Zaubererbruder

Наконец весна вступила в свои права в Козельбрухе. Снег потихоньку таял, на реке тронулся лёд. Первая нежная зелень проклюнулась под деревьями на опушке леса. Одним солнечным февральским вечером Крабат решил вывести Мастера на улицу. Они с Юро вытащили к крыльцу скамейку из общей комнаты. Остальные парни были не в доме, сегодня Мастер отпустил их погулять. Все, кроме Юро, маленького Ирко и Крабата, ушли. Крабат помог Мастеру одеться и немного поддерживал его, когда они проходили через коридор. Он больше не боялся его. Они вместе сели на солнце. Воздух был чистым и холодным, но солнце уже достаточно грело, чтобы защитить от холода. Мастер прикрыл глаза и оперся о стену дома. Кажется, свет и тепло шли ему на пользу. Крабату странно было видеть это добродушное расслабленное выражение на жёстком лице Чёрного Мельника. Подмастерье осмелился задать вопрос, который долгие дни не давал ему покоя: — Мастер, почему вы так боитесь смерти? Мастер рывком обернулся к Крабату. Его глаза насмешливо блеснули — не злобно, но Крабат испугался на мгновение. Он сухо рассмеялся. — Я уже давно не боюсь смерти, — тихо сказал он, — Раньше — может быть, да. Раньше я боялся умереть, боялся не оставить после себя ничего в этом мире, а ещё того, чтобы напрасно растратить силы. Но теперь… Мастер оборвал себя и отвернулся к опушке леса. — Всё изменилось. Иногда я желаю умереть, а порой я даже проклинаю то, что делаю. Но с наступлением зимы я каждый год возвращаюсь к старому. Это стало моей привычкой — каждый год убивать одного из вас, чтобы иметь возможность забыть ещё на год, но… Он снова оборвал себя и сидел тихо какое-то время, угрюмо таращась перед собой. Когда он продолжил говорить, его голос сделался очень тихим и неясным: — Но я знаю, что Господин принесёт мне не забытье, а лишь отсрочку, лишь чуть больше времени, чтобы накопить побольше боли. Крабат не знал, что на это ответить. Двух мужчин надолго поглотила тишина. И наконец голос подал Мастер: — После смерти Ирко я провёл год за тем, чтобы объездить мир. Я искал что-либо, что помогло бы мне повернуть всё вспять и вернуть Ирко. Но сам знаешь: то, что смолол мельник, уходит, и его не вернуть обратно. Я знал это с самого начала, но не хотел сдаваться, пока не испробую всё. Так и шло, пока я не призвал саму Смерть, чтобы предложить ей сделку за свободу Ирко. Но она расхохоталась мне в лицо и уже хотела забрать меня самого, и тогда я в отчаянии поклялся ей, что буду каждый год отдавать одну жизнь за свою, если она оставит в живых меня самого. Тому, кто хочет договориться со смертью, приходится дорого заплатить… Остальное можешь додумать. Мастер снова закрыл глаза, но горечь больше не сходила с его лица. Крабат заслушался, рассказ Мастра захватил его, но теперь он был рад, что между ними снова воцарилось молчание. Он понял, как ценны истории Мастера. В его душе боролись отвращение и сожаление, понимание и нескрываемое презрение. Он знал, что Мастер из Козельбруха никогда не был тем тираном, каким он показывал себя перед подмастерьями. Он знал, что вся угрюмость и холод, с которыми он обращался с парнями — это лишь защитный механизм. Смерть Ирко всему виной. Мастер убил единственного человека, который был важен для него, веря, это необходимо. Наверное, Мастер лучше, чем сам Крабат, знает, что этой мнимой «необходимости» на самом деле не было. С тех пор он пытался подавить боль от потери — смахнуть её с того пути, по которому шёл, не позволяя себе ни с кем даже отдалённо дружеских отношений. В какой-то момент Крабат поверил, что видит, кто скрывается за личиной циничного чародея. Он спрашивал себя, каково это для Мастера — жить рядом с новым подмастерьем, Ирко, чьё имя каждую минуту напоминает о его старом друге. Должно быть, Ирко стал для него действительно важным, как брат. Как когда-то Тонда для Крабата. Он опустил голову. В этот миг облака наползли на солнце. Стало неожиданно холодно. — Отведи меня внутрь, — потребовал Мастер. Крабат кивнул и помог ему встать. В коридоре они вдруг наткнулись на Ирко, покрасневшего, застывшего от стыда. Оба тут же поняли, что он подслушал большую часть разговора. Ирко стоял с ведром воды в руке и половой щёткой в другой. Наверное, Юро отправил его в общую комнату, вымыть там полы. И вот он тут как тут, смущённый. Мастер помрачнел, но ничего не сказал, только пошёл дальше. Крабат незаметно подмигнул Ирко и указал ему уйти с дороги. Ирко резво отпрыгнул в сторону. Он смотрел им вслед, пока за ними не закрылась дверь комнаты Мастера, а потом пошёл на кухню к Юро, позабыв ведро и щётку в коридоре.