Одержимость

Мирон выкуривал в день пачки по две, если не больше. Друзья всерьёз задумались над тем, как ему помочь. Он почти ни с кем не разговаривал, уткнувшись в свой мобильный и что-то нервно выискивая. Абонент все ещё был недоступен и мужчина терялся в догадках. Как теперь ее искать? К кому обратиться? У неё выходило это намного лучше - искать пути добраться до Фёдорова. Мирон понимал, что очень сильно задел ее своими словами, которые он в принципе не собирался говорить. А как теперь объяснить, что он на самом деле чувствует? Тексты на концертах успешно вылетали из головы и если бы не согруппники, которые мастерски прикрывали его, все бы давно забили тревогу. Но мужчине не было до этого дела. - Брат, че ты творишь? Раз уж так, тогда давай отменим тур! - Ваня был на нервах. Его порядком начало бесить поведение рэпера. На вопросы он не отвечал, говорить о проблеме, что его гложет напрочь отказывался. И хоть он догадывался о том, что проблема была в той барменше, но напрямую спросить не решался. Даже Ресторатор, который умел разговорить Мирона тут не помог, мужчина мастерски съезжал с темы. С этим нужно было что-то делать, либо их дальнейшие концерты были обречены на провал. Что уж говорить об интервью, от которых Мирон тут же отказывался. - Не надо ничего отменять, - угрюмо ответил Фёдоров, потушив четвёртую сигарету об пепельницу. Тошнота подступала к горлу, но его это совсем не беспокоило. И вот он уже потянулся к пачке за новой сигаретой, как его рука была перехвачена рукой Охры. - Да ты заебал уже. Из-за какой-то телки так? Серьёзно? - Не выдержал Охра, сжав руку друга так, что костяшки побелели. Неужели он не понимает, что своим состоянием подставляет всех? - Не надо так, - Фёдоров нахмурился, глядя на друга в упор. Если бы так выразился кто-то другой, он бы непременно ударил, но нет, не друга. Лишь бы не доходить до такого состояния. Блять. - Как? Как блять? Ты вообще врубаешься в то, что происходит? Нет? Я тебе объясню, - парень на секунду стиснул зубы и преодолевая весь свой гнев, продолжил спокойным тоном, - Ты ничего не делаешь. Ни на концертах, ни в студии. Мы долго так не протянем. А теперь подумай ещё раз... Готов сейчас все кинуть? Мирон оставил вопрос друга без ответа, отвернувшись к окну и высвобождая руку. Охра покачал головой и громко выдохнув, вышел из помещения. Паршиво. Мирону было настолько паршиво, что захотелось забиться в углу, как раненое животное и ныть от бессилия. Ему просыпаться по утрам не хотелось, что уж говорить о концертах и прочих обязанностях, к которым он так стремился, а сейчас так бессовестно этим пренебрегает. В нем просто не было той бешеной энергии, что переполняла его с того самого момента, как он выбрал себе этот путь. И вот он достиг того, о чем даже мечтать боялся и нужно было двигаться дальше, но в один миг какой-то движущий механизм внутри вдруг сломался, перегорел. И теперь кроме опустошения мужчина совсем ничего не чувствовал. Рэпер понимал, что подводит всех, но даже чувство вины и долга никак не могли его вытащить из этого состояния. Сил совершенно не было. Объяснить причину такого поведения и внятно ответить на вопросы он не мог даже себе, что уж говорить о друзьях. Мирон не имел привычки привязываться. Он всегда заведомо знал, что это того не стоит. Компании за компаниями, девушки за девушками. Все пролетали мимо, как будто служили всего лишь фоном в определённый период его жизни. И где-то среди них всегда была она. Как незаменимая деталь. То, чего особо не замечаешь, но без этого не можешь. Привязанностью это не хотелось называть, ведь как думал сам мужчина: «как привяжешься, так и отвяжешься». Это скорее необходимость. Настолько острая, что кажется ещё немного и можно умереть от болевого шока. Москва. 2004 год. Небольшое помещение с тусклым освещением больше напоминало кофейню, нежели бар, в котором сегодня народу было меньше обычного. Мирон почти допил вторую кружку пива, а девушка едва осилила половину. - Вот уж не думала, что пиво с тобой буду распивать, - прикрыв глаза и откинувшись на спинку стула, проговорила девушка. Щеки ее забавно раскраснелись под градусом и Мирон усмехнулся, подумав о том, что было бы неплохо, если бы его тоже расслабляло от половины кружки. Тогда бы не пришлось вливать в себя алкоголь литрами, а потом страдать от последствий. - А как ты себе представляла? - Нуу... - Вика всерьёз задумалась, а между бровями образовались складки, - Я представляла парк, а вокруг все зеленое-зеленое... и рядом ты. Кудрявый паренёк в клетчатой рубашке. - Таким я тебе не нравлюсь? Девушка тут же открыла глаза и выпрямилась, методично сканируя Мирона немного затуманенным от алкоголя взглядом. - Нравишься, - выдохнула она, задержавшись на глазах. Несмотря на некоторые изменения, Мирон оставался для Вики все тем же Мироном. Кудрявым светлым мальчиком, по которому она скучала все это время. И пусть она упустила его взросление, для неё он останется неизменным. И дело даже не во внешности или одежде, было важным то, что она чувствует в его присутствии. Он был для неё недостающим фрагментом, сильной частичкой, которая дополняла ее слабую. - Ты совсем не изменилась. - Звучит обидно. - Я не о том, - Мирон мотнул головой, но взгляда от девушки не отрывал, продолжая смотреть в эти зеленые глаза, в которых, казалось, кадрами проносятся моменты из прошлого. - О чем тогда? - Между нами нет времени. Даже спустя столько лет, мы свободно можем говорить обо всем и чувство такое, будто я и не уезжал никуда. - Действительно. Между нами нет времени и сколько бы лет ни прошло, мы все равно будем теми же. Мирон лежал на кровати, воспоминая все те моменты, что он провёл с Викой и где-то в груди все это отдавалось сильной болью, от которой невозможно было избавиться. Ему хотелось сорваться, кинуться прочь от себя и не чувствовать ничего. Сейчас мужчина искренне не понимал, как он мог выдерживать столько времени без неё. Это же сумасшествие. Но тогда он хотя бы был уверен, что она появится, а сейчас кроме тупой боли у него ничего не было. Фёдоров твёрдо решил для себя, что должен ее найти и поставить наконец точку, иначе ему не жить.