Помоги мне

День приема, который Бэкхён старательно гнал в собственных мыслях, все-таки наступил. Он не мог отменить его, потому что на этом приеме должны были собраться все влиятельные лица их королевства, а Бэкхён не был глупым мальчишкой, чтобы поддаваться собственным капризам. Не имело значения, что он чего-то не хотел; долг перед собственной страной требовал от него налаживания связей со всеми представительными людьми, которые сегодня уважат его своим присутствием. Подготовка велась с самого утра, и Чанёль совершенно не мог сосредоточиться в этой суматохе. Он следовал за Бэкхёном постоянно, боясь упустить принца из виду, то и дело вспоминая тот вечер, который они провели в обществе друг друга. Чанёль открыл для себя несколько новых сторон молодого наследника – тот был умным, начитанным, образованным, умел шутить и даже пару раз мастерски съехидничал над Чанёлем, который был не в силах что-либо сказать в ответ. Было приятно узнавать Бэкхёна лучше, но что-то невероятно тревожное всплывало в нем каждый раз, когда их взгляды встречались. Обычно в такие моменты между ними рождалась тишина. Чанёль чувствовал биение своего сердца, но казалось, что оно заглушается биением сердца принца, который смотрел на него не так, как раньше. Взгляд Бэкхёна был открытым, искренним, он словно бы тянулся к Чанёлю сильнее и больше. Да, Чанёль боялся последствий, но еще он боялся этих странных чувств, начавших появляться сравнительно недавно. Он не мог сказать, в какой именно момент; просто однажды он стал замечать те крохотные детали, на которые не обращал внимания раньше. Родинка в уголке губы принца, его яркая и широкая улыбка, морщинки, которые появлялись вокруг глаз – все это отпечаталось в Чанёле и не желало больше оставлять его. Он понимал, что начинает что-то чувствовать – и эти чувства невозможно было контролировать, ими совсем нельзя было управлять. Бэкхён заметно нервничал перед вечером, но изо всех сил пытался казаться невозмутимым и спокойным. В конце концов, этот прием был первым после смерти родителей и исчезновения брата, поэтому юный и совсем еще молодой принц чувствовал давление и груз из-за предстоящего. Он старался не поддаваться волнению, охватившему его буквально за час до начала, но все попытки оказались тщетными и безуспешными – в итоге Бэкхён просто закрылся в своей комнате и старался убедить себя, что все будет хорошо. Он находился в своем замке. Он находился в своем доме. Тихий стук заставил вздрогнуть. Бэкхён перевел немигающий взгляд на дверь и так некстати вспомнил об отравлении, которое случилось словно вечность назад. Он прочистил горло и с раздражением проговорил: – Я же просил не тревожить меня! – Бэкхён, это я, – услышал он знакомый голос и сжал пальцы в кулаки. Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Даже с Чанёлем. – Уходи, – отрезал принц, и его ледяной тон показался даже ему чересчур грубым и неприветливым. – Ты ведь знаешь, что я не уйду? – спросил Пак и вздохнул. – Я переживаю, Бэкхён, разреши мне войти. Сердце принца сжалось в приятном томлении после слов Чанёля. Он прикрыл глаза и приказал самому себе успокоиться, потому что эти слова – лишь пустой звук, ведь никто не заботился и не беспокоился за него. Никогда. Родители были слишком скупы на эмоции, решив, что их детям это не нужно, поэтому Бэкхён не умел выражать свои собственные. – С каких пор ты стал спрашивать разрешения? – хмыкнул Бэкхён, услышав через несколько секунд приглушенный смех. Чанёль вошел в комнату и едва улыбнулся, увидев, что Бэкхён сидел на кровати. Его поза так и кричала о том, насколько сильно он погряз в собственном волнении. Словно коснись его – и он вспыхнет, разгорится, обдаст все ярким, пылающим пламенем. Именно так казалось Чанёлю, когда он сел рядом с Бэкхёном и почувствовал сильное напряжение, идущее от принца. – У тебя все эмоции написаны на лице, – тихо проговорил Чанёль. – Это плохо? – Да, если ты хочешь, чтобы все твои недоброжелатели увидели твои слабости, – улыбнулся парень и в трепетном жесте накрыл своей ладонью чужие пальцы. – Ты справишься, Бэкхён. Ты покажешь им, что достоин править страной, – серьезно произнес Чанёль. До такой степени серьезно, что Бэкхён искренне поразился этому. В него верят? – Ты прав, недоброжелателей у меня полно, – невесело усмехнулся Бэкхён, но руку не убрал. Просто потому, что ему было приятно чувствовать чужое тепло. – Мы так и не смогли найти человека, который пытался отравить меня, и этот страх, который следует за мной каждую секунду, мешает мне думать о чем-то другом. Мне очень страшно, Чанёль, – срывающимся шепотом проговорил принц, ткнувшись лбом в плечо Пака. – Бояться – это нормально, – Чанёль приобнял хрупкого принца одной рукой, прижав к себе и оставив быстрый поцелуй на чужой макушке. – Но ты не один. Перестань думать, что ты один. У тебя есть я и верные тебе люди, которые готовы служить тебе до последнего вздоха. Я обещаю, что пока я рядом, то ты в безопасности, – подцепив пальцами подбородок Бэкхёна, Чанёль пристально посмотрел в его глаза. – Я обещаю, Бэкхён. – Тогда будь рядом всегда, – выдохнул он, неотрывно смотря на Чанёля. Непроизвольно его взгляд спустился к пухлым губам парня. Но он одернул себя и пару раз моргнул, вновь встретившись с взглядом чужих глаз. Чанёль почувствовал, как напряжение стянуло мышцы. Он знал, что не может брать на себя такую ответственность, потому что обещать то, что у тебя заведомо не получится исполнить – нелепо и глупо. Но ему хотелось успокоить принца, убедить его в том, что все будет хорошо, ведь видеть страдание и нестерпимою тоску на его лице было на самом деле невыносимо. Чанёль не был уверен в скором возвращении домой, но как-то внутренне чувствовал, что его конец близок. Он появился здесь внезапно, каким-то странным и магическим образом, и исчезнет точно так же. Чанёль не мог объяснить, почему он чувствовал именно так, но эти ощущения становились с каждым днем лишь ярче и ощутимее. Вместо ответа он мягко сжал чужие пальцы, а Бэкхён, не услышав заветного согласия, мысленно усмехнулся про себя и отстранился, неловко прочистив горло. Он позволил себе слабость – привязался к совершенно чужому человеку – и теперь эта слабость отразится на нем. Принц знал об этом, но все равно опрометчиво разрешил всем событиям идти своим чередом. А стоило ли оно того? Бэкхён, кинув беглый взгляд на задумчивый профиль Чанёля, с сокрушением признал для самого себя, что стоило. И сомневаться в этом было бы слишком глупо и по-ребячески. Он вздохнул и с полуулыбкой поднялся с места. – Я хочу, чтобы ты сопровождал меня сегодня, – проговорил он и протянул Чанёлю ладонь. Бэкхён боялся себе признаться в том, что только рядом с Чанёлем он чувствовал себя в безопасности. Это было так неразумно и слишком нелогично, что принц даже не пытался понять мотив собственных чувств. Он просто поддался им, позволив руководить собой. – Я с радостью, Ваше величество! – Чанёль резво поднялся на ноги и склонился в шуточном поклоне. – О, прекрати паясничать, невыносимый Пак Чанёль, – искренне рассмеялся Бэкхён, а после волнительно облизал губы, когда чужие пальцы переплелись с его собственными. Черт возьми, Чанёль был первым и пока что единственным, вызывающим такие чувства, которые ничуть не хотели объясняться. И Бэкхён осознавал, наверное, со страхом для самого себя, что его сердце начинало биться чаще всякий раз, когда Чанёль просто смотрел на него. Это же было уму непостижимо! – Бэкхён, – окликнул молодой человек, когда принц уже развернулся и сделал шаг к двери. – Ты станешь великим королем, – произнес Чанёль тихо, и что-то в тоне его голоса заставило сердце Бэкхёна сжаться и разжаться так быстро, что все это даже принесло ему физическую боль. Но он не ответил. На секунду на его губах появилась мягкая улыбка, предназначенная только для Чанёля, а после он развернулся и все-таки покинул покои, оставляя Пака с учащенно бьющимся сердцем под ребрами. Это было совершенно плохим, просто абсолютно плохим знаком, но… Чанёль все еще чувствовал теплоту пальцев принца, и это было самым приятным, самым теплым ощущением, которое он когда-либо испытывал.

~~~

На этом вечере собрались все знатные люди этого государства, и Чанёль не переставал удивляться тому, насколько вычурными хотели казаться все до единого. Бэкхён на их фоне казался мальчишкой, который попал сюда по случайности. Чанёль улыбнулся этому сравнению, промелькнувшему в его голове, и перевел взгляд на принца, который беседовал с одной из представительных дам. Он знал, что между ними шел лишь светский разговор, но отчаянная ревность, появившаяся так неожиданно, не желала утихать. Чанёль увидел, как мило и очаровательно женщина улыбнулась принцу, явно желая задобрить его, и заметил, как неловко Бэкхён поджал губы. Должно быть, принц чувствовал себя не в своей тарелке, но Чанёль не спешил вмешиваться, потому что не знал, разрешено ли это. Он стоял поодаль, не желая привлекать внимания, и следил за каждым, кто подходил к принцу и разговаривал с ним. Чанёль не считал себя ревнивым человеком, но именно этот вечер открыл для него новую сторону самого себя. И это было непривычно странно – ревновать принца, не имея на это никаких прав. – Он красивый, не правда ли? – от разглядывания хрупкой фигуры Бэкхёна его отвлек голос Исина. Лекарь сегодня тоже присутствовал здесь, и Чанёль улыбнулся ему приветственно, чуть кивнув и встретившись на секунду с взглядом чужих глаз. – Правда, – просто согласился Чанёль. – Вы проводите много времени вместе, – тем временем продолжил Исин, и Пак невольно хмыкнул, впрочем, не собираясь отрицать данное утверждение. – Я так и не поблагодарил тебя за спасение принца, – Исин улыбнулся уголками губ и, видя, что Чанёль готов начать спорить, покачал головой. – Бэкхён – единственное, что есть у этой страны, потому что неизвестно, жив его брат или давно почил этот мир, а он… не знаю, видишь ли это ты, как вижу я, обладает всеми качествами, чтобы стать настоящим правителем. Я старше его на десять лет – я видел, как он взрослел, и мне было забавно наблюдать за тем, как его взгляды менялись на многие вещи. Ведь именно в этом заключается суть взросления, не так ли? – по-доброму улыбнулся мужчина, а в следующую секунду посмотрел на Чанёля со всей серьезностью. – Я вижу, что он нашел в тебе тот источник сил, который нужен всем правителям, чтобы править своей страной достойно и смело. И я надеюсь, что ты это понимаешь. Чанёль не мог понять, к чему клонит Исин, а тот замолчал и, кажется, больше не собирался говорить ему ничего. Возможно, таким образом лекарь пытался сказать, что Пак не должен играться с чужими чувствами и подумать, в первую очередь, о том, что Бэкхён – это правитель, а только потом уже человек с настоящими, неподдельными эмоциями. Но Чанёль не собирался принимать такую правду, потому что Бэкхён был для него человеком, и только это имело значение. Чанёль был уверен, что прятать собственные чувства было глупо, но в то же время показывать их, зная, что он мог в любой момент исчезнуть из этой вселенной, казалось слишком эгоистичным. Он вздохнул, проводив уходящего Исина задумчивым взглядом, и совсем не заметил, как принц оказался рядом. Глаза того сверкали живым огнем, и Чанёль невольно засмотрелся на него, понимая, насколько же Бэкхён все-таки красив. – Все в порядке? – спросил он, стараясь не обращать внимания на жужжание фонового шума, который создавали многочисленные гости. – Все прекрасно! – возбужденно воскликнул Бэкхён. Чанёль понял, что прелестный румянец на скулах принца вызван несколькими бокалами вина. – Хочу уйти отсюда, – облизнув губы, пробормотал принц, буквально вцепившись в локоть Чанёля. Его улыбка пленяла, а точка родинки в уголке губы прочно приковывала к себе взгляд. – Ты думаешь, что это будет хорошо с твоей стороны, принц? – прищурился Пак, а после услышал задорный смех. – Гости потихоньку стали расходиться, мой советник, Минсок, проводит их. Я могу поручить ему столь ответственное задание и не сомневаться в том, насколько хорошо он выполнит его, – на одном дыхании произнес он. Чанёль быстро посмотрел за плечо Бэкхёна, увидев, как Минсок, который учтиво улыбался гостям, незаметно кивнул в их сторону. Что ж, кем был Чанёль, чтобы противиться желаниям принца? – И куда мы пойдем? – поинтересовался Пак, когда они шли по безлюдному, тихому коридору. Тишина буквально оглушала, а Бэкхён продолжал тянуть его за руку. – Смотреть на звезды, – искренне улыбнулся Бэкхён и прибавил скорость, нетерпеливо ведя Чанёля в только ему известном направлении. Вскоре, когда они оказались перед дверью комнаты принца, Чанёль понял, что Бэкхён явно о чем-то умолчал. Но Пак не старался докопаться до правды, вместо этого ожидая того, что могло бы последовать дальше. Было интересно, что именно задумал Бэкхён, о чем он сейчас думал и были ли эти мысли схожи с мыслями самого Чанёля. Бэкхён вошел первым, а Чанёль ступил следом, с улыбкой смотря на напряженную спину принца и пытаясь понять, что же все-таки он задумал. Они оставили позади шумных гостей и вечер, а теперь находились в комнате наедине, кажется, боясь нарушить эту тишину глупыми, ненужными словами. Бэкхён все еще стоял к Чанёлю спиной, и Пак, сжав храбрость в кулак, подошел к нему близко, нарушая всякое личное пространство, а затем просто обнял и прижал к своей груди. Он почувствовал, как Бэкхён напрягся, и эта секундная слабость показалась Чанёлю самой хрупкой вещью в мире. Бэкхён тем самым разрешил ему войти в собственный мир, и Чанёль чувствовал ответственность, которая давила на плечи и заставляла сжимать объятия крепче. Он не хотел отпускать его, но знал, что когда-нибудь ему придется сделать это. И Чанёль не мог предположить, что будет в таком случае хуже: оставить Бэкхёна одного или испариться из его жизни без объяснений. Однажды принц просто может не застать его рядом, и тогда все, что они пытались построить, рухнет и развалится на крошечные осколки. Но Чанёль не мог рассказать Бэкхёну правду, потому что боялся того, что он попросту сочтет его сумасшедшим. Боялся увидеть в его глазах страх, непонимание и презрение, ведь Бэкхён только-только научился ему доверять. Чанёль просто метался в своих эмоциях. Но сейчас, когда они стояли, тесно прижавшись друг к другу, парень понимал, что все это не имеет значения. Уж точно не в эту секунду. Мягко развернув Бэкхёна к себе лицом, Чанёль улыбнулся и поправил челку принца, которая забавно спала на его лоб. Он аккуратно провел кончиками пальцев по горячей коже, чувствуя резкий выдох Бэкхёна, и обхватил одной ладонью его шею, не сводя с него глубокого, нежного взгляда. Чанёль не мог описать, что ощущал, когда смотрел в глаза напротив, когда безвозвратно тонул в них и пропадал, четко осознавая, что позже им обоим будет больно. И эта боль будет самой сильной, самой невыносимой. – Чанёль… – подал тихий голос Бэкхён. Он на секунду прикрыл глаза, чтобы не позволить эмоциям взять вверх, и все же поддался ласковому прикосновению, чувствуя, как парень перед ним бессовестно пленял его тем, каким красивым и сильным казался. – Я… боже, я почти что уверен в том, что мы собираемся совершить глупость, – пробормотал Бэкхён, но решительно поднял взгляд, чтобы встретиться с глазами Пака. В конце концов, Чанёль не настаивал на том, чтобы «совершать глупости», Бэкхён сам привел его в свою комнату. – Согласен, – медленно кивнул парень и губами коснулся мягкой щеки Бэкхёна, оставляя чувственный поцелуй. – Но… я так без ума от тебя сейчас, – добавил он шепотом, осыпая лицо Бэкхёна ласковыми, трепетными поцелуями. Чанёль решил не думать о том, что может произойти завтра. В любом случае, они жили здесь и сейчас, чувствовали друг к другу притяжение и не хотели сопротивляться ему. Чанёль четко ощущал, что Бэкхён не оттолкнет его, а сам Пак был уверен в том, что сделает все для того, чтобы принц не пожалел. Было сложно контролировать свои желания, но Чанёль старался изо всех сил, когда избавлял принца от одежды. Ткань небрежно летела на пол, а сам Пак пытался согреть Бэкхёна своими поцелуями. Накрыв его губы собственными, Чанёль поцеловал Бэкхёна нежно и мягко, боясь показаться пылким или страстным. Он не знал, может ли его напор отпугнуть принца, но старался сдерживаться, чтобы, в первую очередь, быть чувственным и ласковым, чтобы все ощущалось остро и ярко. Он услышал, как тяжело выдохнул Бэкхён, и подтолкнул его к кровати, с улыбкой очертив кончиком пальца контур его губ и задержав свое прикосновение на крошечной родинке. – Ты очень красивый, – произнес Чанёль хрипловато, прочистив горло. Он разделся сам, оставшись полностью обнаженным, и заметил, что на скулах Бэкхёна появился очаровательный румянец. – Я буду твоим первым? – осторожно поинтересовался он, присев на корточки перед принцем и посмотрев на него внимательно, поглаживая острые коленки и едва сдерживая себя от поцелуя на каждой. – Да, – кивнул Бэкхён, стыдливо пряча взгляд. – А что насчет тебя? – У меня уже был кое-какой опыт, – ответил Чанёль и прикусил губу, ладонями скользя выше, по мягким бедрам, даря нежные и ласковые прикосновения. Сегодня хотелось продлить этот момент, наполнить его чувственностью, чтобы Бэкхён стонал не от боли, а от приятных, терпких ощущений. – Черт, – неловко рассмеялся принц, пряча лицо в ладонях. – Чувствую себя глупо, – он сглотнул и еще туже свел свои колени, заставив Чанёля нахмуриться. – Во-первых, я девственник, во-вторых, я ревную тебя к твоему «опыту», – протараторил он и готов был провалиться сквозь землю из-за стыда. В конце концов, было так глупо ревновать Чанёля сейчас к кому-то, кого он даже не видел в лицо. И навряд ли увидит. Чанёль покачал головой, мягко отняв хрупкие ладони от чужого лица. – Тебе нечего стыдиться, – уверенно проговорил Чанёль, оставив на внутренней стороне ладони Бэкхёна мягкий поцелуй. – Доверься мне, хорошо? Чанёль мягко уложил Бэкхёна на спину, не переставая смотреть в его глаза, ведь сейчас была важна каждая эмоция юноши, проскакивающая на его красивом лице. Пак видел, что принц был все еще смущен, поэтому он ласково накрыл ладонью обнаженную ягодицу Бэкхёна, на секунду почувствовав немой восторг из-за того, насколько мягкой и бархатной была его кожа. Голова кружилась из-за того, что все происходило так быстро и внезапно, но Чанёль не мог сказать, что считал это неправильным. Напротив, он сам сгорал в нетерпении, постепенно возбуждаясь из-за того, что Бэкхён начинал расслабляться. Под уверенными, знающими прикосновениями он словно преображался, становился более раскованным и смелым. Чанёль почувствовал чужие губы на своей шее – Бэкхён поцеловал ровно туда, где билась жилка, и, черт побери, это было то самое чувствительное местечко, прикосновение к которому сводило с ума. Пак глухо рыкнул, заставив Бэкхёна вздрогнуть, и оставил на его глубоко вздымающейся груди пару влажных поцелуев, после уделив особое внимание бусинкам торчащих сосков. Такой вид чертовски возбуждал Чанёля, готового поддаться на провокацию собственного желания, но он все же призвал все свое самообладание, чтобы успокоиться на некоторое время и уделить все свое внимание Бэкхёну. Когда Чанёль коснулся губами местечка под пупком принца, тот соблазнительно выгнулся и издал тихий, скулящий звук. Пак готов был поклясться, что в этот момент его душа на мгновение покинула его тело, потому что его прошибла горячая дрожь – звуки, которые издавал Бэкхён, лишали связных мыслей. Он не мог насытиться тем, как ярко и остро реагировал принц на прикосновения его губ, рук и языка, и это буквально возносило куда-то ввысь. Чанёль осторожно развел колени Бэкхёна в стороны, заметив, что тот снова накрывает лицо ладонями. Паку совсем не нравился такой расклад, и он, пару раз (но легонько) укусив нежную кожу внутренней стороны бедра Бэкхёна, навис над ним и поцеловал пальцы, закрывающие чужое лицо. – Тебе неприятны мои прикосновения? – спросил он, не переставая касаться кожи Бэкхёна. Он огладил его бока и поцеловал в плечо, желая расслабить его и стереть скопившееся напряжение. Потому что Чанёль чувствовал, что Бэкхён напряжен. Словно он боялся открыться и показать себя настоящего. И если это было на самом деле так, то Пак не собирался ни на чем настаивать. – Нет-нет, – замотал головой принц и выдохнул полной грудью, после посмотрев на Чанёля сквозь пальцы. – Мне очень приятно, – прикусил губу Бэкхён, а Пак готов был поклясться, что едва сдержал себя в тот момент. – Я просто… боже, Чанёль, что ты делаешь со мной, – застонал Бэкхён и притянул парня к себе, прижимая к себе тесно, обвивая руками его плечи и раздвигая под ним ноги. – Возьми, – жарко шепнул он в чужое ухо, а после задохнулся в сиплом выдохе, когда Чанёль горячими пальцами обхватил его член и начал двигать ладонью. Казалось, что все предметы, окружавшие их, перестали иметь четкие очертания. Были только они – обнаженные и хотящие, отдающиеся друг другу и позволяющие страсти пропитать каждую клеточку организма. Чанёль не мог понять, как он оказался в кровати принца, а Бэкхён старался не думать о том, что, возможно, совершает самую большую ошибку в своей жизни. Ему не хотелось зацикливаться на этом, ведь жадные поцелуи Чанёля не давали сосредоточиться на подобном – и хорошо, иначе бы он не смог отдаться ощущениям полностью. Бэкхён высоко простонал, когда влажные губы Пака сомкнулись вокруг горошинки его соска, и выгнулся навстречу нетерпеливости парня над ним, не скрывая собственных эмоций. Ему было хорошо, он плавился от этих поцелуев и думал о том, что не почувствует такого больше никогда. Возможно, такие мысли были слишком самонадеянны, но Бэкхён был так в этом уверен, что ничуть не сомневался в том, о чем думал. Чанёль вжался собственным возбуждением в теплую кожу бедра Бэкхёна, вызвав у того дрожащий выдох. Почувствовав тактильно, как сильно был возбужден его любовник, Бэкхён не смог сдержать блаженной улыбки, которая тут же утонула в чужих губах – Чанёль поцеловал его, и принц ответил пылко, напористо проталкивая язык в жар чужого рта. Смазки становилось все больше, и вскоре пальцы Чанёля двигались по члену Бэкхёна мягко, скользя и даря удовольствие. Он слышал, как прерывисто стонал его принц, шептал что-то бессвязное в его губы и просил не останавливаться, полностью отдавшись во власть чувств, обрушившихся на него. Бэкхён обхватил пальцами плечи Чанёля, больно вцепившись в них тогда, когда ему стало особенно хорошо, и скуляще выдохнул: – Умоляю тебя… Чанёль расфокусированным взглядом несколько секунд смотрел в чужие глаза. Его сердце бешено стучало под ребрами, а кончики пальцев немного подрагивали, когда он сжал бедра Бэкхёна, тем самым словно дав немое обещание не причинить боль. Бэкхён понял его без слов – коротко кивнул и облизал сухие губы, разводя бедра шире, являя Чанёлю безупречную красоту. Пак сглотнул, осмотрелся по сторонам и приметил баночку с маслом, стоящую на прикроватном столике принца. Бэкхён, заметив его взгляд, забавно фыркнул (ведь он использовал это масло, чтобы избавиться от сухости рук), но не стал возражать, когда Чанёль взял прозрачный пузырек в руки. Чанёль не стал спрашивать Бэкхёна о том, готов ли он. Парень лишь нежно поцеловал кожу острой коленки и, макнув пальцы в жидкость, осторожно поднес их к узкому отверстию, покружив вокруг чувствительной кожи. Бэкхён от столь незатейливого прикосновения тихо проскулил, вжавшись затылком в поверхность кровати и посмотрев на Чанёля из-под ресниц. Его взгляд был пьяным, слегка плывущим, доказывающим, как ему было хорошо и что он ни за что не хотел бы, чтобы все это когда-нибудь закончилось. Словно прочитав его мысли, Чанёль аккуратно протолкнул указательный палец в жаркое нутро и чуть ли не задохнулся из-за обжигающей тесноты. Он прикрыл глаза, добавив еще немного масла, и не сводил с Бэкхёна взгляд все то время, пока растягивал его, находил простату и бессовестно давил на нее кончиками пальцев, заставляя принца выгибаться и беспорядочно стонать. Чанёль млел, когда слышал его стоны, и распалялся лишь сильнее, пытаясь игнорировать собственное возбуждение, словно сдавливающее все внутренности и не дающее нормально дышать. Этой ночью он владел Бэкхёном с его разрешения. Головка члена Чанёля проникала медленно и аккуратно, потому что Бэкхён был до головокружения и боли узким. Губы Чанёля сжались в тонкую полоску, когда он оказался в принце наполовину и услышал тихий всхлип. Бэкхён изо всех сил старался не дергаться, боясь сделать что-то не так и навредить им обоим еще сильнее. – Тише, Бэкхённи, шшш, – успокаивающе шепнул Чанёль, сцеловывая редкие слезинки со щек парня. Пак знал, что ему больно, но также он знал о том, как хорошо ему будет после. – Ваше Величество, посмотрите на меня, – хрипло шепнул Чанёль, почувствовав, что Бэкхён постепенно расслабляется, привыкая к нему. Бэкхён туманно посмотрел на Чанёля, ощущая, что былое возбуждение, успевшее до этого покинуть его тело, постепенно возвращалось к нему. Чанёль одуряюще пульсировал в нем – принц медленно, но верно пропадал в этом чувстве, безостановочно кусая свои губы и пытаясь насадиться на парня глубже. Он сбито выдохнул ему в шею, когда Чанёль оказался в нем на всю длину, а после зашелся в чувственном стоне, ощутив первый толчок. Чанёль толкался в Бэкхёна то мягко и словно бы робко, то переходил на размашистые, глубокие толчки, задевая горячей головкой чувствительную простату, срывая с чужих припухших губ приглушенные вскрики, навсегда отпечатывающиеся в памяти и въедающиеся в кожу. Они отдавались друг другу страстно, без остатка, утопая в удовольствии на протяжении всей ночи, а уснули только под утро в объятиях друг друга. Бэкхён успел оставить смазанный поцелуй на пухлых губах Чанёля, когда тот позволил принцу прижаться к своему боку и закинуть ножку на свое бедро. Сонное марево постепенно полностью окутало два обнаженных тела, тесно прижимающихся друг к другу; предрассветное солнце окрасило горизонт в темно-оранжевый цвет, предвещая начало нового дня. Замок, в котором жил принц, погрузился в чарующую тишину.