***
Утро в комнате 45 никогда не было таким. Последнее, что Сара помнила с прошлой ночи, были тёплые руки Милы, обнимающие её, её размеренное дыхание, щекочущее кожу, её едва раскрытые во сне губы, которые так и хотелось поцеловать. Когда она поднялась с кровати, всё произошедшее казалось слишком красивым сном, соседки в комнате не было, и Сара даже как-то поникла. Она убрала волосы в хвост и потянулась, сладко зевнув. Взгляд упал на записку на столе, и девушка сразу подскочила к ней настолько быстро, будто от этого зависела её жизнь. «Прости, что бросаю тебя с утра пораньше, но у меня сегодня весь день тренировки чирлидеров. Увидимся только вечером. Спасибо, что приняла меня». Сара почувствовала, как отчаянно заливается краской, и села на корточки, обхватив колени руками и пряча лицо, хотя в комнате была совершенно одна. Но это быстро прошло, потому что она тут же вскочила на ноги и вновь перечитала записку. — Если она будет там до вечера, — девушка приложила палец к подбородку, — значит, снова будет в обед всё есть всухомятку. — Она подошла к холодильнику и открыла его, заглядывая внутрь. — Нужно что-нибудь ей приготовить на обед. Одна мысль о том, что Мила будет есть её еду, как она будет благодарна ей за то, что Сара приготовила что-то специально для неё, заставила её вновь почувствовать прилив крови к щекам. Девушка буквально подскочила на месте и посмотрела на время. — Ну, скучнейшую пару по латыни можно и пропустить.***
— Что за странная атмосфера? — поинтересовался Кристоф, подходя к их обычному столику с подносом. Атмосфера была и правда странная: мёртвая, будто в морге. Эмиль, который наконец-то вернулся в их компанию, скромно поглощал свой обед, что было весьма на него не похоже. Так же, как и Микеле: он медленно пережёвывал свой пережаренный кусок мяса, отдалённо напоминающий стейк, уткнувшись в книгу по бухучёту. Отабек следовал его примеру, с напряжённым лицом читая сборник рассказов Урсулы ле Гуин. Но больше всего его поразили Сынгиль и Жан, сидящие на противоположных углах стола и даже не смотрящие в сторону друг друга. — И где вообще девочки? — спросил швейцарец, садясь на стул между своим соседом и Отабеком. — У Милы сегодня тренировка чирлидеров, поэтому Сара понесла ей обед, — ответил Микки, не отрываясь от учебника даже для того, чтобы хлебнуть сока из своего стакана. — Юра там же, — подал голос Отабек, перелистывая страницу своей книги. — У бейсболистов скоро тренировочный матч с командой университета из соседнего штата. — Я смотрю, вы поговорили? — Крис наклонился к казаху ближе, заговорщицки ему подмигивая, но парень этого не заметил. — Можно и так сказать, — пожал плечами тот. Вновь установилась гнетущая тишина, и блондин бросил взгляд на Сынгиля, который сосредоточенно выковыривал из омлета шпинат, потом посмотрел на Джей-Джея, который мечтательно смотрел в окно на то, как крупные пушистые снежинки плавно кружатся в воздухе и опускаются на землю. Он буквально подскочил на стуле, когда услышал звук приходящего сообщения. «Что у вас происходит? Вчера ведь было всё нормально. Почему вы не тискаете друг друга по углам, как должны?» Канадец посмотрел на Криса, от которого и пришло это сообщение, и, заметив его обеспокоенный взгляд, покачал головой, как бы говоря: «Потом тебе расскажу». После этого Жан вновь уставился в окно. В это время мимо них проходила группка стеснительных девушек, которые подталкивали друг дружку, смущённо переглядывались между собой и тихонько хихикали. — Подойди к нему! — Нет, как я могу! Это же сам Жан Жак Леруа! — А он не человек что ли? Просто предложи ему встретиться после занятий. До уха Кристофа донёсся подобный разговор, и он обвёл взглядом стол, проверяя, кто ещё услышал это. Как он и предполагал, никто не обратил на это внимания, кроме Сынгиля, который отвлёкся от своего омлета и теперь насторожился, хоть и пытался это всячески скрыть. Швейцарец усмехнулся, когда план почти мгновенно пришёл в его голову. — Ух ты, Джей-Джей! — нарочито громко воскликнул тот, по-дружески обнимая своего друга одной рукой и краем глаза следя за девушками, которые замерли, прислушиваясь к разговору. — Я не знал, что когда-нибудь буду свидетелем того, как ты с кем-то встречаешься! Поздравляю, ты больше не парень на одну ночь! Услышав это, кореец напрягся всем телом так, что из его рук чуть не выпали палочки. Он непонимающе уставился на Жана, который выглядел не менее потерянным. Швейцарец бросил на девушек устрашающий взгляд, который означал только одно: «Скройтесь в тумане сейчас же». Они, несмотря на впечатление глупеньких милашек, мгновенно всё поняли и практически сбежали из столовой, подталкивая друг друга. — Эй! — Жан резко сбросил руку своего соседа и недовольно посмотрел на него, нахмурив брови. — Ты что такое несёшь? Какое ещё «встречаешься»? — прошипел он и повернулся к Сынгилю, который уже потерял всякий интерес к своему омлету и теперь своим ледяным взглядом мог бы погасить любой пожар. — Крис какой-то бред несёт, как обычно, — канадец попытался неловко улыбнуться, но Сынгилю сейчас было не до шуток. Ничего не говоря, тот поднялся из-за стола, набросил на плечи рюкзак и обратился к Отабеку: — Встретимся на художественном анализе, Отабек? — Ага, — ответил казах, не отрывая взгляда от книги. Кореец резко развернулся и спешно покинул столовую, оставляя Криса лишь недоумевать о том, что только что произошло. — Что я сделал не так? — удивился он, глядя на разъярённое лицо своего соседа, который готов был вот-вот его ударить. — Разве вы не встречаетесь? — Нет, блин! — прорычал Жан, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — У нас и так сейчас напряг, а ты только всё усугубил! Ну кто просил тебя лезть? — Да я просто… — Извините, что прерываю ваши пререкания, — подал голос Отабек, и оба парня повернулись к нему. Тот так крепко сжимал свой телефон в своей руке, что даже костяшки побелели, а лицо, ранее беспристрастное и спокойное, отражало тревогу. — Джей-Джей, мне нужна твоя помощь. Срочно. Жан Жак даже на секунду забыл про свой гнев, впервые услышав своё имя из уст казаха. Он уже готов был огрызнуться в духе «Тебе-то от меня что надо?», но, судя по лицу Отабека, он не шутил и случилось, правда, что-то срочное. — С чем? — удивлённо спросил канадец, несколько раз моргнув и невольно подумав, что не хотел бы он быть врагом этого парня. — По дороге расскажу, пошли, — Отабек быстро сунул давно позабытую книжку в портфель и буквально подскочил с места. Глядя на его нервозность, Джей-Джей тоже резко поднялся со своего стула и последовал за парнем к выходу из столовой. — Ты собираешься мне рассказать, что случилось? — канадец остановился посреди коридора, устав от постоянно беготни за парнем, который, казалось, шёл быстрее, чем Жан бежал. Отабек остановился, тяжело дыша. «Видимо, и правда, что-то случилось, раз он так взбудоражен…» — В общем, если вкратце, — казах подошёл ближе, потирая переносицу, будто его мучила невыносимая мигрень, — я вчера невольно подслушал разговор Криса и Пхичита… — Крис, ты ведь знаешь, как все в этой стране помешаны на бейсболе? — Пхичит продолжал теребить кольцо на своём пальце, всё ещё думая о Ноэле и о том, как ему теперь с ним себя вести, но рассказывал Кристофу, кто виновен в избиении Сынгиля, как и обещал. — В команде наших «диких котов» есть один парень, зовут его Рой Халладей, по нему сразу видно, что он поступил в наш универ благодаря рекомендации по спорту, а не сдавал экзамены, как многие. Одним словом: мудила. Но в бейсболе он, и правда, хорош. Только вот одна проблема: он настолько хорош, что считает себя непобедимым. — Подожди-ка, — швейцарец наклонился ближе, нахмурив брови. — При чём тут какой-то придурок к Сынгилю? Сынгиль не имеет никакого отношения к бейсболу, насколько я знаю. Он даже не выбрал какой-либо спорт, когда была возможность. Он обычная серая мышь, таким придуркам, как этот Рой, должно быть абсолютно плевать на него. — Выслушай меня, не перебивая, пожалуйста, — раздражённо выдохнул Пхичит, а потом продолжил, пытаясь сохранять самообладание: — Этот мудила — главный антагонист, к твоему сведению. Только причина его ненависти абсолютно тупая. В общем, он играет на позиции питчера, и он чертовски хорош, судя по отзывам его команды. Его возносили чуть ли не до небес, считая, что в мире не существует бэттера, способного отбить его подачи. Но не тут-то было. В этом году к ним в команду пришёл очень талантливый игрок, Юра Плисецкий. Хоть он и говорил, что начал играть в бейсбол совсем недавно, так как в России этот спорт не сильно распространён, но машет от битой так, словно уже родился с ней в руках. При том, что замах у него необычный, видно, что не поставлен профессионалом, но сильный, будто он вкладывает в каждый удар всю свою ярость. Так вот на самой первой тренировке Юру взбесил этот Рой своими надменными комментариями, и русский бросил ему вызов. Мол, если выбью твою подачу в хоумран, то ты уйдёшь из команды. Остальные, конечно же, протестовали. Даже не зная способностей этого парня в бэттинге, рисковать таким ценным игроком было глупо. Но Рой согласился, потому что он был уверен в том, что этот парниша облажается. Но Юра выбил хоумран с первой же его подачи. Вся команда была в шоке. Рой был просто взбешён, но оставил команду, как и обещал. Из-за того, что их команда лишилась питчера-аса, «дикие коты» проиграли в финале университетской лиги. Все в этом винили Юру, потому что именно из-за него они потеряли самого ценного игрока. С тех пор русский постоянно подвергался издевательствам и со стороны команды, и со стороны отбитых на всю голову фанатов. Вот как Сынгиль с этим всем связан. Спустя пару дней после финального матча он мирно возвращался в общежитие довольно поздно ночью. Этот мудак Рой и его дружки были неподалёку, распивая пиво на скамейках, как настоящая шайка. Кто-то из них услышал, как Сынгиль говорит с Юрой по телефону. Ярость в них всё ещё не утихла, и они стали задирать ни в чём не повинного парня, просто потому что он говорил по телефону с их врагом. Вот так Сынгиль и оказался избитым и разгуливал по территории общежития в одной футболке. Честно говоря, он ещё легко отделался, потому что не сопротивлялся и их это раздражало. Они недолго над ним «потешались» и быстро оставили в покое. — Больные на голову ублюдки, — только и смог выдохнуть Кристоф, откидываясь на спинку стула и закрывая лицо руками. — Серьёзно, что за идиотская причина для избиения? — Но они так просто не успокоятся, — покачал головой Пхичит. — Я слышал, они готовят какой-то грандиозный план по вышвыриванию Юры из команды. Они собираются конкретно его отметелить, чтобы тот даже не смог держать в руках биту. — Что за херня?! — воскликнул Джей-Джей, сжимая руки в кулаки. — Что это за мудаки?! Я сейчас им всем ноги переломаю! — он кричал настолько громко, что студенты, мирно снующие по коридору, шарахались от него, как от прокажённого. — Мила написала, что они не могут найти Юру с самого утра, — проговорил Отабек. Он мог показаться спокойным, но внутри он злился не меньше Жан Жака и полностью поддерживал его идею о переломанных ногах. — Нужно спешить, пока ещё не слишком поздно.***
— Как вы можете называть себя студентами элитного университета, когда ведёте себя, как дети? — грозный голос ректора сотряс тяжёлую тишину его кабинета. Перед ним «на ковре» стояли семеро парней: Юра, Отабек, Жан, Рой и ещё трое его друзей-отморозков. Все они знатно пострадали при грандиозной потасовке, которая случилась прямо под трибунами бейсбольного стадиона. Отабек и Жан вовремя отыскали этих ублюдков, которые вчетвером напали на Плисецкого. Несмотря на то, что в его руках была бита, и он смог нанести некоторый ущерб своим обидчикам, вскоре она была отброшена в сторону и сам парень оказался на земле, избиваемый ногами. Со всей своей яростью Джей-Джей и Отабек бросились на шайку, без разбора махая кулаками и стараясь ударить побольнее. В этой драке не было правил. — К счастью, бейсбольная сборная услышала странные звуки и быстро вас разняла, — ректор шумно вздохнул и опустился в своё кресло. — Причина, которую вы мне назвали, абсолютно нелепая. — Но, сэр..! — подал голос Рой. Один его глаз заплыл после особенно яростного удара казаха, у него была разбита бровь и, возможно, сломан нос, но он отказался от медицинской помощи, строя из себя «настоящего мужика». Только вот сейчас этот «настоящий мужик» готов был буквально пресмыкаться перед ректором, чтобы выйти сухим из воды. — Тебе вообще слова не давали, слизняк, — прошипел Жан Жак. Его состояние, впрочем, тоже было не из лучших: судя по тому, как он держался за бок, ему неплохо прилетело под дых, а во рту до сих пор ощущался металлический привкус крови. Медсестра настаивала на госпитализации, хотя никаких серьёзных повреждений выявлено не было, но канадец наотрез отказался. — Молчать! — рявкнул ректор, стукнув рукой по столу, после чего вновь установилась тишина. Мужчина поднялся со своего места и стал расхаживать перед шеренгой парней взад-вперёд, заложив руки за спину. Он вздохнул и продолжил говорить уже спокойнее: — Исключить вас сейчас я не могу, так как на носу промежуточные экзамены. Но вы будете отстранены от занятий до их начала и останетесь учиться только, если получите на каждом экзамене больше 70 процентов. На этом всё. Сейчас же выметайтесь из моего кабинета. И если на вас поступит ещё хоть одна малейшая жалоба, вы со свистом вылетите отсюда, вам ясно? — Да, сэр, — ответил ему нескладных хор мужских голосов.***
— Ух ты! — присвистнул Крис, увидев состояние своего соседа, когда тот вошёл в комнату. — Так это не слухи, и вы с Отабеком, и правда, сцепились с бандой Роя. — А ты, придурок, мог бы мне сказать, что знаешь, кто избил Сынгиля! — рыкнул Жан, аккуратно опускаясь на кровать. — Твой Сынгиль искал тебя, кстати, — заметил швейцарец с наигранно безучастным лицом. — И лучше бы тебе поехать в больницу, дорогуша. Судя по твоему состоянию, у тебя не всё в порядке. — Обойдусь без твоих советов, — огрызнулся Джей-Джей так же аккуратно поднимаясь на ноги, держась за бок и направляясь к выходу из комнаты. Сынгиль не мог понять, что происходит у него внутри. Как только он услышал, как студенты обсуждают «драку года», у него внутри всё оборвалось. Он так надеялся, что Жан уже успокоился из-за того мелкого происшествия, но не тут-то было. Весь мир будто перестал существовать, когда кореец сквозь плотное кольцо толпы, разнявшей драчунов, увидел состояние Жан Жака. Внутри него всё оборвалось, когда он увидел, как его, придерживающего повреждённый бок, уводят к медсестре. Ему хотелось протиснуться сквозь этих студентов, которым, наверняка, было абсолютно всё равно на травмы, и они жаждали хлеба и зрелищ, обнять его и каким-нибудь волшебным образом залечить все его раны. Но тело не слушалось. Оно словно налилось свинцом, не желая двинуться с места. Сынгилю хотелось кричать. Кричать настолько громко, чтобы Жан услышал его. Но из глотки не вырывалось и звука. Глаза застилала белая пелена, и парень понял, что его щёки обжигают солёные слёзы. Он не помнил, что было дальше. Кажется, Мила и Сара помогли ему дойти до комнаты и уложили на кровать, где он свернулся в маленький клубок. Тело ныло по непонятной причине, и в груди было невыносимо тесно. Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Приложив все усилия, Сынгиль поднялся с кровати и направился к двери. — Я слышал, ты… — начал Джей-Джей, как только открылась дверь, но он осёкся, увидев опухшие глаза парня. — Гиль..? — осторожно позвал канадец. Ему безумно хотелось тут же заключить Сынгиля в объятия, но он удержался, крепко сжав кулаки. — Что случилось? Неужели уже оплакивал мою смерть? — Жан попытался пошутить, но не смог выдавить из себя и слабый смешок. — Ты придурок что ли? — крикнул кореец, прикусывая губу. Вблизи состояние парня казалось ещё плачевней, и он еле сдерживал вновь подступающие слёзы. — Каким местом ты думал, когда лез в драку?! Тебя ведь могли избить до смерти, идиот! Жан замер. Он никогда не слышал, чтобы Сынгиль хотя бы повышал голос, а сейчас он кричал так, будто между ними были десятки километров. — Гиль, я… — Ничего не хочу слышать, — его голос вновь приобрёл ледяные нотки, как в первый день их знакомства, и Джей-Джей поёжился. Сынгиль шумно вздохнул, опираясь на косяк двери. Он продолжил говорить спокойно, но именно это спокойствие заставило сердце канадца остановиться: — Давай прекратим общаться. Я не хочу больше тебя видеть. Если мы вдруг столкнёмся где-то, просто делай вид, что мы незнакомы, ладно? Уходи, Джей-Джей. Кореец быстро закрыл дверь прямо перед носом парня и опустился на корточки, закрывая лицо руками. Сердце протестовало и заставляло его встать, открыть дверь, сказать, что на самом деле он чувствует, но мозг всячески удерживал его на месте. Воздуха в лёгких не хватало даже на малейший вдох, и Сынгиль вновь чувствовать, как его лицо становится мокрым от слёз. «Прости меня, Жан. Мне так жаль. Это всё из-за меня. Ты пострадал из-за меня. Пожалуйста, уходи. Так будет лучше. Тебе больше не придётся страдать из-за меня».