Глава XI — «Он слишком долго был одинок»
Я сижу на земле, изучая карту, что подарил мне Отец Рождества. На пергаментном листе снизу вверх бежит тонкая чёрная нить, и с каждым нашим шагом она на несколько миллиметров укорачивается, что означает, что мы на правильном пути. Я вот уже несколько минут смотрю на наш «конечный» путь. Эта точка обозначает местоположение Вэна, моего дракона. И это заставляет сердце биться с неистовой силой, потому что я не знаю, что ждёт нас там. Живой дракон? Или его кости? Вздохнув, я мотаю головой, отрываясь от листа и перевожу взгляд на Чарли. Он сидит чуть в стороне, у костра, и крутит в руках свой ремешок с голубым камнем. Он, также как и я, не понимает суть своего подарка, но если я разобралась с ним почти сразу, то Чарли до сих пор не доходит. — Может он на твою другую сущность? — вдруг доходит до меня и я спешу поделиться этим с Чарли. — Ну знаешь, ремешок довольно длинный, а шея у тебя в волчьем обличье довольно широкая. Чарли задумчиво смотрит на моё лицо, а после кивает. Он быстро раздевается и перекидывается в волка. Ремешок валяется на земле и он аккуратно подбирает его, взяв в пасть. Он смотрит на меня пронзительными голубыми глазами, как бы ждёт чего-то. Я сразу понимаю, что ему нужно. Я уже давно не боюсь его волка, поэтому быстро подхожу и сую беззащитные пальцы к его рту. Слегка слюнявый ремешок падает мне на ладони, а сам волк покорно садится, поджимая задние лапы под себя и укрыв их хвостом. — Будто кот, — усмехаюсь я, присаживаясь на колени и, растянув ремешок, обхватываю им его шею. Своеобразный ошейник садится на Чарли превосходно. Отстранившись, я смотрю на него. Кожаный ремешок практически скрыт мохнатой шерстью, но камень нет. Он выделяется на белом фоне и блестит довольно ярко. — Интересно, зачем он? — Чарли склоняет мохнатую голову набок, будто говоря, что не знает, а после встаёт и начинает отряхиваться. Через пару секунд его облик меняется и я благоразумно отворачиваюсь. Шуршит одежда, а после раздаётся удивлённое: — Он исчез! — я резко оборачиваюсь, смотря на то, как Чарли вертится вокруг своей оси, явно что-то ища. — Его нет! — Как? — я тупо смотрю на него. — То есть? — Не знаю! Его просто нет на шеи! — Но? — я понимаю, что Чарли не договаривает. — Я чувствую, что волк спокоен. Такого не было с тех самых пор, когда ты впервые появилась у нас в деревне. — Может этот ремешок успокаивает волка? Только зачем? — Наверное, Отец Рождества знал как трудно мне быть рядом с тобой… А сейчас вся та боль чуть притупилась. — Неужели… он даёт нам выход без твоего обращения в волка? — мои глаза загораются от радости. Чарли хмурится. Ему это явно не приходится по душе. — Это не отменяет того факта, что я, как только мы найдём Питера, уйду в волчий релиз. — Чарли… — начинаю я, но он останавливает меня, взмахивая рукой. — Не надо. Наверное, он прав и заводить вновь эту тему не стоит. Мы идём в Эттинсмур, страну великанов, уже около восьми дней и за всё это время Чарли не предпринимает попыток как-то сблизиться. Он продолжает греть меня, но на лице — отречённая маска, не говорящая ни о чём. И я благодарна ему за это, потому что просто не могу больше сопротивляться. Где-то внутри мне что-то кричит о том, что нужно сдаться, забыть и позволить забрать себя в тиски «связи». Но одновременно кое-что другое, забытое, но такое приятное, напоминает об одном светловолосом голубоглазом человеке, который раньше вселял в меня надежду и веру в то, что всё будет хорошо. Раньше всё было просто, но я усложнила и теперь страдаю. — Почему ты так испугался, когда я сказала про Эттинсмур? — спросила я, когда мы медленно двигались по пустынной снежной дороге, проходящей через огромное поле. Где-то далеко-далеко впереди, можно заметить небольшие холмики гор страны великанов. Значит, скоро мы будем близко. Сердце приятно кольнуло от скорой встречи с драконом. — Северные великаны, как я знаю, не славятся спокойным нравом, — вздыхает Чарли, даже не обернувшись ко мне. — К тому же, мне рассказывал отец, что великаны и оборотни — давние враги. Представляешь, что будет, когда мы встретим одного из них и он учует мой запах? — он усмехается, даже не заметив то, что я резко останавливаюсь, испуганно смотря на него. — Ты чего? — не заметив меня рядом с собой, он обернулся. — Ты всё время знал и не сказал? — Будто это важно, — он поморщился. — Да, чёрт возьми, это важно! — возмущаюсь я. — Я не могу тебя потерять! — И не потеряешь, — Чарли напряжённо вглядывается вперёд. — Просто я буду волком всё это время. Надеюсь, великан примет меня за простую собаку. Они, несмотря на свои размеры и грозность, довольно глупы. — Это безумие! — восклицаю я. — Неоправданное безумие! Мы найдём другой способ найти Вэна… в конце концов, я могу пойти к нему сама! — Сколько безумных вещей мы совершали за эти дни? — Чарли вскидывает одну бровь. — Кучу. И поверь, это не хуже, чем, тот же случай с Лордом. — Лорд не тронул тебя! Ему был нужен не ты. — Его люди убили меня. Ну, по крайне мере, попытались. — Я не думаю, что суваться в страну великанов — для тебя хорошая идея. — Ксения, успокойся, — Чарли тяжело вздыхает и на секунду его глаза вспыхивают. — Я позабочусь о себе. К тому же, вдруг великанов давно нет, а? Всё же столько всего случилось… — Будем надеяться, — я киваю. — Но будь на чеку и если что, дай мне знать. — Обещаю, — улыбается Чарли и возобновляет путь. Мне до сих пор не нравится идея этой жертвенности от оборотня, но я без него не смогу, а найти Вэна нужно обязательно. Стараясь успокоить заполошно бьющееся сердце, я прикасаюсь к эфесу меча, вмиг находя такое нужное на этот момент спокойствие.***
Я смотрю на звёзды, поглаживая чуть грубоватую шерсть на лопатке Чарли. Волк лежит, не спуская взгляда с темноты. Он обернулся несколько часов назад и, наверное, считает, что я сплю, но сна ни в одном глазу. Мы вошли на территорию Эттинсмура, так сказал Чарли, прежде чем перекинуться. Теперь, можно сказать, я была предоставлена сама себе, потому что оборотень не спешил как-то показывать того, что что-то соображает, хотя я уверена, что он всё понимает. Мне кажется, что это тренировка. Таким образом мы научимся сосуществовать вместе после того, как Чарли обратится навсегда в волка. А может не обратится, кто его знает. Всё зависит от меня и моих чувств, насчёт которых я, кажется, начинаю сомневаться. Вдруг я ничего не почувствую к Питеру? А вдруг, наоборот, пойму, что хочу быть только с ним? Что будет чувствовать Чарли? Тоску? Боль? Ненависть к тому, кого выбрало моё сердце? Мы с Чарли эгоисты и от этого хочется усмехаться. Волк под моей рукой шевелится и вскоре переворачивается ко мне мордой. Я смотрю в светящиеся голубизной глаза и она мне кажется такой родной и нужной, что становится как-то тяжело на душе. Неужели вскоре мне грозит потерять его? Я так не хочу! Но и другого исхода мы не видим, если моя душа будет рваться не к волку. — Хочешь я спою колыбельную? — тихо спрашиваю я, погладив Чарли по лбу, между ушами. Чарли благодарно лизнул меня в руку и, удобно устроивши на земле голову, прикрыл глаза, навострив ушки. — Засыпай, родной. Закрывай ресницы. За окном закат Еле теплится. Засыпай, родной. Пусть тебе приснится, То, во что Уже и не верится*, — Чарли распахивает глаза. Голубой цвет становится насыщеннее. Внезапно он распахивает пасть и вываливает язык, свешивая его из пасти. Я смеюсь, хлопнув его по ушам. Похоже, только что Чарли пытался показать мне, что ему моя песня не пришлась по вкусу. — Слушай, дурачок. Чарли зевает, взмахнув пушистым хвостом и накрыв им меня. Повернувшись на спину, я вновь вглядываюсь в ночное небо. — Луч на подушке лунный Как бритва тонок. От одного дыханья Мороз по коже. Засыпай, волчонок! Я усну позже, — протянув последнее слово, я смотрю на Чарли. Тот лежит с закрытыми глазами и глубоко дышит. Он уснул? — Хэй, не спи, это ещё не всё! — настроение почему-то скачками поднимается вверх. Чарли будучи волком такой милашка, что хочется его затискать. Но нельзя, потому что он может не так всё понять… Как, вот как объяснить ему, что мне действительно легче, когда он — такой, пусть и всё понимает. Неважно. — Засыпай, родной, Скоро будет утро. Может все еще Переменится… Засыпай, родной! Знаю, будет трудно. Но рассвет придет, Тьма рассеется, — Чарли приподнимает голову. Его глаза распахнуты в удивлении. Ну да, слова песни, возможно, дают надежду, но я молчу, продолжая смотреть на звёзды. Они такие восхитительно-прекрасные, не такие как… я не додумываю, потому что вдруг осознаю, что не помню, каковы звёзды в том мире, где я жила до Нарнии. Я знаю, что не отсюда, но и тот мир, что лишь призрачным напоминанием остался в мыслях, мне кажется совсем чужим. — Ночь приподнимет скоро Рассвета полог От одного дыханья Мороз по коже. Засыпай, волчонок, — Чарли вздыхает и окончательно проваливается в сон, глубоко и размеренно дыша. Перед глазами пляшут звёзды какой-то только им известный танец. На выдохе я тихо произношу: — Я усну позже… Я не знаю, что ждёт нас дальше, не представляю, где мы столкнёмся с Вэнфролхом или нам придётся вызволять его откуда-то. Но, несмотря на это, мне довольно спокойно, потому что рядом Чарли, который обязательно защитит. Мой взгляд вновь обращается к звёздам и я мысленно молюсь кому-то свыше на то, чтобы он помог в достаточно трудном пути. Чтобы не дал мне сдаться на полпути, не позволил совершить ошибку. Мне страшно даже подумать о том, что я ошибусь. Мне кажется, что если я сделаю что-то не так, вступлю не на ту тропу, всё покатится в тартарары. Я боюсь… боюсь всего, что только ждёт меня впереди. Вот уже несколько месяцев я в подвешенном состоянии и сколько оно будет длиться ещё? Есть ли та грань, которая переходит в спокойствие и счастье? Иногда мне кажется, что не стоило было тогда соглашаться на уговоры Аслана помочь. Но я сразу же отвергаю эти мысли, потому что знаю, что Нарния не справится без своего защитника. Ей он нужен, как единственный способ выжить, восстать из пепла, вернуть былое величие. Но также я прекрасно понимаю, что не справлюсь сама, что мне нужны те, кто будут рядом. Мне вдруг вспоминается разговор с Аслоном у руин Кэр-Параваля. Что же он мне тогда сказал? Как бы я ни старалась — вспомнить мне так и не удалось. Время летит быстро и уже вскоре я вижу, как прибывающая луна медленно катится за горизон, уступая яркому светилу место на огромном небе. Пора, кажется, будить Чарли. Чувствуя, что засыпаю, я расталкиваю волка и тот тихо урчит, просыпаясь. Чмокнув его напоследок в мохнатую щёку, я прижимаюсь к тёплому боку и, вздохнув, уношусь в сон, где мне снится давно позабытый полёт и чувство единства. Где-то ближе к полудню, меня будит Чарли, несильно тыкаясь мокрым холодным носом куда-то в заднюю часть шеи. Вздохнув, я раскрываю глаза и смотрю на припорошенную снегом землю и, вздохнув встаю. Чарли ненадолго отошёл от меня. Сейчас он катается по новому снежку с самым беззаботным выражением лица. Я не разделяю счастье Чарли, потому что меня уже доконала зима. Мне холодно, особенно теперь, когда единственный источник тепла — Чарли, а то, что на мне надето нельзя назвать чем-то согревающим. Хотя… практически такое же платье у меня было в начале моего путешествия по нарнийским землям. Только несколько отличий: цвет и комплект. — Чарли, — устало тяну я, протягивая руки. Встав на лапы, оборотень отряхивается и подходит ко мне, позволяя прижаться к нему, зарывшись замёрзшими руками в тёплую белоснежную шубу. — Я так устала, — тяну я, вздохнув. — Как же я устала! Чарли воет, будто отвечает мне и я, улыбаясь, чуть прикрываю глаза. Чуть позже, когда костёр разведён и завтрак съеден нами обоими, мы выдвигаемся в путь. Чарли, как истинный джентльмен, предлагает мне помощь в этом нетрудном деле и я принимаю её. В ближайшие часы меня ждёт приятное времяпровождение на широкой тёплой спине Чарли.***
Чарли торопливо переступает лапами по земле, с каждым прыжком ускоряясь всё быстрее и быстрее. Я цепляюсь за его шкуру, временами сверяясь с картой, потому что точка, которая является моим местоположением постоянно движется, я диктую волку куда надо свернуть или где стоит поторопиться. — Давай, Чарли, давай! — шепчу я, поторапливая оборотня, сжимая его бока сильнее. — Совсем немного осталось, совсем! Чарли огрызается, перепрыгивая через небольшое дерево и продолжая бежать. Ему, наверное, тяжело и он точно злиться от того, что я не могу сидеть молча. Но я действительно не могу, потому что с каждым шагом — я ближе к тому, по кому скучала так долго, кого бросила, испугавшись ответственности. Я шаг за шагом ближе к Вэнфролху! — Сейчас налево, в щель между двумя скалами! — кричу я, вновь посмотрев на карту. Там чёрными магическими нитями вырисовывалась скала, между которой красовался узкий проход. Именно туда нам и нужно было! Чарли издаёт звук, похожий на лай и резко сворачивает, да так, что меня чуть не сбрасывает с его спины. Я прижимаюсь к его спине, сильнее сжимая ноги на его боках. Хвост незамедлительно оповещает меня о том, что его хозяину такое пришлось не по душе. — Прости, — шепчу я, извиняюще поглаживая его по бокам. — Мне так не терпится! Чарли трясёт головой, аки конь, а после вдруг внезапно прыгая вверх, на какой-то уступ. Он резко останавливается и недовольно взбрыкивает. Это служит мне сигналом, что дальше моё «величество», как иногда в такие моменты называл меня Чарли, должно топать дальше само. Я быстро слезаю и благодарно похлопав его по боку, смотрю на возвышающуюся скалу, стеной стоящую и ограждающую меня от ещё одного шага к цели. — Тебе придётся перекинуться, — вдруг осеняет меня. — Ты не пролезешь! Закатив глаза совершенно по-человечьи, Чарли рычит, требуя свою одежду, которая лежит у меня в сумке. Достав её, я бросаю её ему и, отвернувшись, иду обследовать скалу. Ничего примечательного, только посреди неё, прямо напротив меня, зияет щель шириной в довольно крупного взрослого широкоплечего мужчину. Я-то пролезу с лёгкостью, а вот Чарли, боюсь, застрянет. — Готова? — рядом встаёт вполне человечный Чарли. Я, закусив губу, киваю. — Не знаю, что меня ждёт, но я так долго к нему шла… — Тогда чего тянуть, — усмехается он, подталкивая меня. — Леди вперёд. — Ты такой джентльмен! — язвлю я и, слегка вздрогнув, вхожу в небольшой проход, стараясь не поддаваться панике. Всё же, на любой из случаев у меня всегда есть меч Питера, который даёт не хилую такую поддержку. Мы с Чарли идём гуськом, друг за другом. Мне даже боком идти не нужно, а вот Чарли еле себя втискивает, но если бы он лез волком, вообще бы не вошёл. Сзади раздаётся недовольное пыхтение и мне остаётся лишь догадываться, что там с ним, потому что повернуть голову я не могу. Где-то минут пятнадцать проходит с того момента, как мы вошли в эту щель. Когда же там выход? — Туннель бесконечен? — рычит сзади Чарли, тяжело дыша. — Мне кажется, что я скоро застряну. — Сам виноват, широкоплечий ты мой, — несмотря на первые зачатки страха, я в довольно хорошем расположении духа. Внутри у меня с неистовой силой колотится сердце, потому что мне действительно волнительно узнать, что же ждёт меня там, дальше. Проходит ещё несколько минут, мы двигаемся так быстро как можем, когда я, наконец-то, замечаю такой желанный выход. — Уже близко! — счастливо выдаю я, ускоряясь. Несколько шагов и вот мы на другой стороне. Мне открывается поистине невероятный вид. Мы стоим практически на краю холма и если спуститься вниз, то окажемся точно в небольшой долине, оканчивающейся огромным обрывом. — Можно подумать, что мы в сказочной долине, — шепчу я, завороженная видами. — А чего тут думать, — усмехается Чарли, поравнявшись со мной, — долина действительно сказочная. В легендах гласит, что в Эттинсмурском государстве есть долина с исцеляющим любую рану водопадом. Его воды настолько целебны, что практически могут вернуть из загробного мира. — Ты веришь в это? — я удивляюсь. — Раньше точно не верил. Но, Ксения… — Чарли прикрывает глаза на секунду, — я слышу журчание воды. — Найдём этот водопад? — спросила я, заметив загоревшиеся глаза оборотня. — Не сейчас, — он качает головой, — куда там по карте идти дальше? — Эм, — я высовываю сложенную карту из кармана своего плаща и разворачиваю её, внимательно смотря на неё. Увиденное поражает. — Ты чего замерла? — наверное, услышав, как ёкнуло сердце, поинтересовался волк. — Судя по карте — мы на месте, вот только… Я не успеваю договорить, потому что тишину, нависшую над долиной, разрезает громкий рёв. Чарли вздрагивает, испугавшись этого звука, но я срываюсь с места и бегу в ту сторону, откуда раздался этот рёв, потому что именно это я мечтаю услышать уже несколько месяцев. Чарли бежит за мной. Я сбегаю по склону вниз, практически валясь в снег. Сидя на земле, я вглядываюсь в голубое небо и спустя некоторое время замечаю их… Два огромнейших дракона появляются внезапно, будто выныривая из облаков. «Инь и Янь» скользят по воздуху с такой лёгкостью и грацией и ничего более красивого я не видела, потому что мой взгляд прикован только к одному. Силуэт размазан из-за далёкого расстояния, но где-то внутри я точно знаю, что это именно он. Ошибки быть не может. Поднимаясь на ноги, я бегу вперёд, на ходу выкрикивая лишь одно: — Вэн! Два дракона, до этого резвившихся в воздухе, внезапно замирают. Чёрный ящер зависает в воздухе и, кажется, не понимает, откуда раздался этот тихий крик. — Вэн! — повторяю я, но дракон не реагирует. — Вэнфролх, я здесь! — уже ору я, останавливаясь из-за усталости. Сил бежать больше нет, нас разделяют несколько сотен метров. Белый дракон внезапно врезается в грудь чёрного, вцепляясь ему когтями в грудь. Завязывается недолгая драка. Громкий рёв разносится по всей долине и чёрный камнем летит вниз. Я не успеваю испугаться, потому что великолепные огромные крылья распахиваются, когда тело почти касается земли, взмывая воздух. А потом происходит то, о чём я никогда не думала, размышляя о том, какова будет наша с ним встреча. Потому что Вэнфролх, а это точно он, почти касаясь земли лапами, взмывает вверх и вместе с белым братом скрывается где-то за скалами, оставляя меня одну не понимать, что произошло. — Ксения! — Чарли подбегает ко мне, практически влетая в меня и хватает за руку. — Ксения, это он?! — его голос полон непонимания. — Он… — мой дрожит от страха и волнения. Я вцепляюсь в предплечье Чарли, пытаясь восстановить дыхание. — Это Вэнфролх, только… — Только что, Ксения? — Чарли смотрит на меня испуганными глазами. Я перевожу взгляд на него. В глазах стоят слёзы. — Только он не почувствовал меня… В глаза Чарли непонимание, как в прочем и моих. Мы смотрим друг на друга пару секунд, а потом я перевожу взгляд туда, где совсем недавно резвилось, будто маленький, моё счастье, которое я, кажется, потеряла… — Почему он не услышал, не почувствовал… — шепчу я, почувствовав на спине тёплые успокаивающие ладони Чарли. — Если это он… мы разберёмся, — обещает Чарли, прижимая меня к своей груди. Я выгляжу слишком потеряна, поэтому он больше ничего не говорит. Медленно разворачивает меня и двигается куда-то в сторону скал. Мы почти доходим до них, когда я слышу такой знакомый ядовитый голос за спиной: — Ну привет, Ксения, а я-то думала, когда же это мы встретимся вновь! Я резко оборачиваюсь, удивлённо наблюдая за хищными глазами некогда сестры по духу. — Леа?***
Я не верю собственным глазам, смотря в хищные серые глаза. Леа, несомненно, повзрослела. Её лицо приобрело более взрослые черты, она вытянулась и её формы заострились. Перед глазами почти нет той Леи, с которой я познакомилась три года назад. — Леа? — вновь повторяю я, отстраняясь от Чарли и подходя к ней. Девушка продолжает стоять, напрягшись и не спуская с меня взгляда. На Леа комбинированный лёгкий доспех из кожи с элементами кольчуги, снизу выглядывает простая синяя тёплая рубаха. Светло-золотые волосы убраны в невероятно сложную замысловатую причёску. Здесь есть и косички, и хвост и немного распущенных волос. На левом бедре в ножнах покоится меч, который я однажды уже видела. Меч Всадника. — Долго тебя не было, — она усмехается, сложив руки на груди и смотря на меня с прищуром, — сколько? Три года? Или больше? — Эм, — я стушёвываюсь, потому что надменный и холодный голос заставляет взволнованное сердце забиться сильнее. — Три года. — И вдруг вернулась? Странно. — Были причины, — мне почему-то хочется свернуться под этим осуждающим взглядом. — Ах причины, ну да, — она кивает. Выражение её лица меняется в секунду. Сначала на нём нет ничего, а в следующее мгновение — праведный гнев в чистом его виде в глазах полыхает с невероятной силой. Он словно пожар, сжигает всё внутри, — как же иначе. — Ты… злишься на меня? — решаюсь я. Это глупый вопрос — итак понятно, что так оно и есть. — Злюсь? — в её голосе слышны нотки удивления. И их можно принять за подлинные, если бы не последующие слова: — Нет, с чего бы мне злится? На что? Может на то, что ты бросила нас? Или, может быть, на то, что заставила страдать тех, кому ты нужна была больше жизни?! — Ты сейчас о… — я не договариваю, переводя взгляд на небо, где совсем недавно скрылись два дракона. — Да, — Леа кивает, — именно о нём. Но не только, — спешно добавляет она, прежде, чем я что-либо произнесу. — Ты заставила страдать всех, кому была когда-то дорога. Но в особенности… — Не надо, — быстро отвечаю я. Я не вынесу, если меня снова ткнут лицом в больное место. — Я знаю, что… — О, нет, — тянет Леа, сужая глаза ещё сильнее. — Ты должна знать, что чувствовали они! Ты должна знать об этом! — Леа, умоляю, прошу тебя, не надо! — я делаю шаг к ней, по щекам начинают струится слёзы, потому что я больше не в силах их сдерживать. Потому что всё то, что итак чувствую, знаю и представляю — слишком. Я повторяю об этом по несколько раз, потому что это действительно так. Леа обижена, она злится и, кажется, ненавидит меня. Но я ненавижу себя сильнее! — Прошу тебя, не стоит говорить, — я останавливаюсь, когда она делает шаг назад. — Я умоляю тебя, не надо, я не выдержу! — вой срывается с моих губ и я валюсь на колени, сжимая в ладонях чисто-кристальный снег сквозь перчатки. — Леа, молю тебя, не надо! Рядом кто-то опускается, обнимая за плечи и положив подбородок на плечо. Я реву сильнее, потому что Чарли так ласков и всем своими жестами показывает это, старается успокоить. Но сейчас самое лучшее успокоительное — крики и ненависть в мою сторону, потому что, несмотря ни на что, я знаю, что кто-то обязан мне всё это сказать! Этого не сделала Сьюзен, хотя она просто обязана была! Не сделал Чарли, потому что он просто не связан с тем, что произошло. Но начала говорить Леа, впрочем быстро замолчала, сбитая столку моё внезапно начавшейся истерикой. — Господи, не надо… — утыкаясь в плечо Чарли, скулю я, с неистовой силой сжимая руки на его плечах, — не надо, прошу, не надо! — Никто ничего не говорит, Ксень, — шёпот в ухо от Чарли, но мне этого мало. В голове до сих пор стоят слова Леи, в которых так и сквозит злость и обида. — Успокаивайся, ну же. — Что с ней? — полный удивления голос Леи я слышу будто сквозь пелену. — Она итак ненавидит себя за то, что бросила вас, — рычит Чарли, его тело бьёт дрожь. Он перенимает часть моей истерики на себя, — а ты только подлила масло в огонь! Ей итак тяжело! — Не надо, — мои глаза зажмурены, из-под ресниц вытекают горячие слёзы, которые Чарли быстро стирает, чтобы они не успели замёрзнуть на холодном воздухе, — я так виновата… Так виновата, я знаю, прости… — перед глазами встают картинки воспоминаний о том, что было в Нарнии три года назад, что было тогда… Я вспоминаю все ощущения, одолевающие меня, помню каждое происходящие тогда событие… я помню своё первое появление, помню первую встречу с Фредом, наше путешествие с ним в поисках Питера… помню Кэр-Параваль, Аслана, никогда не забуду тот вечер, где впервые промелькнула мысль о том, чтобы поцеловать старшего Певенси, помню и первый в своей жизни бал и те ощущения, когда танцевала с Питером и смеялась вместе с Люси над Тристаном, помню свой испуг, когда осталась один на один с неизвестным мне монстром, помню, как Марс гнал изо всех сил, чтобы спасти нас; помню ощущения лёгкости и безопасности, когда оказалась в надёжных объятиях Верховного короля, помню все наши с ним ссоры; как пробралась на корабль и впервые минуты была довольная своей проворностью; то, как испугалась, встретив страшное существо, вручившее мне кулон, помню как сердце уходило в пятки, впервые увидев драконов; как боялась умереть в плену, помню и то, как спаслась; никогда не забуду те чувства, когда, спустя долгое время разлуки, увидела нежные голубые глаза и ту ночь, где мы признавались друг другу в любви, как раз тогда, когда я поклялась никогда не бросать его… не уходить! Помню последнюю битву, победу над Аххилесом, полёт на Вэне, разговор со Сьюзен, который послужил стартовым механизмом, последней каплей, заставивший в конце концов исчезнуть из ставшего родным мира… — Прости меня… — сжимаясь в маленький комочек, шепчу я, — прости меня, Питер… Почему именно это имя слетело с губ? Наверное именно перед ним я чувствовала невероятную вину, сжигающую изнутри, дотла. Я никогда не прощу себя за всю ложь, что срывалась когда-то с моих губ. За то, что говорила «не смогу уйти» и «не оставлю», за главную ложь «никогда». Это бред, всё всегда внезапно может произойти, перечеркнув всё, что ты когда-то пытался выстроить! Никогда не говори никогда, не убедившись в том, что это «никогда» — вечно. Руки, сжимающие меня, прижимают сильнее. Меня покачивает из стороны в сторону. Всхлипы медленно сходят на нет и я просто прикрываю глаза, понимая, что сейчас просто не в силах пошевелиться. — Пойдём со мной, — говорит Леа, но я не открываю глаза, не спрашиваю о чём она. Я ощущаю, как взлетаю вверх на руках Чарли, слышу и чувствую, что мы идём куда-то. Горячая щека оборотня прижимается к моей макушке и я, вздохнув, в благодарность целую его куда-то в подбородок. Этот жест показывает всю мою благодарность и любовь к нему. Увы, не ту, что будет всегда ему нужна… Я лежу на мягкой кровати ещё какое-то время, после того, как меня вносят в дом. У меня нет сил, да и просто не хочется даже вникать в то, что происходит в настоящем мире. Мне достаточно того, что творится в моей голове. — Ты как? — тихий голос Леа нарушает тишину, которая воцарилась сразу же после того, как Чарли уложил меня в кровать, предусмотрительно сняв с меня плащ. — Плохо, — честно отвечаю я, не открывая глаза. — Очень плохо, если честно. — Чарли рассказал, что тебе пришлось тяжело, — мягкость в голосе Леи пугает. Она боится новой истерики? Я усмехаюсь. — Мне жаль. — Тебе не должно быть жаль, — я распахиваю глаза, пододвигаясь так, чтобы полулежать, опираясь на спинку кровати. Я смотрю на Лею. Она мнётся у порога комнаты, но после, всё же решаясь, подходит ближе и садится на кровать, с ногами забираясь на неё и поджимая их под себя. — Где мы? — начинаю я с менее волнующего меня вопроса. — Это мой дом… — как-то неуверенно отвечает она. — Ты живёшь здесь? — я наконец-то оглядываю место, где нахожусь. Это простая комната деревянного дома. Да, она довольно просторна. Тут есть и камин и кровать и стол, где, возможно обедают, несколько шкур на полу и нечто, похожее на кухню. — Не царские апартаменты, — она усмехается, — но жить можно. Тем более здесь есть всё, что нужно драконам… — Та поляна… — начинаю я. — Это их поляна, — поясняет Леа, кивая, — они там проводят бо́льшую часть всего времени. Там, если пройти чуть дальше, будет огромная впадина с не менее огромной пещерой. Там они обычно тусуются вместе, когда Гатх не со мной. — А… Вэн? — я подтягиваю колени к груди. Узнать как живёт мой дракон мне очень интересно и важно. — Как он? — Ну, — она чуть хмурится, — я его редко вижу. Только слышу, когда он вместе с Гатхом. Он, знаешь, живёт особняком. — Почему? — я не понимаю. — Он не доверяет мне, — Леа усмехается, — никому не доверяет. Даже несмотря на то, что я Всадник. — Твой дракон — его брат, почему… — Вот именно, его даже это не волнует. Я слышу, что они где-то неподалёку, иду туда, проведать его. Гатх подлетает сразу, а Вэнфролх улетает, скрываясь в своей пещере. Я пыталась как-то к нему подойти, но он набросился на меня. Если бы не Гатх… — она не заканчивает. — Тогда я отделалась лишь мелкими ссадинами, а вот твой, наверное, пострадал. Гатх не жалеет никого, даже своего брата, если дело доходит до моей безопасности. — Он одичал? — я удивлена. Я помню довольно милого дракончика, который с удовольствием находился в обществе Леи. Что же изменилось? — Скорее всего. Он давно не ощущал человека… своего человека. — Как он… — Пережил это? — Леа, кажется, понимает меня без слов. — У драконов, как и у людей, есть душа. Думаю, он ощущал себя преданным. Знаешь, первое время он, кажется, облетел весь свет в поисках тебя, а когда не нашёл, будто замкнулся в себе. Он постепенно таял на глазах. Медленно, каплей за каплей, из него уходила жизнь. Он, несомненно ощущал тебя, но не знал где ты, я пыталась спросить, но мне отвечали только то, что ты в другом мире. Жива ты или нет — я понимала только по твоему дракону. Сначала Гатх постоянно присутствовал рядом, ну знаешь, пытался растолкать, но вскоре и он «бросил затею», сдавшись. — И долго? — Где-то год, — она замолкает, будто неуверенная в своей правоте, но после кивает, подтверждая. — Да, где-то так. Ты не чувствовала его боли? — Нет… — я сокрушённо качаю головой. — Совершенно ничего. — Странно… — Леа удивлённо вскидывает брови. — Обычно, если связь сильна, а у вас не могло быть иначе — это было видно, то Всадник ощущает за многие тысячи миль чувства своего дракона… — В том-то и проблема, Леа, — я усмехаюсь, — я была в другом мире. Не существует количества этих тысяч миль, в которых мы были друг от друга. — Это многое объясняет… — А что было дальше? Что произошло? — Он как-то изменился. Всё чаще я не находила его рядом с Гатхом, хотя к нему он довольно сильно был привязан. Исчезал на несколько дней, а потом возвращался, и вновь исчезал. Он, словно начинал возвращаться к жизни. А где-то полгода назад вновь захандрил. Сейчас вот, около двух месяцев назад, вдруг настроение приподнялось, разбесился вот… — Полгода назад, говоришь? — я нахмурилась, вспомнив историю Сьюзен, в которой она говорила, что Питер и Вэн были вместе на поляне. — Я, кажется, знаю где он был. — Где? — Рядом с Питером, — имя неприятно кольнуло прямо в сердце сладкой, тянущей болью. — Невозможно! — восклицает Леа. — Дракон не может преодолеть такое большое расстояние ради того, с кем не связан! — Большое расстояние? — сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Как так-то? — Ты была не с королями? — Нет, — она вновь усмехается. — Я прожила с ними несколько недель, а после, когда точно поняла, что ты не вернёшься, забрала драконов и ушла. Ну как забрала. Еле уговорила Вэна полететь с нами. Он ведь действительно там собирался оставаться… Мы живём здесь все те годы, когда тебя нет. — Я думала, что ты будешь с ними… — Мне жизнь в замках не нравится. Всегда любила свободу. — Но когда-то ты согласилась! — Только ради тебя. Я же сказала, что где ты, там и я! Мы сёстры по духу, наши драконы — братья, я обязана была быть рядом. И ты тоже, но… ты бросила нас. — Так, — я взмахнула руками, — ты сказала, что дракон не будет лететь к тому, с кем не связан? — Да, — Леа кивнула. — Вэнфролх не мог пролететь несколько тысяч миль ради короля, только если… — она замолчала. На её лице проскользнуло удивление. — Только что? — Только если этот человек не связан как-то с Всадником… — проговорила он в одну точку. — Ты же вроде как с Питером была… Возможно, Вэн чувствовал потребность защищать того, кого ты любила… Если это так, то не удивлена. Дракон будет защищать любого, кто дорог его человеку. — Плохо Вэн Питера защищал, — я усмехаюсь, качнув головой. — Ты о чём? — Питер пропал, — шепчу я, — и в этом виноват не кто иной, как Лорд Каспиан. — Каспиан? Тот смешной человек, который добрый и отзывчивый даже к тем, кого и не знает? — Который давно таковым не является. Из-за этого я, кажется, и была возвращена в Нарнию. Помнишь, я говорила, что грядёт что-то более ужасное, чем Аххилес? Я не ошиблась. Лорд — это нечто худшее, чем обозлившийся чокнутый Всадник. И только мы с тобой можем вернуть Нарнию. — Почему? — Ты же лучше меня знаешь, кто мы такие и зачем когда-то был создан наш род! Мы защитники и только нам под силу справится с тьмой, что выпустил Каспиан в мир. Ты со мной? — я с надеждой смотрю на девушку, которая удивлённо хлопает длинными ресницами. — Куда ты, туда и я, — повторяет она, чуть сощурив глаза, — знаешь же. — Спасибо! — восклицаю я, поддавшись нахлынувшему чувству и обняв её. — С чего начнём? — задорно спрашивает Леа, отстранившись. — Я давно никого не избивала, а так хочется! Я смеюсь, но хорошее настроение вмиг испаряется. — Сначала я верну своего дракона, — говорю я, поднимаясь на ноги и слезая с кровати. — Он, наверное, ненавидит меня… — Не очеловечивай дракона, Ксения, — вдруг серьёзно говорит Леа, подойдя ко мне. Девушка чуть выше меня. Он смотрит на меня пронзительными серыми глазами, в которых играют смешинки. — Он выше ненависти и злобы, которые присуще человеку. — Там, на поляне, — хрипло отвечаю я, — мне показалось, что он не услышал, не почуял. — Он слишком долго был одинок, — тихо отвечает Леа, — настолько долго, что забыл, какого это — быть связанным с Всадником. Напомни ему об этом. Дай узнать в тебе того, на ком сосредоточен его мир. Иначе он станет разрушительной машиной, зверем. — Он зверь, — говорю я, но согласно киваю. — С Всадником он нечто новое, разумное и достойное. Не дай ему стать зверем. Он создан быть защитником, верным другом и соратником, но никак не убийцей. Я киваю, уже собираясь пойти в сторону двери, но Леа останавливает меня, усмехаясь. — Ты же не пойдёшь к одичавшему дракону в этом? — она окидывает взглядом моё платье. — Как ты вообще выжила в такую лютую зиму?! — Ой, — я потерянно вздыхаю, — а у меня ничего и нет. Я, знаешь ли, была в плену и это единственное, что у меня есть. — Найдём тебе что-нибудь, — говорит Леа. — Спасибо, — я киваю, следуя за девушкой в противоположную сторону от двери. Когда я одеваюсь, Леа помогает затянуть мне броню и заплетает мои волосы в тугую косу. Я благодарно киваю. — Перед тем, как ты уйдёшь возвращать дракона, — начинает Леа, поправляя шлевки брони, говорит Леа, — не ответишь мне на один душетрепательный вопрос? — Какой? — я непонимающе вскидываю одну бровь. — Кто этот красавчик, с которым ты пришла? — она смеётся от моего выражения лица. Ну да, есть над чем посмеяться — лицо искажает удивление, а в душе затаиваются слегка ревнивые нотки, которые, впрочем, быстро исчезают. А удивление сменяется хитрющей улыбкой. — А что, понравился? — я поигрываю бровями, как когда-то делал Питер, когда пытался заигрывать или свести меня с ума (сам не зная об этом). — Это Чарли. И он оборотень. — Оборотень? — девушка удивляется. — Не знала, что они существуют. — Я тоже не знала, — я усмехаюсь. — Но как видишь, один из них со мной. — И кто он тебе? — Леа внимательно смотрит на меня серыми глазами. Улыбка слетает с лица и девушка это замечает. — Что? Я сказала что-то не то? — Нет, просто… — я замолкаю. — То, кто мы друг другу — это сложно. — Вы вместе? — спрашивает она. — А как же Питер? Уж разлюбила его? — Что? Нет! — я отрицательно машу головой. — Нет, не вместе и нет, не разлюбила, кажется… Да и вряд ли когда-либо смогу, просто… Мы с Чарли связаны… точнее он запечатлён на мне, а я… не могу противится этому. — Запечатлён? — Да, это знаешь, типа брака, только заключённого высшими силами. Он привязан ко мне и сердцем и душой, и так должно быть и со мной, по крайне мере, так было со всеми оборотнями и их парами, но у нас… сложный случай. Я люблю Питера и эта любовь будто защищает меня от потери головы с Чарли. — Всё очень сложно, — задумчиво говорит Леа. — Невероятно, — я приподнимаю голову, чуть прикрывая глаза. — И это причиняет невыносимые страдания. И не только мне! Потому что Чарли — волк и ему нужно быть со мной во всех смыслах, а я не позволяю ему… — Как ты держишься? — искренне удивляется девушка. — Он же такой… — Невероятный? — я усмехаюсь. — Да, точно, но… меня не отпускает Питер, все чувства к нему, воспоминания, ощущения привязанности… Просто… не даёт попасть в сети безумной связи. — Да… — поражённо тянет Леа. — Я бы, наверное, не смогла меж двух огней… Это так тяжело. И Питер у тебя красавчик, и этот шикарен! Я смеюсь, искренне и счастливо, как не было уже давно. Я чувствую себя, как прежде, только в несколько раз лучше, потому что со мной та, кого я ощущаю на необъяснимом уровне. Это не любовь, как с Питером, не притяжение, как с Чарли. Это единство, ведь мы одной «породы». Мы действительно будто в связаны духами — сёстры… — Чарли пообещал мне, что не будет ничего предпринимать, позволит решить всё самой… А когда я найду Питера… то всё решится. — А ты уверена, что сможешь решить? — не догадываясь, Леа задаёт самый правильный вопрос, на который даже у меня нет ответа. — Не знаю, — я качаю головой, — с некоторых пор я ничего не знаю. — Ладно, — Леа резко переводит тему, замечая, что я больше не могу, что мне тяжело. — Успокаивайся и иди возвращать Вэна из ада под названием одиночество. Только запомни одно: если вдруг что-то пойдёт не так, беги оттуда со всех ног! — Думаешь, всё так плохо? — Я же говорила — он давно был одинок. Кто его знает. — Хорошо, — я киваю. — Спасибо… за всё. Махнув на меня рукой, Леа отвернулась от меня, направляясь на выход из домика. Вздохнув и выдохнув пару раз, я вышла следом за ней. Чарли обнаружился на небольшой скамейке у домика. Он задумчиво крутил в руках свой томагавк. Лицо его было хмуро и задумчиво. — Ты всё слышал? — Каждое слово, — Чарли кивает. — Мне жаль… — Брось, — он усмехается. — Ты действительно пойдёшь туда? Не боишься? — Чарли, он мой дракон, — я улыбаюсь. — Мой долг — вернуть его. — Я пойду с тобой! — говорит он, поднимаясь. — Я не могу бросить тебя. — В этот раз придётся, — я успокаивающе глажу его по руке. — Не волнуйся. Я закончу и вернусь. Кивнув, Чарли садится на скамью. Моё слово беспрекословно выполняется им, насколько бы ему не хотелось сделать наоборот. — Итак, — Леа подходит ко мне, протягивая мне три тушки кроликов. Я удивлённо смотрю на неё. — Что? Надо же как-то задобрить его. Я, например, не подхожу к Гатху без «подарочка», если он не в духе. Всё же они — драконы. — Ладно, — я забираю тушки и быстро привязываю их за лапки на поясе. Три кролика безвольно висят вокруг моего пояса, свесив лапки и ушки и это выглядит смешно. Я живодёр, точно. — Так вот, — продолжает Леа, заглядывая мне в глаза. — Как только ты выйдешь на поляну, старайся вести себя как можно тише. Не зови его, не кричи и не бейся в истерике. Его это может только взбесить. Иди к пещере. Думаю, он там. Тихо позови полным именем и если он среагирует сразу, то сразу бросай ему добычу. Если сожрёт и подойдёт ближе, попробуй как-то достучаться до него. — Как я пойму, что удалось? — волнение лёгкой дрожью пробегает по телу. — Ты сама поймёшь. Каждый ведёт себя по-разному. У вас, можно сказать, первое знакомство. Ты ведь толком его не узнала. Я кивнула. — Желаю удачи, Ксения, — говорит мне Леа, отстраняясь. — К чёрту, — бросаю я через плечо, поправив тушки кроликов и скрываясь среди кустов. Впереди меня ждёт мой дракон, которого я буду возвращать себе обратно всеми силами.***
Сердце заходится в бешеном ритме, когда я спрыгиваю с небольшого камня, вниз, в долину. Перед глазами всё искрится от белоснежного снега. Вокруг в пределах нескольких сотен метров нет ни деревьев, лишь огромная котловина, окружённая скалами. Единственная растительность — это небольшая рощица, в которой расположен домик Леи. Я оглядываюсь в поисках пещеры о которой говорила девушка. В трёхстах метрах я замечаю то, что ищу и, стараясь не сорваться на бешеный галоп, мелкими перебежками, двигаюсь вперёд. Тушки кроликов неприятно бьются друг о друга при каждом моём шаге. Меч Питера бьёт по бедру, но эта боль скорее приятна, чем невыносима. Через несколько напряжённых минут, я наконец оказываюсь на краю огромной пропасти, будто огромная дыра зияющая в земле. Там, внизу стоит непонятный туман и я даже не подозреваю, что там есть. Мне кажется, что там внизу острые пики или, может быть, какие-нибудь воды. Мозг подкидывает одну картинку за другой, которые превосходят друг друга ужасающими видами. Пещера пугает. — Вэнфролх? — тихо, как и говорила Леа, зову я. Снизу ничего не слышится. Там стоит гробовая тишина. — Вэнфролх, ну же! Я чуть склоняюсь вниз, заглядывая в туман. Сощурив глаза, я пытаюсь уловить хоть какой-то намёк на движение, но глаза его не улавливают. — Вэн, ну пожалуйста, — тихо шепчу я, отстраняясь от края подальше. Шлёпнуться туда вниз не хочется от слова совсем. Внезапно до слуха доходит отдалённые звуки, которые напоминают шелест крыльев. Я резко выпрямляюсь, вновь склоняясь вниз. Как раз в тот момент, когда из тумана вылетает огромный чёрный дракон, быстро-быстро перебирая кожистыми крыльями в воздухе. Поток ветра сшибает с ног и я валюсь на землю, приземляясь на задницу. Вэн взлетает над землёй ещё на несколько метров, а потом, резко сложив крылья, камнем падает на землю. Это издаёт такой раскат, что земля содрогается. Крылья медленно складываются на спине, огромная голова хищно склоняется к земле, а длинный чёрных хвост обвивается вокруг задних и передних лап. Я замираю, вновь поражаясь красоте Вэнфролха. Это огромнейший ящер вызывает давно забытый душевный трепет. Вэн отлично сложен, он будто огромный кот — поджарый и высокий. Это не тот маленький дракончик, каким я его помню и не тот несуразный подросток, в которого он вырос на поле битвы. Передо мной молодой, выросший за эти три года дракон, которого «дракончиком» язык не повернётся назвать. Широкие ноздри Вэна раздуваются, его длинная невероятная шея вздымается вверх. Вэн смотрит на меня прищуренными голубыми глазами с ромбовидный зрачком. Откуда-то из недр его груди я слышу рычание, он скалится, резко ударив хвостом. Я испуганно вскакиваю на ноги, смотря точно на ящера, в котором так мало от знакомого Вэнфролха, но то что это именно он — нет сомнений. Из головы вылетают три тушки, что привязаны на поясе за лапки, а вот дракон ими интересуется. Сохраняя дистанцию, он встаёт на лапы и, зло рыча, принюхивается. Крылья распрямляются, и он наклоняется, будто готов совершить бросок. Я быстро отвязываю одного из кроликов и тяну Вэну. Громкий рык оглушает меня, а сердце, кажется останавливается, чтобы в следующую секунду бросится вскачь. Вэн не собирается принимать еду из моих рука — я вижу, что он даже не думает об этом. Вздохнув, я перехватываю мёртвого кролика поудобнее, обхватывая его поперёк и, размахнувшись, кидаю дракону, будто какой-то мячик. Полёт кролика недолог. Уже через секунду Вэн резко поднимается на задних лапах, практически садясь на них и ловит пастью тушку, которая по сравнению с ним, похожа на что-то, ну слишком крошечное. Как человек и маленькая колибри. Издав довольный звук, Вэнфролх раздражённо взмахивает хвостом и, понимая, что ему больше не переподёт, вновь расправляет крылья, уже отталкиваясь от земли, чтобы улететь. Но я ему не позволяю, потому что в моих планах вернуть дракона, а не смотреть, как он улетает от меня! — Вэнфролх, стой! — испуганно кричу я, боясь, что он улетит. Вэн издаёт булькающий звук, но после он сменяется рычанием. — Не улетай, Вэн, — шепчу я, делая шаг к нему, но грозное рычание останавливает меня. Он не узнаёт… — Вэн, это же я! — я вновь делаю шаг, смотря точно в огромные бриллиантовые глаза. — Ксения, Вэн, ты узнаёшь? — ничего не остаётся, как говорить с ним, будто с человеком. Дракон скалится, внюхиваясь в меня. Его зрачки ходят ходуном то сужаясь, то расширяясь. — Я твой Всадник, — я делаю новый шаг, как вдруг Вэн разевает пасть и, припав на передние лапы, начиная рычать. Его грудь вспыхивает голубым сиянием и я сразу понимаю, что сейчас произойдёт. Я уже видела однажды ту же самую картину, только цвет полыхающего огня имел алый цвет… — Нет! — кричу я, выставляя руки, — нет, Вэн! Но в глазах дракона я не вижу ничего того, что когда-то присутствовало. Это глаза дикого зверя, который готов убить меня. Я начинаю реветь, прикрывая глаза, сдаваясь. В голове обязательно промелькнет мысль о том, что я проделала такой долгий путь ради того, чтобы умереть от огня собственного дракона, но это будет потом, когда я буду ждать сжигающего пламя. Его не следует и я распахиваю глаза, как раз тогда, когда огромный белый дракон сбивает Вэна с ног, скалой вставая передо мной и, пригнувшись чуть к земле, рычит на брата, не давая приблизится ко мне. В то время, когда Вэн кидается на Гатха и они сцепляются в схватке, ко мне подбегает Леа и, схватив за руку, кричит: — Уходим! — я смотрю на неё полными слёз глазами, не двигаясь с места. Я просто не могу поверить в случившееся. Вэн только что меня чуть не убил… Вэн Меня Чуть Не Убил Меня охватывает паника, я смотрю на двух драконов, который пытаются нанести как можно сильный удар. Звуки перестают для меня существовать, я не слышу, что кричит мне Леа, не чувствую, как она толкает меня подальше от драконов, от Вэна.***
— Он не узнал, — потерянно говорю я, держа в дрожащих руках кружку с горячим чаем. Леа стоит неподалёку, облокотившись о стену и невидящим взглядом смотря на меня. — Он так долго был одинок, — отвечает она хрипло. Для неё тоже новость, что дракон может попробовать убить своего Всадника. — Это уму непостижимо! — вспыхивает она, отрываясь от стены. — Дракон вообще не может даже подумать об убийстве своего всадника! — кричит она, зло ударив ногой об стул. Он печально трещит, но удар выдерживает. — Никогда и ни при каких обстоятельствах! — Может мы — исключение? — шепчу я, утерев новую дорожку слёз. — Исключение, как же! — зло говорит она. — Да этот бес совсем одичал! Если бы мы с Гатхом не подоспели вовремя — ты была бы уже кучкой пепла! — Как он, кстати? — спрашиваю я. — Нормально, — отмахивается Леа, — у него шкура прочная — от зубов не пострадала, к тому же он сильнее и главнее Вэна. По первенству старшего. — Что мне делать, Леа? — я устало смотрю на неё. — Неужели я его потеряла навсегда? — Нет, не навсегда, я думаю. Если ты действительно Всадник, значит рано или поздно ты сможешь до него достучаться. А может быть и нет, если Вэнфролх — не твой дракон. — Он точно мой, — я качаю головой, — и я Всадник. Но у меня нет этого «рано или поздно»! — Я не знаю, что произошло с Вэном тогда, он не мой. Но травма, должно быть, сильна. — Как заставить вспомнить? — я умоляюще смотрю на Лею. — Как заставить узнать меня?! — Не знаю! — взрывается она, взволнованно ходя из стороны в сторону. — Дракон даже не должен думать о том, чтобы причинить вред своему человеку! Он «запрограммирован» на то, чтобы спасать, а не причинять боль! Гатх ни разу намеренно не делал больно мне, ни разу! А сколько раз я его, бывало, слегка шлёпала или действительно больно ему двигала! Ни разу! Он всегда спасал меня, даже когда на меня накинулась стая безумных волков, прости Чарли, — скосив быстрый взгляд на молчавшего угрюмого Чарли, сказала Леа. — Ничего, — он махнул рукой. — Я не безумный волк. — Ага, — она быстро кивнула. — Так вот, о чём я, Гатх ни разу не сделал ничего, что могло бы мне навредить! А то, что Вэнфролх, будучи диким, кидается на тебя, да ещё и с огнём — безумие! — Как мне вернуть его? — вновь спрашиваю я. — А может не стоит? — делает попытку Чарли, на что я зло на него смотрю и он стушёвывается. — Я просто предложил. — Точно! Идея! — вдруг кричит Леа ни с того, ни с сего. — У меня появилась идея! — Что? — тороплю я. — Что ты придумала? — Единственный, на мой взгляд, способ тебя вспомнить, это тебя спасти! — радостно говорит она. — Если ты будешь в безвыходном положении, то у Вэна должно что-то щёлкнуть! Заставь его спасти тебя, пробуди его инстинкты защиты! Они возьмут верх и он вспомнит! — Но что мне сделать? — спрашиваю я, аж подскакивая с кресла. — Как? — И на этот счёт у меня тоже есть одна безумная идея… — Леа выглядит немного растерянной. — Какая? — не унимаюсь я. — Леа, я на всё пойду, лишь бы вернуть его! — Долина кончается огромным водопадом. Дальше — только пустота, обрыв. Если встать с краю, позвать Вэна и… прыгнуть… я думаю, он кинется к тебе. — Что?! — кричит Чарли. — Ты сошла с ума?! — Она будет в любом случае в безопасности! — отмахивается Леа. — Мы с Гатхом будем караулить тебя и следить за тем, чтобы ты не разбилась о землю. Там, знаешь ли, довольно высоко и если тебе повезёт и ты грохнешься в воду — она тебя не спасёт. — Каковы шансы? — спрашиваю я. — Ничтожно малы. Я боюсь, что до Вэнфролха не достучаться даже тебе. — Я попробую, — я киваю, — когда сможем провернуть это? — Давай завтра, — Леа выглядывает в окно. — Сейчас слишком поздно, да и Вэн ещё не отошёл. — Ладно, — соглашаюсь я, — значит завтра с утра. — Отлично, — Леа кивает, — пойдём, я постелю тебе на диване, а ты… — она смотрит на Чарли, — где спать будешь? Если что, то всегда есть кушетка… — Я с ней, — Чарли кивает на меня. Леа вскидывает брови, удивлённо смотря на меня, чем заставляет меня краснеть. — Это не то, что ты… — Да, дорогая, — Леа усмехается, — я в любом случае на твоей стороне, но если об этом узнает красавчик… О ком именно говорит девушка — пояснять не надо. Речь идёт о Питере. — Красавчик? — удивляется Чарли, когда Леа уходит в свою комнату, за постельным бельём. — Питер, — нахмурившись, отвечаю я. До волка быстро доходит и он, хмыкнув, нагло садится на кровать. — Ты обещал, — удивляюсь я такому поведению. — Обещал, — он кивает, ухмыляясь, — но мне так хочется спать… Я усмехаюсь. Дождавшись, когда Леа вернётся, я быстро стелю нам постель и, пожелав спокойной ночи блондинке, ложусь на диван, закрывая глаза. Чарли опускается рядышком, по-хозяйски положив руку мне на талию и притянув к себе. — Не начинай… — шепчу я в темноту, лёжа с открытыми глазами. — Мы всего лишь спим, — зло бурчит Чарли. — К тому же я хочу запомнить, какого это — обнимать тебя, будучи человеком. Возможно, скоро я всего этого лишусь. — Ты совершенно не обязан перекидываться навсегда, — говорю я, прижимаясь спиной к горячей груди оборотня. — Теперь ты не начинай, — усмехается Чарли, утыкаясь тёплым носом мне куда-то в шею. Вздохнув, я киваю, окончательно проваливаясь в сон, где меня преследует злобное рычание и горячее пламя.***
Я тяжело дышу, подходя к огромному обрыву. Где-то слева шумит водопад, роняя воду тяжёлыми тоннами вниз. Мне страшно смотреть туда, потому что голова итак кружится. Мне кажется, что сейчас я упаду и умру, больше никогда не увидев никого из родных мне людей. В голову лезут плохие мысли, среди которых воспоминание о том, как я стою на похожем обрыве, желая спрыгнуть вниз. Тогда меня остановил голос в голове, который я слышала во снах раньше. Я, глупая дурочка, решила, что это Вэнфролх, но теперь сомнения закрадываются мне в душу. Кто мог говорить мне это, если Вэн сейчас даже не понимает, кто перед ним. Я сглатываю, тряхнув головой. Откуда-то снизу слышится громкий рёв Гатха и я понимаю, что пора. Обернувшись, я вижу, как медленно ко мне летит чёрное пятно, приближаясь с каждой секундой. Через пару секунд огромная туша приземляется в нескольких метрах от меня. Голубые глаза сужены, а ноздри широко раздуты. В груди грохочет рык. Я сглатываю вновь, пытаясь унять бешеное биение сердца. — Вэн, — начинаю я, сжав кулаки. В этот раз у меня нет «примирительного подарка» в виде тушек кроликов. Я полностью беззащитна: я оставила меч Питера, который придавал уверенность, дома у Леи, чтобы ненароком его не потерять, а Чарли, чтобы уж точно не помешать, сейчас где-то внизу, вместе с Леа и Гатхом. Я же стою наверху, один на один с тем, кто меня даже и не помнит. — Вэн. Ты помнишь меня? Это я, Ксения. Я помню, как мы встретились с тобой в первый раз. Ты защитил меня от Вишапа, дракона Аххилеса. Ты помнишь? Я не знаю, как у тебя получилось сварганить щит, который спас меня и Питера от драконьего огня, но я благодарна тебе. А помнишь, как я встала в защиту, когда Питер попытался ударить тебя мечом? Не помнишь? А как мы сражались с Аххилесом, будто одна команда? — Вэн стоял, выпрямившись и замерев. Его ушки-отросточки крутились в разные стороны, а хвост беспрестанно махал, будто кошачий. — Ну же, ты не мог забыть меня! — в отчаянии кричу я, делая шаг к нему. Вэн рычит, скалясь. — Ладно, не подхожу. Но, Вэн… я знаю, что виновата перед тобой, и, поверь, я никогда не прощу себя за то, что тогда испугалась и бросила тебя одного. Я эгоистка и мне нет прощения. Я виновата не только перед тобой, Вэн, но и перед тем, кого… — я на несколько секунд замолкаю, думаю о том, а правду ли я сейчас скажу? Откинув сомнения, я продолжаю: — перед тем, кого люблю. И ты его тоже знаешь. Помнишь Питера? Это такой заносчивый король, которого я безмерно люблю? Ты не можешь и его забыть! — Вэнфролх клонит могучую голову вбок, продолжая заинтересованно наблюдать за мной. Это даёт надежду, что я смогу достучаться. — Вэни, умоляю тебя, вернись ко мне, — слёзы вновь появляются на моих щеках. — Я не могу без тебя и прости, что не поняла этого раньше! Ноздри Вэна раздуваются, а голова чуть клонится ко мне. Он делает один шаг ко мне и я безмерно ему благодарна. Я торопливо подхожу к нему и тяну к нему ладонь, надеясь на то, что он обнюхает её и вспомнит. Вэнфролх сначала неуверенно смотрит на мою ладонь, а после подходит ближе. Горячий воздух опаливает ладонь, но это приятно. Я улыбаюсь, смотря на Вэна широко раскрытыми глазами. Зрачки дракона резко расширяются и на мгновение я вижу в них узнавание, как… они резко сужаются и дракон отскакивает от меня, ощетинившись. Он распахивает пасть и рычит с такой злостью, что я невольно отступаю назад. Глаза моего дракона разгораются ярче и он делает выпад ко мне головой, пытаясь схватить меня пастью. Я отскакиваю от него и вдруг почувствовав, что нет опоры под ногами, испуганно махаю руками. Но слишком поздно. Я лечу в пропасть, успев издать полный ужаса крик: — ВЭНФРОЛХ! Я камнем лечу вниз, безумно махаю руками. Самое страшное ощущение — невесомость, когда ты понимаешь, что внизу тебя ждёт смерть и ничего поделать не можешь. Ты просто летишь, стараясь за время короткого полёта, смириться с тем, что вот он — конец. Нет туннеля перед глазами, нет мыслей, нет сожаления. Я просто не успеваю ни о чём подумать. Меня со скоростью света несёт силой притяжения вниз, туда, где смерть уже распахивает свои сети, готовая поймать меня в свой плен. Полёт кажется бесконечным и я лечу уже целую вечность, когда слышу громкий вой, а после чёрное пятно летит на меня. Время замедляется и я вижу только два бриллианта, которые всё приближаются и приближаются ко мне. Я чувствую невыносимую боль, такую, которую описать просто нет сил, когда в меня вцепляются острые громадные когти, сжимаясь вокруг моего тела со всей силой. Из лёгких вышибает последний воздух и меня резко вздёргивает вверх. Я распахиваю рот, стараясь сделать вдох, когда Вэнфролх со всей присущей ему силе машет крыльями, поднимая меня обратно наверх. Я не могу дышать, меня отделяло пару сотен метров от неминуемой смерти, у меня, кажется, разорван правый бок, но я улыбаюсь. Потому что меня спас Вэн, мой дракон. Он меня спас. Он Спас Меня.***
Мы оказываемся наверху, там где расположена долина. Вэнфролх аккуратно опускает меня на чистый снег, падая рядом и кладя голову рядом со мной. Он так огромен, что я просто не могу увидеть его полностью. Мне виден лишь его голубой глаз, который, кажется, полон слёз. — Ты вспомнил, — шепчу я, улыбаясь и рыдая одновременно, — ты вспомнил! Я пытаюсь протянуть руку, но бок взрывается от боли. Застонав, я опускаю руку, услышав тихий вой от огромного дракона. Повернув голову, я смотрю на Вэна. Дракон лежит рядом, почти касаясь меня своей чешуёй. — Не реви, малыш, — я улыбаюсь, — мы теперь вместе… Терпеть адскую боль больше нет сил и я, еле стянув перчатку с руки, аккуратно касаюсь бока. Всё тело пронизывает боль и я обессиленно падаю. Рваная рана, начинающая от груди и до середины бедра кровоточит. Вэн уже воет, издавая какие-то булькающие звуки. Он будто плачет. Я аккуратно касаюсь его огромной лапы, проведя ладонью по тёплой чешуе. — Спасибо, что вспомнил. Вэн урчит, прикрывая глаза, а после, в ту же секунду, вскакивает на лапы и исчезает из моего поля зрения. Я потерянно оглядываюсь, находя его в нескольких метрах от меня. Он склонился к воде и, кажется, пил. Я усмехаюсь, зажмурившись от боли. Мне кажется, меня сжигает изнутри. Страдая от невыносимой боли, я вдруг вспоминаю строки песни. Странно, что она приходит именно сейчас, но почему бы и нет, правда? Пожалуйста не сгорай, Ведь кто-то же должен гореть. За углом начинается Рай — Нужно только чуть-чуть потерпеть. Шагни обратно за край — Тебе рано еще сгорать. За углом начинается Рай — Нужно только чуть-чуть подождать.* Вэн оказывается рядом в мгновение ока. Я не понимаю, что он творит до тех пор, пока он не раскрывает пасть. Из неё, сквозь плотно сжатые клыки, струится вода. Рану обжигают капли, которые попадают прямо туда. Я шиплю, пытаясь отстранится, но тяжёлый хвост придавливает меня к земле, а тихий рык заставляет замереть, мужественно терпя боль. Как вдруг та исчезает. Капля за каплей, она постепенно угасает, жжение прекращается, а там, где до этого была рваная рана — не остаётся ничего. Избавившись от мучительных ощущений, я вскакиваю, прикасаясь к правому боку. Ничего, просто чистая, не изуродованная разрезом кожа… Я удивлённо смотрю на Вэна, который довольно урчит, зажмурившись. — Так легенда не лжёт? — удивлённо произношу я, просто поражённая данным фактом. Вэн урчит, чуть склоняя голову и так по-щенячье мило уставившись на меня. Я протягиваю руки к дракону, улыбаясь. — Иди сюда, Вэнфролх, — радостно уркнув, Вэн медленно подходит ко мне и склоняет голову ко мне. Я обхватываю ладонями его могучую морду, прижимаясь лбом к нему. Вэн урчит, вывалив язык. — Привет, дружище, я вернулась. И больше никогда тебя не покину. Обещаю. «Никогда не говори никогда, если не уверен в том, что это никогда — вечно». Я уверена, что это «никогда» будет длится именно столько.