Zaubererbruder

В эту ночь Крабат долго не мог уснуть. Его мучали бесплотные сомнения. Ночные кошмары метались в его разуме, как признаки. Он заснул, лишь когда забрезжили первые лучи солнца. Крабату снилось, что он падает. Вокруг него круговертью крутилось голубое небо, и в этой голубизне мимо пролетали алые крупинки. Он удивлялся, откуда они взялись. Крабат не чувствовал ничего, кроме меняющейся температуры слоёв воздуха, через которые он падал, и свиста ветра, треплющего одежду. Он снова и снова проваливался сквозь облака. Крабат не бросал ни единого взгляда на землю под собой. Но он знал: лишь пара мгновений отделяли его от неизбежного удара. И он не боялся… Крабат проснулся в ледяном поту и сел на кровати в полутёмной спальне. Он задыхался. Он вряд ли мог вспомнить о сновидении и не сразу смог сообразить, где находится. Оглянувшись, Крабат заметил, что постель Юро уже пуста. Хоть он и чувствовал себя разбитым и ему не мешало поспать, он решил встать и наведаться к Юро на кухню. Дверь кухни тихо скрипнула. Юро, сидящий за столом спиной к Крабату, коротко кинул взгляд через плечо. Крабат сел рядом. Юро не смотрел не него даже тогда, когда он заговорил. — Юро, нам надо поговорить, — начал Крабат, не дождался ответа товарища и продолжил, — По поводу вчерашнего. — Ты, должно быть, в ярости. Крабат удивлённо взглянул на него: — В ярости? Почему? — Потому, что вчера я перечеркнул все твои старания, верно ведь?! — раздражённо прошипел Юро. — Это уж как пойдёт… — только и ответил Крабат. Теперь Юро всё-таки посмотрел на него, — Ты нанёс Мастеру невыносимо болезненный удар. Но я думаю, это будет ему уроком. Будь я на твоём месте, я бы, наверное, поступил так же. Я понимаю твой поступок и прощаю со своей стороны. Вот только не могу обещать, что Мастер тоже простит. Юро печально кивнул: — Я знаю. — Но я, собственно говоря, пришёл не за этим. Вчера ты упоминал тот раздел из Корактора, Юро. О чём там идёт речь? Лицо Юро вновь сделалось мрачным. Он глубоко вдохнул, вновь выпустил из груди воздух — так, будто будто ему неприятно думать об этом. А потом медленно, одно за другим, перечислил заклинания, которые там стоят: — Об искусстве ломать человеческую волю. Искусство убивать человека через сны. Искусство разрывать сердце. Как лишать человека души. Об искусстве превращать человеческую кровь в яд. Об искусстве помутнения человеческого рассудка. Как запирать душу во снах. Искусство отбирать тело у того, кто вышел из себя. Как заставить кого-то гореть. Как обратить сердце в камень. Как лишить человека рассудка. Отравить любовь. Плоть в пепел. О тайном искусстве забирать у человека жизнь во сне, — Юро прервал себя, долго и мрачно глядя на Крабата, — И это только часть того, что там описано. Горло Крабата будто сдавило. — Спасибо, Юро, — хрипло прошептал он и уже хотел встать, но рука Юро опустилась ему на плечо. — Что касается Корактора: ты должен знать, что он написан от руки. От первой до последней строчки одним и тем же пером. Всё, кроме последнего раздела. Он дописан гораздо позднее, другим человеком. Юро встал и направился наружу, во двор, оставив Крабата одного. Его последние слова были, будто удар поддых. На Крабата вдруг снизошло какое-то смутное озарение. Он должен сам спросить Мастера, что означает добавленная в Корактор глава.