И даже смерть не разлучит нас...

Это было ужасно... Происходящее убивало лидера, разъедая его тело изнутри. Две руки, трясущиеся от напряжения, изо всех сил сжимали катаны, стараясь держать оборону, чтобы не подпустить футов, ослеплённых ненавистью, к братьям. — Лео, я больше не могу! — крикнул владелец оранжевой повязки, сжимая зубы до пронзительного скрипа, отдающего болью в самые истоки сознания. Его руки, державшие трос, от которого зависела жизнь Рафа и Донни, были измазанны в сочащейся крови. Истёртая зелёная кожа исчезала из вида, уступая приходящему ей на смену открытому мясу. — Я сказал — держи! — орал изо всех сил мечник, стараясь прикрывать брата, который заставил себя уверовать в эфемерность разрывающей его боли. Саеносец долбится в клетку, он готов был пробить ее голыми руками... Но гений, который сидел там же, знал: этот металл слишком прочный, чтобы поддаться натиску Рафаэля. Электрический разряд ударил по прутьям, вырывая истошный крик сразу у двух родных существ, заставив Лео вздрогнуть. По лицу Майки текли слезы, он уже давно перестал чувствовать хоть что-то, не понимая того, как он ещё держал в руках этот треклятый трос, но удары, поступавшие от футклановцев, не давали ему сосредоточиться на этом. Лидер держался из последних сил, стараясь собраться с мыслями и защитить младших, но противников было слишком много, да черт возьми, кажется, силы всего клана сегодня противостояли четырём мутантам, да и не вся команда была способна сражаться. Лео слышит, как кто-то подошел к месту заключения его братьев, у него не было времени смотреть, кто это, но звук выстрела и падающих гильз заставляет его обернуться, напрочь забыв о самозащите. Бездыханные тела младших лежали на полу клетки, а из их висков тонкими струйками сочилась алая кровь, навеки испачкавшая повязки героев. Мечника сковал страх, парализующий все тело до боли в мышцах, страх, который бьет со спины, страх, не позволяющий жить... Он пропускал удар за ударом, чувствуя, как ломаются его кости, но сейчас Леонардо было совершенно не до этого. Лидер мгновенно принимает единственное верное решение — уничтожить «гидру» изнутри. Ещё до своей смерти Донни говорил, что им следует быть осторожней с реактором, содержащим в себе взрывоопасные вещества. — Майки, отпускай! — кричит Леонардо, кидая сюрикен в сторону латентной бомбы. Владелец нунчак немедленно разжимает руки, не слушающиеся его, и кашляет, поперхнувшись кровью, которая к тому моменту уже затекла ему в глаза и попала в нос. Лео хватает младшего в попытке спасти, но когда тот не может сдвинуться с места - понимает, что у Микеланджело сильно пострадали внутренние органы, как и у самого мечника. Лидер осознает, хоть это и больнее чем все, что он испытал за этот бой, что он не сможет спасти брата. Громкий звук взрыва оглушил парней, а ударная волна со всей силы припечатала их к стене. Младший посмотрел на лидера сквозь заплывающий глаз и нервно сжал его руку, в попытке заговорить. — Лео… Это конец? — дрожащий, испуганный голос некогда весёлого и беззаботного владельца оранжевой повязки еле осилил этот вопрос. — Да… Похоже, что да, Майки… — мечник сдерживал кровь, подступившую к его губам. — Мне… Мне страшно, Лео. Я не хочу... Не хочу быть один… — владелец нунчак на секунду сжал руку брата перед тем, как поцелуй Морфея навсегда забрал его в царство снов. — Ты никогда не будешь один, Майки… — лидер склонил голову над телом брата, чтобы отдать ему дань уважения перед тем, как отправиться вслед за ним.