Глава 1. Пробуждение
7 декабря 2016 г. в 20:04
Когда-то давно, несколько лет назад, в первую пору после окончания школы, мы завалились к уже бывшему однокласснику «выпить за наконец-то пройденный этап нашей жизни». И ночевать остались у него. Нам, как девушкам, предоставили наиболее удобное место — как мы, по своей наивности, считали. Диван. Диван времен наших бабушек. Жесткий, с торчащими пружинами, и настолько неудобный, что к утру я просто переползла на пол.
Так вот сейчас у меня было такое чувство, что я вернулась в тот вечер, только помимо жуткой боли в спине я еще и чертовски замерзла. И голова разрывается. Нет, я еще слишком молода, чтобы страдать от похмелья. Да и не пила столько никогда. Не люблю.
Где же это одеяло… Одеяло? Стоп.
Дорога, крики, вспышки света. И кровь. Я видела кровь на своих пальцах. Помню это ошеломляющее чувство боли, когда тебя кидает об асфальт, и чувствуешь, как с ладоней сдирается кожа. Мои джинсы соприкоснулись с твердым покрытием, и колени точно обожгло. Я представила это кровавое месиво вместо гладкой белой кожи и содрогнулась. Воздуха стало не хватать, и я прерывисто задышала, стараясь ртом сделать как можно больший глоток воздуха.
Интересно, это врачи так шумят вокруг меня? Острая боль пронзила виски, и я рефлекторно поднесла руку к лицу, надавив пальцами чуть ниже лба. Потом поняла, что ладони мои сухи — крови на них нет.
С трудом разлепила веки. Прекрасно. Погода чудесная, вокруг зелено, лучи солнца виднеются сквозь кроны деревьев… Только у меня галлюцинации.
Вокруг стояли люди. Их было шестеро или семеро… Ролевики?
Но что-то мало они походили на веселых фанов. Одетые в черное, с тем, что я назвала бы дубинами, в руках. Длинные волосы и бороды, руки с длинными ногтями. Когтями? Почему-то данная деталь больше всего привлекла мое внимание. Как-то ужасающе выглядели их грязные пальцы с длинными серыми ногтями, вцепившиеся в широкие основания деревянных, отделанных железом, дубин. Больше похоже на когти хищных птиц. Страшно. Грязно-желтый цвет ногтевых пластин, столь бросающийся даже в мои близорукие глаза, вызывал тошноту.
Один из людей сделал шаг по направлению ко мне. Тут я поняла, что лежу на земле, отчего все тело и ломит. От травы, на которой виднелись капельки росы, веяло холодом, и я зябко поежилась. В ответ на движение мужчина немедленно вытащил широкий кинжал из-за пояса и вполне недвусмысленно направил его на меня. Точно завороженная, я уставилась на кончик лезвия. В отличие от кухонных ножей, оно было чуть шире, но край его был неровный, зубчатый, в одном месте даже стесанный. У основания рукояти виднелась ржавчина с каплями засохшей крови.
Я услышала рычание, что издавал мужчина, и испуганно вскинула глаза на его лицо, с трудом оторвавшись от широкого лезвия. Взгляд никак не мог сфокусироваться. Я бессмысленно оглядывала лохматые волосы и бороды, чувствую привычную для плохо видящих беспомощность. На секунду в голове промелькнула мысль о том, что, должно быть, жуткие когти мне лишь показались, но это злобное низкое рычание, которое не мог издавать адекватный человек, вызвало у меня безотчетную панику. Я прикусила губу, стремясь сохранить трезвую голову. Это бессмысленно. Наверное нехило головой ударилась.
Но эти жуткие когти… Как они ими чешутся вообще?
Однако холод был реален, и только тут до меня стало доходить: я в каком-то лесу, вокруг меня толпа жутких мужиков, вооруженных не фотоаппаратами, а вполне себе смертоносным оружием. Судя по их грязным и лохматым бородам и омерзительным рукам, о таких вещах как гигиена они не знают.
Но что произошло? Если это мой бред, то почему он столь реален? Реален вплоть до вони, что исходит от этих людей?
Я начала дрожать. Сердце сдавила ледяная рука страха. Медленно подтянула под себя ноги, вновь уставившись на лезвие, направленное в мою сторону. В голову полезли ужасы того, что такой нож способен сотворить с моим телом. Я буквально ощутила, как глаза мои расширились, а рот приоткрылся. Грудь сдавило железной хваткой, и я клацнула зубами.
Мужчина что-то спросил. Голос его был низок и гнусав. Я ничего не поняла, только как полная идиотка уставилась на него и молча смотрела. Язык налился свинцом, а в горле пересохло настолько, что я даже не могла кашлянуть. Подмышками выступил липкий пот, а бедрами я ощущала каждый камешек земли, на которой сидела. В животе будто что-то зашевелилось — страх, наверное.
Он повторил. Я часто-часто замотала головой, стремясь наконец-то собраться с мыслями, которые разбегались в разные стороны. Пульсирующая боль в висках не давала мне сосредоточиться. Один из мужчин подошел ко мне и рывком, схватив за загривок, поднял на ноги. Пальцы его натянули мои волосы, и на секунду я подумала, что он вырвет мне их. Дыхание со свистом вырвалось, отчего я едва не взвизгнула. Руки его бесцеремонно прошлись вдоль моего тела, вызвав естественную реакцию — я попыталась его оттолкнуть. Но его совершенно никак не смутила моя жалкая попытка. Схватив меня когтистой рукой за подбородок, он внимательно всматривался в мое лицо. Я видела отражение своих бледных черт в его темных зрачках.
Это были глаза явно неадекватного человека. Желтизну белков пересекали красные капилляры. Со столь близкого расстояния я видела множество мелких шрамов на лице, а вонь, что накатила на меня, как только я почувствовала его дыхание, едва не вызвала у меня рвотный рефлекс.
В этот момент меня оттолкнули назад, и я упала в лапы другого мужчины. Голос прорезался диким фальцетом, и я завопила. Отскочив в сторону, я наткнулась на третьего. Его широко расставленные руки и ухмылка свидетельствовали о желании познакомиться со мной поближе.
— Не трогайте меня! Пожалуйста!
Меня учили, что в случае изнасилования нужно бежать и кричать «пожар!». К сожалению, на этом лекции по основам безопасности в случае сексуального насилия заканчивались. Холодный пот пробил меня. Этого не может быть. Я сейчас проснусь. Ну как я могла оказаться в лесу? Может тот дурак, что сбил меня, отнес меня куда-то в посадку, чтобы избавиться от следов преступления? Что же за бред у меня в голове… Это просто действие наркоза. Я сейчас на операционном столе, а мой мозг просто достает все мои страхи из подсознания…
Липкая рука схватила меня за шею, я ощутила, как кто-то носом уткнулся в мои волосы. Омерзение наполнило меня. Я забилась, но за попытку вырваться получила удар наотмашь по лицу, отчего свалилась прямо на землю. Лицо горело от боли. Подобного я никогда не испытывала. Это не бред. Колючие ощущения захватывали щеки и челюсть, а в глазах поплыли темные круги. Меня в жизни ни разу не били. Глаза наполнились горячей влагой, сдержать слезы я не могла. Тут же заныли колени, на которые я свалилась. Разодранные джинсы обнажили израненную кожу. Боже, во второй раз за сегодняшний день!
— Пожалуйста, не бейте меня, — тихо всхлипнула я. Голос дрожал.
Один из мужчин схватил ворот моей кофты и попытался ее разорвать. Вискоза не поддалась, отчего тот с силой дернул ее назад, и я завалилась на спину, ударив затылок. Насильник немедленно взгромоздился на меня, впиваясь длинными острыми когтями в мою кожу. Я выгнулась дугой, стараясь вырваться. Его слюна капала мне на лицо, вызывая лютое отвращение. Я никогда прежде не испытывала такого ощущения беспомощности, когда ты лежишь, распростертая на земле, вокруг тебя стоят люди и ждут своей очереди, чтобы надругаться.
На грудь точно надавила свинцовая плита. Дышать становилось невозможно, совсем как в приступе астмы. В спину мне впивалось что-то острое, но куда хуже были похотливые прикосновения безумца, заставлявшие чувствовать себя так, будто меня вымазали в дерьме.
Сил кричать не было — голос пропал. Я только мычала, ужом извиваясь под мужчиной, не давая ему никак разобраться с моими джинсами. Идей никаких в голову не приходило, истерично кричали только мои инстинкты, вырванные из-под слоев воспитания современного человека. В ушах стучала кровь, но я вся дергалась, будто еще имелся шанс скинуть этого дикаря.
Грязная ладонь наотмашь ударила меня. Голова откинулась в сторону, и щекой я окорябалась обо что-то. Слезы с силой брызнули из-под зажатых век, я замычала.
Но продолжала двигаться даже когда все прекратилось. Внезапно. Просто в определенный момент руки, крепко державшие меня, исчезли. Я тяжело дышала, неспособная справиться со свистящими звуками, что издавала. Кто-то укутал меня, как мне показалось, в плед.
Это был плащ. Длинный, теплый, подбитый каким-то мехом — я не разбиралась в них. Сжавшись в комочек, все, что я хотела — это чтобы меня не трогали. Я отдавала себе отчет, что веду себя как маленькая, но подогнула под себя ноги и обняла колени, уткнувшись в них лбом.
Звук голоса, раздавшийся прямо у моего уха, все-таки показался мне довольно приятным. Бархатистый тембр ласкал мой слух, вызывая дрожь удовольствия. Никогда не думала, что человеческий голос на такое способен.
Я подняла глаза. На меня смотрели ярко-голубые глаза. Их удлиненные зрачки даже не смутили меня — прежде я не видела такого насыщенного цвета. Я не видела лица — только глаза. И этот голос, глубокий, завораживающий, страстный, словно звуки виолончели в руках умелого музыканта.
Вот только я ничего не понимала из того, что этот голос мне вещал. Он лился совсем как музыка итальянской оперы, на которую как-то однажды попала, — прекрасный в своем совершенстве, естественный, не нуждающийся в обрамлении, но абсолютно не имеющий другого смысла кроме как эстетического.
Обладатель голоса замолчал, поняв по моему абсолютно идиотскому выражению, — представляю себе эти пустые бессмысленные глаза и приоткрытый рот — что я совершенно не знаю языка, на котором он говорит. Я даже не могла предположить что это за язык. Он чем-то напоминал мне эсперанто, но в отличии от него, звучал гораздо более естественно.
Тогда человек поднялся, протягивая мне руку. Почувствовав, что взгляд голубых глаз больше не обжигает меня насквозь, я оглянулась. Тех мужчин больше не было — мы были вдвоем. Может мне все показалось? Может это не они безумцы, а я? И все, что сейчас происходит — дело рук моего больного воображения?
Я встала сама, осторожно отодвигаясь от своего спасителя. Если его испугались те здоровяки, то мне и подавно нужно держаться от него подальше. Пусть даже это всего лишь галлюцинация. Тело и лицо горели огнем. Боль была вполне настоящей.
— Где я? — Голос мне показался чужим. Я даже не осознавала, что сама произношу эти слова. — Что вообще происходит?
Мужчина нахмурился. Уж не знаю, оттого ли, что он тоже не понимает меня или же оттого, что привык к своему идеальному голосу — я же издавала какие-то странные звуки — то низкие хрипы, то тонкие повизгивания.
Спаситель был одет как-то… странно. Высокие сапоги, черная…ммм…туника? Широкий пояс с металлической бляхой был явно сделан не на фабрике. Со своими подслеповатыми глазами я мало что могла отметить, но покрой одежды явно свидетельствовал о ручной работе.
Волосы его были коротко стрижены, но темная борода была подобна той, что носили те, другие. Только она была чистой и пахла хвоей. Это было чудно. Кто сейчас носит такую длинную бороду? Зачем? Это отвратительно. Зато хоть руки у него нормальные, без этих жутких когтей. Уже неплохо.
Кажется, у меня сменились приоритеты в определении мужской красоты.
На висках я видела узоры от татуировок, но никак не могла сфокусироваться на таких деталях. Голова болела все сильнее.
Но обладатель фантастического голоса мгновенно нарушил мои размышления, схватив довольно грубо за локоть и проталкивая вперед. Путаясь в длинном плаще, я побрела за своим не то спасителем, не то похитителем, тревожно оглядываясь назад.
Что тут творится?