Бессознательная любовь.

      — Как ты, друг мой? — слышу над собой до боли знакомый голос и поднимаю взгляд. Меня почему-то снова пробирает до дрожи, когда я слышу его. В мире сразу появляется некоторая четкость.       — Как обычно. — отвечаю чуть позже, чем надо бы ответить. Такое ощущение, что, если я не буду говорить, то янтарно-алые глаза так и будут смотреть в мои голубые, не отрываясь ни на секунду.       Мы горим. Горим по жизни. Кто-то тухнет слишком рано, кто-то выжигает изнутри, забываясь ради чего-то.       — Твоё как обычно какое-то хмурое. Ты уверен, что ничего не случилось? — от него веет жаром. С ним тяжело говорить. Я таю когда он рядом. С одной стороны — это то чего я хочу, а с другой — страхово. Странно.       — Я уверен. — но это тоже не правда. После последних событий ни в чем не уверен. — В любом случае все нормально.       А есть такие как я — заледеневшие изнутри, носящие бесцветные, безэмоциональные маски. Потушившие душевное пламя ради чего-то. Каких-то целей. Изменившие свою суть для выживания.       — Зато я нет. Слишком подавленный. Даже для себя.       Твой цвет — красный. Как огонь. Ты сам огонь.       Мой цвет — синий. Как лед. Точнее, и есть лед. Даже уже не совсем вода. Слишком морозно, даже для нее.       Пламенные руки, горячие, как магма, тянутся к душе, заросшей холодом стене. Они хотят разрушить ее. У них есть цель, от которой нельзя отказаться. Акане не простит сам себя, если остановится… Я тоже не прощу.       — Хей, ты всегда можешь мне обо всем рассказать. Не переживай. Я с тобой. — он улыбается и мне даже жутко хочется улыбнуться в ответ. Но не могу. Не получается. Крепость, что с трудом возводил все это время хорошо справлялась не только против других, но и против меня самого.       — Знаю. — киваю, опустив взгляд. На миг становится даже душно и почти невозможно дышать.       — Поэтому молчишь, да? — аловласый усмехается и не сильно, но резковато опускает руку на мою блондинистую головушку, после чего треплет волосы. — Ладно, не переживай. Я помогу и растоплю твое сердечко. Ты еще увидишь мир в ярких красках. — могу поклясться, что он подмигнул. Даже не смотря на его лицо уже как-то понимаю.       Не знаю, что ты делаешь со мной, но сердце бьется бешено.       Где-то внутри разгорается холодное пламя. Будто бы оно замерзло, но еще живо. На этой ноте хочется завопить: «Да! Я слышу тебя! Я очнулся! Прошу же, оборви эту рутину! Помоги!», но этого не будет.       — Не говори глупости.       — И не говорю! Я обещаю, что однажды ты прозреешь и увидишь каким может быть этот мир! Поселю счастье и в твое сердце тоже. Так что, не говори таких слов. Иначе, я сочту это за вызов. — ухмылка, серьезный взгляд и упорный вид. Его не отговорить, ну, я так думаю.       Знал бы ты, что мое счастье, уже поселилось где-то внутри. Что оно вредное, неугомонное и действует необдуманно. Оно прожигает взглядом и не только им, пытаясь спасти заледеневшего изнутри человека. А еще, у него ярко алые волосы и доброе сердце.       — Делай как знаешь.       — И сделаю. Так что, не думай, что навечно останешься ледышкой. Я же по глазам вижу. Ты этого и сам не хочешь. Ты же слышишь меня, да? Я спасу тебя, дурак.