Дневник

      Попов торопливо заправлял рубашку в брюки. Телефон надрывался уже в сотый раз. Звонки от директора тут же сменялись звонками Олеси. Он безбожно опаздывал на спектакль. И вот уже находясь на финишной прямой, Арсений сунул ногу в ботинок и почувствовал неприятную сырость.       — Пелагей, сука!       Стоило хозяину повысить голос, как кот пулей вылетел из комнаты. Не было времени наказывать подлеца. Арс стянул с ноги носок и швырнул Пелагею вдогонку. Мокрым комком носок ударился о дверь, оставив на ней влажный отпечаток.       — Блять, — Арсений запоздало понял свою ошибку. Кое-как прибравшись и закинув в ванну ботинки, Попов нацепил кроссовки на босую ногу и выбежал из квартиры.       Вот есть обычные дни. А есть дни, когда с самого начала всё идёт по пизде. И сегодня был как раз один из таких.       Арс плюхнулся в машину, выехал со двора и, всего метров через пять, заглох. Со злостью парень стукнул кулаком о руль. Раздался скрежет тормозов, следующий за Поповым внедорожник только благодаря внимательности водителя не въехал ему в зад.       Арсений вышел из машины, чувствуя, как закипает внутри щедро приправленный отчаянием гнев.       — Молодой человек, — девушка, высунулась из окна внедорожника, — Помощь нужна?       — Нет! — рявкнул Арс. Девушка только пожала плечами. Сдав назад, она осторожно объехала испустивший дух форд Арсения и была такова.       Телефон продолжал настойчиво вибрировать. Попов с большой неохотой поднял трубку.       — Назови хоть одну причину не уволить тебя?       — Я... Я буду через пять минут...       — Вместо тебя уж вышел другой актер.       — Больше такого не повториться.       — Мне проще посчитать спектакли, на которые ты НЕ опоздал, Арсений. И каждый раз ты говоришь «это не повторится», — директор театра не кричал и не злился, его голос был спокойным и уставшим. Он говорил с Арсением, как с ребенком, шалости которого морально истощили несчастного родителя и сил на крики уже просо не осталось, — Захочешь вернуться, можешь попытать счастья в следующем году. На кастинге.       — Но я же...       Оправдываться было бесполезно. В трубке слышались только короткие гудки. В очередной раз Арсений выругался и решил, что нужно хотя бы с машиной что-то решать. Единственный человек, который мог ему сейчас помочь отозвался незамедлительно.       Захарьин подъехал через полчаса. Друг, который выручит в любой момент, иногда и просить не надо.       А ведь у него уже были такие друзья.       Попов с грустью посмотрел на склонившегося перед открытым капотом Антона. Его коренастый плотный силуэт не был похож ни на одного из них, но воображение Арсения сработало безотказно. Он достал телефон, но это была лишь формальность. Он и без этого знал, какое сегодня число.       Третье августа.       Сколько дат ноль-три-ноль-восемь он пропустил? Это, кажется, уже третья.       Интересно, а онивсё так же собираются в этот день?       — Да не переживай ты так, сейчас до монтажки дотащим, — улыбнулся Захарьин, перехватывая потерянный взгляд Арсения, — А театр давно было пора бросать. Олеся, конечно, обидится, но, согласись, тебе ведь же уже надоело?       — Да, не очень хорошо получилось... — Попов натянуто улыбнулся в ответ, про себя подумав, что не через жопу у него никогда ничего не происходит. Пора бы привыкнуть уже.

***

      Олеся и правда обиделась: не отвечала на звонки, игнорировала в соцсетях, не выходила на встречу после спектаклей. И Арсений вскоре бросил попытки вымолить ее прощение.       Золотое правило «и вблизи держи расстояние» имело свои плюсы. Отпускать было легко.       Жалко с котами оно не работает.       Пелагей был хитрой скотиной и обладал невероятной способностью выдумывать новые проказы. Он испытывал на прочность занавески, сметал со стола все легкобьющиеся предметы, спал исключительно в шкафу среди хозяйских вещей, которые после таких ночлежек обретали второй ворс из кошачьей шерсти, вылавливал лапой мясо из кастрюли с супом, беспощадно изничтожал все подлокотники диванов и кресел.       Плюс ко всему кот был нихера не ласковым. Он не ластился, не давался на руки и не ложился на грудь. Он приходил и уходил, когда хотелось ему. И Арсению иногда казалось, что он в шаге от того, чтобы выбросить сорванца на помойку. — Я убью тебя, сука! Только спустись со шкафа!       Но были моменты, когда в Пелагее что-то переклинивало, словно машина ненависти давала сбой, и он ложился у ног Арсения, мурлыкая, как трактор. Позволяя хозяину погладить себя, утопить пальцы в длинной серой шерсти, почувствовать тепло и покой.       И Попов, как и любой кошатник, сдавался под натиском всеокутывающей нежности. В этой вечной вражде они умудрились друг к другу привязаться. Они умудрились друг друга полюбить.       Человеку нужен человек? Иногда человеку нужен кот.

***

      — И чем ты теперь будешь заниматься? — Захарьин сидел на диване в квартире Попова. Он старался заходить хотя бы раз в неделю, чтобы Арс не стух, сидя в четырех стенах круглые сутки.       — Не знаю, — Арсений потянулся рукой к Пелагею, но тот отмахнулся тяжелой лапой, с выражением морды «не прикасайся ко мне, холоп», — Пойду пиццу разносить, пантомимы буду на улице показывать, найду себе богатую старуху в конце концов.       — Ты конечно красавчик, но, боюсь, все богатые старухи уже заняты. Вот богатого папика у тебя еще есть шанс подыскать, — Антон старался говорить непринужденным тоном, но шутка прозвучала слишком серьезно, и парень густо покраснел, что было большой редкостью для Захарьина.       — А ты достаточно богат, чтобы быть моим папиком? — Попов придвинулся к Антону чуть ближе       — Тебе решать, — Захарьин отвел взгляд.       — Тогда недостаточно, — Арсений откинулся на спинку дивана и убрал за ухо выбившуюся из хвоста прядь. Такие разговоры в последнее время стали в порядке вещей. Попову нравилось ходить по краю. Между дружбой и чем-то большим. Ему нравилось дразнить. Он получал от смущения других людей какое-то маниакальное удовольствие, но сам себе он в этом не признавался. Боялся проводить параллели. Боялся признать, что превращается в человека, от которого когда-то сбежал.       — Я знаю, что тебе нужно.       — Не уверен, что мы подумали об одном и том же, — ухмыльнулся Арс, но Захарьин проигнорировал.       — Помнишь, я тебе рассказывал про новый проект? Мой напарник говорит, что нам нужен третий человек. Не хочешь попробовать себя в импровизации?       — В импровизации? Типа репчик читать?       — Типа людей смешить, Арсений. Есть в юморе такой жанр.       — Ты же знаешь, я не занимался этим никогда. Я...       — Актееееер! — Захарьин развел руками в стороны с самым надменным выражением лица. — Да ладно, попробуй. Будем вместе куражиться, увидишь, это весело. Назначу тебе встречу на завтра, будет что-то вроде собеседования, м?       Арсений не мог не согласиться. Ему действительно казалось, что не осталось уже сфер деятельности, в которых он бы себя не попробовал: продавец, финансист, таксист, танцор, актер, ведущий мероприятий, куратор квестов. Импровизатор звучало интригующе и вполне подходило Попову не только в качестве профессии. У него вся жизнь — сплошная импровизация.       — Я согласен.

***

      Иногда Арсений учился на своих ошибках. В назначенный для собеседования день он вышел из дома заранее и даже приехал к офису вовремя.       Захарьин должен был встретить его здесь, у входа в здание, но, судя по всему, задерживался. На звонки не отвечал. Это было не похоже на ответственного и всегда следующего стрелкам на часах Антона.       Попов давно перестал волноваться перед важными встречами, но сегодня его не покидало странное предчувствие. Может это наконец то, чего он так долго искал? К чему шёл все это время? А может это просто вчерашние брокколи, которые всё-таки стоило выбросить, а не есть.       Телефон в руке отозвался коротким сигналом. Смс от Захарьина:       «Опаздываю. Поднимайся на второй этаж, каб. 204 Сергей»       Несколько минут Арсений ещё постоял на улице. Да откуда взялось это дурацкое волнение? Пара глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Занятия йогой не прошли даром. И Попов уже поднимается по широкой лестнице офисного здания на второй этаж.       Дверь в кабинет 204 была приоткрыта, но Арсений всё равно постучался, перед тем как зайти. Правила хорошего тона никто не отменял.       — Здравствуйте, я от Захарьина Антона. На собеседование.       Парень, стоявший у окна, закашлялся. У Арсения сердце в пятки ушло, когда тот обернулся, показав свое не менее охреневшее лицо.       — Арс?! — Матвиенко поставил на стол недопитую чашку. — Что ты... Ебать, а с волосами-то что?       Попов не мог и слова выговорить. Он ожидал чего угодно, кого угодно, но только не вот это всё.