Куриное пари

Джакомо Джироламо Казанова шевалье де Сенгальт. Июнь 1797 год. Та самая суббота, начинающаяся, как самый обычный и скучный день, увенчалась встречей, перевернувшей мой мир. Я раскинул воображаемые крылья, улетая от напыщенной демагогии, к иным горизонтам поглощающим всего меня без остатка. К легкой игре за права на победу, вместе с условнo-задорным призом, олицетворявшим все те необузданные стремления к приключениям, которые мной владели. Краски Венеции внезапно из серых сменились на пурпурные, а броские оттенки прохожих - в нежно-бархатистые невесомые тона. Он был безумен и великолепен, а она, словно антагонист всему привычному, манила своей глубокой прямотой и непредсказуемой страстью, бурлящей через край, и затопляла все мои сомненья, ввергнув при этом в дикий водоворот необузданно-тайных желаний. О, Донна, и Доктор, вы вышли из ниоткуда, как ускользающее виденье, вывернув всего меня наизнанку. Это было подарком свыше, переходным этапом с моей нахлынувшей скуки к нескончаемому приключению, длившемуся всю мою молодость до сих преклонных лет. Сейчас я почти с грустью вспоминаю потерянные в самокопание годы, и с легким воодушевлением впитываю те волшебные дни, оставившие серьезный отпечаток в моем извечном непостоянстве. Все другие ценности стали моей собственной причудой, а Анриетта, Доктор и Донна – навсегда поселились в одиноком сердце, наполнив его до краев. И лишь шутка, в центре которой стояла курица, придавала всему этому великолепию нотку непринужденного сумасшествия. Я задыхаюсь от нетерпения, хочется дожить до дня, когда они опять ворвутся в мою обитель и отдадут обещанный приз. Чтобы увенчать символической наградой всю эту историческую безысходность... Я все еще люблю вас, мои чужеземные друзья, упиваясь своей собственной чувственностью и отрицая неизбежный конец. Ведь для вас нет времени, или оно течет совсем иначе. Даже сегодня, вернувшись ко мне, вы будете такими же молодыми и беззаботными, и, взглянув на вас, я поверю, что вечность реальна.

***

Подойдя к ларьку, Десятый быстренько купил бананы и вернулся к своей решительной спутнице. Донна стояла в центре, окруженная мужчинами, и пыталась им объяснить, что она леди. Причем попытки эти были весьма грубыми, неоднозначными и действенными. Так как двое поклонников уже валялись на земле, держась за пострадавшие причинные места, а другие пятились в панике, подбирая разбросанные до того серебряные монеты. Доктор хотел было вмешаться и спасти бедолаг, как вдруг откуда ни возьмись к Ноубл подбежал худощавый брюнет в бордовом камзоле и взмахом своей шпаги распугал венецианцев, оставшихся в живых. - Вы в порядке, сеньора? – галантно поцеловав ей руку и с интересом разглядывая ее одежду, сказал Казанова. - Я... – не найдя, что ответить, протянула Донна. – Не сеньора, а сеньорита! – наконец, выходя из шока, выдохнула она. - Очень приятно с вами познакомится! – таинственно улыбаясь, подмигнул Джакомо. – Как вас зовут, сирена моих грез? - Д..Донна, – запинаясь, обмолвилась ошарашенная Ноубл. - Как я рад, что мы наконец-то встретили человека, который заставил Донну потерять дар речи, – воодушевленно протараторил Галлифреец, подбегая к ним вплотную. - Не по-джентльменски с вашей стороны вовремя не прийти даме на помощь, – фыркнул Казанова, скептически смотря на мужчину в коричневом плаще. - Стойте, где стоите! – закричали стражники, узревшие конфликт. - Бежим,– сказал Доктор, хватая обоих за руки. - А то нам светит штраф за нарушения общественного порядка. - Что за бред, Марсианин, мы же в прошлом, – разгневалась на него спутница, из-за того, что ей помешали флиртовать с красавчиком. - Позвольте пригласить вас в мою скромную хижину, – дружелюбно подытожил Джакомо. - Вы арестованы! - продолжали кричать приближающиеся охранники Палаццо. - Бежим! – воскликнул Казанова и, схватив Донну за руку, помчался, оставляя возмущенного Доктора позади.

***

Два дня спустя. Негодник Казанова опять ускользнул. Но Ноубл не собиралась сдаваться. За эти два дня она уже всей душей прикипела к этому развратнику, кто бы мог подумать, что такое возможно. Худощавый, слащавый авантюрист, к тому же смуглый, как черт. А сердце билось, как сумасшедшее, от его пронзительного взгляда, будоража каждую клеточку тела. - Джакомо, – томно выдохнула она. – Мой любимый проказник. - Донна, что ты с ним сделала? – взволнованно выкрикнул Доктор, подбегая к ней. - Все в порядке, он пока жив, – отшутилась спутница Таймлорда. - Это не смешно, – хватаясь за правое сердце, пожаловался Десятый. - Еще как смешно, Марсианин, – подмигнула в ответ рыжая бестия. - Я Галлифреец!!! – возмутился Властелин времени. - Вот именно, – подметила Ноубл. - Будь ты человеком, все бы давно понял. - Я и так все понял, у вас шуры-муры, – язвительно протянул Повелитель. - Фу, - фыркнула она. - Как это неинтеллигентно звучит, Доктор, у нас с Джакомо эпик-лав! – подытожила она. - Надо выпить дайкири для ясности мыслей, – хмуря брови, заявил Таймлорд. - Ладно, я тоже готова решать все проблемы с помощью бананов, – потянув его за правое ухо, ответила Донна. - Тем более, ты мне должен объяснение, что это за таинственное пари? Десятый в ответ прыснул, интригующе поднимая брови и высунув кончик языка в уголке губ, широким взмахом руки поправил плащ и побежал прочь, шаловливо бросая на ходу: - Догонишь, расскажу!