По обе стороны элувиана

Морриган очень хотела бы, чтобы Страж провалился под землю. Или магическим образом вернулся на башню Ишала и погиб там в лапах огра. К сожалению, у нее не было заклинания, которое могло бы осуществить подобное. К сожалению, ее, по-видимому, окружают одни идиоты. И самое ужасное состоит в том, что идиотизм окружающих может стоить ей жизни. Общество чаще всего поощряет глупые и опасные поступки, выставляя их сказочным геройством, самоотверженностью, благородством и прочим. Морриган часто думала, что это даже хорошо: в конце концов, таким образом происходил естественный отбор - у кого не хватало собственного ума не идти на поводу у всяких романтических россказней, гораздо быстрее находили дорогу в могилу. Морриган вполне могла бы потерпеть их краткосрочное пребывание в мире живых, но вот один из таких дурней надумал, что может решать за нее, что, мол, она должна побороть свой страх перед Флемет и прийти разобраться с ней самостоятельно. Объяснить кому-то, у кого напрочь отсутствует самосохранение, что она не боится матери, а просто не хочет рисковать понапрасну, имей Флемет реальную возможность захватить ее тело после смерти, Морриган посчитала нереальным примерно после первого часа разговора. Если бы Морриган могла, она бы поссорилась со Стражем и ушла. Но было бы слишком эгоистично отказаться от награды, которая ждет ее после победы над Архидемоном. Если бы Морриган могла, она бы махнула рукой на Флемет и ее козни. Но старая ведьма была нестабильным элементом в большой картине мира, Морриган была уверена, что всем станет немного лучше, если она на некоторое время будет выведена из игры. Поэтому ей ничего лучшего не оставалось, как совершить путешествие до избушки в Диких Землях Коркари вместе со Стражем, Лелианой и Стэном в полной, говорящей о ее чувствах лучше, чем тысяча слов, тишине. - Ты думаешь, что ты все знаешь, Морриган. С самого детства ты всегда была уверена в своей правоте, пусть даже и не имея никаких доказательств, и частенько оказывалась неправа, - хитро усмехнулась Флемет. Морриган отдавала должное самообладанию своей матери, но в то же время ее раздражало, как та даже из данной ситуации пыталась сделать урок для нее. - Мне все равно, права я или нет. То, что сейчас случится, неизбежно. - Ты спокойна. Я рада, что хоть что-то из моих уроков отложилось в этой прекрасной вздорной голове. Если все решится так, как ты желаешь, ты останешься совсем одна. - Лучше я останусь одна, чем стану пустым сосудом, заполненным той сущностью, коей я быть не хочу. - А ты ведь даже не знаешь, что я могла бы тебе предложить... - И не хочу знать, - едва уловимым касанием к кинжалу на поясе Морриган показала, на что она готова пойти, если Флемет попытается как-то ее перехитрить и захватить ее тело. От Флемет не укрылся этот жест. - Ну что же, будь по-твоему. Не забудь потушить огонь под похлебкой, не хотелось бы, чтобы в мое отсутствие хижина сгорела. Морриган не удивило даже то, что Флемет превратилась в дракона. Скорее даже, она просто не обратила на это внимания - весь бой прошел как в тумане. Она даже не пошла в хижину, лишь попросила Стража забрать с собой все вещи оттуда. Они успели преодолеть треть пути до окраин Бресилианского леса, как Морриган вдруг словно очнулась и спросила, погасили ли огонь в хижине. *** В лагере Морриган всегда держалась поодаль от остальных, что было довольно удобно для того, чтобы скорбеть по матери, которую сама убила, в одиночестве. На земле вокруг костра лежали все немногочисленные пожитки, вынесенные Стражем из их лесного жилища: новая мантия, несколько драгоценных камней, пучки целебных трав и - самое главное - настоящий гримуар Флемет. Морриган вздохнула и потянулась к фолианту, рука нежно погладила кожаную обложку и потом одним плавным движением раскрыла книгу. Между обложкой и первой страницей ведьма заметила вложенный лист бумаги и невольно отдернула руку. Конечно, на этом листе могло оказаться что угодно, но отчего-то Морриган догадывалась, что именно она там найдет. Медленно развернув записку, она прочла про себя коротенькое послание, написанное тонким и резким почерком Флемет: "Развлекайся, дорогая. Мы скоро увидимся", - и судорожно скомкала бумагу. Одинокая слеза скатилась по щеке Морриган, но даже она сама не могла понять, отчего она плакала: от обиды ли, от счастья ли, от злости иль от облегчения.