Светлячок

       — Ты уверена? — спросил Хасами, когда мы вошли в переполненное народом кафе, осматриваясь по сторонам в поисках столика, который занимала команда Ра. Вместо ответа я указала влево и вглубь, на спину спешащей с полным подносом разномастных бутылочек официантки. Старший товарищ посмотрел в том направлении, остановил меня жестом руки и заявил: — Я уведу Киджиму-куна на разговор, потом ты подойдёшь.       Шагнув в сторону, остановилась перед чьим-то столиком, услышала оклик.        — Здорово, Тензо-сан! — растянув губы в широченной улыбке, Ко смотрел через плечо, чашечку для саке придвигая к поднявшему бутылочку Кото, салютнувшему в приветственном жесте ладонью. — Ты что здесь делаешь?       Прищурила глаза, осознала, чей жест копирую, кашлянула, кивая обоим: — Привет! Хочу поговорить с Иноске-куном.        — А, ага. Команда Ра там, — Ко мотнул головой на дальние столики, сразу же развернулся и напрягся, исподлобья рассматривая моё лицо. — Что? Зачем это?       Кото тоже уставился с некой тревогой. Успокаивающе махнула ладонью, приподняла уголки губ.        — Всё в порядке, не волнуйтесь. Надо один вопрос уточнить, — заметила, что Хасами и Киджима отходят от стола, но следом за ними поднялся и сам Иноске, направляясь к барной стойке. Обратилась к Ко и Кото: — Я попозже к вам подойду.       На ходу расстёгивая пальто, направилась за Яманака следом, села на соседний табурет, провела ладонью по отполированной многочисленными посетителями столешнице, обратилась к бармену, понизив голос: — Добрый вечер. Хорошее дерево.       Мужчина за стойкой вздрогнул, нервно дёрнул рукой, разлил содержимое бутылки по тёмной поверхности. Поглядел испуганным взглядом, извинился и, вытащив откуда-то снизу тряпку, принялся вытирать образовавшуюся лужу. Повернувшийся Иноске зевнул, обдал запахом неразбавленного сётю*, оскалился в ухмылке, сжал моё колено и, ведя вверх по штанине ладонью, спросил: — Скучала по мне, Тенко-тян? Давненько тебя не было видно.       Я покосилась на него, медленно растянула углы губ, но промолчала, сбросив чужую кисть. Закончивший с уборкой бармен вытер руки о передник и спросил, обращаясь ко мне: — Чего желает госпожа?        — Того же, что и этот господин, — указала на Иноске, заинтересованно вздернувшего голову на мои слова. Посмотрела через полуопущенные ресницы на Яманаку, накрутила прядь волос на палец, обратилась уже к нему. — Мне бы хотелось присоединиться к Вашей компании, — на последних словах снова понизила голос, — Иноске-сама.       Правильное обращение выдаёт желаемое за действительность. Иноске чувствовал подвох, но в подпитии уже не понимал, в чём он заключается. Кивнув, указал на столик своей команды, заказал бутылку сётю и поманил за собой.        — Ребята, к нам присоединяется Тенко-тян, — заявил, плюхаясь на скамейку, указал на меня, заикал, прижимая руку к лицу и растягивая слова, — прошу любить и жаловать.       Я поклонилась присутствующим, осторожным взглядом отыскала у арки в конце зала беседующих Хасами и Киджиму, дождалась, когда Иноске подвинется и опустилась рядом с ним, пряча сложенные руки под стол.        — Древесная куноичи? — головы сдвинулись друг к другу, шепотом обменялись сплетнями, забыв, что я умею читать по губам, настороженно напряглись. Один из парней с видом невозмутимой небрежности заявил: — А что кроме досок умеешь делать?       Лукаво улыбнулась собравшимся. Кивнула официантке, поставившей передо мной чашечку, а в центр стола бутылку сётю. Дождалась, когда она уйдёт, наклонилась к Яманака и мягко спросила: — Разрешите поухаживать за Вами и Вашими товарищами, Иноске-сама?        — Да, — он снова икнул. Я наполнила чашечки, поставила бутылочку обратно на стол, посмотрела, как Иноске наливает и мне сётю в чоко*. Как сидящие за столом одновременно поднимают под тост «кампай» свои чаши, и незаметно слила напиток в рукав пальто. Поднесла пустой чоко к губам, позволив паре капель обжечь резкой горечью язык.       «Напиток стариков», — вспомнилось невзначай. Внутренне передёрнулась, внешне улыбнулась, накрывая нос ладонью, несколько раз шумно вздохнула и зажмурилась до слёз, изображая подсмотренные у других людей реакции на сётю.        — Забористая штука, — заявил один из сидящих за столом парней, перевёл взгляд на меня. — Так ты умеешь делать что-то, кроме досок?       Сложила ладони, вырастила в них цветок красной камелии. Опустила его на стол, позволив всем желающим потрогать тонкие лепестки.        — Только красные, — качнула головой на просьбу сделать белую. Впрочем, интерес к цветку у парней быстро пропал, и они потребовали чего-нибудь более интересного.        — Интересное, — сделала вид, что задумалась, хлопнула в ладоши, осторожно опустила взгляд вниз, на деревянную скамью. — Я покажу небольшое представление, а Иноске-сама поможет мне в этом.        — Я? — удивился Иноске, показывая на себя, заёрзал и ойкнул, начал ощупывать скамейку со словами: — Тут что-то острое.       Пока он искал, я сделала на краю стола подобие кукольного театра. Раздвинула техникой деревянные жалюзи, воссоздав за ними подобие кабинета хокаге. Кукла в шляпе лидера деревни и плаще встала из-за стола перед пятью склонёнными куколками в белых жилетах.        — Принесите мне украденную вещь! — пропищала за хокаге. Парни засмеялись, так и не нашедший колючку Иноске даже не обратил на меня внимания. Пискнула за АНБУ. — Есть!       Дальше куколки-бойцы переместились в лес, где на них напали другие, в тёмных одеждах, разделившие их на двойку и тройку. Двойка убежала вперёд, двое сражаются, прикрывают третьего. Иноске поднял глаза и застыл, когда нападавшие попадали со сцены, а я пропищала за куколку со светло-русыми волосками: — Я уберу следы, а вы двое догоняйте похитителей.       Куколка с белыми волосами и куколка с русыми волосами в высоком хвосте побежали, оставив товарища сзади. Выскочили в кусты на краю поляны, а там куколка-девочка АНБУ загораживает собой человечка в балахоне жителей Страны Ветра и уговаривает напарника сбежать с ней: — Мы будем править людскими умами и миром! Эта вещь даёт почти безграничную власть! Идём со мной, будь моим соправителем.       Женскую куколку я озвучивала, слегка завышая собственный голос. Иноске вцепился пальцами в край столешницы, будто хотел её проломить, не отрывая взгляда от сцены, часто задышал и на выдохе, попадая в роль куклы с высоким хвостиком, взревел: — Какого чёрта?             Сложила печати, техникой для изменения голоса, данной мне Цунаде, с ленивой хрипотцой произнесла, подражая Какаши: — Иноске в пролёте. Смирись, тебя заменили.       Краем глаза заметила, как на стол тяжело опёрся Киджима, пристально разглядывавший происходящее на сцене. Хасами встал между ним и мной, положив руку на спинку сидения за моим плечом. Остальные зрители были также поглощены спектаклем. Мысленно хмыкнула, чуть плотнее сжала ладони, заставив куколки из кустов выскочить на середину сцены и замереть в позах для атаки.        — Вы опоздали, — сообщила за куколку-девочку, развернула её к замершему в стороне напарнику. — Решайся, Даичи-кун! Со мной или против меня?       Вместо ответа темноволосый боец в маске совы сдвинулся к прибывшим, обозначив своё решение. Я подтвердила коротко и резко: — Против.        — Жаль, жаль, — мурлыкнула снова высоким голосом. Посмотрела на продолжающего задыхаться в панике Иноске. Он имел полное сходство с выброшенной из воды рыбой, так же открывал рот и молчал. Заставила куколку-девочку качнуться к похитителю. — Ты ещё в доле?       Человек в балахоне бросил завёрнутый в ткань предмет на землю и сбежал, оставив куноичи одну против троих. Она сдвинулась, перегораживая собой проход к неизвестной ценности.        — Сдавайся, Саяка, ты проиграла, — озвучила я хрипловато. — Твой план изначально был провальным.        — Посмотрим! — кукла Саяки припала к земле, будто собираясь поднять вещь, но вместо этого сложила характерную для Яманака печать со словами «Ментальная марионетка». Её напарник, попав под действие техники, выхватил кунай и начал нападать на товарищей, загораживая куноичи своей спиной. Даичи был сильнее и быстрее, чем Какаши и Иноске, и какое-то время ему удавалось их сдерживать, пока менталист не отлетел от точного удара под ноги девушки. Отвлёкшись на него, Саяка на мгновение потеряла контроль.       Даичи замер, начал оборачиваться, пропустил замах нападавшего на него Какаши. Конечно, возможности изобразить разлетающуюся в стороны кровь, как во сне, у меня не было, но остальное получилось достоверно.       Саяка сцепилась в рукопашной с Иноске. Какаши отскочил, будто наблюдая, как Даичи складывается пополам и падает на землю, затем повернулся в сторону сражающихся, поднимая кунай. Менталисты отпрыгнули друг от друга и повернулись к последнему участнику действия.        — Ментальная марионетка! — я сказала это одновременно с дрожащим Иноске. Вернее, он прохрипел, когда мой голос звонко разлетелся по гудящему залу. Кукла Какаши кинулась вперёд, с размаху вонзая кунай в фигурку Саяки. Словно очнувшись ото сна, сидящий Яманака развернулся и, как его двойник на сцене, поднял руку. Ладонь опустилась на мою голову в тот момент, когда возле двух стоящих кукол в пыли и листьях появилась третья.       В глазах поплыло, резко потемнело. Когда картинка вернулась, Иноске, потирая челюсть, сидел на дальнем краю скамьи. Он сплюнул кровь на пол, загнанным зверем оглядел собравшихся, напряжённо стоящих вокруг стола, сфокусировался на мне и зло хохотнул: — Сновидица. Какая нелепая способность!       Хасами ободряюще потрепал меня по плечу, обратился к нему: — Зато теперь понятно, что произошло. Меня затаскали по проверкам, понизили в должности, ты свои воспоминания спрятал, у Хатаке подменил.       Киджима сложил руки на груди и сказал, глядя на Иноске: — Да, это его коронная техника. Идём, в Службе дознания разберёмся.       Подскочившие к Яманака парни помогли ему подняться, но он вырвал руки и, пошатываясь, направился на выход. Киджима и его команда пошли за ним следом, окружённые гулом голосов.        — Ты как? — поинтересовался Хасами и с некой брезгливостью потёр кулак. Я вздохнула, втянула в ладонь кукольный театр. Уже поднимаясь из-за стола, ощутила, что ноги трясутся. С помощью старшего товарища добралась до мест Ко и Кото, упала на край скамьи.        — До сих пор не верится, что ты это увидела… во сне, — произнёс Хасами, двигая Ко в сторону и усаживаясь рядом с ним. Кивнула, сложила пальцы в замок и уставилась на свои руки.        — Как и сказал Иноске-кун — нелепая способность. Да и кое-что в этом спектакле было выдумано, — призналась, рассматривая ногти на больших пальцах. — Он подтёр своё присутствие в воспоминаниях Какаши-семпая до прозрачного контура. Предположу, что другие менталисты, если и работали с памятью, просто пропустили этот момент. Согласитесь, обращение в пустоту об «Иноске в пролёте», как и необычные прыжки Саяки во время боя смотрятся странно, и если бы не видела тот же сон у джи-тайчо с момента его появления, — подняла взгляд на Хасами, — возможно и не догадалась бы, чьих это рук дело. Понимаете, я же не вижу у других спокойных снов. Меня, как бы это объяснить, втягивает в чужие кошмары или сильные беспокойства, которые подсознание пытается переосмыслить, переоценить.       О том, что других может втянуть в мои сны, я умолчала. В конечном итоге, пока это происходило только с одним человеком.        — Полагаю, что Третий-сама рассердился, когда шар вернулся к нему с разбитым основанием?       Хасами кивнул, а сидящий рядом со мной Кото нахмурил брови.        — Не понимаю о чём речь. Сны, шары. Причём здесь Иноске-кун? — поинтересовался он у Ко. Хасами почесал висок.        — Шар потерял часть возможностей. Теперь через него нельзя воздействовать на людей, только следить на расстоянии, — пояснил зам капитана, — но это закрытая информация и попрошу о ней не распространяться.        — Так ты, подожди, как это называется? Нет, подожди, сам вспомню, — Ко попытался поймать мысль, покрутил в воздухе пальцами, уставился на меня. — А чем докажешь?        — Чужая информация личная, надо ли её озвучивать? — фыркнула на вопрос. Ребята сразу напряглись.        — Любой пример, — поддержал товарища Кото. — Назови мой.        — Кислотная куноичи, — указала на его голову, и старший товарищ провел ладонью по лысой макушке, словно что-то стирая. На невысказанный вопрос Ко ответила: — Младшая сестра, погибшая под завалом во время атаки Девятихвостого.       Посмотрела на Хасами: — Навесной мост над пропастью. Продолжать?       Все трое замотали головами.        — Дурацкая способность, — заявил Ко, посидев и поразмыслив. — Практически бесполезная.       Я пожала плечами, подумав, что сама не в восторге, отвернулась от ребят и увидела в ряду на противоположной стороне кафе сидящих рядышком Анко и Югао. Девчонки мирно беседовали и, кажется, не подозревали о моём присутствии.       Покосившись на парней, попробовала встать. Ноги ещё дрожали, но уже было лучше.        — Спасибо за помощь, — поклонилась Хасами. — Если будут вопросы, готова подойти туда, куда будет нужно.       Он кивнул, двое других подняли ладони, прощаясь: — До завтра!       Я махнула им рукой и направилась к столику девчонок. Остановилась рядом с Югао. Заметила, что девчонки сидят, невзирая на холод на улице, с вазочками мороженого, поздоровалась.        — Подвинься, пожалуйста. Ноги дрожат, — наклонилась к младшей подруге. Она обожгла ненавидящим взглядом, буркнула «с чего бы это?», снова уткнулась в столешницу, но подвинулась, освобождая место.       В отличие от центральных столиков и тех, что возле входа, в этом ряду, как и в заведении Сасаки, стояли П-образные диванчики, и Югао оказалась запертой между мной и Анко. Она поняла это, только начав перемещаться дальше.        — Ничего не хочу слышать! — заявила подруга, когда я кашлянула, собираясь мыслями. — Никаких оправданий!       Я подняла руки, кивнула в знак согласия: — А вопрос можно?       Анко с интересом посмотрела на меня и продолжила молча поедать мороженое. Югао покосилась на неё, заёрзала на месте, надулась и мрачно буркнула: — Спрашивай!        — Зачем он тебе нужен?        — Так и знала! — возмущённо вскрикнула младшая подруга, приподнялась, начала сдвигаться к Анко. Та невозмутимо сунула полную ложку в рот и помотала головой, когда Югао попыталась заставить её встать. Узуки поочерёдно посмотрела на нас обеих, фыркнула, сложила руки на груди и, сделав недовольное лицо, отвернулась.        — Просто хочу понять причину твоего восхищения. Кроме, — приложила руки к щекам и изобразила, — «ах, он такой крутой!»       Югао вытянула губы трубочкой, повернулась и снова уставилась в поверхность столешницы: — Он спас мне жизнь, когда я только-только закончила Академию. Уснула в жаркий день в зарослях на дальнем полигоне, а там ядовитые растения рядом. Надышалась до потери сознания.       Она говорила, а у меня в памяти всплывали картинки-воспоминания. Аконит, девочка, дремлющая с заброшенными вверх руками. Блестящий в траве кунай.        — Белая футболка, чёрные шорты, — задумчиво прервала я поток восторженных слов. — На футболке фиолетовые линии. Ошибаешься, Какаши-семпая там не было.        — Что? — переспросила Югао, поджала губы и заявила: — Какаши-семпай — единственный человек, который с Академии носит маску, а в госпитале сказали, что меня принёс мальчик в маске.       Анко закончила с мороженым, положила ложечку в вазочку, отодвинула её от себя, подпёрла подбородок рукой, перевела взгляд с Югао на меня и хмыкнула.        — Воротник повыше натянула? — спросила Митараши, не обращая внимания на удивление младшей подруги. Я досадливо дёрнула плечом.       — Когда жарко, яд быстро испаряется, ты же знаешь.       Югао несколько раз судорожно сглотнула, глядя то на меня, то на Анко: — Это… это неправда!       Я отвела взгляд. Митараши встала, замахала кому-то рукой, обратилась к нам: — Мне пора.       К столику подошёл Райдо, посмотрел на нас с высоты своего роста: — Привет, девчонки! Я украду у вас Анко-сан?       Я пожала плечами, Югао кивнула. Старшая подруга подмигнула нам и сказала шепотом: — Пока-пока, ведите себя хорошо! А то знаю вас, тихонь!       Мы тоже поднялись. Югао положила горсть монет на середине столика и, покачивая головой, пошла к выходу. Я посмотрела на место, где сидели Ко и Кото, но ребят уже там не было.        — Я всё равно не верю тебе, — процедила Югао, натягивая на руку перчатку, остановившись в тамбуре кафе. — И ты говорила, что тебе всё равно, и целовалась с семпаем!        — Всегда мечтала целоваться с тряпкой! — парировала я, выходя вперёд и открывая входную дверь.       Зимний вечер охватил темнотой и промозглым холодом. В неверном свете скрипящего и раскачивающегося под порывами ветра фонаря улица казалась пустой. Вместе с Югао, демонстративно отворачивающейся, дошла до пересечения с центральной улицей. Здесь на удивление оказалось шумно, многолюдно и светло от фонарей и вывесок. Люди слева расступались перед полицейским патрулём. Из кафе по правой стороне улицы вывалились перебравшие гуляки и, ничего не замечая вокруг, покатились нам под ноги, продолжая мутузить друг друга.       Югао отпрыгнула, и в это время полицейские устремились на дерущихся. Ближайший патрульный оттолкнул подругу в сторону, схватил одного из драчунов за грудки и рывком поднял. Нахлынувшая толпа выпихнула меня в первые ряды, скрыв Узуки за чужими спинами. Безуспешно попытавшись прорваться назад, я была вынуждена смотреть, как скручивают забияк. Это не заняло много времени, но желавшие зрелищ зеваки начали свистеть и выкрикивать оскорбления, провоцируя полицейских на перепалку. Те промолчали, хотя младшие ребята с силой сжимали зубы, отчётливо двигая желваками. Патруль ушёл, уведя драчунов с собой.       Из толпы появился Шисуи, непривычно выглядящий в тёмном плаще и с фиолетовым шарфом на шее. На его руке висела Югао и испуганно озиралась по сторонам, но увидела меня, сделала недовольное лицо. Шисуи подошёл ближе, освободил локоть от чужих рук и поправил шарф.        — Добрый вечер! — сказал он, высматривая кого-то в толпе. — Сегодня здесь шумно.       Ледяной порыв ветра заставил прикрыться рукой, и я сразу вспомнила о вылитом в рукав напитке. Влажная ткань заставила онеметь прилегающую к ней кожу. Стоило приветственно кивнуть, Югао встала перед Учихой и спросила: — Вы же проводите, Шисуи-сан? Я живу за аптекой на центральной площади.       Он покачал головой: — Я уже говорил, мне не по пути. Подождите секунду, Югао-сан.       Шисуи снова нырнул в толпу, а затем появился с уже знакомым по происшествию в бане Гекко Хаяте. Югао посмотрела на меня, затем на Учиху гневным взглядом, заявила: — Не беспокойтесь, сама доберусь! — и раскрасневшаяся и сердитая потопала вниз по улице.        — Не понял, — удивился Шисуи, глядя ей вслед. Хаяте пожал плечами, но по кивку головы Учихи поспешил за Узуки следом.        — Она не на тебя, на меня сердится, — сообщила я, заметив, что к нам подбегает Итачи. Младший товарищ нас будто не увидел, крутанулся на месте, хотел бежать дальше. Окликнула его, махнула рукой. — Привет, Итачи-кун! Не нас ищешь?       Он выдохнул, снова порыскал глазами в толпе, и, не отрываясь от людской массы, ответил: — Нет, отца. Вы не видели? Он должен был быть где-то здесь.        — Фугаку-сама мог вместе с патрулём отправиться в Управление, — Шисуи указал направление, а я опустила взгляд вниз и заметила торчащую из кармана штанов Итачи бумажку, уже готовую вывалиться наружу. Протянула руку, ухватилась за краешек, и младший товарищ, что-то увидев, помчался дальше, оставив меня стоять с приоткрытым ртом и листочком в пальцах.        — Эй, Итачи-кун, подожди! — но он уже не слышал. Я посмотрела на бумажку, на убегающего товарища, даже помахала ему вслед, но тот так и не обернулся.        — Ты хотела ему что-то передать? — спросил Шисуи, и машинально я развернула листок.       «Итачи-кун, ты мне нравишься. Изуми».       Издав стон, треснула себя по лбу, убрала записку в карман пальто, раздосадовано подумала, что только мне может так повезти.        — Нет, ничего.       Пару минут мы стояли, наблюдали, как мимо движутся люди, а потом Шисуи не выдержал: — Ты сейчас домой? Могу проводить.        — Домой? — подняла голову к тёмному небу, вспомнила, что управляющей нужно отдать обогреватель, а за ним придётся идти к Какаши, и возвращаться в общежитие расхотелось. Потёрла лоб, посмотрела поверх крыш и, как вспышка идеи, внимание привлекла яркая неоновая вывеска. Похлопала себя по карманам, мысленно прикинув наличность. — Пожалуй, нет. Дашь в долг тысячу рё?       Шисуи посмотрел вопросительно, но кошелёк вытащил, достал нужное количество банкнот.        — Спасибо. В квартире холодно, сниму на ночь номер в гостинице. Оттуда к Базе и полигонам ближе, — вспомнила, что на своей миссии частенько не имела времени для полноценных тренировок.        — Это намёк на мой прошлый проигрыш? — поинтересовался Учиха, забегая несколько вперёд и разворачиваясь ко мне лицом. Идущие навстречу люди огибали его. — Спорим, что смогу победить в этот раз?       Укоризненно покачала головой, ускоряя шаг: — Я ни на что не намекала.        — Тогда зайду в половине шестого, — заявил он, улыбнувшись. Подошёл к двери гостиницы, распахнул, шутливо поклонился: — Прошу! Продолжение следует...