Ту миссию мы выполнили успешно: кроме пленника, владеющего нужной информацией, добыли ещё и полную шкатулку документов и писем. На обратном пути на грани раскрытия прошли с торговым караваном как группа артистов. Цучиное изображала акробатку, Цучиното — метателя ножей, я — клоуна, а Киното жонглировал. По очереди, пока шёл досмотр пограничниками Страны Травы повозок, отвлекали внимание от нашего исчезнувшего сундука с «реквизитом». Самого любопытного и внимательного кусовца Цучиное сначала заболтала, а потом пообещала показать «персональное выступление» и увела подальше от каравана. Пришлось её поддержать деревянным клоном. Киното нас обеих чуть потом сам не убил, но всё обошлось. Тело под толщей земли не обнаружили.
Не успели мы вернуться на Базу, как получили новое задание, и, тем же составом, не отдыхая, отправились на побережье, в похожую на вытянутый артритный палец Страну Медведя. В этот раз сильно не торопились, и в принципе никакой нужды в полноценной четвёрке не было. Мы шли по своей территории, даже пару раз закупились едой в попутных деревнях. Конечно, в маленькой союзной стране нам могли быть не рады, но конфликтовать с хошивцами мы не собирались и разрешение на проход получили заранее.
Граница между Страной Огня и Страной Медведя проходила по широкому, метров сто от края до края ущелью. Со дна поднимался странный плотный жёлтый туман, порывами ветра поднимаемый чуть выше границы разлома. Здесь стоял очень резкий и неприятный запах, заставлявший кашлять. Больше смущало, что все деревья, сползавшие вниз по склону, были серыми, давно погибшими гнилушками, ни одного нового ростка.
Киното подошёл ближе к краю и попытался разглядеть происходящее внизу: — Что-то мне не нравится эта желтизна и запах.
— Наденем защиту? — предложила Цучиное, отворачиваясь от ущелья и кашляя в ладонь.
— Да, и чем быстрее, тем лучше! — шаривший в подсумке Цучиното вытащил и тут же надел на голову серый противогаз, сразу становясь похожим на странное животное. Все последовали его примеру.
— Встречающих не видно, — каждое слово Цучиное сопровождалось неприятным сипом. — Перейдём понизу?
— Понизу долго! — возразил Цучиното, а я кивнула и предложила: — Давайте попробую сделать мост.
Киното дал добро. Но не успела сложить руки в печать, как с той стороны вылетела стрела, с шумом вонзившаяся в дерево за моей спиной. Натянулась верёвка, создавая переправу.
— А вот и встречающие, — Киното сделал знак отойти.
Из-за камней на той стороне ущелья появились три фигуры в одинаковых серых куртках с низко надвинутыми капюшонами и в противогазах. Разница у них была только в росте и комплекции. Они перебежали через ущелье по раскачивающейся полоске, спрыгнули перед нами и показали пустые руки.
— Вы шиноби Конохагакуре? — спросил стоящий в центре боец.
Мы поклонились. Киното сделал осторожный шаг вперёд и передал верительную грамоту.
— Хорошо, можете пройти, — прозвучало после ознакомления с документом. — Мы вас проводим к порту Хошито.
Через горы было бы быстрее, но шиноби Хишигакуре вели нас, почти придерживая у края того же ущелья. Когда мы добрались до порта, были откровенно счастливы сорвать эти душные вонючие противогазы и как следует вздохнуть полной грудью. Сопровождающие с нами распрощались, так и не раскрыв ни имён, ни лиц, и исчезли в опускающихся сумерках.
Человек, с которым нам предстояло встретиться, прибывал в Хошито на одном из маленьких торговых судов только на следующий день. Мы нашли небольшую гостиницу довольно далеко от моря, где смогли не только снять две комнаты, но и насладиться отличным ужином. Правда о разделе комнат Киното с Цучиното не договорились, тогда Цучиное заявила, что будет спать со мной, так как я тихий и мирный ребёнок, не то, что эти два буяна, и закрыла перед их носами дверь.
Это была большая удача. Пока она плескалась в ванной, я успела осторожно пошарить по её вещам, но записную книжку не нашла. Зато после своего приема водных процедур обнаружила, что и она не осталась в долгу. Только мой Дзюбей лежал в одном из свитков, а их раскрывать Цучиное не решилась. Я сделала вид, что ничего не заметила, она ответила тем же. Так и установилось негласное перемирие.
На следующий день мы встретились с капитаном «Канкомару» Азумой-саном и его нанимателем Нацусимой-саном, которого мы якобы должны были защищать от возможного нападения в порту Ооти, находящегося в Стране Огня. Только Нацусима-сан никуда не ехал. Мы долго гримировали под него Киното, более-менее подходящего по росту, и подшивали вставки в одежду.
Путешествие по морю не впечатлило. Погода стояла прекрасная, но стоило спуститься в корабельный трюм, как меня снова начало укачивать. Вместо поддержки эти трое меня передразнивали. Киното ещё и добавил, что понял, почему пираты вернули меня на берег, мол, я одним своим видом могу призывать морского царя. Может и посмеялась бы, но было так дурно, что еле выползла обратно на палубу. На свежем воздухе сразу полегчало, и оставшиеся до высадки четырнадцать часов я просидела на бухте на носу судна, наслаждаясь встречным ветром и мелкими брызгами.
В Ооти мы прибыли рано утром. Стоило покинуть корабль, как я заметила подозрительного типа, двигавшегося параллельно нам по соседним улицам. Цучиное, изображавшая командира группы, на мой знак чуть заметно кивнула, и показала наблюдать ещё. В городе мы насчитали троих, отставших у крайних домов.
Стоило войти в лес и немного углубиться, как нас окружили две тройки пестро разодетых людей.
— И что это за птички залетели к нам в клетку? — прозвучало от одного из них, стоящего на ветке, чуть в стороне от остальных. Респиратор на лице, тёмные одежды и обилие бинтов на теле выдавали в нем уроженца Киригакуре, но протектора не было. — Оставьте толстячка, и никто не пострадает. Из вас никто.
Говоривший хрипло засмеялся, но Цучиното запустил в него кунаем, сразу обозначая намерение защищать «клиента». Я встала перед Киното, якобы закрывая его от возможных атак, и намеренно чуть сдвинулась в сторону, чтобы он имел при необходимости место для манёвра.
Схватка прошла быстро. Нас попытались отвлечь метательным оружием, потом накрыть водными техниками, но бойцы противника оказались настолько слабыми, что хватило Земляной Пропасти от Цучиното и Глиняного Плевка от Цучиное.
Только мы не учли оставшуюся сзади тройку. Стоило нам снова начать движение с построением «защищаемый объект в центре треугольника», как из кустов и с дерева вылетели три мечника. Цучиното увернулся от своего противника, Цучиное приняла атаку на свой вакидзаси, а мне опять не хватило силы удержать удар. Конец чужого клинка попал в плечо и застрял там. Киното снёс голову моему противнику, забрызгав меня кровью. Мой вскрик отвлек Цучиное, и ей тоже досталось по касательной.
***
Мы сильно задержались в пути, прибыли на Базу в ночь и имели очень неприятную беседу с Данзо-самой. Во время лечения ирьёнин обнаружил на Цучиное наложенное гендзюцу и, предположив, что это вражеский «подарок», снял установки.
В тот момент я лежала в отдельном блоке, под капельницей и о случившемся не знала. А потом меня вообще перевели в Конохский госпиталь на операцию. Вражеский клинок повредил суставную сумку плечевой кости, и я могла навсегда потерять возможность двигать правой рукой.
Послеоперационная палата мне нравилась. Она была небольшая, одноместная, но зато с окном. Я осторожно вставала с кровати и выглядывала в зелёный тенистый внутренний двор госпиталя, где гуляли больные, пели птицы, цвели цветы, кипела вся та жизнь, которую мы в «Корне» почти не видели. Иногда там бегали дети, но почти не кричали, здесь не приветствовались громкие звуки. Словом, было так хорошо, что хотелось задержаться подольше. Раз в день приходил лечащий ирьёнин, осматривал рану, подлечивал «Мистической рукой», заново перебинтовывал, снова уходил. И я оставалась наедине с окном во двор и одиночеством. В конце весны меня выписали из госпиталя с наказом беречь руку, разрабатывать её осторожно и ещё полгода никаких нагрузок не давать.
Возвращение на Базу принесло кучу новостей, и плохих, и хороших. Из хороших — Киното с Цучиное так и не расстались. Тут всё-таки не удержался и влез Ичиро. Не знаю, что он ей наговорил, когда произошла ломка мышления, но девушка решила присмотреться к моему напарнику незамутнённым взглядом. Безумных страстей они больше не изображали, чему, кажется, был рад Цучиното.
Данзо-сама временно отстранил меня от тренировок и лаборатории, но отдал в помощники тому самому ирьёнину. Зато я нашла выход, чтобы медик меня замечал. Постоянно носила свою маску. Пусть рука у меня двигалась плохо, но позвать кого-то, что-то подать или принести усилий не требовалось. Постепенно я втянулась в осмотры других пациентов и даже заинтересовалась некоторыми медицинскими техниками. С моим объёмом чакры было тяжело добиться идеального контроля, но это чем-то походило на тренировки для древесных техник, где приходилось, хоть и не в такой степени, удерживать постоянное равновесие стихий. К концу лета я могла залечивать небольшие ссадины и затягивать неглубокие царапины.
***
Вечер десятого октября запомнился странным тревожным чувством. Казалось, что мир стал неестественно ярким, выпуклым, воздух плотным, до невозможности вздохнуть, а потолок чересчур низким, давящим на голову. Я возвращалась к себе в блок после ужина, когда это ощущение накрыло меня с головой, а в следующий миг коридор вздрогнул, страшно выгнувшись стенами. Завизжала сирена, и все потянулись к выходу. Учения иногда проводились, но это были не учения. В голове ещё возникла мысль, что кто-то подгадал момент нападения, когда Данзо-самы нет в Конохе.
Я попробовала идти против толпы, надеясь встретить кого-нибудь из своей десятки, но меня просто не пропустили. Коридорные стены снова дрогнули, потолок прогнулся и пошёл трещинами.
— Берегись! — кто-то дернул меня в сторону и центральный проход засыпало.
Продолжение следует...
