Можно я спрячусь в кустах, а вы будете туда пулять огненные бомбы, потому что я уже не знаю, как меня можно наказать за столь долгое отсутствие... У меня нет времени? Есть! Не столь много, но есть же... Я пишу другую книгу? Да нет так-то. Моя собственная книга есть, только я на время отложила её в ящик. Хотелось бы закончить этот фанфик и написать маленькие рассказики если получится... Но я отошла от темы. На новогодних каникулах я собираюсь выпускать главы, как пулемётную очередь. И если я этого не сделаю... не буду замахиваться столь далеко, но планы именно такие. Простите ещё раз и... вот оно... П Р О Д О Л Ж Е Н И Е!!! Прошу простить за ужасную вычитку главы.... но я побежала спать, ибо завтра в школу :(
— Ксения, Ксения, Ксения, — нежно-нежно, будто бы паря на крыльях бабочек, доносится до меня чьё-то имя. — Ксения, Ксения, Ксения... Хочется нахмурится от того, что голос мне незнаком. Господи, кто же ты? Почему твой голос так нежен ко мне? Я так давно не слышала такой интонации. Ты будто бы ласковый огонёк, так ярко засветившийся в непроглядной до этого тьме. Не угасай, прошу тебя, только не угасай! Я не выдержу вновь этой тишины и тьмы. Я не выдержу больше одиночества. Я заперта в этой клетке без возможности вернуться туда, где снова будет свет. Не угасай, мой огонёк, только не угасай... — Ксения, Ксения, Ксения... — и вновь и вновь я слышу тебя. Господи, кем бы ты ни был, прошу тебя, продолжай. Тот огонёк, явившийся вместе с тобой, даёт мне сил и надежду на то, что однажды тьма рассеется и я выберусь из клетки, забыв об ужасном одиночестве! — Ксения, Ксения, Ксения... И кем бы ты ни был, я молю тебя не останавливаться. Продолжай говорить! И пусть это имя мне незнакомо, плевать! Только говори, ведь благодаря твоему голосу тьма рассевается раз за разом. Только не замолкай, прошу тебя! Зови кого-то, пусть это и не я, пусть ты не обращаешься ко мне, пусть - главное не молчи. Господи, не молчи! — Ксения, Ксения, Ксения... — не молчи, только не молчи... — Ксения, Ксения, Ксения...Не молчи, и однажды я выберусь из заточения. Не молчи, и я смогу узнать собственное имя, а также твой голос. Не молчи, Питер, только не молчи. И однажды ты сможешь пробить крепкие прутья в клетке, в которой я заперла саму себя...
***
— Ксения! — словно сквозь толщу воды услышала она своё имя. — Ксения! — крик повторился. Почему-то ей захотелось открыть глаза, но когда она попыталась это сделать, ничего не вышло. — Ксения, открой глаза! — захотелось послушаться, но вторая попытка провалилась, как и предыдущая. Не сразу она поняла, что не чувствует своего тела. Когда она попыталась сесть, мышцы будто бы окаменели, отказавшись слушаться свою хозяйку. Кроме конечностей, не слушался ещё и рот, не способным выпустить и пары слов. Не было и обоняния, что очень удивило. Однако слух присутствовал, не даром же она слышала, как кто-то пытался достучаться до неё. Спустя какое-то время, показавшееся ей вечностью, всё вновь начало приходить в норму. Веки пусть и отяжелели и не хотели слушаться, но всё же распахнулись. В глаза не ударил яркий свет - где-то за спиной горел приглушённый свет факела, отчего создавалось лишь ощущение яркости. Она натолкнулась взглядом на что-то, что склонилось над ней. Видимо, именно это что-то и звало её всё время. — Кто ты? — хриплым голосом спросила она, едва ли обретя связную речь. — Где Питер? — Вы чуть оба не погибли. Испытание провалено, — сказав это, фигура начала таять, так и не обретя чёткости. Не прошло и пары секунд после её исчезновения, как Ксения поняла, что сознание медленно ускользает от неё. Сделать уже ничего не получилось. Всё произошло внезапно. Пух — и темнота. А вместе с ней и спокойствие...***
Второе пробуждение сопровождается огненной болью в плече. Приоткрыв глаза, Ксения вперилась взглядом в темноту. Резко сев, она оглянулась, устанавливая своё местоположение. Этого места она не знала. Вокруг было озеро и лишь небольшой островок, на котором, собственно, она и находилась. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить произошедшее и вскочить на ноги. Голова от резкого подъёма закружилась, а жжение в плече лишь усилилось. Оттянув горловину, отчего-то полностью промокшей рубашки, вниз, она заметила небольшую кровоточащую рану на ключице. Нахмурившись, Ксения дёрнула плечом, возвращая кусок ткани на место, а после оглянулась. Кое-чего, а точнее кое-кого не хватало. Завертев головой, Ксения искала силуэт Питера. Освещение было не самым лучшим, но это была и не непроглядная тьма. И на этом спасибо. — Питер? — полувопросительно позвала она Певенси. Никто не ответил. — Питер? Тишина привычно стала ей ответом. Паника противно распустила свои сети, стараясь заковать Ксению в свою клетку. Тряхнув головой, Ксения зарылась руками в волосы на голове. Зажмурившись и пытаясь не паниковать, Всадница со всей силой сжала пряди у корней и зло крикнула. Крик этот был смешан с болью и злостью. На себя, на Испытание, на Питера, на мир в целом. Относительно вернув себе спокойствие, Ксения огляделась вокруг вновь. Последнее, что она помнила - это как вытолкнула Питера из воды. Вот только каким образом она оказалась на суше? И где Питер? Краем глаза заметив какое-то движение, Ксения повернула голову и даже сделала шаг назад. У самой кромки воды стояло нечто огромное, склонившись над чем-то. В приглушённом свете она не могла понять что это такое. Силуэт этого существа напоминал звериный, но в то же время и человеческий. Лица (или морды?) видно не было, но одна мысль об этом вызывала неприятное копошение в душе. Ксении не хотелось подходить ближе, но что-то тянуло её туда, будто бы от этого зависела её жизнь. Или жизнь другого? — Чёрт... — осознание ударило внезапно. Не думая больше ни секунды, Ксения рванула в ту сторону, где нечто пыталось сожрать Питера. — Эй ты, чудовище! — заорала она прямо на бегу. Одна лишь мысль о том, что Питера могут убить, а её вместе с ним, просто ужасала. И как бы Питер не был ей противен, как бы она его ненавидела, такой судьбы не для него, не для себя она не желала. — Убери свои пакли от него! — и только когда между ней и чудовищем оставалось пару метров, Ксения затормозила. До неё лишь сейчас дошло, что она безоружна. Тем временем чудовище выпрямилось, встав на две лапы. Из-под чёрной шерсти выглянула пшеничного цвета макушка Верховного короля. Ксения замерла столбом. Не было страха, не было и желания убивать. Хотелось лишь поддаться этому чудовищу, сдаться. Существо обернулась, уставившись краснющими глазищами в глаза Всаднице и распахнуло окровавленную пасть. Из глотки раздался дикий крик, не похожий на рык. Казалось, будто бы сотни баньши решили предсказать смерть одновременно. От крика захотелось сжаться в комочек. Не сразу Ксения поняла, что сидит на коленях, сжимая руками уши. Запахло кровью, а на ладонях появились красные разводы: из-за крика барабанные перепонки просто не выдержали. — Ты... — злость заклокотала где-то в груди. Широко расставив ноги, Всадница поднялась и согнулась, готовясь к атаке. — ...посмел тронуть Питера? Что ж, дорогая тварюга, поспешу тебя огорчить... — договорить ей не дал новый крик. От него в ушах зазвенело и на пару секунд в глазах потемнело. Красные глаза дико смотрели в глаза Ксении. Отчего-то чудовище нападать не спешило, но в то же время было наготове. — Перед тобой, тварюга ты этакая, бешенный Всадник, готовый разодрать тебя за то, что покусился на его, чёрт тебя, собственность! — больше говорить она была не настроена. Медленно, но уверенно, двинувшись к чудовищу. Красные глаза сузились, огромная лапища, будто тряпичную куклу, оттолкнула тело Питера. Видимо, оно приняло Ксению за соперника, решившегося забрать его добычу. Ксения не была настроена проигрывать. Где-то внутри что-то переключилось, и сейчас она собиралась драться голыми руками, руководствуясь лишь собственными зубами, ногтями и уловками. В тот момент, когда Ксения уже была готова кинуться, чудовище кинулось первым. Снеся её с ног и прижав весом своего тела к земле, зверь распахнул пасть и зарычал. Рык был слишком громким, отчего Ксении показалось, будто бы её снесло ударной волной. Слух, кажется, решил уйти подальше, отчего она больше ничего не слышала. Распахнув глаза, девушка уставилась в злые глаза агрессивного хищника. Но Ксения не чувствовала проигрыша. Ей хотелось драться, хотелось причинить боль. Хотелось сжать зубы на горле и сдавить настолько сильно, как только можно, чтобы перекрыть доступ к кислороду, к жизни. Зарычав не хуже дикого зверя, она приподнялась на локтях и, оскалившись, вгрызлась в переднюю лапу мерзкого существа. Во рту сразу же появился привкус крови, желчи и грязи, а в нос ударил ужасный кислый запах падали. Из глаз брызнули слёзы, язык онемел. Больше всего на свете хотелось выплюнуть эту густую жёсткую шерсть из своего рта, промыть его, но Ксения понимала, что всё будет потом. Человеческие зубы не могли дать нужного результата, но зверь всё же взвыл и дёрнулся, освободив тем самым девушку из захвата. Она этим воспользовалась. Резко встав на ноги, Ксения прыгнула, вцепившись руками в толстую короткую шею зверя. Обвив ногами его торс, Всадница оттянула руками шерсть. Зверь взвыл вновь, но на этот раз более истерично. Еле удерживаясь на чудовище, Ксения скривилась и попыталась доползти до нужного места, чтобы удобнее вонзить зубы. Зверь бесновался. Он скакал, лапами пытался содрать девушку со своей спины, но ничего не помогало ему. В очередной раз взревев, он встал на задние лапы и отклонился, чтобы в следующую секунду грохнуться на землю спиной вниз. Вот только глупый зверь не учёл одного факта - к тому времени, когда он решил стряхнуть Ксению, та уже почти перебралась на его шею. Раздался громкий удар тела о землю и истеричный, полный боли, крик Ксении. Зверю всё-таки удалось - он придавил своим телом её ногу. Агрессия так и сочилась из Ксении, поэтому она, адекватно уже не соображая, заорала и вцепилась зубами в нежную шею зверя. Раздался дикий вой, но для чудовища всё было решено. Сжав со всей дури зубы, Ксении удалось пережать трахею и, дёрнув головой, вырвать её из горла. Брызнула горячая кровь, запачкав всё лицо девушки. Зверь, издав сиплый крик, обмяк, ещё сильнее прижав ногу Ксении к земле. Она лежала на медленно остывающей груди зверя, не сразу узнавая в нём искажённого какой-то проказой медведя. Из его горла фонтаном била кровь, пачкая волосы, руки, грудь и лицо Ксении. Её мутило, было так плохо, что даже двигаться не было возможным. Гнев медленно сходил, уступая место ужасу. Вместе со всеми чувствами возвращалась боль в плече, а также боль раздавленной крупной тушей ноги. От того, что натворила, Ксении захотелось и рассмеяться и разреветься. Еле отодвинув тушу медведя и вытащив ногу, Ксения обернулась, утыкаясь взглядом в Питера. Он лежал на спине, раскинув руки в стороны. Лицо его было бледно, а правое плечо разорвано в нескольких местах. До Ксении не сразу дошло, что боль в её плече и плечо Питера никак не взаимосвязаны. Она не заметила, когда зверь успел укусить её, выдрав кусок плоти. Покачав головой, она медленно поползла в его сторону. Нога гудела и ломила одновременно, по лицу сочилась кровь, её тошнило, но она ползла к Питеру, желая лишь узнать дышит ли он. Когда её голова упала прямо ему на грудь, лбом ощущая тепло тела, больше сдерживаться она уже не могла. Ксения лежала в паре метрах от растерзанного ею же медведя, прижимаясь к телу Питера, и рыдала. Просто, чисто, по-детски. Так, как не рыдала уже довольно давно.***
Ей хватило сил лишь на то, чтобы окунуть лицо в воду, протирая его от запёкшейся крови. Нога онемела и уже почти не чувствовалась, плечо надоедало, но не так, чтобы перетерпеть было невозможно. Прошло уже пару часов, а Питер так и не очнулся. Ксения понимала, что ему нужно помочь, но не знала как. Вокруг не было ничего, а встать и пойти что-нибудь найти у неё просто не было ни сил, не возможности. Рядом был лишь труп медведя, остывший и мерзкий. Вернувшись к Питеру с промытыми руками, она разорвала рукав его рубахи, и оглядела рану. Та была воспалена и выглядела очень плохо. Больше всего Ксения боялась, что руку придётся отрезать, ведь прошло уже достаточно времени, чтобы в рану попала инфекция. Ничего, как промыть её водой не оставалось. Набрав в руки немного воды, она полила на руку Питера. Резкое шипение испугало её. Вода в ране вспенилась и казалось, будто она только сильнее разъедает рану. Когда пенка сошла, открылся вид на рваные края раны. Ксении поплохело. — Как мне тебе помочь? — спросила она тихо, вытирая руки о более-менее чистые штаны. — Как тебе помочь, Питер? Привычная тишина вновь стала ей ответом. Сил уже больше не хватало. В глазах стало мерцать, её затошнило. — Спасите нас, — попросила она, ложась Питеру на грудь. Рука Питера выглядела очень плохо - её уже было не спасти. Нога Ксении выглядела не лучше. Она превратилась в огромное бревно, волочащееся за ней, словно тряпка. Теряя сознание, Ксения, усмехнувшись, подумала о том, что с Питером у неё слишком много общего. Прошлое, настоящее, сердце, теперь вот ещё это - одной конечности скажут пока. Питер - руке, а она - ноге.***
Нежное касание тёплых пальцев вытолкнуло её из крепкого сна. Вздрогнув, Ксения приоткрыла глаза, сталкиваясь взглядом с Питером. Серые в темноте глаза пристально смотрели на неё, а тёплые пальцы левой руки нежно касались грязных прядей её волос. — Когда спишь, кажется, будто бы ты прежняя, — задумчиво, но нежно, сказал Питер. Ксения резко села, вырвавшись из, почему-то приятных, объятий Певенси. Пошевелив левой ногой, Ксения удивлённо поняла, что не испытывает боли. В следующую секунду она схватила правую руку Питера и резко дёрнула рукав рубахи. Ткань треснула. — Оу, Ксения... — начал было Питер. — Заткнись, — попросила она, внимательно исследуя плечо Питера на раны. — Помогли... — потеряно сказала она, отстраняясь. — Ты о чём? — не понял Питер. Ксения подняла голову, и мягко улыбнулась. По крайне мере постаралась. — Твоё плечо было разорвано и туда попала инфекция, а моя нога опухла и была раздроблена. Кто-то нам помог... — Почему твоя нога пострадала? — удивился Питер. — Да я тут... — она замялась, неуверенная в том, стоит ли говорить о её зверстве. Оглянувшись, она не заметила туши медведя. Это поспособствовало её решению. — Видимо, когда всплывала, что-то произошло и вот так-вот получилось, — если бы она была прежней, то испытала бы неприятное чувство от своей лжи. Но в данный момент она не почувствовала ровным счётом ничего. Питер нахмурился, но ничего не сказал. В любом случае, он не знал того, что произошло, отчего и не мог точно сказать, врёт ли она или нет. — Думаешь, что нам помогли? — спросил он, отодвигаясь. — Ты не видел своего плеча, — покачала головой Ксения, — оно не могло просто так зажить. — А твоё..? — Что? — не сразу поняла она. — Ах, да... — она с интересом уставилась на своё плечо, но там ничего не было, кроме как разорванной ткани. — Неважно. — То есть? — Ты же знаешь, Конде выполнил мою просьбу. Просьбу ещё от той меня, — решив ничего не объяснять, а показать, Ксения забрала у Питера меч, вытащив его из ножен. Закусив губу, она аккуратно обхватила лезвие и медленно провела им по внутренней стороне ладони. Боль давно перестала быть чем-то серьёзным. Разум не реагировал на неё. Вот только Ксения ошиблась. Когда первые капли крови показались из-под кожи, ладонь обожгло огненной волной боли. Вскрикнув, девушка отбросила меч в сторону, сжав руку. — Ты совсем? — воскликнул Питер, не ожидав от неё такого действия. Покачав головой и назвав её дурой, он оторвал от рукава своей рубахи лоскут и потянул Ксению к воде, намереваясь промыть рану. — Эй, нет-нет-нет! — заволновалась она, упираясь и ногами и руками. Ей не хотелось приближаться к воде со своей раной. В голове ещё отчётливо помнился отклик раны Питера на эту самую воду из озера. — Тебе нужно промыть её! — возмутился парень, удивляясь реакции девушки. — Ты же понимаешь, что может начаться заражение или воспалиться рана? — Я знаю, что может натворить эта вода! — попыталась объясниться она. — Когда твоя рука будто бы прошла через мясорубку, я решила обработать рану. А когда вода коснулась её - та вспенилась и разъела её. Спасибо, я не хочу лишится руки. Просто дай мне тряпку, и я обмотаю ладонь, и... — Питер договорить ей не дал. Притянув раненную руку к себе, он нежно раскрыл ладонь и со знанием дела оглядел её, осматривая рану. Та выглядела не особо плачевно, поэтому волноваться не стоило. Прикусив губу, он подул на рану и осторожно приложил лоскут от своей рубахи к ране. Ксения внимательно смотрела на опущенные глаза Питера, ощущая внутри себя какое-то мерзкое шевеление, вызывающее в её душе сладкую негу. Чем это было? Она давным-давно ощущала похожие чувства, но они забылись. Хотелось отдёрнуть руку, чтобы изгнать из себя эти чувства, но они накатывали волнами. От них хотелось спрятаться, они её пугали. Будто бы они были возвращением к старому... Когда Питер закончил, он медленно провёл кончиками пальцев по пальцам Ксении. Не спеша поднимать глаза, Певенси обхватил ладошку некогда любимой девушки и, зажмурившись, прислонил пальцы к губам. Как он и ожидал, Ксения отдёрнула руку. В её глазах была жгучая ненависть. Уныло улыбнувшись, Питер покачал головой. — Зачем ты порезала руку? — решил он отвести внимание от своего поступка. — Посмотри на свою руку, идиот, — грубо ответила Всадница, воздвигая стены, отдаляясь. Питер вытянул руку и удивлённо уставился на небольшой красный след на левой руке. Там не было раны, идентично повторяющейся у него от Ксении. Лишь небольшое покраснение, словно бы намёк на ослабленную связь. — Почему? — поражённо спросил он. — Конде пообещал защитить тебя от меня, — ответила Всадница равнодушно. — Знал бы ты сколько раз я пыталась покончить с собой, чтобы утянуть тебя на тот свет. Как видишь, ты ещё жив. Скажи спасибо моему братцу. — Но... зачем? — потерянно спросил он. — Я знала, что будучи бездушной, мне будет плевать на тебя. Я не могла допустить, чтобы ты пострадал из-за меня. — Но то заклятие Шоты не снять... — Он и не снимал, — пожала она плечами. — Конде дал мне его, — вытащив из-под рубашки кулон в форме капельки, Ксения покрутила его в пальцах, демонстрируя Питеру. — Эта штука давит нашу связь, отчего мы способны существовать раздельно. Благодаря ему, когда страдает кто-то из нас, за ним не следует другой. За время нашей разлуки я столько раз получала травмы, столько раз была на грани между жизнью и смертью, но ты не почувствовал ничего. Благодаря кулону, — вновь спрятав его обратно, Ксения холодно улыбнулась. — И пусть наши сердца бьются в унисон, я не чувствую связи с тобой. Возможно, это были ужасные слова, что она говорила, но он знал, что это говорит вовсе не его Ксения, а кто-то другой, чужой и чуждый ему. — Ясно, — в голосе Верховного короля слишком много горечи. Он старается держаться, но это невероятно тяжело. Вздохнув, Питер слегка прикрывает глаза, а после отворачивается. Сил смотреть на Всадницу просто нет. Как он может с нею пытаться спасти брата и целый мир, когда он не чувствует её, когда она для него - тёмный лес, непонятный механизм. Он сидит на пороховой бочке совершенно не в силах узнать когда же она рванёт. — Ты знаешь где мы? — спрашивает он, решаясь перевести тему. — Нет? — вопросительно отвечает она, принимая правила его "игры". — Тогда нам надо узнать? — усмехается он, крутя головой в разные стороны. — Мы должны продолжить Испытание. И дойти до конца. Найти моего брата и положить конец этой зиме. — Я не знаю с чего начинать, — ответила она тихо. — Ты провалил своё Испытание, и, возможно, это стало концом. Возможно, мы даже застряли здесь. Навечно. — Не говори ерунды, — отдёргивает он её. — Мы не застряли здесь. Для каждого из нас приходится Испытание. И пусть я провалил одно, я уверен, что следующее я способен выдержать. — О, ты мне не доверяешь, — она усмехается. — Глупо было думать, что мы сможем. Ведь так? — Возможно, — усмехнулся он в ответ. — Но что нам остаётся? Мы уже тут и прошли полпути. — Я волнуюсь, что мы застряли здесь. Я боюсь остаться здесь, Питер, слышишь? И если всему виной ты... — Что тогда? — Да ничего, — она усмехается, садясь на землю и утыкаясь взглядом в тихую гладь воды. — Ничего... Спустя какое-то время Питер садится рядом и молча смотрит на озеро. Он никогда не признается, но ему тоже страшно. Он не хочет оставаться здесь, не хочет терять свою семью, не хочет бросать свой мир, ставший ему родным. Питеру не хочется оставаться здесь с такой Ксенией. — Как думаешь, сможем ли мы переплыть озеро? — вдруг раздаётся рядом. Ксения устало смотрит на воду, думая о том, что находится там, на той стороне. — Вряд ли там есть другая сторона, — будто бы читая её мысли, отвечает Питер. — Лишь глухая, непроглядная тьма. — Не попробуешь, не узнаешь, — говорит она, поднимаясь. — Я собираюсь сделать это. Попытаться спастись. Ты со мной? Питер молча смотрит на неё, не зная, что и сказать. — Брось, вокруг нет ничего. Мы погибнем здесь. Вокруг вода, а значит единственный выход - это переплыть чёртово озеро. Ты со мной? — он всё ещё колеблется, но следующая её фраза заставляет подскочить и устало кивнуть: — Подумай, Питер, вдруг это Испытание? Встав, Питер проследовал за ней к кромке воды. Ксения остановилась у самой береговой линии, будто бы не решаясь сделать шаг. Она до сих пор помнила, как вода разъедала плечо Питера. А в данный момент её ладонь неприятно пульсировала из-за открытой раны. — Нам надо, — уговаривала она себя, — надо сделать это... К счастью Ксении делать ничего не пришлось. Уже когда она решилась, и сделала первый шаг, вода вспенилась и забурлила. Непривычный, забытый, ужас овладел её телом и она ринулась от воды, как ошпаренная. Питер в удивлении смотрел на воду, в то время как Ксения больно ударилась задницей о песок, чувствуя, как немеют конечности от страха, а сердце выпрыгивает из груди. Тем временем вода вновь вернула свою привычную гладь, а над ней, будто бы зависнув, трепыхался маленький светлый огонёк. Не прошло и пары секунд, как он заговорил. — Испытание пройдено, — слова огонька поразили обоих. Ксения даже вскочила. — Какое Испытание? — Его не нужно было убивать, — сказал огонёк и кинулся к воде, исчезая в ней подобно капле. — Кого убивать? — Питер ничего не мог понять, зато до Ксении начинало доходить. Непроизвольно она обернулась в поисках туши медведя, которого завалила в порыве невероятной ярости. Но там ничего не было. Неужели это было Испытанием? Серьёзно? — Ты что-нибудь понимаешь? Ксения отрицательно покачала головой, с лёгкостью соврав вновь. Ей не хотелось говорить, но Питер понимал, что Испытание было именно для неё. Он не понимал лишь одного - когда это случилось. — Ксения... ты просила тебе доверять! Но ты врёшь мне, глядя прямо в глаза! Питер давил на больное, и она не выдержала. — Ты мог умереть, понятно? — зло рыкнула она. — Ты был в отключке, а он склонился к тебе и собирался сожрать, и я... — она замолчала, вдруг понимая, что не может адекватно передать информацию, а Питер продолжал давить. — Кто склонился? — Не знаю, может быть медведь, а может быть и не он. Не суть важна! Я не могла бросить тебя, ведь я же умру без тебя здесь. Я не нашла ничего лучше, чем бросится на него и... — Но оружие же... — Питер в шоке прикоснулся к мечу, что был у него в ножнах. И как он не потерялся ещё, спустя столько приключений? — Я не думала в это время чем, лишь о том, как его завалить и... — она никак не могла сказать это, не могла, потому что ей было страшно и стыдно одновременно. — Скажи мне, как ты его убила? — Питер подошёл ближе. — Ксения, давай без тайн, прошу тебя. — Я глотку ему вырвала, — сдалась она. Воспоминания накатили волной, и она поморщилась, — зубами. Питер отшатнулся от неё. Она хмыкнула. Теперь в его глазах она стала чудовищем. Какой нормальный человек кинется на зверя с голыми руками, да ещё и завалит подобно дикому зверю? — Но как? — это было единственным, что интересовало Певенси сейчас. — Прыгнула на него сверху и вгрызлась в горло... Господи, Питер, ты действительно хочешь знать подробности? — вспылила она. — Да! — захохотал он. — Великий Аслан, никогда в жизни не слышал, чтобы человек убил зверя зубами! Закатив глаза, Ксения отвернулась от него. Ладно хоть не возненавидел.***
Питер продолжал смеяться, когда земля задрожала. Это было похоже на несильное землятрясение, вот только вместо того, чтобы исчезать, суша появлялась. Озеро, окружавшее островок на котором они находились, вдруг стало осушаться, а небольшой участок суши появляться. В итоге таких преображений посреди озера была выстлана узкая дорога. — Это наш шанс! — воскликнула Ксения, бросаясь вперёд. Питер бежал за ней, она знала это. Ей казалось, будто бы дорога не особо крепкой, словно бы дощечка, ведущая через обрыв с одной на другую сторону. Она бежала и бежала, чувствуя, что на другой стороне будет выход, ей казалось, будто бы это всё, конец, что там - долгожданное освобождение. Но она ошиблась. Когда до другого берега оставалось рукой подать, земля задрожала, начиная расходиться у неё прямо под ногами. В испуге Ксения обернулась на бегущего следом Питера. И это стало её ошибкой. Ноги вдруг потеряли опору, и она ухнула в воду, заглатывая, кажется, тонну воды, задыхаясь и начиная терять сознание. Холод облизывал её, а толща воды тянула на дно. В воспалённом мозгу промелькнула мысль о том, что эти Испытания слишком уж часто связаны именно с водой. Будто бы вспышками проскальзывала память, воспоминания о лучших и ужасных днях в Нарнии давили ей на грудную клетку. Она зажмурила глаза, отдаваясь им и медленно опускаясь на дно. Но кто-то не хотел её отпускать просто так. В тихой глади жрущего её озеро, вторглось что-то, чему здесь не место. Озеро пенилось, злилось, но что-то ловко плыло к тонущей Ксении, что-то схватило её, прижимая к себе и всплывая на сушу. Воздух обжигал, лёгкие горели огнём, хотелось выплюнуть их. Она кашляла, обдирая горло и хрипло дышала. На грани сознания слышался тихий умоляющий голос Ангела. — Давай, давай, дыши, — боль в грудной клетке и снова шёпот, а после вновь по кругу. А потом... обжигающий жар чьих-то мягких губ привёл её в сознание. Ксения распахнула глаза, испуганно смотря на Питера, что склонился над ней. — Умереть решила? — спросил он, тяжело дыша. — Нет, — хрипло ответила она, откашливаясь. — Что произошло? — Ты рухнула в воду и чуть не осталась там постоянной обитательницей. Вставай, мы на другой стороне. Оглянувшись, Ксения удивлённо оглядела небольшое помещение, в котором находилась. Это не было похоже на пляж, скорее комната с огромным колодцем, откуда, видимо, они и выплыли. — Когда это уже закончится? — спросила она, поднимаясь на ноги. Одежда неприятно липла к телу, но это лучше, чем вода в лёгких, оттого можно было и потерпеть. — Скоро, как мне кажется, — ответил Питер, стоя к ней спиной и оглядывая небольшое помещение. Они были окружены стенами из тёмного камня, расположенными точно в пяти метрах друг от друга. Квадратная комната была достаточно светлой, но факелов или какого-либо другого освещения здесь и не наблюдалось. Ксения покружилась для достоверности, вскоре убедившись. — Что будет, когда мы найдём Эдмунда? — спросила она с интересом. — Я имею ввиду, как нам удастся пробудить его от иллюзий? Питер помолчал некоторое время, смотря лишь в одну точку - на потолок. — Я не знаю, — сказал он после, — Аслан говорил что-то про меч и то, что я должен разрушить кристалл им. Это единственное, что в данный момент я знаю и собираюсь делать. — Глупо надеяться на меч... — сказала было Ксения, а после замолчала, осознав какую глупость сказала. Ведь это именно она надеялась на меч всю свою жизнь в Нарнии. На меч Питера, правда, но какая разница? На этом разговор был окончен. Вместо словесных перепалок они пошли искать выход из этой комнаты. У обоих уже кончались нервы, и нестерпимо хотелось избавится ото всего, что окружало их в данный момент. Особенно друг от друга...