, стоя около выхода из убежища и нервно поглядывая на Хацухо. — Подстраивайся под ситуацию, — поспешила ответить Танабэ. — Тц, — я вздохнула, почувствовав, что у меня по спине пробежали мурашки. — А что будет, если я провалю задание? — Тебе лучше не знать, — спокойно ответил Джун. — И да, если ты не выполнишь миссию, то ее выполнят остальные, поэтому не пытайся включать сострадание и спасать всех, кого не лень, — Может, тогда я просто не буду в этом участвовать? — последний раз переспросила я, хотя сама знала, что все равно уже все решено. От этого было слишком паршиво внутри. — Угомонись! — парень отвесил мне болючий подзатыльник, а меня аж передернуло. — Я тебя сейчас сама угомоню, — рявкнула Хацухо, от чего Джун машинально отстранился. — Не смей трогать Джинчурики, иначе я с тебя семь шкур спущу, усек? — Тебе, значит, можно, а мне нет? Нечестно… — Что ты сказал? — Да молчу я, не волнуйся, а то корни рано поседеют, — буркнул шиноби и скрестил руки на груди. — Слушайся меня и лишний раз не отсвечивай, поняла? — Джун решил врубить режим строго начальника и сделал умный вид. Ему это мало помогло, конечно, но я кивнула. Чем мы занимались на таких вот специфических вылазках? Ну, если смягчить и немного упростить, то вербовали людей. Иногда применяли насилие. Здесь нужно было просто найти подход к человеку, поговорить по душам, выяснить проблему и уверить, что Великий и Могучий Орочимару — это ключ к ее решению. Ну, так делала я. Джун же со своим «тюк» по башке имел больше успехов в плане количества, зато я преуспела в качестве. Саннин ведь сам редко кого искал. Только избранных, на которых у него были большие планы, а вся грязная работа была на таких, как мы с Джуном. Прямо дешевая рабочая сила, только вот нам не платили. Точнее, платой за работу была возможность жить. Было ужасно осознавать, что все люди пойдут на опыты, потому что Саннину нужен был новый материал практически все время. Не знаю, чем он там с этими бедолагами занимался, но я решила не вмешиваться и делать свое дело. Правда Джун, скотина такая, иногда все-таки рыпался к детям, потому что для экспериментов было лучше использовать кого-то моложе. Я пыталась его отвадить, как могла, но этот идиот не унимался. Часто доходило до ссор, а поскольку он считал себя главным, то всегда последнее слово было за ним. Это было тяжело. Мне грех, конечно, жаловаться, но мои моральные качестве еще никуда не делись, тем более, что в АНБУ я не работала. Время шло, а наш круг поисков новых жертв становился все шире. Сначала мы начинали с окрестностей Страны Земли, но потом стали заходить все дальше и дальше. Единственное, что было странно, Джун не пускал меня к Стране Огня. Конечно, мне сказали, что изначально я была родом из Конохи, а деревня, вроде как, предала меня, чему тоже не стоило верить на все сто процентов. Пусть у меня в мозгу и закладки, но даже они не могут перекрыть критическое мышление. В деревне я считаюсь мертвой, причем давно, поэтому не вижу смысла так волноваться. Хотя Джун тоже служил в Корне АНБУ… Возможно, он опасается, что преследовать будут его? Нет, тоже маловероятно. Слишком много времени прошло. Остаётся только одно более-менее реальное предположение: с Конохой меня связывает что-то большее, чем простая служба и возможное предательство. Только вот что? Или кто?.. В любом случае, мне никто ничего не скажет. Приходиться довольствоваться только одними догадками. Я же ведь знаю, что помнила что-то действительно важное, но… Тц, чертов Орочимару. От него у всех столько ненужной головной боли. Он все-таки внедрился в Акацуки, чему был несказанно рад. А я нет. Теперь нужно было еще больше людей, потому что этот экспериментатор, вроде как, спелся с каким-то другим нукенином и помогает ему создать что-то реально странное и даже страшное. Не знаю, что именно, но во время опытов погибло порядочно людей, значит, дело правда сложное. Хацухо говорила, что тот нукенин, вроде как, из Сунагакуре свалил и теперь наводит ужас на всю Страну Ветра, если не больше. Вообще, как я слышала, у них в Акацуки там все немного с приветом на всю голову, поэтому Орочимару отлично вписался в эту шайку рецидивистов. *** — Подъем, сонное царство, — я почувствовала, что меня кто-то с особым упоением пинает в бок. — Джун, я тебе щас врежу, — сонно протянула я. — Я тебе говорю, что хватит дрыхнуть. Мы не можем так долго оставаться на одном месте, — он поднял меня за плечи, усадив перед собой. — Ты совсем расклеилась, — вяло констатировал шиноби, поводив рукой перед моим лицом. — Понятное дело. Я нормально уже несколько месяцев не высыпаюсь, потому что заказать двухкомнатный номер для тебя слишком дорого, а уступить единственный футон хоть раз мужская гордость не позволяет, — выдала я, отталкивая Джуна и поднимаясь на ноги. — Потому что я в нашей команде лидер и основная сила. Я должен всегда быть свеж и бодр, — гордо заявил он, пока я пыталась размять отекшую ногу. — Ты можешь и на полу поспать. Не такая уж и разница. — Если ты и основная сила нашей команды, то только основная постоянно тормозящая и совершенно бесполезная, — сказала я потянувшись. — За год твои подколы остались такими же плоскими, как и ты сама, — ехидно заметил Джун. — Ой, тебе ли разбираться в плоском и выпуклом. Ты грудь видел в своей жизни только потому, что пару раз окна нашей гостиницы на бордель выходили, — отрезала я, складывая вещи в сумку. — И вообще, я есть хочу. Нужно купить чего-то. — Ага, естественно, — обиженно буркнул Джун. — Вот и покупай за свое баснословное «ничего» себе пожрать. — Тц, принцессу обидели, — выдохнула я, закатив глаза. Очередной глупый день моей глупой жизни. Правда, теперь мы в Стране Огня, поэтому, долго здесь не задержимся. Тупой Джун сначала запрещает, а потом сам тащит сюда. Железная логика.