***
«Я всё понял. Я был таким идиотом». Пхичит натянул облегающие чёрные джинсы и посмотрелся в зеркало в полный рост. Эти пару дней были для него эмоциональными качелями, когда он смеялся и плакал без видимой на то причины, все его друзья теперь казались ему такими фальшивыми, и единственным человеком, который полностью занимал его мысли, был только Ноэль. Он даже не мог трезво оценить свой внешний вид, как он обычно это делал, потому что мозг отказывался работать, как прежде. Пхичит посмотрел на кровать Эмиля, которая пустовала весь день. Парень не вернулся после занятий в общежитие, и это насторожило его соседа, но эти мысли быстро выветрились из его головы. Потому что Ноэль выталкивал всё остальное. «Я не знаю, — таец покачал головой, невербально общаясь со своим отражением. — У меня нет никакого плана. Я не знаю, что собираюсь ему сказать. Я просто… хочу его увидеть». Он посмотрел на наручные часы и буквально подскочил на месте: из-за внутренних переживаний он не заметил, как пришло время их встречи. Пхичит быстро натянул ботинки и, ещё раз бросив взгляд на пустую кровать Эмиля, вышел из комнаты. — Прости, что не зашёл, — вместо приветствия заметил Ноэль с полуулыбкой. — Комендант решил на мне сорваться за все горести жизни и не пустил. Пхичит замер на верху крыльца общежития. «Вот он. Смотрит прямо мне в глаза. Улыбается. Внутри… так тепло… Сердце так быстро стучит. Это оно?» — Чего замер? — удивлённо поинтересовался Леруа-младший, поднимаясь на одну ступеньку навстречу парню. — Не ты ли предложил сегодня встретиться и переговорить за пивом? — Я думал, ты не любишь пиво, — произнёс на выдохе Пхичит, всё ещё не в силах пошевелиться. Ноэль продолжал смотреть ему в глаза, словно пытался выяснить причину странного ступора друга. — Так и есть, — засмеялся тот, кивнув и делая ещё два шага навстречу. — Во-первых, я всё ещё считаю, что оно напоминает мочу по вкусу. А во-вторых, я придерживаюсь диеты, потому что у меня скоро соревнования, — Ноэль протянул руку, легко дотрагиваясь до пальцев Пхичита, от чего тот вздрогнул. Младший Леруа поднял на него взгляд и улыбнулся. — Так что я буду пить сок, если ты не против. Впервые таец отметил, насколько поведение парня, когда они наедине, отличается от того, когда есть ещё кто-то. От осознания этого Пхичиту хотелось кричать, а рот сам растягивался в довольной улыбке. — Пхичит, с тобой точно всё нормально? Ты уверен, что ничего не болит и ты полностью оправился? Ты ведёшь себя странно. — Я абсолютно в этом уверен, — улыбнулся Пхичит, спускаясь на одну ступеньку ниже, от чего он оказался на полголовы выше своего друга. — Чувствую себя просто превосходно, — он словно в замедленной съёмке видел, как его руки поднимаются на автомате и обвивают шею Ноэля. Таец крепко прижал его к себе, вдыхая морозный воздух с нотками такого знакомого парфюма, который теперь казался самым приятным на земле. — Я так рад, что ты сегодня встретился со мной. По непонятной причине все надуманные проблемы отступали на второй план, он просто наслаждался компанией Ноэля. Он наконец смотрел на него совсем с другой стороны. «Такой красивый. Эта родинка под глазом, она всегда там была? У него такие красивые глаза. Я всегда думал, что у Джей-Джея самые красивые глаза, но я ошибался. Боже, я такой идиот. Я всё понял. Я понял». — Может, ты прекратишь меня обнюхивать и смеяться без причины? Ты меня пугаешь.***
— Тяжёлый денёк? — Жан Жак вздрогнул из-за голоса позади, чуть не расплескав содержимое стакана, что был в его руках. Он обернулся и увидел уставшее лицо Эмиля. Тот потрепал парня по плечу и взобрался на высокий стул у барной стойки рядом с ним. — Давно ты тут? Джей-Джей пробежался глазами по бару, в котором он сидел в одиночестве уже какое-то время. Те, кто были там, сидя на низких диванчиках, опрокидывая шоты или драматично попивая коктейли, были совсем не похожи на тех, что сидели там, когда он только пришёл. А это значило, что он провёл более трёх часов, заливая свою внутреннюю горечь алкоголем. — Не знаю, — пожал плечами канадец. Он не понимал, что пьянит его больше: выпивка или собственные переживания. — Бармену, наверное, это известно лучше, — он кивнул на парня, который сновал туда-сюда за барной стойкой, ловко подбрасывая шейкеры в воздух, жонглируя ими, чтобы произвести впечатление на очередную девицу. — Ты заполз довольно далеко от университетского городка, — заметил Эмиль, пытаясь привлечь внимание этого самого парня, который наливал представителям мужского пола с каким-то раздражением, будто так и хотел сказать: «Не занимайте такие кошерные места, когда сюда может сесть кто-нибудь с четвёртым размером груди». — Не хотел напороться на знакомых, — угрюмо ответил Жан, отпивая обжигающего виски из своего стакана. — А, извини. Может, мне уйти? — чех уже готов был соскочить с барного стула так же ловко, как взобрался на него. — Оставайся, я же тебя не выгоняю, — буркнул брюнет, тяжело выдохнув. — Если припёрся в такую даль, то зачем давать задний ход? У тебя что-то случилось, раз ты здесь? — Можно и так сказать, — пожал плечами Эмиль, наконец сумев привлечь внимание бармена и заказав несколько шотов водки. — Мне надоело притворяться, и я сбежал оттуда. — Разве тебе не нужно готовиться к экзаменам? — поинтересовался Джей-Джей, нахмурившись. — Ты ведь вроде стипендиат, и занимаешь первое место среди ботаников по баллам. — И то верно, — как-то грустно усмехнулся парень, двигая туда-сюда по барной стойке шот с водкой, никак не решаясь опрокинуть содержимое в глотку. — Но знаешь, это так надоело. Хочется просто наслаждаться университетской жизнью, как это делает большинство, ходить на вечеринки, знакомиться с новыми людьми, встречаться с кем-то. — Ты про Микеле? — догадался Жан, бездумно наклоняя стакан с виски из стороны в сторону, наблюдая за тем, как слабый свет от экзотичных светильников над барной стойкой играет в шоколадных волнах напитка. — Догадаться несложно, — кивнул Эмиль, уставившись куда-то в пустоту. — Я устал притворяться просто другом, но я не могу найти в себе силы признаться ещё раз. А Микки сам не сделает первый шаг, я в этом уверен. — Ты прав, он придурок. Эмиль грустно рассмеялся и наклонил голову. — Не могу не согласиться, — ответил он, глубоко вздохнув. — И это смешно. У судьбы есть чувство юмора, признаю. Угораздило же меня влюбиться в него. Я приехал сюда получать образование, я делал всё, чтобы попасть сюда. Мои родители не богатые, как у большинства студентов, поэтому декан за мной пристально следит. Стоит моим показателям хоть немного скатиться, я могу отправиться домой в мгновение ока. И это отстой. Раньше я думал, что образование — это всё, что мне нужно, с ним я смогу найти своё место в жизни, а всё остальное приложится. Но я встретил Микки, — Эмиль залпом выпил шот водки и поморщился от горечи. — Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда. Я вообще сразу подумал, что он какой-то очередной раздолбай, которому поступить помогли связи и денежки родителей. Честно говоря, я презираю именно таких людей. Но Микки оказался на удивление хорошим человеком. С ним приятно проводить время, хоть иногда он, и правда, ведёт себя, как последний идиот. — Не знаю, успокоит тебя или нет, — Жан допил остатки виски и заказал у бармена повторить. — Но на первом курсе он был абсолютно невозможным. Он напоминал обычного тупого спортсмена, которого не интересует ничего, кроме его дебильного лакросса. Потом через год появились ты и его сестра, и он стал более выносимым. Не знаю, чья это заслуга, но он действительно изменился. Он стал больше времени уделять учёбе. Он даже взял дополнительный курс по истории, хотя раньше даже и не думал о том, что нужно прикладывать хоть малейшие усилия. — Если честно, — чех замолчал на какое-то время, обдумывая всё, что сказал его собеседник. — Я даже не знаю, что сказать. Он, и правда, взял дополнительный курс моего факультета, на котором мы стали видеться чаще, но я не знаю, чем он руководствовался. Я уверен, что он не видит во мне что-то большее, кроме друга. — Такими мыслями ты только сам роешь себе яму, — покачал головой канадец, играясь с крупным кусочком льда в стакане виски. — Я, конечно, в таких вещах не советник. Я сам только недавно влюбился, и теперь в растерянности. — А что случилось? — поинтересовался Эмиль. Он был рад переключиться на другую тему, хоть и не мог выгнать мрачные мысли из головы. — Я думал, у вас с Сынгилем всё должно было наладиться. — Я тоже так думал, — пришло время тяжело вздыхать Джей-Джею. Он залпом осушил стакан виски и уронил голову на грудь, нахмурившись. — Но после той драки всё пошло наперекосяк. Не то, чтобы до этого у нас всё было гладко, но я был готов был ждать, потому что был хоть малейший проблеск надежды. Но после той драки Сынгиль убил её. Он сказал, что хочет прекратить наше общение. Сказал, что видеть меня не хочет. И попросил делать вид, что мы незнакомы. Просто из ниоткуда, и я совершенно не понимаю, в чём дело. А нормально поговорить со мной он отказывается. — Мне кажется, я знаю, в чём дело. Я думаю, он винит самого себя в том, что произошло с вами всеми. С Юрой, Отабеком и тобой. Ладно ещё Отабек и Юра, это их дело, и этих придурков кто-то должен был наказать. Но ты оказался там, потому что не мог простить им то, что они сделали с Сынгилем. И теперь он винит себя в том, что ты пострадал. Жан Жак рассмеялся, закрывая лицо руками. — Господи, Гиль.***
Отабек отчаянно кутался в шарф, широко шагая в сторону университета. Занятия уже давным-давно закончились, а Юра так и не вернулся, а значит, он потерял счёт времени, расписывая переход. Отабек не мог не волноваться за него, так как в «Драке года» Юра пострадал больше всех: помимо мелких повреждений у него оказался вывих ноги, и ему всё ещё было сложно передвигаться. Как казах и предполагал: он нашёл русского в переходе между корпусами искусств и юриспруденции сидящего на вершине алюминиевой лестницы с кистью и палитрой в руках. За день он проделал довольно обширную работу: экзотические цветы уже покрывали один из углов, опоясывая колонну со всех сторон и поднимаясь к самому потолку. — Я смотрю, ты любишь опасность, — заметил Отабек, поднимая взгляд на парня, который вздрогнул от неожиданности, выронив кисть из рук. — Прости, я не хотел тебя напугать, — он наклонился, поднимая кисть и протягивая её владельцу. — Ты не напугал меня, — ответил Юра, убирая надоедливые волосы с лица. — Который час? — он почему-то избегал взгляда парня и сделал вид, что снова полностью сосредоточился на своей работе. — Начало двенадцатого. Ты всё это нарисовал за день? — Да, только не трогай ничего руками, — бросил Юра, нахмурившись. — Я никак не добьюсь от декана закрытия перехода на некоторое время, и все, кому не лень, трогают ещё не высохшую краску, только прибавляя мне работы, — парень устало выдохнул, вытягивая ноги вперёд. Одна из них была визуально больше из-за повязки эластичного бинта, которую Юра тщательно скрывал под джинсами. — Заканчивай на сегодня, — попросил Отабек. — Я помогу тебе убрать лестницу. Давай руку и спускайся. — Я сам, — буркнул Юра, неловко поднимаясь на одной ноге и держась за лестницу обеими руками. — Подержи кисть и палитру, — он вновь уселся на вершину лестницу и протянул парню свои инструменты. — Я сейчас спущусь. Юра вновь неловко поднялся на одной ноге и развернулся спиной, чтобы было удобнее держаться за лестницу, а Отабек в свою очередь отложил палитру и кисть и встал прямо за парнем. Юра стал медленно спускаться, легонько касаясь ступеньки больной ногой и прыжком опускаясь на одну ступеньку за раз. Казаху было физически больно наблюдать за его усилиями, поэтому он протянул руки и едва ощутимо взял парня за талию, придерживая его от падения. Почувствовав лёгкие прикосновения, Юра вздрогнул, и его руки машинально разжались, от чего он стал терять равновесие. Через секунду они оба оказались на полу, Юра упал прямо на грудь Отабека, который до самого последнего момента сжимал его в своих руках и в итоге оказался плашмя прямо посреди коридора. — Отабек! — Юра пришёл в себя и попытался подняться на ноги, но казах продолжал крепко обнимать его обеими руками. Плисецкий почувствовал, что отчаянно краснеет от такой близости, и он мог поклясться, что ощущает горячее дыхание на своей макушке. — Ты в порядке? — поинтересовался он практически шёпотом. — Да, прости, — Отабек разжал руки, и Юра тут же вырвался на свободу, оказавшись на коленях рядом с лежащим Отабеком. Тот приподнялся на локтях и посмотрел на обеспокоенное лицо парня с полуулыбкой. — Как твоя нога? — Ты чего творишь? — вскрикнул Юра. — Ты ударился головой? — он инстинктивно протянул руку, легко касаясь затылка, от чего Отабек вздрогнул, и Юра отпрянул. — Больно? — Нет, — покачал головой казах, едва заметно улыбнувшись. Именно эта улыбка заставила Юру покраснеть до кончиков волос и наклонить голову, пытаясь это скрыть. «Почему я краснею? Не понимаю. Что с ним не так? Почему он так на меня смотрит?» — Если не ударился головой, то чего дёргаешься тогда? — Юра нахмурился, избегая его взгляда. — И не лежи на полу, а то можешь простудиться. Они молча поднялись на ноги и отряхнулись. Плисецкий всё ещё чувствовал, как его лицо горит по непонятной ему причине, и он не знал, как унять стремительно бьющееся в груди сердце. — И это… — он неловко теребил замок молнии своей куртки, не решаясь поднять глаза. — Спасибо… ну… за это. «Господи, хочу обнять его. Он слишком милый». — Как твоя нога? — поинтересовался Отабек, еле сдерживая улыбку. — Тебе не сложно каждый раз спускаться и подниматься по лестнице? — Нормально, — тряхнул головой Юра. — Давай возвращаться, пока нас не выгнали. — Куда поставить лестницу? — Просто сложи её и прислони вон к тому углу. Казах сделал всё, как и сказал парень. В полной тишине они вышли из университета под удивлённым взглядом охранника. Юра шёл медленно, прихрамывая на больную ногу, и Отабек еле боролся с порывом взять парня на руки и донести до общежития. — Ладно, мне надоело, — спокойно проговорил Отабек, останавливаясь у крыльца университета. — Что такое? — удивлённо спросил Юра, моргнув несколько раз. — Я не могу смотреть на тебя в таком состоянии, — произнёс казах куда-то в сторону, нахмурившись. — Залезай мне на спину, я донесу тебя до общаги, — он присел перед парнем на корточки. — Э? — только и смог выговорить Плисецкий. — Что за бред ты несёшь? — Залезай, пока я не сделал это силой.