Возвращение

      Пробуждение было долгим и мучительным. Трис ворочалась на кровати, не в силах открыть глаза. Ее разум полностью проснулся, но тело не желало ему повиноваться. Словно скованное магическим заклинанием, оно отзывалось тупой болью на каждую попытку своей хозяйки пошевелиться. Когда Трис все-таки удалось приоткрыть глаза, ее ослепил солнечный свет, льющийся из окна. Поморщившись и прислонив ко лбу ладонь на манер козырька, она неловко села на кровати. Пошарив другой рукой на ночном столике и найдя телефон, Трис посмотрела на время и простонала: дисплей показывал двенадцать часов и тридцать одну минуту.       На несколько секунд девушка задумалась: почему она так расслабилась, что проспала все на свете? Но легкая ломота в теле и лежащий рядом обнаженный Эрик тут же восстановили в ее памяти события прошедшей ночи. Трис пулей выскочила из кровати и бросилась в ванную. Включив в душевой кабине максимальный напор воды и сделав ее настолько горячей, насколько можно было выдержать, Трис принялась как одержимая растирать себя губкой. И лишь через несколько минут поняла, что забыла добавить на нее гель. Когда девушка выбралась из душа, вся ее кожа имела бледно-красный цвет с неравномерным узором пятен более темного красного оттенка.       Усевшись прямо на холодном плиточном полу, Трис прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Она не взяла полотенце, и теперь вокруг нее образовалась маленькая лужица из-за капель воды, падающих с ее волос и медленно скатывающихся с тела. Но Трис не обратила на это внимание. Ей было не по себе после того, что вчера произошло между ней и Эриком. Конечно, рано или поздно они все равно бы переспали. Так происходило всегда, несмотря на обстоятельства или наличие у кого-нибудь из них постоянных партнеров. Но никогда еще Эрик не признавался ей в своих чувствах. И хотя он не рассчитывал, что Трис услышит его признание, это произошло. И теперь она не знала, что с этим делать.       Года четыре назад Калеб решил сделать сестре сюрприз и нагрянул в ее крохотную съемную квартирку недалеко от Бюро как раз в тот момент, когда Эрик покидал ее ранним утром, подарив на прощание страстный поцелуй. Это был очень забавный эпизод, который Трис любила время от времени вспоминать. Калеб выглядел одновременно удивленным, обиженным, разгневанным и сбитым с толку. Было видно, что он бы с удовольствием врезал парню, посмевшему покуситься на его младшую сестренку, но при этом понимал абсурдность идеи затевать драку с тем, кто был намного крупнее и сильнее его. Поэтому он всего лишь обменялся с Эриком неловким рукопожатием и тут же исчез за дверью квартиры Трис.       После небольшой сцены с упреками, Калеб спросил сестру, какие у нее отношения с Эриком. И она, не задумываясь, назвала их дружбой с привилегиями. Калеб тогда прочитал ей целую лекцию о том, что это неправильно, противоестественно, что ни одна девушка не может нормально воспринимать такую связь, что Трис стала жертвой низкого плана Эрика и что она непременно будет страдать. Трис же искренне убеждала брата, что ее все устраивает и что страдать точно никто не будет. Со временем Калеб привык к их отношениям, мудро рассудив, что его сестра уже достаточно взрослая, чтобы отдавать себе отчет в собственных поступках.       Все эти годы Трис действительно считала, что у них с Эриком дружба с привилегиями. Они поддерживали связь, когда были в разлуке. И неизменно оказывались в одной постели, когда вновь пересекались в одной точке земного шара. Правда, каждый раз это происходило постепенно и никогда в самый первый день. Эрик не форсировал события, выжидая, когда Трис сама будет готова. Она же каждый раз надеялась, что сможет оставаться в рамках простой дружбы. Но неизменно бросалась в омут с головой, уступая страсти, которая год от года становилась все жарче.       Трис никогда не страдала, когда Эрик вновь исчезал, отправляясь на очередное секретное задание. Нельзя сказать, что она приходила в восторг от новостей о многочисленных любовных подвигах специального агента Мура, которые о нее периодически доходили. Но она была спокойна. И сама время от времени находила себе любовников, приятно скрашивающих ее досуг. И Трис была уверена, что Эрик относится к их отношениям так же, как и она. Однако сегодня впервые задумалась, что он мог все воспринимать иначе.       Трис помотала головой из стороны в сторону, надеясь отогнать эти мысли как можно дальше. Сейчас было не время и не место об этом думать. Она во всем разберется потом, когда-нибудь. Эрик не знает, что она его слышала. Значит можно вести себя так же, как раньше, будто ничего не произошло. Вытерев полотенцем остатки влаги с тела и волос, Трис завернулась в мягкий махровый халат и вышла из ванной. Едва она оказалась в комнате, в дверь постучали. Тяжело вздохнув, девушка поспешила впустить внутрь посетителя.       — Доброе утро! Ты только проснулась? — поприветствовал ее лучезарно улыбающийся Тобиас и без приглашения вошел в спальню. Он собирался сказать что-то еще, но тут его взгляд остановился на Эрике, который выбирался из кровати в чем мать родила. И все его хорошее настроение младшего Итона как рукой сняло.       В полном молчании Тобиас и Трис наблюдали за Муром, который, абсолютно не стесняясь, натягивал трусы. Затем Эрик кивнул в знак приветствия Итону, чмокнул в макушку Трис и скрылся в ванной, откуда вскоре послышался шум воды.       — Как это понимать? — Тобиас больно схватил Трис за предплечья и встряхнул. — Что ты творишь?! Зачем ты это делаешь?!       — Ты рехнулся, Итон? — Трис безуспешно пыталась выбраться из его хватки. — Пусти, придурок, мне больно!       Тобиас нехотя отпустил Трис. Сделав несколько шагов по комнате, он закрыл глаза и глубоко вдохнул.       — Беатрис, у тебя совсем крыша поехала? Умоляю, скажи, что мне все показалось и ты с ним не спала, — на выдохе прошептал Тобиас и умоляюще посмотрел на Беатрис.       — Слушай, какая тебе разница? Спала — не спала… Ты-то тут при чем? — Девушка сложила на груди и закатила глаза.       — Ты моя лучшая подруга, и я…       — Вот только не надо опять заводить эту песню. — Трис подняла руку в протестующем жесте и перебила Тобиаса. — Во-первых, мы с тобой больше не друзья, поэтому я не обязана с тобой откровенничать. Во-вторых, ни тебя, ни кого бы то ни было не касается моя личная жизнь. В-третьих, мы с Эриком будет делать то, что захотим, тогда, когда захотим, и там, где захотим. А теперь можешь проваливать.       Трис пошире открыла дверь и жестом показала, чего именно ожидает от Тобиаса. Но тот мягко отодвинул девушку и закрыл дверь.       — Во-первых, ты все еще мой самый лучший друг. Во-вторых, меня беспокоит все, что с тобой происходит. В-третьих, мне не нравится этот Эрик. — Итон медленно наступал на Прайор, возвышаясь над ней.       — А не пошел бы ты?! — От такой близости Трис бросило в жар и она с силой оттолкнула от себя мужчину.       — Беатрис, — тон Тобиаса смягчился, — давай не будем ссориться. Я пришел пригласить тебя на прогулку. Ты очень понравилась Ните, и я надеюсь, что вы с ней подружитесь. Мы прекрасно проведем сегодня время. Только ты, я и Нита. Погуляем по городу, пообедаем где-нибудь…       — Стоп-стоп, — остановила его Трис. — Я не собираюсь никуда с вами идти. И совершенно точно не собираюсь дружить с твоей Нитой.       — Но…       — Не знаю, как ты, Тобиас, но я предпочитаю общаться с людьми, уровень IQ которых близок к моему.       — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тобиас.       — Господи, ты серьезно? — рассмеялась Трис. — Твоя благоверная — глупая курица. С ней совершенно не о чем разговаривать. Да с ней вообще невозможно разговаривать! Она как пулемет выстреливает одну глупость за другой, не давая никому вставить ни слова.       — Да, Нита не училась в Дартмуте. И ее сложно назвать интеллектуалкой. — Тобиас произносил каждое слово медленно, осторожно, словно с трудом держал себя в руках. Было видно, такая оценка его девушки задела его за живое. И у Трис сложилось впечатление, что все это он слышал далеко не в первый раз. — Но у Ниты много других качеств, за которые я ее люблю и ценю: она добрая, любящая, внимательная, понимающая…       — Мы с тобой точно сейчас обсуждает одного и того же человека? — Трис скептически выгнула бровь и хмыкнула. — Насчет любящей — тут судить не мне. Но добрая? Внимательная? Да она же зациклена на себе! За те два вечера, что мне не посчастливилось провести в ее компании, она говорила только о себе любимой. Любую тему разговора она тут же переводила на себя. Она ведет себя так, будто вокруг нее не живые люди, а декорации.       — Ты ее плохо знаешь! — гневно выкрикнул Итон. — Она…       — Тобиас, я психолог. — Трис вновь не дала другу детства закончить фразу. — И поверь мне, я хорошо разбираюсь в людях. Все-таки это моя работа. И почему-то я уверена, что не одна я так отношусь к Ните. Наверняка Зик, Шона и Юрай на дух не переносят твою благоверную.       Попадание было стопроцентным. Тобиас сразу сник, безвольно опустившись на кровать. Запустив пальцы одной руки в волосы на затылке, пальцами другой он потер переносицу. Тобиас делал так с детства, когда был чем-то расстроен, и у Трис защемило сердце. Ей безумно захотелось крепко обнять его, ободрить, и ей стоило больших усилий просто стоять на месте.       — Вы все как будто сговорились, — наконец заговорил Тобиас и посмотрел на Трис исподлобья. — Ты, Зик, Юрай и даже Шона. Что она вам всем сделала?       — Ничего. — Пожала плечами Трис. — Просто мы все взрослые и самодостаточные люди. И нам с ней не интересно.       — Но мама от нее в восторге! — воскликнул Тобиас со взглядом победителя.       — А что говорит Маркус? — спросила Трис и с любопытством посмотрела на Тобиаса. Так и не дождавшись ответа, она продолжила: — Тобиас, в отличие от тебя, я не собираюсь учить тебя жизни и указывать тебе, с кем тебе можно спать или нельзя. Делай, что хочешь.       — Так ты согласна пойти на прогулку со мной и Нитой? — Итон вскочил с кровати и подлетел к Трис. — Мы замечательно проведем время!       Тобиас выглядел таким счастливым, что Трис Прайор на мгновение растерялась.       — Э-э-э… Знаешь, то, что я не собираюсь учить тебя жизни, не значит, что я собираюсь выкинуть в помойку несколько часов своей.       — Что? — Непонимающе уставился на девушку Тобиас.       — Я не пойду с тобой и твоей ненаглядной ни на какую прогулку. Даже если мне предложат миллион долларов.       В ванной прекратился шум воды, и Трис поспешила выпроводить незваного гостя. Открыв дверь, она жестом показала, чего хочет от Тобиаса. И он на этот раз не стал ей перечить:       — Знаешь, я не так себе представлял нашу взрослую жизнь, — грустно ухмыльнулся Итон, стоя в дверном проеме.       — А как? — взволнованно спросила Трис. Она отдавала себе отчет в том, что не услышит того, о чем всегда мечтала, но все равно сердце в предвкушении забилось сильнее.       — Я думал, что ты будешь дружить с моей женой, заниматься с ней всеми вашими женскими штучками. Станешь крестной моих детей, будешь их любимой тетушкой Беатрис. — Итон мечтательно улыбнулся. — Я всегда надеялся, что ты, мой лучший друг, будешь частью моей жизни.       — Потрясающе. Значит, в твоей идеальной модели будущего я — старая дева на побегушках твоей идеальной семьи? — Трис колотило от возмущения, но она старалась говорить спокойно.       — Я совсем не это имел в виду. — Тобиас, совсем не ожидавший такой реакции, испуганно смотрел на Трис. — Ты же…       — Не это имел в виду? Что-то я ничего не услышала про твою дружбу с моим гипотетическим мужем и твоей заботе о моих гипотетических детях. И о крепкой дружбе наших воображаемых детей! — Трис уже не сдерживала и себя, и ее крики наверняка было слышно на всем этаже. — Приятно знать, что мой, так называемый лучший друг, считает меня таким ничтожеством, которое может жить только его жизнью.       — Беатрис, я… — Тобиас побледнел и начал оглядываться вокруг, будто надеясь найти какую-нибудь подсказку, что ему делать.       — Иди ты к черту, придурок! — Трис громко захлопнула дверь перед носом Итона.       Ухмыляющийся Эрик стоял, прислонившись к стене. Он было хотел отпустить комментарий насчет подслушанного разговора, но увидев выражение лица Трис, передумал и отправился одеваться.       Впервые за несколько дней Трис и Эрик присоединились к остальным обитателям дома во время обеда и ужина. В отсутствие посторонних разговоры за столом стали непринужденнее, шутки смешнее и общая атмосфера уютнее. Все было действительно по-домашнему и так, как должно быть. Сегодня Трис чувствовала себя частью большой семьи, которая ее любит и принимает такой, какая она есть.       Она даже обнаружила, что с удовольствием обсуждает с Карой приготовления к свадьбе. Без Эвелин свадьба снова воспринималась как радостное событие, а не как ужасное испытание, сравнимое с любым подвигом Геракла. Было действительно приятно поболтать о всяких девичьих мелочах, особенно с Карой. Трис всегда нравилась невеста Калеба, и ее симпатия с каждой встречей возрастала. И она была уверена, что со временем они с Карой станут хорошими подругами и по-настоящему близкими людьми, как и должно быть в хорошей семье.       Наблюдая за смеющимися над какой-то шуткой Калебом и Эриком, Трис внезапно подумала: а смогли бы они стать близкими друзьями? И как бы ее брат воспринял ее возможный брак с Эриком? Поддержал ее? Стал отговаривать? Обрадовался? Разочаровался?       Трис так углубилась в свои фантазии, что не заметила, как закончился ужин и все постепенно стали расходиться. Покраснев, Трис резко вскочила из-за стола, будто остальные смогли прочитать ее мысли, и поспешила наверх, чтобы вновь заняться работой.       Весь день из Бюро не было никаких сообщений, и Трис с Эриком снова и снова просматривали имеющиеся материалы, делая это только для того, чтобы делать хоть что-то. Они оба не надеялись на результат, но бездействие было невыносимо. Лишь поздним вечером отдел вышел на связь.       — Привет-привет, красотка! И супремен! — На экране ноутбука появилась улыбающаяся Линн. — Не заскучали там, ребятки?       — Линн! — радостно воскликнула Трис. — Наконец-то! Как вы? Есть новости?       — Работаем в поте лица, куколка! Макс нас совсем загонял. А эта Молли… — Линн выпучила глаза и сделала вид, что ее тошнит. — Наверное, это единственная женщина, которая несмотря на ее сиськи вызывает у меня отвращение. Ну, кроме продавщицы в магазине у моего дома…       — Детка, вы узнали что-нибудь новое? — прервал ее Эрик.       — Прости, красавчик. — Линн игриво подмигнула. — Она нас реально заколебала: сует свой нос везде, отпускает комментарии. Боюсь, наш Эдвард скоро окончательно превратится в неврастеника. Он, кстати, завтра вылетает в Чикаго.       — Эдвард вылетает в Чикаго? Зачем? — хором спросили ошарашенные Трис и Эрик.       — Он кое-что нашел в этих фанатских письмах Шрайка.       — Это настолько конфиденциально, что необходима встреча с глазу на глаз? — хмыкнул Эрик, скептически выгнув бровь.       — Да мы скоро все туда приедем, — Линн сказала это с такой интонацией, будто речь шла о выходных на природе. — Просто поедем по одному. Чтобы не привлекать внимание прессы. Она после того репортажа о Трис постоянно пасется неподалеку. Представляешь, сегодня утром…       — Стоп. Что значит, вы все сюда приедете? — Трис остановила тираду коллеги. — Что происходит?       — Тебе это не понравится… — Было видно, что Линн не хочет ничего говорить, поэтому и старается заговорить Трис и Эрика.       — Линн! — В возмущении Беатрис хлопнула ладонью по столику, на котором стоял компьютер.       — Ладно-ладно. — Линн подняла вверх руки в знак своей капитуляции. — Подражатель скоро будет в Чикаго. Он оставил послание в руке последней жертвы.       — Кто? — севшим голосом вопросила Трис.       — Сьюзанн Коллинз.