Рождественская рапсодия

— Ты ведь выключил его? — откладывая вилку с ножом в сторону, тихо, но с явным недовольством в голосе спросил Грегори Лестрейд. Человек напротив с трудом проглотил кусок, который до этого сосредоточенно жевал, и отодвинул от себя блюдо с ужином. — Это… другой телефон. Его я не имею права выключать. Ты должен понять. Грегори Лестрейд сцепил пальцы в замок и посмотрел на своего, как он полагал, партнера, любовника и бойфренда, если угодно. — И я понимаю, видит бог, понимаю твою сверхважную и секретную работу, озабоченность произошедшими событиями в мире и сменой президента Штатов, выходом Британии из Евросоюза и санкциями против России, но разве многого я прошу для себя? Ты полагаешь, час вдвоем в неделю — приемлемо для пары? А мы ведь пара, не так ли? Майкрофт Холмс массировал виски, даже не вслушиваясь в болтовню человека напротив, а тот продолжал, тщательно пытаясь скрыть обиду в голосе. — Потому что если это так, то… Телефон вновь разразился мелодичной трелью. — Мне жаль, но я должен ответить. Политик поднялся из-за стола и, вытаскивая телефон из кармана, направился в сторону холла ресторана. Грег прикрыл глаза и покачал головой. Они были вместе почти два месяца, хотя как таковые взаимоотношения были весьма абстрактными. За это время они всего лишь несколько раз обедали, дважды практически на бегу занимались сексом и иногда созванивались. Точнее звонил всегда Грегори, чаще натыкаясь на автоответчик или вежливое сообщение помощницы Майкрофта о том, что тот обязательно перезвонит, когда будет иметь в расписании несколько свободных минут. Лестрейд посмотрел на тарелку с ужином, понимая, что больше не проглотит ни куска и повернул голову, наблюдая за тем, как его любовник разговаривает по телефону. Выражение лица Майкрофта при этом было настолько мягким и заинтересованным, что сердце Грега неприятно кольнуло. Его никогда не удостаивали и пятью минутами общения, а тут Холмс уже почти четверть часа кивал невидимому собеседнику и даже несколько раз улыбнулся. Их отношения начались внезапно, но не были неожиданностью. Возможно, оба не верили в то, что подобное вообще возможно с их работой и занятостью, но все оказалось гораздо проще. Так думал Грегори. Что по этому поводу думал Майкрофт, Лестрейд даже не мог представить. Они встретились на крыше, где устроил свое представление с имитацией суициидального порыва неугомонный Шерлок и с которой едва не кнутом сгонял его Джон Ватсон. Старший Холмс и инспектор стояли недалеко от края, курили и молчали. — Кофе? — Секс? — Секс, а после кофе. — С бренди. — Так и быть, но бренди должно быть гораздо больше кофе. Тогда секс получился сумбурным, быстрым, неловким, хотя не менее эмоциональным и полным страсти. А вот кофе Грегори пил уже в одиночестве. Холмс ушел почти сразу, стоило только раздаться телефонной трели в его кармане. Он как-то быстро оделся, забыв кольцо на тумбочке у кровати Лестрейда, и сбежал. Как тогда подумал инспектор — навсегда и безоглядно, но, к собственному удивлению, ошибся... — Грегори, мне очень жаль, но я вынужден тебя покинуть. Инспектор выплыл из своих воспоминаний и посмотрел на подошедшего Холмса. — Что на этот раз? Транспортный кризис в Анголе? Сирия? Ирак? Афганистан? — Ты злишься, — констатировал Майкрофт и вытащил из кармана пискнувший смс-сообщением телефон. — Тебе показалось, я не злюсь. — Правда? — Я в бешенстве! Я не видел тебя две недели и сейчас, когда у нас с тобой всего лишь пара часов в запасе, ты не можешь уделить мне даже их? Я не понимаю, для чего нужны отношения, если в них ничего не происходит! Холмс вновь бросил быстрый взгляд на еще раз пискнувший телефон и сказал: — Я обещаю, что смогу вырваться через неделю хотя бы на половину дня. — Это так обнадеживает, Майкрофт. Прости, я не хотел портить вечер, просто мне тебя не хватает. Да, может, это глупо, но мне бы хотелось проводить хотя бы пару вечеров в неделю с тобой рядом. У меня или у тебя, все равно где! Да я даже не знаю, где ты живешь! Холмс запечатлел быстрый поцелуй на губах Грега и сжал его руку. — Я обещаю, я найду время. Он ушел быстрым шагом, на ходу застегивая пальто, а Лестрейд смотрел ему в след, думая о том, что ему вновь придется коротать вечер в одиночестве.

***

Майкрофт постучал в его дверь в половине шестого утра. Грегори спросонья даже и не понял, что после настойчивого стука и нескольких звонков на мобильный его обхватили знакомые руки, правда, жутко холодные, окутал запах кофе и сигарет и мягкий, чуть хриплый голос зашептал: — Я не сплю, а ты спишь? Почти шесть и твой кофе уже на столе. — Только шесть и сегодня суббота, Майкрофт, ты садист. И у тебя ледяные руки. Ты откуда? — Поверь, ты не хочешь об этом знать. Согреешь? Они впервые за последний месяц занимались любовью не спеша и не торопясь прийти к разрядке. Несколько раз они приостанавливались, пережидая волну, что неумолимо несла их к финалу, обменивались поцелуями, перешептывались и хихикали, когда кто-то находил совсем не эрогенные зоны на теле партнера. Когда же желание достигло апогея, оба, не сдерживаясь больше, сорвались в оргазм, не переставая целоваться. Грегу было так хорошо нежиться в теплом коконе обнимающих рук, что он разомлел и почти уснул, когда раздался звонок неугомонного телефона. — Опять? — откидываясь на спину и следя за тем, как быстро партнер выбрался из постели, рыкнул Лестрейд. Холмс кинул быстрый взгляд на экран и сложил руки в молитвенном жесте, говоря одними губами: "прости". — Да-да, я слушаю, что-то случилось? Я просил меня не беспокоить… Он ушел из комнаты плотно закрывая за собой дверь спальни и оставляя Грега прислушиваться к разговору. Речь Майкрофта была настолько тихой, что разобрать ничего не удалось. Когда он вернулся, то говорить ничего не понадобилось — все и без слов было понятно. — Уже прогресс — почти час в постели. — Прости, я должен… — Иди уже, иначе я затащу тебя под одеяло и привяжу к кровати. И никуда не пущу. Холмс приоткрыл рот от подобной перспективы, но тут же обреченно выдохнул. — В следующий раз у нас будет больше времени, я тебе обещаю. — Полагаю, годам к шестидесяти время наших свиданий не будет иметь такого уж большого значения. Думаю, мы сможем довольствоваться малым. Секундами мимолетного счастья, потому что на большее будем просто не способны. Майкрофт с веселой укоризной посмотрел на любовника и ответил: — Возможности современной медицины практически безграничны. Грег запустил подушкой в Холмса, но попал уже в закрывающуюся дверь спальни. Он вскочил на ноги и выглянул в окно. У самого бордюра стояла машина, в которую усаживался Майкрофт, прижимая телефон к уху и искренне улыбаясь собеседнику на том конце провода.

***

Перед рождеством всегда было катастрофически мало времени и много работы, а потому весь отдел Лестрейда сетовал на то, что в сутках не тридцать шесть часов. Отсутствие Майкрофта, который в очередной раз исчез с горизонтов, не так сильно задевало Грега. Они иногда перебрасывались смс-сообщениями, в которых преобладала куча смайлов с инициалами "ГЛ" в конце и полнейшая лаконичность ответов с подписью "МХ". В череде дел инспектор все же нашел возможность забронировать номер в отеле, пользуясь служебным положением и нагло прибегая к использованию удостоверения. Все отели на рождество были забиты битком, но люкс в «Ритце» все-таки достался Лестрейду, хотя он до последнего не надеялся на успех операции. Грег готовил сюрприз Майкрофту, надеясь, что эта рождественская ночь позволит им насладиться друг другом сполна. Они встретились за обедом недалеко от Скотланд-Ярда, и Лестрейд, положив перед Холмсом ключ-карту от номера, произнес: — Я хочу чтобы эта рождественская ночь была только нашей. Только ты и я, шампанское или вино, креветки и клубника, сливки и… Политик сглотнул и отвел глаза. — Весьма странное сочетание… — Постой-ка, ты не любишь креветки или клубнику? Майкрофт быстро взглянул на Грега и вновь отвел глаза. — Не люблю. Лестрейд скрестил руки на груди и откинулся на стуле. — Ладно, скажи, что ты любишь, и это у нас будет. — Грегори… — Постой-ка, ты не в восторге от моего предложения? Ты не хочешь быть со мной в это рождество? — Я не могу, Грег, — тихо отозвался Холмс и посмотрел прямо в глаза партнера. — Ох, ну да, мистер британское правительство будет развлекать саму королеву? Или кого-то повесомее? Куда уж мне с ними тягаться, правда? Мне, тупому, недалекому бобби, который отчего-то решил, что может заинтересовать такую персону, как сам великий Майкрофт Холмс?! В этот момент в кафе ввалилась толпа детей. Они с радостными воплями принялись раздеваться, разматывая шарфы и стягивая шапки, снимали верхнюю одежду, не переставая громко болтать, делясь впечатлениями от прогулки. — Я не могу изменить свои планы, — тихо сказал Майкрофт. — Что ты сказал? Я ничего не понял, — инспектор посмотрел на толпу неугомонных детей и добавил: — ненавижу детей, просто не могу их выносить. Они создают хаос всюду, где бы не появлялись. — Мне нужно идти, Грегори. Я позвоню. Холмс ушел, а Лестрейд некоторое время сидел и смотрел на ключ-карту, что так и осталась лежать на столе, не тронутая Майкрофтом Холмсом.

***

Лестрейд только что наорал на Шерлока, который вновь довел Донован до истерики, и сейчас, наблюдая как Джон Ватсон отчитывает детектива, почти улыбался, довольный, что и гениальному засранцу не все сходит с рук. Он вытащил пачку сигарет из кармана и нахмурился, пытаясь вспомнить, когда это он успел выкурить все, кроме последней и дал себе зарок снизить уровень потребления никотина натощак. Сигарета оказалась влажной и никак не желала прикуриваться. Грег направился в сторону небольшого магазинчика, намереваясь купить новую пачку, когда зайдя за угол, замер на месте. Знакомый голос, знакомая спина, знакомый автомобиль бросились в глаза и инспектор моментально спрятался обратно, прислушиваясь к весьма эмоциональному разговору любовника. — Да, любовь моя, все как мы с тобой и планировали. Рождество, ты, я и мисс Елка, и никого больше вокруг. Лестрейд зажмурился и вдохнул в стиснутую обидой грудь побольше воздуха. Слишком много в голосе Майкрофта было нежности, ласки и любви. Того, чего никогда не доставалось Грегу. И теперь, кажется, совершенно очевидно почему. Он хотел было малодушно сбежать, уехать на рождество куда глаза глядят и вообще больше не видеть и не слышать старшего Холмса, но какой-то червяк, что со злостью выгрызал его душу и сердце, не дал ему этого сделать. Лестрейд встряхнулся и вышел из-за угла. — О, Майкрофт! Какими судьбами? Он даже поцеловал Холмса в обе щеки, поймав удивленный взгляд последнего и стараясь не морщиться от обуреваемых чувств. — Приехал повидаться с тобой и сказать, что уезжаю на рождество. Грег смотрел так пристально, что Майкрофт немного смутился, опустил глаза и зачем-то пригладил и без того идеально уложенные волосы. — А знаешь, я тоже уезжаю. Вот друг пригласил в Париж. Взгляд Холмса на миг остекленел, но спустя секунду на лицо вернулось привычное выражение, и он произнес: — Надежный друг? — Очень, — проникновенно заверил Грег и крепко обнял Майкрофта. — Ну что же, счастливого рождества? Холмс на миг замер, напрягся в объятиях и сказал: — Грегори, я… — Все хорошо, я все понимаю. Родина и все такое. Я повеселюсь за тебя в Париже. Холмс резко отступил назад и нахмурился. Поджал губы и сказал: — Что же, счастливого рождества, Грегори. Лестрейд еще долго стоял на тротуаре, смотря туда, где уже давно скрылась из вида машина с правительственными номерами.