Помоги мне

Чанёль открыл глаза, когда его слух уловил странный шум, раздавшийся из коридора. Он моргнул, пытаясь отогнать оставшиеся частички сонливости в глазах, и нахмурился, кинув быстрый взгляд на Бэкхёна. Тот лежал на животе, подложив руку под подушку. Молочная кожа его спины была так великолепно красива этим утром, что Чанёль не смог сдержать улыбки – он медленно склонился и оставил пару ласковых поцелуев. Со стороны коридора вновь раздался какой-то неясный грохот, и Пак, нахмурившись сильнее, быстро натянул на себя одежду, решив узнать, что происходит там, снаружи. Когда Пак вышел из комнаты, то первое, что он отметил, заставило колкие мурашки пробежаться по позвоночнику – в коридоре было подозрительно тихо. Внутреннее чутье Чанёля подсказывало ему, что что-то не так, но он все равно двинулся вперед, готовясь сделать шаг, чтобы завернуть за угол. Но он резко остановился и встал, пораженный и словно бы за мгновение застывший, увидев несколько людей в черных масках с мечами. В голове Чанёля пронеслись сразу десятки мыслей. Помоги мне. Голос Бэкхёна звал, настойчиво звуча в голове, и парень постарался как можно тише ступить вглубь коридора, чтобы после сорваться с места. Сердце стучало как сумасшедшее, когда он влетел в комнату принца и выругался себе под нос, поняв, что дверь ничем не закрывается изнутри. Черт возьми! Оглядевшись по сторонам, Чанёль заметил массивное кресло, быстро приблизившись к нему и начав толкать его в сторону двери. От постороннего шума Бэкхён проснулся и резко распахнул глаза. – Чанёль? – позвал он, спросонья не понимая ничего. Принц пару раз хлопнул глазами и сел в кровати, позабыв о том, что полностью обнажен. – Бэкхён, из твоей комнаты возможно выбраться как-нибудь не через эту дверь? – быстро спросил Чанёль, плотно прижав стол к двери и кивнув в ее сторону. – Пожалуйста, не молчи! – взвинчено попросил парень, словно слыша, как тихие шаги людей в черных масках приближались к двери. – Н-нет… – ответил Бэкхён немного дрожащим голосом и покачал головой. Он все еще не понимал, что произошло, так как был после сна, разбуженный неожиданно и вырванный из царства Морфея. – Что происходит? Чанёль? – нервно спросил он, все-таки поднявшись с кровати и нацепив первую попавшуюся вещь – то была его хлопковая рубашка из легкой ткани. – На замок напали, – ответил Чанёль, быстро преодолевая расстояние между ними и заглядывая в глаза напротив искренне, решительно. Бэкхён испугался, в самом деле испугался этой решимости, которая плескалась на глубине чужих глаз, и он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Чанёль покачал головой. – Мне кажется, я появился здесь, чтобы спасти тебя, – как-то отвлеченно ответил Пак, и на секунду принцу показалось, что парень говорил сам с собой. – Я ничего не понимаю, Чанёль… а как же охрана? – спросил Бэкхён, ощущая, как напряжение и страх мгновенно окатили его, заставив сердцебиение ускориться. – Либо кто-то предал тебя, либо они проникли без постороннего шума, чтобы не привлекать лишнего внимания, – произнес Чанёль и протянул Бэкхёну штаны, после резко замолчав. Он услышал, как снаружи прошуршали тихие, почти что невесомые шаги, и прошептал одними губами: – Тише. Бэкхён замер, понимая, что ему чертовски страшно. Страх окутывал его прочно, цепко обвивая кожу и вонзаясь в нее, сдавив грудную клетку и не позволив дышать. Он быстро надел штаны, влез в обувь и принялся отсчитывать секунды до своего конца, потому что его мозг уже мог соображать твердо и четко – на замок напали не просто так; замок был атакован, чтобы убить его. Он перевел на Чанёля испуганный взгляд, и тот, вновь осмотрев комнату, заметил висящий на стене небольшой кинжал. Чанёль не умел владеть оружием, но он знал, что был готов попытаться ради человека, который сейчас нервно кусал губы и не знал, что предпринять и как поступить. – Тебе нужно спрятаться, – четко проговорил Чанёль и посмотрел на Бэкхёна твердым, холодным взглядом, чтобы тот даже не думал противиться его приказу. – Спрятаться так надежно, чтобы тебя не нашли, а я попытаюсь привести сюда охрану, чтобы она смогла защитить тебя. Потому что бог знает, сколько их там вообще, – Чанёль попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой, немного отчаянно-болезненной. – Что ты такое говоришь? – не веря собственным ушам, тихо-тихо прошептал Бэкхён, а после сжал пальцами чужую ладонь. Так крепко, так прочно, что Чанёль буквально ощутил физическую боль в районе сердца. – Они же убьют тебя, Чанёль… пожалуйста! – взмолился Бэкхён, порывисто прижавшись к парню, который ласково погладил волосы принца и оставил нежный поцелуй на его макушке. – Ты не можешь вот так… бросить меня, ты не можешь так поступить! – отчаянно прошептал он в чужую грудь, цепляясь за Чанёля и боясь отстраниться от него. – Бэкхён, послушай меня, – Чанёль облизал пересохшие губы и мягко коснулся пальцами нежной кожи скулы своего принца. – Ты нужен этому государству, ты нужен людям, ты наследник. Никому не будет пользы, если ты умрешь, ты ведь сам говорил, что в этом случае власть быстро перейдет в руки людям, которые этого вовсе не заслуживают, – настойчиво произнес Пак и прикрыл на секунду глаза, почувствовав, что Бэкхён крепко ударил его кулаком в грудь. – А тебе? – прошептал он сипло, поднимая на Чанёля доверчивый взгляд. – А тебе я не нужен? – Бэкхён, пожалуйста… – Не уходи, Чанёль, я прошу тебя, не оставляй меня, – вновь взмолился Бэкхён, но Чанёль уже давно принял решение. Да, это было эгоистично – что он решил за двоих – но иначе не получилось бы. – Спрячься, Бэкхён. Я прошу тебя. Ради меня. Бэкхён понимал, что его конец наступил ровно в тот самый момент, когда Чанёль, оставив последний поцелуй в уголке его губы, отодвинул кресло от двери и покинул комнату. Звенящая тишина, воцарившаяся после его ухода, словно бы образовала вокруг Бэкхёна кокон, сквозь который не проникал ни один звук, и он замер на несколько мгновений посреди комнаты, совершенно растерянный и не знающий, что делать. Спохватившись, принц спрятался в небольшую комнату, скрытую от чужих глаз дверью, искусно замаскированную под картину, и только там осознал, что Чанёль был прав. Чанёль был прав во всем, и каждое его слово, раздающееся в голове принца, заставляло его беспомощно сжимать пальцы. Он не мог рисковать своей жизнью, но, что еще хуже, не мог оставаться в стороне, прячась здесь словно трус. Его разъедали сомнения, страх и собственное бессилие, но также в его сердце постепенно росла надежда и вера в то, что все закончится хорошо. Чанёль ступал бесшумно, держа наготове кинжал, которым не умел пользоваться. Это было даже смешно, ведь что он смог бы сделать, если бы на него внезапно напали? Но теперь Чанёль понял, почему оказался здесь, в этом времени и в этой вселенной; хоть это и было сродни бреду сумасшедшего, Чанёль был уверен в том, что был послан сюда, чтобы спасти принца. Он выдохнул и остановился, прислушиваясь к тихим голосам. Стало понятно, что люди в масках искали Бэкхёна, но в замке было множество комнат, поэтому было сложно догадаться, в какой именно жил принц. Чанёль мысленно возликовал, но радоваться долго ему не позволил грубый смешок, раздавшийся позади. Медленно обернувшись, Чанёль увидел перед собой мужчину в маске. Даже так Пак мог различить пляшущие искорки в чужих глазах – воин перед ним явно чувствовал превосходство, точно уверенный в том, что Чанёлю не удастся защитить себя самого. И эту битву он уже проиграл. – Говори, где принц! – оскалился он, делая несколько медленных шагов в сторону Чанёля. Тому пришла неожиданная мысль в голову: тот просто игрался с ним, как кошки играются с пойманной мышью. – Понятия не имею, – попытавшись совладать с голосом, ответил Чанёль, мельком осмотревшись по сторонам – как назло, вокруг них стояла мертвая тишина, которая словно туман окутывала их и отрезала все пути к отступлению. – За вранье в нашем государстве людей убивают, – мерзко гоготнул воин, потянувшись к мечу. – А за проникновение в замок принца оставляют в живых? – нервно усмехнулся Чанёль. Его сердце билось как сумасшедшее, и только спустя несколько мгновений Пак осознал, что ему некуда больше отступать. Он сам себя завел в тупик и теперь… ему казалось, что он смотрел в глаза собственной смерти. Он не знал, что нужно делать, потому что он никогда не пытался защитить самого себя с помощью кинжала. Чанёля никогда – черт возьми – не хотели убить, потому что он всегда был компанейским парнем. Не звездой школы или университета, нет, обычным парнем, который жил так, как велела ему совесть. И вот сейчас, ощущая, как липкая и скользкая смерть, словно бы оказавшись позади, тяжело дышала ему в затылок, Чанёль понял, что, возможно, умереть вот таким образом – не так уж и плохо. В конце концов, не ради этой ли цели он оказался здесь? Все произошло стремительно: воин, сделав выпад вперед, плотно прижал его к стене. Чанёль не успел среагировать и понять, что произошло, как что-то острое и холодное проткнуло его живот. Он видел пылающие глаза, пылающие ненавистью и азартом, и почувствовал, как острие меча прокрутили в нем несколько раз. Чанёль сдавленно застонал, отчетливо понимая, что не мог закричать от невероятной боли, которая обожгла и оставила послевкусие крови во рту. Он схватился руками за плечи мужчины в маске, выронив кинжал и неумолимо падая на пол, и все никак не мог отделаться от мысли, что у него так и не получилось добежать до королевской охраны и предупредить ее о том, что на замок было совершено нападение. В уголках глаз собрались жгучие слезы. Обида и невероятная боль смешивались, тягуче текли по венам и заставляли внутренности гореть, когда Чанёль рухнул на пол и машинально прижал ладонь к ране, откашливаясь собственной кровью. Конечности постепенно немели, а Чанёль терял связь с реальностью, только на задворках сознания слыша торопливые шаги и обрывки разговоров. Последнее, что он увидел перед тем, как его веки тяжело опустились, была эмблема королевской охраны, пришитая к спинам членам отряда.

~~~

Чанёль не чувствовал ничего. Словно пустота, самая настоящая и дикая пустота, которую нельзя описать и которой нельзя дать определение, поселилась в нем, овладела его внутренним и сделалась властительницей его тела. Чанёль не мог понять, где он и что с ним происходило, но ему казалось, будто он лежал на чем-то мягком, теплом, приятном. Во рту была сухость, и он попытался сглотнуть ее, но сделал только хуже – стало отчего-то невыносимо больно. Попытавшись облизать губы, Чанёль снова потерпел поражение, и решил оставить эти попытки, внезапно почувствовать под пальцами хлопковую ткань простыни. Постепенно способность ощущать вернулась к нему, и он уже мог слышать голоса, гулом отдающиеся в его голове. Он определенно находился в каком-то помещении, но понять и связать все воедино не мог – голова раскалывалась очень сильно, и парень на физическом уровне не мог заставить себя думать и соображать. Хотелось лишь одного: чтобы все эти неприятные чувства поскорее стерлись, и ему стало получше, чем сейчас. – Показания сердцебиения пациента изменились, – услышал он чей-то голос, звучащий словно через толщу воды. Чанёль не мог понять (да и не хотел), просто решив не думать сейчас ни о чем. – Оно все так же неустойчиво? – спросил другой голос, чуть мелодичнее первого. На какое-то время наступила спасительная тишина. Чанёль не хотел открывать глаза, ведь последнее, что он помнил – прокручивающееся лезвие меча в собственном животе. Паника окатила его с головой – и он услышал, как что-то над его ухом стало настойчиво пищать. Бэкхён… что с Бэкхёном? Его веки задрожали, ресницы чуть встрепенулись, а кончики пальцев начали беспорядочно трястись. Чанёль резко распахнул глаза, тут же болезненно замычав, ведь яркий свет ударил прямо в зрачок, и головная боль, до этого слегка притупившаяся, вновь дала о себе знать. Над ним нависли две тени, и внутренности Чанёль испуганно сжались, ведь он подумал, что это мог быть кто-то из людей в черных масках. Они поняли, что он живой, и пришли, чтобы закончить свое дело до конца? – Чанёль, вы меня слышите? Вы в больнице, вам ничего не угрожает, – вновь зазвучал мелодичный голос, и в его нотках парень уловил что-то знакомое. Словно раньше он мог слышать этот голос. – Я не… – с трудом выговорил Чанёль, а после облегченно выдохнул, когда к его губам поднесли стакан с водой. Он пил маленькими глотками, чувствуя, будто к нему вновь возвращается жизнь, а после попытался с осторожностью открыть глаза. – Что произошло? – хрипло спросил он, не в силах до конца осознать, где он находился и что произошло. Пришлось вновь закрыть глаза – они слезились, а роговицу словно жгло. – Вы в больнице. Вас доставили сюда две недели назад – все это время вы не приходили в себя. Мы точно не знаем, что с вами произошло, но очевидцы рассказывают, что вы случайно выскочили на дорогу, предназначенную для проезда машин, и произошла авария. Доктор замолчал, а Чанёль пытался уложить всю эту информацию в своей голове. Но ничего не складывалось, решительно ничего, потому что две недели назад он был там, с Бэкхёном, думал, что полностью лишился рассудка, но оказался в другом времени и, возможно, в другой вселенной. Его сбила машина? И он пробыл около двух недель в коме? Чанёль подавил в себе смешок, истерический и надломленный, и попытался совладать с собой. – И что?.. – спросил он как-то невнятно, не понимая, что конкретно подразумевал под своим вопросом. Он все это время лежал с закрытыми глазами, боясь почувствовать вновь этот слепящий свет. – Мы оставим вас здесь еще на неделю, чтобы убедиться в том, что ваше состояние стабильно. Нам ведь не нужны никакие сюрпризы, верно? – коротко усмехнулся доктор. – Я, кстати, ваш лечащий врач, прохожу сейчас интернатуру в этой больнице. Меня зовут Бён Бэкхён. И Чанёлю показалось в этот момент, что его снова потянуло на самое дно, все глубже и глубже, пока он не почувствовал спасительную, успокаивающую тишину. Теплые пальцы коснулись его лба, и парень непроизвольно улыбнулся, вспомнив чужие прикосновения до мелочей. У них появился еще один шанс. В голове прозвучало тихое, обрывистое, но ощутимо заставляющее сердце сжиматься в волнении: «Спасибо, что спас меня»