«Эра драконов»

Глава XXIX — «Последствия»

      — Я, чёрт возьми, должен найти её, — качает головой Чарли, садясь на землю и зарывая руку в белоснежные волосы. — Мы просто обязаны её найти.       — Найдём, — обещает Питер, тщательно осматривая тело Тристана. Грудь Жреца отпускается и поднимается точно в такт дыханию. Лицо его бледно и сам он весь напоминает мертвеца, нежели живого человека. Питер качает головой и прижимает два пальца к шее, где бьётся пульс. — Не пойму, — качает он головой, — внешне он здоров, но почему-то не просыпается.       — Да какая разница? — вздыхает оборотень, прижав ладонь ко лбу и прикрыв глаза.       — Разница в том, что он, — Питер кивает на лежащего у костра Тристана, — обладает той информацией, которая нам необходима. Он знает абсолютно всё, потому что он был с ней всё это время.       — Он бесполезен. Певенси лишь закатывает глаза и продолжает склонятся над Тристаном, в надежде на то, что тот подаст признаки жизни, но вот уже какую минуту стоит гробовая тишина — ничего не меняется.       Проходит около пятнадцати минут, когда за пределами пещеры раздаётся громкий хлопок, а после резкий порыв ветра гасит огонь на раз. Питер резко подскакивает и вцепляется в свой меч, а Чарли встаёт рядом с ним, обнажая клыки.       — Тише, мальчики, — раздаётся знакомый голос и двое мужчин сразу же успокаиваются. В пещеру лёгкой походкой входит Оливия, грациозно взмахивая рукой и вновь разжигая пламя. Неудивительно, что она здесь — ещё с самых малых лет брат и сестра были неразлучны, поэтому Оливия точно бы пришла. Питер мысленно бьёт себя по голове, из-за собственной забывчивости. — Где мой бра… — она не договаривает, резко замирая. Её глаза расширяются, а рот приоткрывается, образуя букву «о». Ноги девушки на мгновение подкашиваются, но она успевает овладеть собой, прежде чем свалится на пол. В секунду Оливия преодолевает разделяющие их расстояние и падает на колени, вцепляясь ладонями в одежду Тристана. Питер садится на колени, смотря на Оливию. Лицо её омыто слезами, она закусывает дрожащие губы и всеми силами старается не закричать.       — Он жив, — тихо говорит Певенси, положив руку на плечо девушки. — Жив, Оли, жив.       — Что с ним? — Оливия совершенно теряется, забывая о своей силе, которая бы помогла в этом случае. Но вид брата без сознания сводит с ума, не позволяет трезво мыслить. — Что произошло? — повторяет она, резко подняв голову и уставившись в глаза Питера.       — Я не знаю, — он качает головой, — он пришёл сюда уже на грани. Единственное, что он сказал, перед тем как упасть, было «она сошла с ума». Ты знаешь, что это значит? Глаза Оливии расширяются на несколько секунд, а после также внезапно сужаются. Взгляд её отстранён. Она замирает на некоторое время, а после подскакивает, как ужаленная.       — Я убью эту дрянь, — шипит она подобно змее, — и даже ты меня не остановишь! — добавляет Оливия, смотря на Чарли.       — Ты же в курсе, что я тебе не позволю? — он усмехается, сложив руки на груди и склонив голову набок.       — А ты пробуй! — зло скалится девушка.       — Ты можешь ему помочь? — понимая, что обстановка накаливается, спрашивает Питер. Оливия переводит на него задумчивый взгляд, а после кивает. — Как? Вместо ответа девушка садится рядом с Тристаном, положив ладони на его грудь. Прикрыв глаза, она начинает шептать что-то на непонятном языке, заставляя двух мужчин, находившихся в пещере, удивлённо вскинуть брови. Не проходит и минуты, когда Тристан дёргается и начинает дрожать. Это длится ровно пару секунд, прежде чем он открывает глаза. Его потерянный взгляд обращён в каменный потолок.       — Тристан? — тихо шепчет Оливия. Тристан удивлённо переводит взгляд на сестру, а после улыбается.       — Всё-таки пошла за мной? — усмехается он хрипло. Оливия обнимает его за шею и кивает.       — А как же иначе, братец? — отвечает она, целуя его в щёку. После она помогает ему сесть, позволяя упереться о своё плечо.       — Тристан, ты расскажешь, что случилось? — не выдерживает Питер. Он, несомненно, рад, что с его другом всё хорошо, но желание узнать правду всё же выше.       — Я не уверен, что ты хочешь знать правду, — вдруг говорит Тристан, смотря на него внимательными серыми глазами. — Она тебе совсем не понравится.       — Но тем не менее я жду ответа.       — Тебе нужна правда? — Оливия прищуривает глаза. — Так слушай. Той Ксении, которую мы все знали, больше нет.       — Что это значит? — хмурится Певенси. Такого ответа он точно не ожидал.       — Это значит, что её нет. Нет и всё. Помнишь нашу Ксю, которую ты полюбил? Добрую, отзывчивую, сострадавшую? Ту, у которой сначала чувства, а потом разум? — он медленно кивает. — Так вот теперь это бесчувственная машина. В ней ничего человеческого. Для неё жизнь — пустой звук. У неё нет чувств, она не страдает, потому что ей абсолютно плевать. Веришь ты или нет, но той Ксю, которую мы все знали, больше нет. Она умерла, оставив вместо себя монстра.       — С чего бы ей становится такой? — поверить в то, что с его Ксенией произошло такое. Что она стала бесчувственной, невероятно тяжело, но тишина там, где раньше были её чувства, говорила об обратном.       — Действительно, — язвит Оливия. — Тристан, ты случаем не знаешь?       — Оли… — Тристан закатывает глаза, — он имеет права знать. Оливия ничего не говорит. Она лишь закатывает глаза и неопределённо взмахивает рукой. Поняв, что от неё он не добьётся разумного ответа, Питер переводит взгляд на Тристана. Тот на пару секунд прикрывает глаза, будто бы пытаясь собраться с мыслями.       — Понимаешь, Питер, — начинает он, размежевав веки и уставившись тяжёлым взглядом в глаза Питера, — то, что она сделала, было против природы. Против её природы. Она… — сказать это оказалось достаточно трудно. Тристан замолчал, беспомощно уставившись в глаза Питера. Его серые молили голубые не мучить, не требовать говорить.       —…приняла метку, — нагло произносит Оливия, сложив руки на груди. Глаза Певенси расширяются и она усмехается. — А что ты удивляешься?       — Леа же говорила, что ей это не грозит, — отвечает сбитый с толку Питер. — Она другая.       — Другая, — соглашается Тристан. — Но это ей не помешало. У неё не было выбора, Питер. У неё не было надежды. У неё всё отняли. Последнее, что она могла себе позволить — это попытаться вернуть Вэнфролха. К сожалению, Ксения такова, что готова заплатить любую цену, чтобы быть рядом с теми, кого любит.       — Она… вернула? — тихо спрашивает Питер, чувствуя слабость во всём теле. — Она…       — Вернуть Вэна можно было лишь одним способом, — тем временем продолжал Тристан, совершенно не жалея Певенси. — Нужно было восстановить над ним контроль, чтобы он вновь мог мыслить разумно, а уж после привязать его к его Всаднику. Самое сложное для нас, а особенно для Ксении, оказалось разбить силу Лорда, контролировавшего Вэна.       — Каким образом?       — Думаю, ты догадался, — Тристан печально усмехается. — Только через кровь того, кто владеет драконом. А так, как Лорда невозможно поранить, мы воспользовались Каспианом.       — Так вот оно как…       — Это был удар ниже пояса, — вздыхает Тристан. — Для каждого из нас. Но Ксении досталось сильнее. Это же она Каса резала… — Тристан перестаёт говорить, морщится и чуть сползает, укладываясь на холодную землю поудобнее.       — Что с тобой случилось? Ты говорил, что она сошла с ума, — подаёт голос Чарли, до этого молчавший и что-то сосредоточенно думающий.       — На Ксению метка подействовала хуже, чем на всех остальных Всадников, — в этот раз говорит уже Оливия. Она садится ровно, положив руки на колени, обтянутые толстой шерстяной тканью штанов. Взгляд её плещется между холодным и слегка подтаявшим. — Она оказала на неё просто невероятный эффект. Если раньше Ксю была доброй и хорошей, то сейчас… Она всех ненавидит! Причём ненависть эта на пустом месте! Она срывается на мне за то, что я просто прохожу мимо, на Тристана, за то, что он просто стоит не там, где ей надо. Леа — я прошу заметить, что она тоже меченный Всадник — вообще постоянно страдает от неё. У них на дню по несколько раз бои на мечах! В глазах Ксении не было никогда за всё время, что я её знаю, столько гнева! Иной раз кажется, что она постоянно впадает в Гнев Всадника. Но это её обычное состояние!       — Так, — Питер качает головой. — Нужно срочно к ней.       — О, Питер, — Оливия усмехается. — Тебе туда ни ногой. Как только она узнает, что ты где-то рядом, она от тебя пустого места не оставит. Мне жаль Питер, но она ненавидит тебя даже сильнее, чем всех нас вместе взятых. Где-то в груди что-то ёкает, падает и глухо разбивается о что-то твёрдое.       — Почему?       — Она считает, что ты виноват во всём. Я с ней, кстати согласна…       — Оливия! — перебивает Тристан. — Молчи.       — О чём ты?       — Сам подумай, — она жмёт плечами. — Ксения несколько месяцев потратила на твои поиски, отдала ради тебя часть себя, связала вас навечно. И что она получила взамен? Любовь всей жизни огрызается и утверждает, что всё давно прошло. И так всё то время, вплоть до её решения принять метку. Питер, ты серьёзно думаешь, что если бы ты был рядом, она бы согласилась? Из-за того, что вы оба идиоты, вы разрушили то, что у вас могло бы получится. Вот парадокс — сначала ты, потом она. Вот круто. Правда печально, но с этим можно смириться.       — Ты стала не той, кого я знал, — говорит Питер. — Теперь ты не такая.       — Не глупая дурочка, до безумия в тебя влюблённая? — улыбается Оливия. — Поверь, Питер, ты до сих пор мне нравишься, но теперь мне не нужно прятаться за масками. Я не такая и никогда такой не была. И, надеюсь, никогда такой не стану. Мне пришлось играть, чтобы себя не рассекретить. И вот, гляди, какова я настоящая.       — Так лучше, — тихо говорит Питер. — Тристан, ты до сих пор не рассказал, что произошло. Почему ты пришёл в таком состоянии?       — Ксения как-то прознала, что я собираюсь встретится с кем-то из Певенси. Она не хотела этого, приказала, а я не послушался. Недолгое помутнение и исчезнувшие на время силы — плата за непослушание.       — Непослушание? — Питер удивлённо вскинул брови. — То есть?       — Мы Жрецы, — говорит мужчина. — Изначально наше предназначение — служить Всадникам. А так как вблизи только один Всадник — нам приходится слушаться его. А Ксения этим активно пользуется. Для неё то, что мы когда-то были друзьями — пустой звук. Вот ещё одна причина, почему тебе лучше не соваться к ней.       — Я не могу всё так оставить!       — Мне жаль, Питер, — как Оливия оказалась рядом с Питером, тот не понял. Но вот её тихий шёпот навсегда поселился в его голове, к тому же оставив странное ощущение, будто бы выжженный на внутренней стороне рёбер. — Но Ксению ты потерял.