Возвращение

      Время уже давно перевалило за полночь, но организм совсем не требовал сна. Раз за разом Трис пересматривала материалы дела о подражателе: с педантичной дотошностью изучала каждую фотографию, вычитывала каждую букву в документах, выстраивала на компьютере схемы и графики. Но все было бесполезно — ни одной сколько-нибудь стоящей зацепки. Более того, впервые за всю ее работу в Бюро она была в тупике, будто ее накрыли стеклянной банкой, через которую плохо слышны реальные звуки окружающего мира и нет возможности в этот самый мир выбраться.       Где-то на периферии сознания крутились мысли, что ничего не получается, потому что она смотрит на вещи не под тем углом. Но как определить нужный угол, Трис не знала. На первый взгляд, это дело ничем не отличалось от других. Однако команде так и не удалось составить психологический портрет преступника. И у Трис все внутри холодело при мысли, что такое промедление может стоить жизни еще одной девушки, если уже не стоило.       За дверью послышались голоса, которые становились все громче и громче. Наконец дверь начала сотрясаться от ударов.       — Беатрис Маргарет Прайор! Немедленно открой дверь! Я знаю, что ты там! — кричала Эвелин, ни на секунду не прекращая свою атаку на дверь.       Трис с Эриком испуганно переглянулись. Они совсем забыли об Эвелин. То обстоятельство, что им удалось подняться в свою спальню незамеченными, вселило в них уверенность, что миссис Итон поверит Калебу, что они еще не вернулись, и решит отложить разбирательства хотя бы до утра. Но сейчас стало очевидно — неприятной сцены не избежать.       Оцепенение агентов продлилось не дольше пары секунд. Придя в себя, они сорвались с места и бросились к двум передвижным магнитным доскам, которыми их снабдил Калеб после предыдущего скандала с Эвелин. Брат Трис вручил их со словами: «Думаю, наши горничные тоже не оценят подобное зрелище». Спрятав доски за толстыми оконными портьерами, Трис и Эрик принялись стаскивать с себя одежду. Когда последняя деталь гардероба оказалось на полу, Мур потащил Трис в ванную и вместе с ней залез в душевую кабину. Включив максимальный напор, Эрик намочил голову и вылез из кабины, оставив Трис в одиночестве. Обратно в спальню мужчина возвращался в одном полотенце, небрежно повязанном на бедрах.       Трис постаралась как следует намокнуть и, на всякий случай, намылила руки гелем для душа. После чего выключила воду и выбралась из кабины. Обернувшись пушистым полотенцем, Трис прильнула к двери, стараясь услышать, что происходит в спальне. Но, судя по отсутствию каких-либо звуков, там ничего не происходило. Одолеваемая любопытством Трис осторожно повернула дверную ручку и вышла.       Если бы ситуация не была такой серьезной, впору было бы расхохотаться. Настолько комично выглядела Эвелин, с открытым ртом рассматривающая полуобнаженного Эрика. Дикая смесь из гнева, возмущения и восхищения превратили лицо миссис Итон в гримасу. Трис даже пожалела, что под рукой нет ни телефона, ни фотоаппарата, чтобы запечатлеть это мгновение.       — Вы что-то хотели, миссис Итон? — холодно осведомился Эрик, сложив руки на груди.       — Я … Э… Вы!.. — заскрипела Эвелин, будто в ее голове произошел сбой программы, который, однако, продлился не долго. Найдя в себе силы, Эвелин истерически взвизгнула: — Почему вы в таком виде, молодой человек?! Как это понимать?!!       — Простите? — все тем же ледяным тоном поинтересовался Эрик.       — Вы! Вы! Вы голый! — голос Эвелин почти достиг ультразвука, а она сама стала пунцово-красной.       — На данный период времени это моя комната. Здесь же находится душ, который я привык принимать дважды в день. И как и все люди, не страдающие психическими расстройствами, я принимаю душ без одежды. А для вас, насколько я понимаю, в порядке вещей врываться в чужие спальни по ночам?       Эвелин покраснела еще больше и начала тяжело дышать. Трис забеспокоилась, что причина может крыться вовсе не в отсутсвии каких-либо аргументов в свою защиту, а в том, что миссис Итон сейчас хватит удар. Но ее опасения были напрасны. Как только Эвелин заметила девушку, сразу набросилась на нее.       — Ты! Ты! — палец миссис Итон находился в миллиметре от носа Трис. — Неблагодарная девчонка! Как ты посмела выставить меня на посмешище?!! Как ты могла так поступить после всего, что я для тебя сделала?!! Неблагодарная! Неблагодарная!       — А за что я должна быть вам благодарна?! — не выдержала Трис. — За то, что вы предлагали меня весь вечер, как какую-то вещь, каждому второму мужчине?! За то, что решили лишить меня карьеры, предложив малопривлекательную альтернативу?!       — Что?!! Да как ты… — от возмущения Эвелин начала задыхаться.       — Эвелин, я прекрасно понимаю, что вам не нравится то, чем я занимаюсь, — уже спокойнее продолжила Трис. — Но, если честно, мне плевать. Что бы вы ни придумали, в какое бы удобное положение бы ни поставили меня и моих родителей, желаемого вы не добьетесь. Я не останусь в Чикаго.       — Беатрис! Ты мне как дочь! Я пытаюсь ради твоего блага… — Эвелин смотрела на Трис так, будто видела ее впервые. — Я уверена, в глубине души ты понимаешь, что живешь не правильно. Так же нельзя. Я всего лишь желаю тебе счастья.       — У меня складывается обратное впечатление. Эвелин, я последний раз прошу вас. Прекратите. Мне не нужна ваша помощь ни в поиске работы, ни в поиске мужа. Если хотя бы еще один раз повторится сегодняшняя ситуация, я улечу из Чикаго первым же рейсом и пропущу свадьбу брата.       На Эвелин речь Беатрис не произвела никакого эффекта. Либо ее не слишком заботило возможное отсутствие девушки на грядущем свадебном торжестве, либо она не отнеслась к ее словам серьезно:       — Детка, я буду делать то, что сочту нужным, — елейным голосом произнесла миссис Итон и широко улыбнулась. Трис почувствовала себя умственно отсталой, к которой обращается опытная санитарка психбольницы. — И ни ты, ни твой жених — пока жених — не сможете мне помешать. Я живу на этом свете подольше, чем ты.       — Боже мой. — Трис истерически рассмеялась. Она смотрела на Эвелин и не могла остановиться. Вся эта ситуация была такой комичной, что Трис все продолжала и продолжала смеяться. Ей пришла в голову мысль, что из Эвелин получилась бы идеальная серийная убийца. У нее был настолько ярко-выраженный психологический типаж, что хоть сейчас арестовывай, на всякий случай. Для полной картины не хватало только трудного детства и неудавшейся истории любви.       — Миссис Итон, я думаю, вам пора. — Эрик решил не дожидаться, когда Трис придет в норму, и мягко подтолкнул Эвелин к двери. — Время позднее и вы нарушаете все нормы приличия, за которые так ратуете. Доброй ночи.       Громко захлопнув за Эвелин дверь, Эрик повернул в замке ключ на случай, если даме «я-знаю-как-надо» придет в голову вернуться. Скинув полотенце, Эрик прошел к шкафу и, выудив из него спортивные штаны и белье, быстро оделся. И вернув доски на прежнее место, вернулся к изучению материалов дела. Трис, наконец, удалось взять себя в руки, но смешливое настроение никуда не делось. Возвращаться к работе совсем не хотелось, поэтому девушка приблизилась к Эрику со спины и обняла его. Ее руки едва успели провести по упругим мышцам на его животе, как Мур вывернулся из объятий и отошел в сторону. Через секунду в Трис полетел ее мобильный, который она чудом сумела поймать.       — Что ты творишь, Эрик?!       — Пообщайся со своим ненаглядным Мэттью! Он тебе названивал все то время, что эта старая курица компостировала нам здесь мозги.       На экране действительно высветилось несколько пропущенных вызова от Мэттью и одно сообщение: «К сожалению, мне пора возвращаться обратно. Выйду на связь снова, как только смогу. Люблю тебя».       Трис отбросила телефон в сторону и устало опустилась на кровать, уронила голову на руки. От веселого настроения не осталось и следа. Было очень гадко на душе. Гадко от того, что она изменила сегодня вечером хорошему парню, который ее любит. Гадко от того, что Эрик обиделся из-за звонка Мэттью. Но особенно гадко было от того, что Трис совершенно не чувствовала себя виноватой.       — Ты не имеешь никакого права так себя со мной вести, — процедила Трис, глядя на Эрика исподлобья. — Я тебе не жена и не давала никаких клятв.       — Отлично! Может быть, прямо сейчас побежишь к своему Мэттью! — взорвался Эрик.       — Как будто ты не окажешься в постели первой попавшейся шлюхи, как только снова уедешь из страны! — Трис встала напротив Эрика и толкнула его в грудь. — Или только тебе можно снимать напряжение таким способом?!       — Мне никто не звонит и не говорит, что любит и скучает!       — Так ведь это он скучает, а не я! Какой же ты осел!       Трис еще раз зло пихнула Эрика и развернулась в сторону ванной. Но не успела она сделать и двух шагов, как была захвачена в плен крепких мужских рук. Поцелуй получился грубым, с привкусом гнева и горечи. Но это только еще больше распалило обоих. Сорвав с Трис полотенце, Эрик повалил ее на кровать и принялся заново изучать губами ее тело. Он прикусывал нежную кожу, проводил по едва заметным отметинам языком и накрывал их поцелуям. Трис в такие моменты всегда чувствовала себя в руках Эрика музыкальным инструментом, на котором он исполнял соло. Когда рот мужчины коснулся самого чувствительного места между ног, Трис простонала. Язык Эрика, дразнящий ее мокрые складочки, то возносил ее почти к самой вершине блаженства, то снова опускал не землю, лишая желанной разрядки. Когда Трис была особенно близка к оргазму, Эрик прекратил ласкать ее языком и резко вошел.       В эту ночь он был особенно настойчив и властен. И ни разу не позволил Трис перехватить у него инициативу. Он брал ее почти грубо, врываясь в ее лоно сильными, размашистыми толчками, больно впиваясь пальцами в кожу на ее бедрах. Эрик словно пытался доказать себе и Трис, что он самый главный мужчина в ее жизни. И сколько бы мужчин у нее ни было в его отсутствие, она всегда будет возвращаться к нему.       Когда изможденные после сумасшедшего секса Трис и Эрик лежали в объятиях друг друга, солнечный свет несмело начал заглядывать в комнату через окно.       — Почему ты его не бросила? — хрипло прошептал Эрик на ухо Трис. — Ты же так всегда поступала с другими.       — Сама не знаю. — Девушка зевнула и заворочалась, поудобнее устраиваясь на подушке. — Ему каждый раз удавалось уговорить меня. Прилип, как банный лист.       — Брось его как можно скорее. Не хочу однажды вернуться и обнаружить, что ты замужем.       На это Трис ничего не ответила, так как уже спала. Ее грудь медленно поднималась и опускалась на каждом вдохе и выдохе. Эрик заправил одну прядь ей за ухо и нежно поцеловал в уголок губ. Любуясь лицом девушки, он прошептал:       — Боюсь обнаружить, что ты замужем не за мной.