Вспомнить всё

***

Ты открыла глаза и взглянула на меня. Я давно уже не спал. Но больше и не любовался тобой. Ты мне очень нравилась, когда была моей любовницей, чуть меньше — когда стала моей девушкой. А когда стала моей невестой, то совсем разонравилась. Теперь ты была не милой, нежной, как в наши первую, вторую, третью и прочие встречи. Сейчас ты стала истеричкой и обычной женой. Знаешь, что у меня есть чувство долга перед тобой, прекрасно знаешь. Я этого не сделала бы, если бы не твой ребёнок. «Малыш должен родиться в полной семье», — я осознавал это, но в то же время я хотел выставить тебя за дверь. Мне не нужен ребёнок. Ты прекрасно знала мои слабости. Всё рассчитала, хитрая дрянь! Ты мне улыбаешься, а я даже смотреть не хочу: боюсь. Я уже ненавижу тебя и того дьяволёнка, что внутри твоего живота. Когда-то я любил целовать твой животик, проводя дорожку из поцелуев ниже. Я любил ласкать тебя и смотреть, как ты хнычешь подо мной. Но сейчас на твоём пальце поблескивает колечко, на которое я потратил все сбережения, что должны были пойти на ремонт машинки. Теперь моя малышка стоит во дворе и позорится разбитой фарой. Это ты покалечила «шевролет». Поехала за город с подругами и не справилась с управлением. Покалеченная машина — ещё один повод ненавидеть тебя. «Где моё кофе в постель, любимый?» — ты снова растягиваешь губы в улыбке, а я притворяюсь спящим. Кофе в постель! Скажи спасибо, что я вчера не вытолкнул тебя с балкона. А так хотелось! Мне даже пришлось уйти. Ты потом расспрашивала меня — не заболел ли. Нет, я не заболел, я всего лишь хочу, чтобы ты собрала свои шмотки и умотала. Можешь даже забрать те, на которые спустила мою премию. Можешь забрать все украшения и шубки. Только исчезни, умоляю. Ты начала меня тормошить. «Любимый, вставай», — снова этот капризный тон. Ты можешь говорить спокойно? Я ненавижу твой голос. Ты оставила попытки поднять меня и встала с постели сама, поковыляв к ванной. Неужели всего за полгода ты стала настолько безобразной? Я поворачиваюсь на другой бок и пытаюсь заснуть. Вставать и жить совершенно не хочется. Но и умирать я тоже пока что не собираюсь. Мне ещё нет и тридцати, я хочу прожить долгую и счастливую жизнь. Не знаю, сколько минут прошло — двадцать-тридцать — ты вернулась и начала целовать моё лицо. Меня сейчас стошнит. Это противно. Я отодвигаюсь, хватаю тебя за руку и тяну на кровать. Ты говоришь, чтобы я был осторожнее, но улыбаешься и строишь глазки. Ты кокетничаешь со мной, и это выглядит абсурдно. Ты уже получила кольцо на пальчик, дрянь. Не сдержавшись, я с размаха бью тебя по щеке. Я не чувствую вины, наоборот, мне хорошо: я доволен. Ты начинаешь реветь, спрашиваешь: «За что?» За что? За испорченную жизнь, сука. Я бью тебя снова по той же щеке. Ты уже рыдаешь, бьешь меня, царапая ногтями. Сколько ты потратила моих денег на такие пальчики? Мысль о том, как похудел мой кошелёк, делает меня ещё злее. Я сжимаю руки в кулаки и бью тебя в челюсть. Ты визжишь, рыдаешь. Струйка крови потекла из твоего рта. Похоже, я выбил тебе зуб. Но ты заслужила. «Мудак! Идиот!» — вопишь ты, а я, в принципе, согласен. Ты сделала меня таким. Нельзя бить женщину? Она не женщина. Она — монстр, что высосал из меня всю кровь. Я трус? Нет-нет, просто не люблю, если на мне затягивают ошейник. Сколько уже можно вопить? У меня болит голова. Я беру подушку и закрываю ею твоё лицо, повалив на простыни. Тебе не нравится то, что я делаю? Теперь мне плевать, милая. Ты брыкаешься, пытаешься убрать меня. Я шиплю и плотнее прижимаю подушку. «Закрой рот», — это я. Звук раздается, как будто, со стороны, я не сразу понял, что сам произнёс слова. Никогда ещё я не чувствовал себя так хорошо. Ты попала мне ногой между ног. Адская боль. Сука. Теперь есть ещё одна причина ненавидеть тебя. С каждой минутой ты дергаешься всё меньше и меньше. Убрав подушку, я вижу твоё изувеченное лицо. Теперь ты показалась мне прекрасной, как в первую нашу встречу: лицо искажено гримасой ужаса, рот широко раскрыт в попытке вдохнуть немного воздуха, глаза, чуть на выкате, уставились в потолок, волосы разметались по простыни. Я осмотрел расцарапанные руки, потрогал горящую щёку и ужаснулся. Что теперь делать?