a breath of freedom

— И зачем так официально? — тихо фыркает Чимин, когда Чонгук заправляет его черную рубашку в брюки, после ловко застегивая их. Пак самостоятельно поправляет легкую ткань, чтобы штаны сели, как надо, и оглядывает себя в зеркале, придирчиво хмыкая. — Выгляжу, как в трауре. — Выглядишь идеально, — улыбается Чонгук, стоя позади парня и тоже осматривая его в отражении зеркала. Длинные пальцы пробегаются по бокам, опускаясь на упругие ягодицы, дразня младшего. — Так бы и раздел тебя. — Вот и я о том же, — бубнит Чимин, внимательно осматривая черную приталенную рубашку с серебристой каймой на рукавах и узкие черные брюки, идеально очерчивающие крепкие бедра. — Пошли уже, пока я не воплотил свое желание в реальность, — усмехается Гук, перехватывая маленькую ладошку парня в свою руку и выводя его из комнаты.       Чимин нехотя ступает за вампиром, мысленно проклиная его на чем свет стоял. Появляться перед Юнги жутко неловко, особенно после тех высоких нот, что он так искусно брал, изгибаясь под крепким телом Чонгука. Любое воспоминание о произошедшем навевает смущение, а жжение в заднице при каждом движении не дает забыть.       Но даже такое неловкое состояние ни за что не испортит приподнятое настроение парня. Чонгук жив, он рядом, крепко держит за руку и легко улыбается, ведя парня за собой. Ради этого стоило переживать весь ужас того вечера и проваляться без сознания несколько дней. Все страдания окупаются, а когда рядом такой красивый и чертовски сексуальный вампир, то в двойной валюте. Пак откровенно разглядывает крепкую спину Чона, опуская взгляд ниже и облизываясь на вид округленных ягодиц, едва сдерживая желание коснуться их, чтобы позлить Чона. Старший тихо издает смешок, и Чим вмиг краснеет, вовремя успокаивая себя тем, что Гук пока не умеет читать мысли. Всего лишь ловит его игривое сейчас настроение. — Я слышал, вечер выдался хорошим, — усмехается Юнги, прислоняясь к косяку двери и оглядывая смутившегося Чимина и неловко замявшегося Чона. — Сложно противостоять, — пожимает плечами Гук, пытаясь выглядеть как можно расслабленнее. — Я так и понял, — пошло ухмыляется Мин, отлипая от стены. — Нужно поговорить. Наедине.       Мин виновато смотрит на притихшего Пака и кивает головой в сторону комнаты, после оставляя парней наедине. Чимин цепляется за руку Чона сильнее, пытаясь найти хоть какой-то ответ в его глазах, и совсем не желает отпускать сейчас Гука, словно тот уходит не на разговор с отцом, а, как минимум, на войну. — Тебе есть, что скрывать от меня? — хмурится Чимин, когда Гук аккуратно выпутывает ладонь из крепкой хватки, мягко улыбаясь. — Мне — нет, но вот отцу, видимо, да, — Чонгук с нежностью целует Чимина в висок и отстраняется. — Подожди, я ненадолго. — И почему мне теперь страшно, когда ты уходишь? — поджимает губы Чим, сдерживая огромное желание пойти с вампиром. — Это настолько мило, что я не могу не улыбнуться, — тихо смеется Чонгук, заставляя парня смутиться. — В нашей ситуации именно я должен переживать за тебя, все же ты — мое слабое место.       Чонгук подмигивает Чимину и пользуется его секундной растерянностью, уходя за Юнги в комнату. Дверь с тихим щелчком закрывается, и Пак тяжело вздыхает, неловко замявшись посреди огромного коридора. Все в этом доме такое старинное, такое далекое, неизвестное и совсем неуютное. Хочется сбежать и спрятаться, поэтому Чим разрывается между желанием вернуться обратно в комнату Чона и желанием найти что-нибудь поесть, ибо под ложечкой сосет, а желудок жалобно урчит. В полупустом и просторном коридоре это звучит устрашающе.       Аккуратно ступая по дорогому паркету, Чимин озирается по сторонам, задумчиво хмыкая. За все свое пребывание здесь он ни разу не видел прислугу, словно ее вообще нет. Однако Чонгук сам говорил, что такая у них имеется, ведь кто-то же содержит порядок в таком огромном здании. С одной стороны, Паку интересно смотреть на низших вампиров, а с другой, кажется, оно и к лучшему, что его избегают. По словам Чона, в присутствии людей они плохо себя контролируют, а Паку пожить еще хочется. — Заблудился? — пугает незнакомый голос из темноты, на что Чимин вздрагивает, тут же оборачиваясь и замечая высокого парня. — Н-нет, — нервно улыбается Чимин, приглядываясь к фигуре.       Намджун выходит на свет и по-дьявольски улыбается человеку, откровенно облизывая губы и демонстрируя острые клыки. Чимин шумно сглатывает, стараясь не давать волю своим страхам, и судорожными движениями поправляет идеально сидящую рубашку, теребя кайму на рукавах. — Я приятно удивлен, что Чонгук оставил тебя одного. Здесь, — продолжает Ким, надвигаясь на парня.       Чимин невозмутимо смотрит на вампира и тихо фыркает себе под нос, боясь лишний раз разозлить незнакомца. — Я — Намджун, — представляется старший, неожиданно приобнимая Чимина за плечи. — И пошли, я тебя накормлю, а то Чонгук даже не догадается. — Н-Намджун? — переспрашивает Чим, взглянув на парня другими глазами. Высокий, светловолосый, совсем необычный и загадочный. Он чем-то схож с Чонгуком, какой-то невидимой аурой, подавляющей силой. — Я думал, ты не очнешься, — усмехается Ким, приглашая Чимина к большому столу и отодвигая для него стул. — Все было настолько плохо? — тихо интересуется Пак, застенчиво присаживаясь за стол.       Намджун лишь пожимает плечами, желая не отвечать на вопрос, и садится напротив. Он смотрит сквозь Пака, взмахнув рукой, и вмиг принимает грозный вид. — Принесите ужин, — отдает приказ старший. Чим тут же оборачивается, замечая лишь тень, и сглатывает, повернувшись обратно к Наму.       На несколько секунд повисает звенящая тишина, Чимин чувствует себя неловко и смущенно, пряча взгляд и ерзая на стуле с высокой спинкой. Когда-то он избегал встречи с Намджуном, а теперь сидит напротив него и принимает его заботу. Это так глупо и неправильно — заставлять других волноваться за себя, что Чимину хочется вскочить и принести свои извинения. — Теперь тебя будут почитать в этом доме, — усмехается Джун, замечая интерес в глазах Чимина, когда ему приносят еду.       Пак чуть ли не с открытым ртом наблюдает за невысоким парнем, что расставляет перед ним блюда, не находя в нем ничего от вампира. Словно это обычный человек, без всяких мистических добавок. — Почему? — Чим переключает свое внимание на вампира. — Ты избранный, этим все сказано, — пожимает плечами Ким, наблюдая за тем, как Пак совсем неуверенно, но явно с голодным взглядом принимается за ужин, пытаясь попробовать все. — Можешь не торопиться, Чонгук еще не скоро вернется. Разговор будет долгим. — Откуда ты знаешь? — бормочет Чим с набитым ртом, украдкой поглядывая на сидящего перед собой Намджуна. — Я много чего знаю, — пожимает плечами Ким, откидываясь на спинку и откровенно ухмыляясь. — Например, знаю номер твоей комнаты в общаге. Знаю, что Тэхен влюблен в Хосока, а так как Хосок по уши втрескался в тебя, Тэ начал мстить, всячески издеваясь. Знаю, что по утрам ты предпочитаешь зеленый чай, а вечером забываешь поесть. Еще знаю, что…       Чимин давится, удивленно уставившись на парня и напрягаясь всем телом. После услышанного даже кусок в горло не лезет. Он и понятия не имел, что за ним пристально наблюдают все это время. — Кто ты такой? — хрипит Чимин, не сводя со старшего взгляд. — Больше никто, можешь не волноваться, — грустно улыбается Намджун, опуская взгляд и продолжая на тон тише. — Сокджин просил позаботиться о тебе. Сейчас я могу признаться, что все это время был рядом, ухаживал за квартирой и наблюдал издалека за тобой. Но теперь у тебя есть Чонгук и я этому рад. Думаю, Джин был бы счастлив.       Чимин роняет из рук стакан с вишневым соком, и даже не вздрагивает, когда весь сок растекается по белоснежным скатертям, а хрупкий стакан бьется о пол, разлетаясь на осколки. Все тело мелко трясет и слезы на глаза наворачиваются, пока Чим пытается переосмыслить слова Намджуна и заглядывает в его глаза, замечая волнение. — Чим… — Чимин? — в комнату врывается перепуганный Чонгук, тут же цепляясь взглядом за напряженную фигуру парня и облегченно выдыхая.       Взгляд опускается на разбитый стакан и насыщенного цвета разводы на белой ткани. Намджун тихо встает из-за стола, желая покинуть помещение, но Пак подрывается следом, обрывая действия вампира. — Просто скажи мне, что я не должен ненавидеть тебя или Юнги-хена, — сломленным голосом просит Чимин, совсем не обращая внимание на нахмуренного Чонгука, который до сих пор не понимает, что происходит. — Это лишь принесет тебе боль. Твоя ненависть будет напрасна, — пожимает плечами Нам, опуская взгляд на осколки на полу.       Чимин слабо кивает и почти валится на ослабленных ногах, но Гук вовремя оказывается рядом, подхватывая его. Чон кидает на старшего недовольный взгляд, выводя Чимина из зала, и осматривает испорченную одежду парня, раздраженно выдыхая. — Все в порядке? — хмыкает он, когда Пак мягко отстраняет его руки, пряча взгляд и отряхивая одежду, что уже впитала в себя всю жидкость. — Да, в полном, — выдавливает улыбку Чим, нервно усмехаясь. — А у тебя? — Так же, — кивает старший и все же заглядывает в глаза Чимина. — Что он тебе сказал? — Мы можем вернуться ко мне? — бормочет Чим, цепляясь за руку вампира и смотря умоляюще. — Я хочу домой. — К-конечно, — теряется Чон, удивленно вскидывая брови.       Чимин крайне непонятный и странный. Сначала он отказывается даже слышать о старой квартире, а теперь сам просится туда. Но это его дом, его родные стены, его защита. Чонгук прекрасно это понимает, поэтому беспрекословно выполняет просьбу Чимина, прихватив с собой пару вещей и взяв машину без водителя. Сейчас им не нужен никто.

***

— Скажи, ты знаешь моего брата? — тихо спрашивает Чимин, подставляясь под ласки Чонгука и задерживая дыхание в ожидании ответа.       В голове слишком много мыслей, вокруг одна ложь. Так страшно узнать, что и Чон обманывал его все это время, делал вид, что ничего не знает. Это будет сильным ударом для Пака, поэтому он так долго не мог решиться на этот разговор, ведя себя тихо все то время, что они добирались до дома. — Только по фотографиям, что развешаны по всей квартире, — пожимает плечами Чонгук, полулежа на кровати и поглаживая Чимина по волосам, прислушиваясь к его сердцебиению.       Вампир прекрасно чувствует, что Пака что-то волнует. Но Чимин ни за что не будет ничего рассказывать, пока сам не созреет, поэтому Гук старался не вмешиваться в его мысли, терпеливо держа язык за зубами и находясь рядом. — Я уже запутался, — бормочет Чим, утыкаясь носом в футболку Гука и вдыхая приятный, пробирающий до мурашек парфюм. — Я уже не понимаю, во что верить. Не знал, что мой брат был знаком с Джуном… — Намджун все же правая рука моего отца, так что не удивительно, что они были знакомы, — пожимает плечами Чонгук, наблюдая за парнем. — Я так скучаю по нему, — выдыхает Чим, цепляясь пальцами за футболку Чона.       Гук замолкает, задумываясь над словами Чимина, и тихо усмехается, убирая руку от волос парня. — А если бы я пропал, ты бы по мне так скучал? — тихо шепчет Чон, внимательно глядя на человека и пытаясь предугадать его реакцию.       Чим тут же поднимает голову, хмуро глядя на старшего, и сдерживает порыв ударить его за тупые вопросы. — Если ты собираешься пропадать, то можешь не возвращаться. Джину я все прощу, он мой брат. А вот тебя… Я не переживу, — на выдохе шепчет Чимин, не отводя взгляд и поджимая губы. — Вот я уверен, что стоит мне оставить тебя одного, ты сразу же побежишь к Хосоку, — шутит Чонгук, тут же получая легкий удар в бок от надувшегося Пака. — Сдурел совсем? — хмурится Чимин, приподнимаясь на локтях. — Но он же такой горячий, что ты хочешь его, — шепчет Чон, еще больше раззадоривая Чимина и тихо смеясь со смены выражения его лица. — Вот совсем не круто шутишь, — фыркает Пак, перекидывая ногу через тело Гука и усаживаясь на его живот, искривляя губы в ухмылке. — Зачем мне оборотень, когда у меня есть такой сексуальный вампир? — Ты чего такой игривый? — довольно улыбается Гук, удобнее устраиваясь под человеком. — Я не могу сопротивляться своему желанию, — едва слышно выдыхает Чим, заглядывая в краснеющие глаза Чонгука. — Одна мысль о тебе заставляет возбудиться. — Я чувствую, — бормочет Гук, скользнув длинными пальцами по бедрам, задевая ранки с запекшейся кровью, и забираясь под короткие домашние шорты. Чонгук внимательно смотрит на Пака, с интересом ожидая его дальнейших действий. — Так какого черта ты тянешь? — шипит Чимин, резким движением съезжая вниз и ощутимо касаясь ягодицами паха Чона, откровенно дразня старшего. — Я смотрю, зад уже не болит? — прищуривается Чонгук, шумно выдыхая от провокационных маневров Чимина, едва сдерживаясь, чтобы не подмять податливое тело под себя. — А ты сделай все нежно, — кончик языка скользит по пухлым губам, смачивая их, пока короткие пальцы цепляют белую футболку, отправляя ее в полет.       Чонгук сглатывает, опуская взгляд с влажных губ Чимина на его плечи, острые, выступающие ключицы, а после — ниже, на круглые ореолы темных сосков, едва заметные линии мышц пресса и красивый, небольшой пупок. Чимин в это время успевает забраться руками под одежду Чона, прогибаясь в пояснице и потираясь о пах старшего, заставляя его желать большего. — Когда ты так делаешь, я не могу думать о нежности, — хмыкает Чон, ловко перехватывая руки Пака и одним движением меняясь с ним местами, вжимая парня в кровать.       Чимин шумно выдыхает в губы Гука, обвивая его ногами, и игриво улыбается, изгибая бровь. — Тогда не думай, — одним толчком крепких бедер Чимин заставляет Чонгука зарычать, разжигает в нем пламя страсти.       Все переживания вмиг отходят на второй план, а проблемы не кажутся такими важными. Горячие губы касаются грубо, неожиданно, властно, заставляя Чимина яро понимать, кто перед ним. И Пак буквально тащится от этой власти, этого желания, что исходит от Чонгука.       Вещи оказываются откинуты за пределы постели, простыни вмиг собираются под двумя телами, а воздух накаляется, обжигая легкие. В Чонгуке просыпается зверь, дикий и неприрученный, но даже это не пугает Чимина, а длинные полосы на ногах от острых когтей зарастут, сейчас не время переживать об этом. Кровь крупными каплями собирается, стекая по бронзовой коже на постель, и Чонгук окончательно теряет рассудок, когда в нос бьет пленяющий аромат.       Любое прикосновение отдается жаром внизу живота, заставляя несдержанно стонать и просить большего. Чимин послушно извивается под одуревшим Чоном, прогибаясь в спине и цепляясь за его крепкие плечи, чтобы ощущать, чувствовать его каждой клеточкой кожи.       Шею и плечи обсыпают поцелуи-укусы, а после кожу обдает горячее дыхание, пуская по телу ощутимые мурашки. Пальцы ног невольно подгибаются, когда влажный язык Чонгука скользит по свежим ранам на бедрах, слизывая багровые капли и полосы. Чимин чувствует себя сумасшедшим, млея от действий старшего, и отдается ему полностью, теряя рассудок. Плевать, что потом все будет дико болеть, сейчас перед глазами темнота, а в ушах — бешеный стук сердца. И это весомый аргумент для того, чтобы стонать громче и просить больше.       Чонгук жадный, властный, голодный. Он умело отвлекает Пака своими прикосновениями и врывается слишком неожиданно и резко, заставляя парня задохнуться криком и заметаться по постели. Из глаз Чимина тут же текут несдержанные слезы, обжигая щеки, но Чон не спешит их стирать, наблюдая за страданиями парня. Ему это совсем не нравится, но здравый смысл давно помахал платочком, отправляясь в бессрочный отпуск. Пак должен потерпеть, должен привыкнуть. Ему не раз придется встречаться с болью, он должен быть готов ко всему. И Чимин это понимает, поэтому лишь расслабляется под Чоном, несмотря на адское жжение в заднице, и самостоятельно толкается навстречу, наплевав на все неприятные ощущения.       Это срывает тормоза окончательно. Чонгук утробно рычит куда-то в основание шеи Чимина и цепляется пальцами за спинку кровати, чтобы больше не вредить и без того истерзанному Паку. Простынь под ногами Чимина жалобно трещит, когда он опускает дрожащие от возбуждения бедра и упирается пятками в кровать, чтобы подстроиться под темп Чонгука.       Чимин слишком узкий, слишком податливый, отчего желание вампира возрастает в геометрической прогрессии. Плавные и глубокие толчки в одно мгновение становятся рваными, быстрыми и грубыми. Чонгук больше не может сдерживаться, выбивая из Чимина все, что только может. Пак уже ничего не понимает, больно царапая спину Чона и срывая голос от криков, что слетают с губ при каждом толчке. Обоих накрывает волна забвения, что вкупе с возбуждением доводит до беспамятства. Чонгук сильнее цепляется за кровать и даже не успевает поймать тот момент, когда дерево под пальцами жалко трещит. Спинка гулко бьется об стену, ножки противно скрипят по полу, разбавляя наполняющие комнату стоны и вздохи.       Чимин теряется в прострации, сосредотачиваясь только на ощущениях и чувствуя по телу разряды тока от кончиков пальцев до кончиков волос. Он сходит с ума от одного взгляда Чонгука, он чувствует его мощь и силу, он прекрасно знает, какой властью обладает Гук. И именно это заводит его больше всего. Никто, кроме него, не может противостоять Чону, никто не может так легко управлять им, никто не может так громко стонать и извиваться под ним. Только он, Чимин, имеет на это право. Только он, избранный, может быть и спасением, и гибелью для Чонгука. Несмотря на всю свою силу, Чон в руках Чимина бессилен.       На финальных и особенно грубых толчках скрипящая кровать не выдерживает, тоненькие ножки позорно подгибаются и ломаются в самый ответственный момент. Кровать ухает вниз, когда Чимин выгибается дугой и пачкает руку Чонгука, пока сам вампир обильно изливается глубоко в Пака, больно вцепившись зубами в плечо в порыве страсти. Чимин, несмотря на приятную негу, окутывающую все тело, и сбитое дыхание, испуганно цепляется за Гука, запоздало вскрикивая от неожиданности. Чонгук в ответ на это тихо усмехается, слизывая выступившие капли крови из небольших дырочек, и приобнимает Пака, стараясь совладать с собственным телом, что до сих содрогается от оргазма. — Кажется, нам нужна новая кровать, — хрипло шепчет Чонгук, обжигая ухо Чимина. — Тогда заранее устроим в магазине тест-драйв, — тихо смеется в ответ Пак, развалившись на постели и прижавшись к улегшемуся рядом Гуку. — Хорошая идея, — ухмыляется Чон, бережно вытирая бедра Чимина простыней, пока младший восстанавливает дыхание и млеет от не отпускающих ощущений.       Даже если все это смахивает на безумство, на реальное сумасшествие, Чонгук уже не сможет отказаться от этого влюбленного дурачка. Все же Чимин именно тот, кто рисковал ради него жизнью, кто никогда не предаст и не бросит. — Пойдем спать на диван? — тихо спрашивает Чим, прерывая поток мыслей Чона. — Но сначала в душ, — улыбается Гук, подхватывая расслабленное тело Чимина и неся его в ванную комнату.       Никто другой не сможет заменить Пака, какую бы выдержку к укусам вампира он не имел. Чонгуку хочется кусать только этого человека, чтобы ощущать дрожь в его теле и прислушиваться к ускорившему ход сердцу. Это очень смахивает на помешательство, но Чонгук счастлив, что он помешан именно на Чимине.