Хранитель Чувств

Пролог Юноша выходил из дома на улицу. Он медленно, осторожно, так, чтобы не разбудить ненароком спящих сестёр и отца, закрыл за собой тяжелую дверь; та, тихо скрипнув, прижалась к раме. С огромной неохотой перебирая ногами, рыжеволосый парень спускался вниз по лестнице с первого этажа на улицу. Деревянные ступеньки громко скрипели под тяжестью шага юноши, кое - где в них просматривались небольшие дырки и поломки, требующие немедленного ремонта - проблемы, которые можно отложить «на завтра». Встав на тропинку, лениво, блаженно потянулся. Он спал много больше, чем обычно. 3 дня – не 7 часов. И, что странно, совсем не выспался. Любой человек бы позавидовал этому юноше, но… к сожалению, причин для зависти здесь не было - слишком велика плата за лишние дни сна. Сильный ветер налетел на прическу рыжеволосого парня, попытавшись навести на его голове хоть какое-то подобие порядка, затем перекинулся на ветки деревьев, что стояли по разным углам заднего дворика дома, и полетел вдаль. Парень немного продрог. По телу юноши пробежались мурашки, но он не придал этому особого значения. Середина осени. Октябрь. Трава зеленая… Взгляд карих глаз сейчас был устремлен в небо: а там светило солнце, и только пара облаков плыла себе спокойно слева направо по линии горизонта, временами загораживая солнце, постепенно увеличиваясь в размерах. У юноши же, смотревшего на эти перистые облака, возникали ассоциации с творогом. И парень осознал, насколько голоден - в животе раздалось неприятное урчание. Но юноша и на это не обратил должного внимания. Его взгляд по-прежнему был прикован к этому безграничному голубому куполу… Почему – то небо было единственным, что его сейчас могло «разбудить», пусть даже не полностью, но хотя бы поколебать его сонное настроение. Юноша заметил, как стайка птичек пролетала мимо. Они о чем-то между собой озабоченно ворковали, каждая пыталась доказать свою точку зрения; получалось своеобразное вече… И тут же мгновенно парень потерял к ним интерес. Сейчас его заботила слабость во всем теле - он, закалённый многочисленными боями и испытаниями, тренировками и соревнованиями, чувствовал, как силы покидают его, утекают, как утекает вода из дырочки на дне пластиковой бутылки. Весь мир перед глазами юноши стал понемногу терять естественные пестрые тона или ему… просто показалось? «Ты потеряешь силы шинигами…» - эхом отдалось в голове юноши, вызвав очередную порцию разочарования и беспомощности. А ведь вроде бы свыкся с этим и не переживал… Он шел по тропинке. В его голову приходили мысли и сменяли друг друга с бешеной скоростью. И не за что в них нельзя было ухватиться. В них не было ничего материального. Того, что можно ощутить на себе. В них не было ничего сбыточного. Парень покинул пределы своего двора и, повернув направо, дошел до перекрестка. «Какой горит свет? Красный? Зеленый?» - спрашивал себя парень, не видя, какой свет зажегся на светофоре. За незнанием цвета юноша, чтобы не переходить дорогу, повернул направо и в результате обошел вокруг свой дом, располагавшийся как раз на стыке улиц. В очередной раз повернув направо, он оказался стоящим лицом к небольшому двухэтажному зданию. Вывеска, установленная над стеклянной дверью, гласила: «Частная Клиника Куросаки». С этого ракурса можно было разглядеть пожарную лестницу, покрашенную совсем недавно черной краской - заслуга отца семейства Куросаки. А в остальном дом не выделялся среди других: бежевая расцветка, кое-где плавно переходящая в блекло-оранжевую; коричневые двери; типичные для подобных домов стеклопакеты и балкон, проходящий по периметру второго этажа, который можно было увидеть с обратной стороны дома. Юноша развернулся на 180 градусов и посмотрел вперед: свежевыкрашенная в ту же черную краску, что и пожарная лестница, калитка; ограда, выложенная из кирпича, насаженные младшими сестрами кустарники и цветы, бесконечные ряды деревьев. Всё это перемешалось в голове парня и превратилось в одну огромную кляксу - то ли из-за того, что слишком много спал, то ли из-за какой-либо еще более острой, требующей срочного решения проблемы. Юноша подошел к калитке, сделал шаг вперед, закрыл. Вновь тот же перекресток и непонятный светофор, все лампочки которого были выкрашены в серый цвет. Почувствовав чье-то присутствие по левую от него сторону, парень автоматически повернулся лицом к условному раздражителю, но не спешил посмотреть ему в глаза. Краем уха юноша уловил мелодию, доносившуюся со стороны его дома: в ее припеве постоянно повторялось слово «аригато», что было не странно - песня называлась «Thank you», а исполняли ее «Home made Kazoku», известные по всей Японии, как позже стало известно со слов ди-джея. - Ичиго, - послышался немного грубоватый знакомый голос. Человек говорил очень низко, почти басом; говорил уверенно, но не громко. Юноша сразу переключил все свое внимание на стоящего перед ним. Повисло молчание. Ичиго осмотрел рядом стоящего человека сверху вниз: варадзи*, одетые поверх белых таби**, черная хакама***, косоде****, перевязанное поверх нее оби*****. «Шинигами. Девушка», - сделал про себя вывод юноша и перевел взгляд выше, а затем молча кивнул ей в знак приветствия. И она уже постепенно теряет свой цвет. Становится перед глазами парня такой же бесцветной, как и окружающий ее пейзаж. Деревья качнулись в сторону, ветки начали шумно тереться друг о друга, издавая шелест и скрежет, прерывая трансляцию песни: повторяющееся постоянно «аригато» резко сошло на нет. - Пришла посмотреть, как у тебя дела идут… - нарушив тишину, тихо, но уверенно сказала девушка, подойдя к парню ближе. - Неплохо, - просто ответил Ичиго и непринужденно махнул рукой, пытаясь придать себе как можно более рассеянный и ничем не озабоченный вид, но получилось так, будто он отмахивается от назойливого насекомого. Выглядело это со стороны еще более конфузно, чем если бы юноша просто стоял. Снова молчание. - Слушай, если ты меня не можешь видеть, это еще не значит, что я не могу видеть тебя, - в своем привычном, немного раздраженном тоне произнесла шинигами и пару раз похлопала тыльной стороной ладони по груди парня, видимо, пытаясь приподнять ему настроение. Но в ответ ничего колкого не услышала. Ичиго взглянул на девушку: она выглядела такой непринужденной, несосредоточенной; такой, каким он сейчас хотел казаться. Хотя нет. При нынешних обстоятельствах ему уже ничего не хотелось. Разве что поспать еще четверть века, а лучше - половину. Ветер переменил направление и теперь подул на запад. Шинигами начала постепенно исчезать. Казалось, будто ветер разрывает девушку на мелкие кусочки и уносит с собой в неизвестность. Туда, куда он, Ичиго, в жизни ни за что не сможет попасть. А ведь сколько раз он «отменял» правила, рушил преграды, преодолевал пропасти. Расставаясь с близкими, он знал, что непременно настанет вновь день встречи, что они вновь соберутся за одним столом, чтобы обсудить план очередной битвы. Но сейчас… совсем другое чувство. Будто прощается… Взгляд юноши был прикован к телу шинигами, которое постепенно растворялось в воздухе. Каменное лицо. Как же выразить то, что внутри? Рукию же, не понимавшую до сих пор причину удивленного взгляда парня, вдруг осенило: его реацу иссякло. Значит, и их время подошло к концу. Что ж. Ичиго, начиная с того момента, как только стал шинигами, знал, что рано или поздно это случится. Что рано или поздно он лишится силы. Он всего лишь человек - не Бог. Он и не должен был узнать о существовании подобной силы, если бы не Рукия... Значит, рано или поздно это непременно должно было случиться. И Ичиго всегда боялся этого момента, хотя никогда виду не подавал. И что же теперь будет… В душе парня настало смятение. Его как будто самого разрывает на кусочки. С одной стороны он хочет сказать: «Постой! Верни мне силы!» - а с другой стороны, разве это не то, что он хотел?! Жить нормальной жизнью?! Рукия мрачно кивнула головой. - Значит, настало время прощаться… - Да… – только и выдавил парень. Рукия улыбнулась. Но то была улыбка, скрывающая за собой горечь. Это прощание… она хочет подбодрить Ичиго. Но в ее взгляде читается еле заметная грусть. Парню казалось, что глаза Рукии сейчас темнее, чем обычно. И эта девушка… Рукия? Та самая Рукия, которая уложит с первого удара, бьет врага без колебаний, не дает воли эмоциям? Где же знаменитая сдержанность Кучики? А да ну ее к черту! Но даже если Кучики плохо даются прощания, она же сильная. И Ичиго это знал. За то время, пока он сражался с ней бок о бок, парень успел хорошо узнать девушку и теперь читал ее, как открытую книгу. Книгу с захватывающим сюжетом и пестрыми картинками, пусть даже и с неприметной обложкой. Куросаки уже было открыл рот, чтобы сказать что-то важное, но девушки и след простыл. - Все в порядке, Ичиго? – вопросил подошедший сзади к парню друг и похлопал его по плечу. - Все хорошо, Чад. - Не печалься, Куросаки – кун, - пролепетала девушка, подошедшая к Ичиго с другой стороны. - Все в порядке, Иноэ. - Только не плачь, Куросаки, - съязвил подошедший к Ичиго парень в очках. - Я сейчас тебя убью, Урюю. …навсегда… *Варадзи - плетеные сандалии на веревочках **Таби - носки с отделенным большим пальцем ***Хакама - широкие штаны ****Косоде - рубашка, имеющая мешковатые рукава *****Оби - пояс, белая ткань