Хранитель Чувств

2 дня «Ну, почему так долго?» - вопросил про себя Ичиго и вцепился с досады в рыжие волосы костяшками пальцев с такой силой, что сам невольно сморщился от резко нахлынувшей, пусть и не оглушительной, но всё же ощутимой боли. – «Уроки действительно стали длиннее? Или кажется...» - на этот риторический вопрос ответила минутная стрелка часов, висевших прямо над центром доски, в противоположной стороне кабинета от Куросаки, лениво переместившись лишь на одно деление. Ичиго откинулся на спинку стула и нечаянно задел локтями парту сидящего позади молчаливого Ясутору Садо. Парта со скрипом отъехала на несколько сантиметров назад. Сосед недовольно, но тихо хмыкнул, поставил парту на прежнее место, подняв ее, а затем вновь сосредоточил все свое внимание на сорокалетнем мужчине с темными короткостриженными волосами, упиравшегося одной рукой на свой деревянный стол, стоящий перед доской, а второй рукой придерживающего учебное пособие для первого класса старшей школы. Лучи солнца, пробившиеся сквозь широкие окна в класс после многочасовой борьбы с темными серыми тучами, тут же озарили пустующие вазы на подоконниках. Блики, не посмев задержаться на одном месте больше ни секунды, пробежались по одиночным партам учеников в количестве тридцати шести штук, которые были расположены вдоль класса по 4 колонки, а также и по столу учителя, на котором царил порядок: две ровные стопочки бумажек, классный журнал и канцелярские принадлежности. Солнечные зайчики пробежались по головам учеников, рассаженных строго по росту; в конце зала по уже сложившейся традиции сидели самые высокие, в начале - низкие. Сегодня не занята была только одна парта, в третьей колонке второго ряда, по причине болезни Аи Араи, дочери учителя математики. Так уж сложилось в этом классе, что количество парт совпадало с количеством учащихся. Слева от парты Аи Араи были слышны голоса рядом сидящих Иноэ Орихиме и Тацки Орисавы, лучших подруг, которые периодически обменивались уставшими, сонными взглядами по причине просмотра у первой дома ужастиков; а по правую от парты дочери учителя математики сторону расположился Мидзуиро Кодзима, так как рост его составлял каких-то 154 сантиметра (безусловно низкий рост для парня), он единственный сидел в передних трех рядах и при этом умудрялся беспалевно строчить сообщение за сообщением своей девушке через социальную сеть. Ичиго Куросаки как почти самого высокого ученика посадили в предпоследнем ряду в третьей колонке. В заднем ряду, прямо позади него, разместился Садо Ясутора, рост которого составлял 197 сантиметров; мексиканцу не раз уже предлагали вступить в какой-либо спортивный клуб, но ученик равнодушно отказывал, прикрываясь «чрезмерной загруженностью». В этом же ряду сидела неразлучная троица баскетболистов из сборной команды школы с ростом, не уступающим Ясуторе. Слева от Ичиго сидел Исида Урюю, который с прилежностью, от которой Ичиго готов был изрыгать радугу, выводил каждую буковку и циферку со вселенской заботой и повышенной внимательностью; а имя человека, сидящего по правую от Куросаки сторону, Ичиго так и не удосужился узнать: не до того ему было в течение этого учебного года, особенно в первой его половине. По левую сторону от Урюю Исиды сидел Кейго Асано, пытавшийся разговорить молчаливого баскетболиста в последнем ряду. Но тот нерадушно отлынивал от обязанностей «друга неугомонного Асано». Но особого значения всем этим порядкам и отношениям всё же нельзя было сейчас придавать. Так как через несколько месяцев ученикам вновь предстоит переместиться в другую аудиторию, занять другие парты, осваиваться в новом коллективе. Почему? В конце января ученики пишут переводные экзамены, затем целый февраль отдыхают, а в марте опять идут в школу, в новый класс. Второй класс. Как же быстро летит время! Велика вероятность того, что Ичиго с друзьями могут распределить в новом учебном году по разным классам. А что касается пересадки… Скорее всего, Куросаки в новом классе опять посадят на предпоследний ряд, все же рост это позволяет. Хотя, конечно, идеальным вариантом стало бы место в конце класса, чтобы учителя перестали так пристально следить за яркой рыжей макушкой. Но на то она и ярко-рыжая, чтобы создавать дополнительные проблемы. Ичиго в очередной раз наклонил стул назад и осмотрелся с таким пристальным взглядом, будто искал в окружении малюсенькую извилинку, чтобы найти повод для возмущения и объяснить существованием этого объекта все свои проблемы. А в кабинете как назло не было ничего выделяющегося, обставлен он был очень просто. Стены были выкрашены в голубой цвет, потолок – в белый. На полу был расстелен паркет светло-бежевого цвета. На фоне всех этих мягких тонов темно-зеленый цвет доски казался весьма агрессивным, но не вызывающим. Доска располагалась прямо за столом учителя, занимая всю стенку в длину. Над ней висели часы, тихонько тикая, отмеряя секунды. Всего из класса было два выхода, которые распологались в концах кабинета по правую сторону от учеников. В общем-то, так и должен быть оформлен согласно уставу школы каждый кабинет, согласно общепринятым нормам и правилам безопасности. Куросаки закатил глаза и уставился на доску. «Так, здесь, по идее, функция равна… спать хочется…» - Ичиго в бессилии и изнеможении уткнулся носом в тетрадь. Вытянул длинные ноги вперед, потому что сидеть, упершись в парту коленями, особого удовольствия не доставляло. Расслабился. Теперь можно позволить себе отдохнуть несколько минут. А вроде спал несколько дней подряд... Ручка, выскользнувшая из руки парня, лишь на несколько секунд потерявшего бдительность, тихонько брякнулась на пол, нарушив идеальную тишину, создавшуюся в классе с самого начала урока. Все ученики, как один, уставились на место происшествия, а затем и на Ичиго, попытавшегося поднять ручку, не отрывая головы от парты. Но у Куросаки были не настолько длинные руки, как в результате оказалось. И тут подоспела помощь. Ученик с темными короткостриженными волосами и лишь одной длинной прядью набок, с идеально чистыми линзами очков с серебряной дужкой, съехавшими чуть ближе к кончику носа, наклонился в правую сторону и поднял ручку, а затем протянул ее Ичиго, предварительно испепелив взглядом сквозь прозрачные стёклышки. Куросаки хмыкнул, но голову с парты так и не поднял. Он ощущал на своей макушке обеспокоенный взгляд одноклассника, но намеренно никак на это не реагировал. Только почувствовал себя немного жалким, раз даже с этой бытовой ситуацией разделаться сам не смог. Учитель с деловитым видом поправил очки и осмотрел класс в поисках жертвы. Все ученики смотрели на него внимательно с вопросительным взглядом, кроме одного, чья рыжая макушка выделялась среди прочих других своей контрастностью и тем, что она находилась в лежачем положении. И именно ее (макушки) обладатель был избран в качестве следующего решающего безумно сложное задание Араи–сен–сея. - Куросаки! – громко оповестил о своем решении учитель. Ичиго лениво оторвался от парты, бросил взгляд на Исиду, который, в свою очередь, со странным выражением лица рассматривал его, вышел в проход между партами и медленными шагами побрел в сторону доски. Ученики с сожалением проводили мученника взглядами до самой доски, мысленно повторяя про себя: «Мы с тобой, брат!» - одновременно с этим выдыхая от облегчения: сегодня им к доске идти уже не придется. Оказавшись стоящим перед доской, Куросаки выдохнул от безысходности; пробурчав затем вкратце содержание решения, ученик принялся за его написание. Старательно выведенный белым мелом рукой учителя Араи пример ужасал большинство учеников класса, но Ичиго, осмотрев пример и пробурчав что-то вроде «дилетант», тут же принялся за решение. А в голову все лезли мысли, мешая сосредоточиться: «Исида сегодня уже два раза выходил «в туалет», Чад трижды просился «в медпункт», и даже Иноуэ сегодня на 2-ом уроке сказала, что ей надо «к директору». Ребят, хотите врать — хоть научитесь!» Ичиго на секунду оторвался от записей и встал в пол-оборота к классу, посмотрев на Садо. Тот украдкой переглянулся с Исидой. Урюю кивнул и поправил очки с деловитым видом. «Вот, опять он тянет руку. «Живот болит», наверное!» - саркастически подметил Ичиго и вернулся к решению примера, предугадав дальнейшие слова товарища. Вскоре после того, как Куросаки вернулся на место, получив законное «отлично», прозвенел долгожданный звонок. Исида к концу урока вернуться не успел. Ичиго заметил, как Садо собрал все вещи со стола Урюю в его сумку и унес с собой в коридор. Толпа одноклассников столпилась возле учительского стола, спрашивая, когда же в школу придет Аи. Но на это учитель Араи только вспылил и выпроводил надоедливых учеников из класса. Ичиго покинул кабинет математики вслед за своими одноклассниками и свернул направо. Кажется, что весь мир начал потихоньку приобретать прежние пестрые краски. Но все равно в окружающем пейзаже чего-то не хватало. И это «что-то» заставляло задуматься и думать, думать и думать об этом. Все виделось будто в тумане. Как будто смотришь на мир сквозь очки с запотевшими линзами. «Ты потеряешь силы шинигами!» Опять эти дурацкие слова, эхом прозвучавшие в сонном сознании Ичиго, как смертный приговор преступнику, в который раз. Но ведь жизнь не останавливается? Можно жить и без силы шинигами? Он же — живое этому доказательство. Но отвыкнуть от всего этого тяжелее, чем когда-то ему казалось: все-таки это означало забыть целый год жизни. Сложно, хоть и возможно. Ичиго шел по длинному коридору, проходя мимо множества досок с важной информацией для поступающих в этом учебном году в вузы и колледжи абитуриентов. Что же до самого Куросаки, то он с самого начала знал, что его судьба предопределена. Он станет наследником папиной клиники. Поэтому и решил пойти в Осакский университет на медицинский факультет. Оттого и следующая за списком лучших университетов Японии табличка с заголовком «Профориентация» его и не интересовала. Почему именно Осакский университет? Потому что оттуда до аэропорта Кансай примерно 2 часа езды. Да и к тому же, он является одним из наиболее престижных университетов Японии. Был бы Ичиго - Ичиго, если бы не стремился стать лучшим в своей области и не пытался доказать, что успеваемость не зависит от цвета волос?! Ну, да какая ему пока разница? До выпуска еще (можно уже считать) 3 года, еще надо 1-ый класс достойно закончить. Кроме разных досок с объявлениями и предложениями вступить в разные кружки, ничего в коридоре примечательного не было. Не было и наград, которые выигрывала школа в междугородних и региональных состязаниях, - они хранились в кабинете директора. В Каракуре, маленьком городке с населением немногим более 75 000, было около 30 школ (12 начальных, 10 средних и 8 старших; каждая имела номер, кроме школы, в которой учился Ичиго: она пользовалась особыми привилегиями), только 3 колледжа и 2 университета, которые с Осакским и сравнение поставить было нельзя. В Каракуре был один обычай: не выставлять драгоценности напоказ. Аналогично дело обстояло и с кубками и грамотами, честно заработанными учениками: их не выставляли напоказ, не ставили в огромную стеклянную витрину посреди коридора, а хранили в кабинете директора в шкафу с непросвечивающими дверцами. То же касается и списка учеников, успешно сдавших выпускные экзамены: поступи они хоть в Тодай - это их дело, не для общественности. Солнечный лучик, пробившийся сквозь широкое окно в коридоре, на секунду ослепил Ичиго, заставив обратить внимание на источник света. Куросаки подошел к окну, открывающему вид на задний двор. Среди оголенных деревьев и мокрой после продолжительного ночного дождя земли четко различался силуэт Ясуторы, совершающего последовательность ударов по… «...пустому месту», - сказал бы обычный ученик и посчитал бы Ясутору сумасшедшим. Но на самом деле все обстояло куда сложнее. Садо вел сражение с очередным «Пустым», покусившимся на жизнь духа или человека с достаточным уровнем реацу. Скажи это любому ученику — он посмеётся, публично обзовет психом, развернётся и уйдет. А вот Ичиго не принадлежал к разряду «обычный ученик», хотя вот уже день, как потерял силы. Он принадлежал к классу «немногих знающих», которых можно было среди Живых по пальцам пересчитать. «Сражение ведётся до сих пор», - печально заметил Ичиго, кинув в последний раз взгляд на Садо, и отошел от окна. – «А «Холлоу» стали сильнее». Невольно вспоминается тот самый день, когда он, Куросаки Ичиго, временный шинигами, которого еще несколько месяцев назад все равнодушно обзывали «риока», одержал сокрушительную победу над самым изощрённым антогонистом Общества Душ — Айдзеном Соске. А ведь это совсем странно: ты оказываешь людям помощь, а тебя считают психом. Ичиго увидел пару ребят из параллельного класса, показывающих пальцем на Садо и смеющихся каждый раз с новой силой, когда Ясутора в очередной раз заносил руку для удара. «Глупая школота», - подумал про себя Ичиго и оторвался от наблюдения. - Что ржёте? Тренировка идет, - грозно произнес Куросаки, одарив нерадивых полным ненависти взглядом. Парней аж перекосило, и они поспешили убраться восвояси, побоявшись ввязаться в дискуссию с великим и ужасным рыжим учеником. Ичиго обреченно выдохнул и закинул сумку за плечо, чтобы было легче ее нести. Дойдя до конца коридора, Куросаки свернул направо и начал медленно спускаться по ступенькам. Стоило Ичиго спуститься на цокольный этаж, так сразу парень наткнулся на Кейго и Мидзуиро, которые как раз шли в направлении переднего двора школы. Рыжему ученику пришлось встать посередине прохода, тем самым помешав свободному передвижению остальных людей. - О-хайо, Куросаки-кун! – бодро поздоровался Кодзима и встал напротив Ичиго. - Приветик, Ичиго-о-о! – нараспев протянул Асано и, глянув пристальным и обвиняющим взглядом в сторону Мидзуиро, который в очередной раз уткнулся носом в мобильник и не заметил поведения Кейго, обреченно встал рядом с ним. - Привет, - пофигистичным тоном ответил Куросаки и, сунув руки в карманы, начал раскачиваться взад – вперед. Кейго завязал разговор о предстоящем учебном годе и его видении со своей точки зрения. Мидзуиро иногда вставлял в монолог Кейго скупые фразочки, поддерживая беседу и напоминая этим, что он все еще здесь. Вроде бы, все в порядке. Все те же нудные разговоры, не интересующие Ичиго. Но что-то неуловимо изменилось. Куросаки начал пропускать слова Асано мимо ушей и уставился вперед. Сейчас он находился в проходе, ведущем к школьной площадке. Он имел странную архитектуру: сам коридор примыкал одной стороной к школе, но другой - был открытым; по бокам прохода одна на другой были закреплены доски, составляя ограждение, высотой где-то по пояс Куросаки, а сверху лежала еще одна доска в качестве перил. От перил отходили также опоры для крыши, свисающей с первого этажа основного здания школы. Ичиго начал движение вперёд, и друзья последовали за ним. В школьном дворе было множество площадок, где играли в баскетбол, волейбол, даже большой теннис — всевозможные условия для всестороннего развития учеников. Отдельная площадка была отведена для игры в настольный теннис: на ней располагалось 4 недавно купленных стола для игры в пинг-понг. Все эти площадки были полны народу, так как наступил обеденный перерыв: кто-то играл в спортивные игры, а кто-то мирно ел содержимое принесенных с собой термосов с обедом. Некоторые ребята переодевались в форму и даже проводили тренировки в командах, чтобы затем не задерживаться после уроков. Ребята из теннисного кружка выкладывались на полную, и уже после десяти минут игры выглядели довольно уставшими, пот шел с их лбов в три ручья — значит, тренировки эффективны. «Новички, конечно же», - сделал вывод Ичиго про себя и перевел взгляд на волейбольную площадку. А на ней уже играли «старички» - 4 год обучения (12 класс). Куросаки обвел взглядом всю площадку, но ничто его так не заинтересовало, как футбол. Игроки вели игру неумело и непрофессионально. Так отвратительно, что Куросаки хотелось подойти к ним и дать хорошего пинка всем одновременно - жаль, ног столько нет, да и терпимости избыток. В детстве Куросаки очень любил эту игру, но по какой-то неизвестной ему причине мама пожелала отдать его именно на карате. Была б его, Ичиго, воля — с детства бы играл в футбол. Все время, пока ученик оценивал игру, Кейго о чем – то болтал, а Мидзуиро уже успел благополучно отстать от одноклассников. Заметив отсутствие своего друга, Асано поспешил на его поиски, и, наскоро попрощавшись с Куросаки, убежал куда-то налево. Ичиго ответил чем-то вроде: «Ага», - и подошел к футбольной площадке. Сразу вспомнилось время, когда он только был в детском саду и любил попинать мячик вечером вместе со своими одногруппниками. Получалось, правда, у него плохо, даже для его возраста, но Ичиго эта игра все равно нравилась. А после вечерних игр его из садика забирала мама, Масаки, и, улыбаясь, вела за ручку до дома. Куросаки вспоминал это время с каким-то трепетом на душе и даже пару раз улыбнулся, когда защитник попытался сделать пас центровому, но промахнулся мимо мяча, вспомнив себя самого. - Эй, Куросаки-сан! – неожиданно окликнул Ичиго один из футболистов, покинув свою позицию на поле. Рыжеволосый подошел к калитке и с недовольным выражением лица спросил: - Чего тебе, семпай? - недовольно буркнул Ичиго, нахмурив брови. Все воспоминания о детстве тут же вылетели из головы. Ичиго оглядел сверху вниз подошедшего к калитке, огораживающей футбольное поле, футболиста: черноволосый паренек со спортивным телосложением. Куросаки он был знаком: он «имел честь» наблюдать футболиста на соревнованиях между Старшей Школой Каракуры с каким-то колледжем, номер которого вылетел у Ичиго из головы. Тогда сборная школы Ичиго проиграла с огромным разрывом в забитых мячах, не говоря уже об ошибках в защите и нападении. - Не хочешь поиграть? – поинтересовался футболист, деловито скрестив руки на груди и взглядом маня Ичиго на футбольное поле. - У нас вроде как раз вакантное место появилось... - С вами? Да ни за что! – категорично заявил Ичиго и отвернулся от калитки в попытке уйти, но горе – футболист окликнул его еще раз: - Куросаки–сан! Мы заплатим! Сколько захочешь — заплатим! И тут что-то в мозгу Ичиго щелкнуло. Он медленно развернулся и сказал: - Хорошо. Футбольная команда аж заплясала от счастья, тут же прекратив игру и устроив себе маленький праздник: Ичиго Куросаки прославился среди спортивных фанатов как "рыжеволосый старшеклассник, сдающий тесты по физкультуре на равне с олимпийцами". Ичиго сделал на лице facepalm и пошел мимо здания школы на задний двор: весь этот шум, слышный с площадок, совсем не завлекал его, а даже наоборот — отталкивал. Поэтому он решил найти место поспокойнее, с меньшим числом человек, уединиться. Да и Садо не мешало бы проведать. И все же: на кой черт Ичиго возиться с этой школотой, которая по воротам толком попасть не может, спросите Вы? Очевидно, что для заработка. На Осакский университет надо накопить приличную сумму. А кто работать-то будет?! Ичиго прошел мимо левого флигеля Старшей Школы Каракуры и свернул направо. Парень дошел до центра заднего дворика школы, где в последний раз видел Ясутору, но здесь его окликнул женский голос: - Куросаки-кун! Парень увидел бегущую ему навстречу рыжую одноклассницу. - Иноуэ? - притворно удивившись, спросил Ичиго. - Где Чад, не знаешь? Иноуэ Орихиме беззаботно улыбнулась, нарочно не услышав эту фальш в интонации друга, и перешла с бега на ходьбу. Но тут вдруг на середине пути девушка и вовсе остановилась. И продолжила стоять, как вкопанная. Ичиго с интересом посмотрел на девушку: - Иноуэ, что там? Орихиме ощетинилась, начала махать руками, типа: «Здесь ничего нет». И убежала обратно, забыв уже о том, зачем она на протяжении всей перемены ищет Куросаки. А Ичиго уставился на то самое место, куда только что смотрела его одноклассница. Смотрел туда долгих три секунды, но ничего нового для себя не открыл и разочарованно побрел в сторону Садо и Исиды, которых заметил стоявших неподалеку. - О, а я тебя как раз искал, Чад. Садо разочарованно хмыкнул, Иноэ попыталась скрыть печальное выражение лица своей отросшей челкой и продолжила смотреть на стопы с поникшей головой, притворившись, что рассматривает новые балетки. Исида поправил очки и повернул голову направо, чтобы не встретиться ненароком взглядами с Ичиго. ***

Рукия Кучики

- Может быть, он все-таки не потерял силы? – думала шинигами, несясь по людным улицам города в Мире Живых по направлению к Старшей Школе Каракуры. Странно, что люди не чувствуют, когда до них дотрагиваются шинигами. Тогда почему шинигами чувствуют, как до них дотрагиваются люди? Если бы этого совершенно дикого, на взгляд Рукии, правила не было, и шинигами бы умели проходить сквозь препятствия (в данном случае, в виде людей), то Рукия, наверное, давно бы уже оказалась на месте назначения. Но таково одно из толкований закона подлости. Наконец преодолев весь этот сложный путь до школы, Рукия стрелой влетела в передний двор, не обратив внимания на хмурящуюся Тацки, приветствующих ее одновременно Кейго и Мидзуиро, а после поворота на задний двор - недовольного чем-то Исиду и стоящего рядом с ним Садо, который еле заметно кивнул ей. Шинигами неосознанно бежала в направлении Ичиго, которого не замечала, поскольку до сих пор смотрела в другую сторону, и остановилась, не дойдя до него три шага. Легким движением руки Кучики достала мобильный телефон из широкого кармана кимоно и начала быстро тыкать по клавишам. «Так… Старшая Школа Каракуры… - вслух рассуждала Рукия. – А от «Пустого»-то уже избавились…» - Хорошо постарался, Садо-кун, - похвалила Кучики Ясутору вслух. Тот медленно, так, чтобы Ичиго не заметил, кивнул, и продолжил смотреть в пустоту. Рукия отчетливо видела, как Иноуэ вдруг сорвалась с места и побежала в сторону центра школьного двора, тихонько поздоровавшись с Рукией. Шинигами повернулась в том направлении, в котором побежала Иноэ, чтобы увидеть, что же там происходит. И увидела там Ичиго. Он стоял в состоянии полной растерянности и уже не напоминал старого доброго ворчуна. Иноэ вдруг замедлила шаг и обернулась, вопросительно посмотрев на Рукию. «Видимо, Иноэ не может решить, стоит ли говорить о моем приходе Ичиго или нет», - верно отгадала Рукия. Сердце просто кричало: «Попроси Иноэ сказать, что ты здесь! Пусть он знает. Пусть она скажет ему, что ты думаешь, что он тряпка. Дай ему пинка, он все равно не почувствует», - но разум говорил: «Стой. Зачем тебе это? Ты только все испортишь. Он же не просил возвращать реацу. И вообще, возможно ли возвращать реацу человеку, потерявшему ее, которому она была передана шинигами? Хм…» Конечно, в таких ситуациях сердцу доверять нельзя, решила Рукия. К тому же, Ямамото — тайчо в последнее время ничего про план возвращения силы Ичиго не говорил, значит, - не судьба. Ну, и пусть. Рукия сказала: - Не говори ему, Иноэ. Если вдруг увидит – пусть. Но сама ему ничего не говори. Иначе меня потом в Готее – 13 убьют. Иноэ согласно качнула головой и начала махать руками с разные стороны и говорить, что опять она встала не с той ноги с утра и на ходу забывает, что хочет сказать. Рукия перевела взгляд на Ичиго и почувствовала, что он стал таким по ее вине. Совсем другой: не находит себе места, как не в своей тарелке… Может, ему было суждено стать шинигами? Или же наоборот? С другой стороны, каким бы он был, если бы не оказался впутанным в эту ситуацию с шинигами? Хотя теперь уже ничего не поделаешь. Сплошные вопросы, ответы на которые, возможно, Рукия уже никогда не узнает. Жалко, что с потерей реацу не теряется память, подумала Рукия. Ведь Ичиго сейчас был сам на себя не похож. Не хмурый, не веселый, не живой, не умерший, одним словом, - странный. Какой – то средний. Он был похож внешне скорее на амёбу, чем на человека. Или так показалось только Рукии? Орихиме в очередной раз весело рассмеялась и сказала: «Ничего тут нет!» - но да кто ей поверит?! И чтобы не вызывать еще больших подозрений, рыжеволосая девушка помахала рукой Ичиго и поспешила к Исиде и Садо. Кучики поняла, что смысла оставаться здесь ей больше нет, и собралась было уходить… Но вдруг Ичиго посмотрел Рукии прямо в глаза. Смотрел долгие три секунды, которые словно стали тремя часами. Казалось, будто время замерло. Ветки деревьев, шуршащие на ветру, словно остановились, резвящиеся на дворе подростки будто превратились в статуи. Счастливый момент. Будто все стало, как прежде, … что Ичиго – шинигами,… что сейчас Рукия подойдет к нему и треснет по голове, вновь отчитает за все его промашки, которые он совершил и, может быть, еще совершит. Что потом они вновь затеют спор. Снова каждый будет отстаивать свое мнение... И снова время зашагало вперед огромными шагами. Ичиго отвернулся и ушел к товарищам, оставив девушку наедине со своими мыслями.