Рождественская рапсодия

Лестрейд старался не думать о том, отчего Майкрофт так с ним поступает, но мысли, словно табун мустангов, атаковали и атаковали инспектора, выматывая и жутко раздражая. Грег не понимал, для чего все это нужно Холмсу. Секс — по пальцам можно пересчитать за полгода отношений, совместные ужины или обеды — редки или прерываемы звонками, которые Майкрофт никогда не игнорировал, поездки, прогулки, досуг — ничего этого у них не было. Мужчина казался Грегу каким-то эфемерным существом, которое появляется тогда, когда ему вздумается и исчезает так же, не заботясь о том, что чувствуют по этому поводу другие. И это его «любовь моя»! Лестрейд признался себе, что ревновал Майкрофта, был обижен на него за обман и чувствовал себя полным дураком, но оставлять это как есть, точно не собирался. Он чертов полицейский и он разузнает с кем еще крутит шашни эта правительственная заноза! Между тем, инспектор совершенно точно знал, что Холмс остается на праздники в Лондоне. Помощница была, конечно, той еще партизанкой, но и Грегори был не лыком шит. От неё же он и адрес Майкрофта выяснил. И про охрану все узнал. В сочельник, напялив на себя удобную неприметную одежду и надвинув шапку почти на самые глаза, Грег Лестрейд карабкался на забор, намереваясь поймать на горячем своего неверного любовника. К удивлению инспектора, собак на территории не оказалось, да и сигнализация не возвестила о пришельце, и он беспрепятственно пошел в сторону красиво украшенного дома. Пока он мелкими перебежками передвигался по чуть заснеженной траве, он не уставал поражаться красоте украшенных деревьев. Резные, явно самодельные снежинки, вырезанные фигурки и шарики висели на ветвях. Яблоки и груши с мандаринами добавляли рождественский колорит всему этому великолепию. Грег подобрался к одной из невысоких сосен и дернул на себя оранжевый цитрус. Чуть прихваченный морозом, он пах потрясающе ароматно. Засунув мандарин в карман, Лестрейд подошел к одному из светящихся окон и заглянул внутрь. Перед его взором предстала красивая живая ель, занимающая весь центр комнаты, и Майкрофт Холмс, что стоял на одном колене и что-то говорил с самой наисчастливейшей улыбкой, которую когда-либо доводилось видеть Грегу. Кому предназначался такой вот умопомрачительно домашний Майк, инспектору видно не было, но он совершенно определенно намеревался это разузнать. Врага надо знать в лицо! Лестрейд поддел фрамугу руками, поднял её вверх и взобрался на подоконник, чувствуя, как за шиворот насыпалось ледяное крошево снега. По тому, как Майкрофт вскочил на ноги и совершенно ошарашенно воззрился на незваного гостя, Грег сделал верные выводы о неожиданности и неуместности своего нахождения здесь и сейчас. — С Рождеством, Майкрофт. Не помешал? Холмс побледнел так сильно, что инспектор на миг подумал, как бы тот не рухнул без сознания, но в этот момент из-за спины, мягко жужжа приводом коляски, показалась «соперница». — Это и есть Принц Грегори? Девочка остановила инвалидную коляску рядом с Майкрофтом и взяла его за руку. — Да, милая, — хрипло ответил политик и добавил: — видимо, его рейс отменили в связи с нелетной погодой. Девочка отпустила руку Холмса и чуть двинулась вперед, смотря внимательными серыми глазами прямо на Грега. А тот не мог вымолвить ни единого слова, глупо таращась на это существо в таком же белом джемпере, как и у Майкрофта и с алым пледом, что скрывал ноги. — С погодой все замечательно, я проверяла прогноз по МНС. А он именно такой, каким ты мне его описывал, этот Грегори. Правда, на принца совсем не тянет, папа. Принцы воспитанные и не забираются в чужие дома через окна, не так ли, мистер Грегори? Лестрейд чувствовал себя слоном, что ввалился в посудную лавку и все там разгромил к чертовой матери. Он потряс головой, ощущая, как ком в горле мешает ему вдохнуть, и кинул быстрый взгляд на партнера. — Он не ищет легких путей, любовь моя. — Папа? — отмер Грег и посмотрел на Майкрофта в упор. Тот встал рядом с дочерью, погладил её по красиво уложенным платиновым волосам и сказал: — Познакомьтесь, инспектор, это моя дочь, Джулия Аманда Холмс. Лестрейд не знал, что сказать. Он вообще находился в полнейшей прострации, чувствуя себя таким кретином, что хотелось пойти и побиться головой о самую крепкую бетонную стену. Грег кивнул и засунул руку в карман, нащупал мандарин и протянул его девочке. Та с любопытством следила за гостем, склонив голову к плечу, и инспектор поймал себя на мысли, что она похожа на Майкрофта. Нет, не внешне — повадками, жестами, вопросительно вскинутой бровью. — Грег Лестрейд, — выдавил он, — мистер Холмс, мисс Холмс, прошу меня простить за то, что нарушил ваше уединение. Мне, пожалуй, пора. Инспектор вылез обратно на улицу через окно и побрел в сторону забора, краем уха слыша, как защелкивается замок фрамуги. Еще ему показалось, что ветер донес до него знакомый голос, что болью отозвался в сердце: «прощай, Грегори», но он лишь отмахнулся от игр своего воображения. Он был слишком обескуражен действительностью, чтобы полагаться на свой отнюдь не здравый смысл.

***

Грег не сомкнул глаз весь вечер, ругая себя на чем свет стоит, пытаясь осмыслить увиденное и понять, отчего же Холмс за прошедшие полгода ни разу не упомянул о дочери. Он когда-то очень давно хотел детей, но считал, что они должны рождаться в любви и быть зачаты в счастливой семье. Таковой у него не случилось и он перестал даже думать об этом. В полночь он плеснул себе в бокал виски и некоторое время внимательно рассматривал напиток в стакане. Отставил его в сторону и набрал смс. «Счастливого Рождества, Майкрофт и Джулия. ГЛ» Ответ пришел спустя минуту. «Счастливого Рождества, Принц Грегори. МХ, ДХ» Грег отставил бокал в сторону и улыбнулся. Решение было принято, а ноутбук ждала горячая ночка.

***

— С Рождеством! — громко возвестил Грегори в отрытую дверь, за которой стоял невероятно милый, домашний, но совершенно заспанный Майкрофт Холмс. — Ты? — выдохнут тот и попытался привести себя в маломальский порядок, но Грег, обвешанный неимоверным количеством коробок с бантиками, цветочками и зонтиками, прорвался в дом, словно таран, сдвигая хозяина в сторону. — Я! Визитер свалил коробки под елку и обернулся к Майкрофту, уперев руки в бока и расплываясь в довольной улыбке. Холмс быстро запахнул халат, стягивая себя поясом так сильно, что ему даже пришлось втянуть живот, и прикрыл руками лицо. — Джулия еще в постели, так что… Сильными, уверенными движениями Грег отвел ладони Майкрофта от лица и произнес: — С Рождеством! Поцелуй вышел легким, губы соприкоснулись и почти сразу же разомкнулись. — С Рождеством… — вторил Холмс, слизывая с нижней губы вкус Грега, — ты… — Мистер Грегори? — раздалось со второго этажа. Наверху Джулия пристраивала привод к механизму коляски, чтобы спуститься. Лестрейд подмигнул Майкрофту и, развернувшись, быстрым шагом направился к подножию лестницы. — Принцесса, Ваш покорный слуга у Ваших ног! С Рождеством! Он припал на колено и протянул руку, наблюдая, как Джулия медленно опускается вниз в своей коляске. — Вы полагаете себя достойным НАС? Девочка приняла правила игры и свысока посмотрела на коленопреклоненного Грега, по королевски расправляя плечики и изящно приподнимая подбородок. Лестрейд спрятал улыбку и принял протянутую ладошку, прикасаясь к ней губами. — Это Вам решать, Ваше Высочество. Девочка вдруг с совершенно серьезным видом потрепала по ежику инспекторских волос и звонко рассмеялась. — Что скажете, Ваше Величество? Он нам подходит? Майкрофт смотрел на все это представление с выражением полнейшей беспомощности, умиления и абсолютного счастья. — Полагаю, мы не в праве отказываться от такого подданного, Ваше Высочество, — выдохнул Холмс, принимая вид гордого монарха и главы рода. — Посвящение закончено, давайте смотреть подарки! — хлопнул в ладоши Грег и направил коляску в сторону ёлки. Вдвоем они расположились около сваленных в кучу коробок, что резко контрастировали с аккуратно разложенными подарками Майкрофта. Грегори скрестил ноги, устраиваясь прямо на полу, и довольно потирал руки. Он вытянул несимметричный сверток и, кивнув самому себе, протянул его Джулии. — С Рождеством, Ваше Высочество! Может, Ваше Величество соблаговолит присесть рядом и получить свой подарок. Я думаю, что он даже близко не сравнится с тем, что обычно носит ваш королевский род, но… — Что ты сделал? Холмс в ужасе смотрел на то, что лежало на коленях его дочери, чувствуя, как сердце начинает неистово колошматить о грудную клетку. — Я требую, чтобы ты покинул этот дом! — практически рявкнул Холмс и добавил, обращаясь к Джулии: — любовь моя, мы сейчас же от этого избавимся, потому что… — Нет! — вскрикнула девочка и прижала к груди белоснежные коньки, ярко блестевшие лезвиями. — Нет? — Майкрофт не понимал ровным счетом ничего. — Нет, нет-нет-нет! Пап, он Принц, слышишь? Принц Грегори! Он осуществил мою мечту! Лестрейд все это время сидел на полу, переводя взгляд с отца на дочь и дважды порывался встать, заметив насколько Майкрофт взбешен этим подарком. — Но почему ты никогда… — начал Холмс и растерянно развел руками в стороны. — Я боялась тебя напугать, ты слишком опасаешься за меня. Лестрейд вскочил на ноги и потряс еще двумя такими же свертками. — Я и тебе купил коньки. Ой, простите, Ваше Величество, ВАМ, конечно. Конечно Вам! Уже спустя несколько часов, рождественского завтрака и распаковки всех подарков, девочка отправилась в свою комнату, чтобы отправить поздравления друзьям, а мужчины устроились на кухне с кофе. — Джулии было шесть, когда она упала с дерева. Компрессионный перелом позвоночника в поясничном отделе — так сказал первый наш хирург… А еще сказал, что надежды встать на ноги почти нет. Майкрофт смотрел в свою чашку, двумя пальцами поворачивая её то правым, то левым боком. — Операции и врачи, Германия, Израиль — мы все перепробовали. Тот доктор оказался прав в своем диагнозе — Джулия на всю жизнь останется прикованной к инвалидному креслу. Грег протянул руку через стол и сжал ладонь Холмса. — Но ведь ты же не сдался? — Не знаю, Грег. Смысла в операциях больше нет, то количество наркозов, что она уже перенесла, пагубно сказались на ней. Головные боли, аллергическая реакция на некоторые препараты — это то немногое, что уже сейчас сильно беспокоит Джулию. — Сколько ей лет? — В марте будет девять… Грег, я… — Я ведь думал, что ты мне изменяешь, — тихо ответил инспектор, — почему ты мне ничего не сказал про малышку? Майкрофт удивленно смотрел на Лестрейда. — Изменял тебе? Ты в своем уме, Грегори? Да я разрывался между вами, чувствуя, что недодаю ни там ни тут. Как ты вообще можешь даже думать об этом? — Ну прости меня, идиота, ничего другого мне в голову не пришло на тот момент. И это твое «любовь моя», и эти исчезновения сразу после звонков… Что я еще мог подумать? Так почему ты не сказал мне? — Я собирался. Мы сидели тогда в кафе и вошли дети, а ты сказал, что терпеть их не можешь… Как я мог? Холмс встал и подошел к окну, скрестив руки на груди и нервно постукивая носком тапка по полу. — О, боги, Майкрофт, а еще умник! Ну почему я должен любить и терпеть чужих детей, скажи мне? Я всегда считал, что у каждого ребенка есть свои родители, пусть они их выносят и терпят, но скрывать от меня такое сокровище ты просто не имел права. Грег встал рядом с партнером и приобнял его за плечи. — Когда с Джулией все только случилось, у меня были отношения. Он был хорошим и во многом помогал и поддерживал нас. Она привязалась к нему так сильно, что когда он ушел, почти неделю плакала в подушку и кричала, что только из-за меня она снова будет сидеть в доме одна и ждать… — А ты? — А что я? — Привязался к нему тоже? Майкрофт покачал головой и посмотрел на Грега. — Нет, мы расстались по обоюдному согласию. Я понял, что не могу позволить себе отношений, меня просто не хватает на них, а он не смог довольствоваться третьими ролями в моей жизни. Но я не предполагал, что Джулия так отреагирует на эту ситуацию. — От меня ты так просто не отделаешься, так что даже не смей и пытаться! Но и третьими ролями я тоже не буду удовлетворен. — Послушай, Грег, ты все отлично знаешь про мою работу, а теперь и про дочь тоже, и я хочу чтобы ты отдавал себе отчет в том, что наши отношения не изменятся в одночасье. — По крайней мере, ждать тебя из командировок мы сможем вдвоем, а не по отдельности. Холмс прикрыл глаза и громко выдохнул. — Ты хорошо подумал? — Неа, я гуглил и мне воздали. — Что? — Как стать хорошим отцом и мужем. И, кажется, я проникся.

***

Шесть лет спустя — Ты где? — Уже подъезжаю. — Бегом, Майкрофт, её уже объявили. — Дьявол! Ты снимаешь? — Нет, конечно! Джулс против, и ты об этом отлично осведомлен. Оу, она уже на льду! Бегом, Майкрофт, бегом! — Мне много лет, я уже не могу так быстро бегать. Грег, подвинься и дай мне воды. Запыхавшийся Майкрофт Холмс упал на пластиковый стул и выхватил у мужа термос. Заиграла музыка, и девушка в коротком ярко-синем платье закружилась в вальсе. Коньки сверкали в отблесках софитов, фигуристка скользила уверенно, делая невероятные прыжки и вырисовывая на льду дорожки замысловатых шагов. Финальным аккордом стало стремительное вращение вокруг собственной оси и победно вскинутые вверх ладони. Оценки, что засветились на табло спустя несколько минут, взорвали трибуны криками восторга. — И Джулия Аманда Холмс становится золотым призером соревнований! Джулия обернулась к спешащим к ней мужчинам и раскинув руки в стороны закричала: — Папа! И бросилась на шею Грегу. Тот, не помня себя от счастья, стиснул девушку в объятиях, не пытаясь скрывать слезы от обуревавших его эмоций. А Майкрофт Холмс стоял рядом со своими самыми дорогими людьми и думал о том, что его дочь впервые назвала его партнера и мужа папой. Вряд ли сейчас на этом свете был кто-то счастливее.