Whatever it takes to win

Папайрус хотел еще что-то сделать, прежде чем идти к двери, но передумал. Он выбрался с дивана и открыл дверь, деньги лежали наготове на тумбочке. Курьер протянул один большой пакет, из которого уже вырывались ароматные запахи, взял деньги и ушел. Папайрус плотно закрыл дверь и пару раз провернул ключ. В это время Санс поднялся и начал босиком двигаться к кухонному столу, а когда до носа долетели теплые запахи еды, живот скрутил дикий голод, вцепившись когтями в стенки желудка. Папайрус поставил пакет на стол и, бесцеремонно разорвав узел, стал доставать пенопластовую тару с едой. - Для тебя овощной салат и курочка с рисом, а для меня прекрасная и очень вредная пицца и газировка. Санс сел на стул напротив со сложным выражением лица. Он не любил, когда Папайрус ел вредную пищу, но сегодня ему не следовало жаловаться, ведь он сам виноват, что не успевает готовить, хоть Папайрус и убеждает в обратном. - Только не заводи привычку заказывать еду каждый раз, как я опаздываю, хорошо? - Ничего не могу обещать, - Папайрус открыл коробку с кругом ароматной мясной пиццы, и у него тут же потекли слюни. – Она така-ая соблазнительная. Санс хотел еще поспорить, но во рту было уже столько слюны, что он припал к еде, решив оставить все на потом. Некоторое время в квартире стояло тихое чавканье и шуршание одноразовой посуды, но когда большая часть еды были съедена, Санс заговорил: - Мне надо сходить в душ, а потом приниматься за домашку. Освободишь стол к моему приходу? - Конечно, - промычал Папайрус с пиццей во рту. Санс ушел в ванную, а Папайрус откинулся на стул, думая, как ему поступить. Он безумно скучал по вниманию Санса, это желание уже кололо низ позвоночника и сводило с ума, но одна деталь все еще держала на месте – это любовь и забота. Папайрус не мог позволить себе давить на Санса, потому что видел, что тот до смерти устает, его просто выжимают как лимон. И все ради того, чтобы он шевелился на площадке. Он должен взять себя в руки и держаться особняком, а не заваливаться в душ к Сансу, чтобы прижать к холодному кафелю и… Папайрус тряхнул головой и встал со стула. Нет, он не будет перегибать палку. В конце концов, может же он чуточку напрячься ради кого-то или нет? Когда Санс вышел, завернутый в полотенце, Папайрус почти прибрал стол. Он делал вид, что сосредоточен на уборке, а сам косился в сторону Санса, который стоял у шкафа и выбирал чистую домашнюю одежду. Несколько капель все еще стекали вниз по гладким берцовым костям, а край полотенца едва прикрывал крестец. «Папайрус, а ну соберись!» И тогда Санс сделал нокаутирующий удар. Он снял полотенце прямо возле шкафа и начал переодеваться. Папайрус громко зашуршал пакетом, уплотняя мусор, потом убрал недоеденное в холодильник, а пакет поставил возле мусорки. Когда он вернулся к столу, Санс уже подходил с учебниками в руках. - Ты молодец, - а потом привстал на цыпочки и чмокнул Папайруса в нижнюю часть челюсти. – Спасибо. - Нет проблем, - Папайрус вернулся на диван, надел наушники и погрузился в ноутбук. Санс разложил на столе учебники и тетради. Ему предстояло решить несколько задач на генетическую наследственность, а также подготовиться к тесту по истории. С датами у Санса всегда было плохо, поэтому он раскрыл учебник, раскрыл тетрадь и принялся конспектировать. Стрелка ползла к двенадцати, Санс подпирал рукой усталую голову, до которой мысли доходили, как до жирафа. Он не мог впихнуть в себя больше ни единого слова, но упорно продолжал заучивать треклятые даты времен гражданской войны. Папайрус время от времени поглядывал в сторону стола, и все больше начинал беспокоиться: Санс едва не рыл носом учебники и тетради, он был смертельно усталым, однако продолжал целеустремленно насиловать себя. Папайрус восхищался таким упорством, но в то же время его нервировало, что Санс так себя доводит. Время перевалило за час ночи. Санс все еще корпел над учебниками, а ведь у него завтра учеба и еще одна изнурительная тренировка. Папайрус тяжело вздохнул и убрал ноутбук на пол. Затем он разложил диван, постелил белье, приготовил подушки и одеяла и замер, наблюдая за тем, как Санс не отрывался от тетрадки, что-то старательно записывая. Папайрус постоял какое-то время, а потом зашел Сансу за спину. - Пора спать, Санс, - и отодвинул стул от стола. С силой Папайруса и весом Санса это было легко сделать. - Что?.. – вяло возмутился Санс, а потом словно проснулся. Папайрус вновь взял его на руки и понес к дивану. – Погоди, я не закончил. Мне нужно еще подготовиться, я выучил не все. - Ты устал, - Санс не сопротивлялся, и поэтому Папайрус спокойно положил его к стене, а потом пошел к выключателю. - Папайрус! Так же нельзя… – возмутился Санс, садясь на диване, который сейчас казался самым мягким местом на свете, несмотря на то, что уже полгода пружины в нем врезаются в позвоночник и ребра. - Можно, - свет погас, Папайрус лег на диван и положил тяжелую руку на Санса, призывая успокоиться. – Тебе нужно отдохнуть, иначе в один момент ты просто не сможешь встать от усталости. Санс лег, но все еще возился на месте, как непоседливый пес, поэтому Папайрус притянул его к себе и опустил зубы на макушку черепа с легким стуком. - Сладких снов. - Папайрус, - прошептал Санс, не зная, что он хотел еще сказать. Он не мог бороться, не когда его со всех сторон окружает манящий комфорт, не когда его так крепко и заботливо держат в объятиях. Усталость полностью придавила его, заставляя закрыть глаза.