Отпуск в январе, или Хождение за три моря

— Доброе утро, сэр! — к сожалению, изнурительная борьба с врождённой близорукостью велась с переменным успехом: вдаль сэр Генри видел по-прежнему из рук вон плохо. Подробная инструкция по использованию глазных чудо-капель настойчиво не рекомендовала ношение контактных линз во время лечения, а от Поттеровых ретро-окуляров с минусовыми диоптриями Баскервиль уже давным-давно отвык. Поэтому черты лица черноволосого господина, принимающего солнечные ванны возле искомого шэка, воспринялись, как туманная вуаль: зыбкая и слишком расплывчатая. Специфические нюансы внешности разглядеть не получилось, даже хорошенько прищурившись. И так уж получилось, что профессора Снейпа слабовидящий сэр Баскервиль не признал категорически. Тем более что Хогвартский зельевар — всем и каждому известный суровый аскет-анахорет-затворник, неизменно облачённый в извечно-строгую классически-чёрную форменную мантию и педантично застёгнутый на все пуговицы — устойчиво ассоциировался с мрачными Слизеринскими подземельями и спецлабораторией. А посему случайно повстречать его в неформальной обстановке — на легкомысленном гоанском побережье и во фривольно-пляжном неглиже — Генри не чаял абсолютно ни при каких (даже самых-пресамых из ряда вон выходящих) обстоятельствах. — Доброе, — немедленно откликнулся Северус, но от безудержно-радостного волнения голос сел и сердечное приветствие вышло однозначно скомканным, скуповатым и хрипловатым. — Прошу прощения за беспокойство. Скажите, пожалуйста, Шри ещё не появлялся? Дело в том, что он нужен по важному делу, — удивительно, но прогнать словесную пургу получилось неожиданно легко и непринуждённо. Достойный повод для содержательной беседы нашёлся как-то сам по себе, без особого умственного напряга со стороны сэра Генри, нуждающегося в неведомом хозяине кафе, как в прошлогоднем заполярном снеге. Зато незнакомый мужчина (судя по характерному произношению — соотечественник) его явно заинтересовал. Даже слишком. Может быть, поэтому Баскервиля со страшной силой (словно двухполюсным постоянным магнитом, изготовленным в виде гигантской подковы) потянуло на задушевные разговоры? Так или иначе, но дальнейший сверхинтеллектуальный бред, снисходительно-разрешённый бдительной цензурой — хитроумно-изощрённым обручальным колечком — и вовсе полился широким полноводным потоком: — Ещё раз извините мою дерзость. Но к всеобщему сожалению, на этом пляже иногда происходят прискорбные случаи воровства. Так не соблаговолили бы вы присмотреть за моими пожитками, пока я буду плавать в океане? Уверяю вас, сэр: здесь нет ничего особо ценного. Только одежда, обувь, мобильный телефон и плеер. Но по понятным причинам мне бы очень не хотелось лишиться этих вещей. — Кхм, — в ответ Снейп лишь судорожно кашлянул и неопределённо пожал плечами, одновременно энергично мотнув ополоумевшей головой, пошедшей кругалём от всего происходящего. При подробном визуальном изучении индийский красавчик оказался явным европейцем (только очень загорелым), имеющим (если верить собственным ушам) исконно кельтско-гаэльский выговор и, следовательно, британо-шотландское происхождение. Сей факт обескуражил настолько, что вникнуть в глубокий смысл какой-то витиевато-вежливой просьбы сразу не вышло. Но зато удалось душевно насладиться чарующе-прекрасной музыкой приятно-низкого голоса. — Благодарю, господин! Вы очень любезны, — кажется, тронная речь снискала выдающийся успех, ибо конвульсивные подёргивания и удавленные хрипы сэр Генри воспринял, как всемерное одобрение. И безоговорочный знак согласия покараулить его шмотки, пока он, плавая в море, в относительной тишине и спокойствии будет детально продумывать нужные аргументы для самого первого (а посему — наиважнейшего!) разговора с внимательным и интеллигентным собеседником. Но тут перед гвардии штабс-капитаном Баскервилем встал непростой вопрос-тест, требующий единственного правильного решения: из двух возможных зол необходимо было выбрать наименьшее. Вариант «number one» советовал целомудренно влезть в воду в шортах, а после «фигурировать» перед новым знакомым (маглом?) в мокрых штанах, свято соблюдая Статут о секретности, а значит, не имея ни малейшей возможности незаметненько подсушиться. И при этом, ужасно смущаясь собственного непрезентабельного внешнего вида, жарко краснеть и стеснительно заикаться, так и не сумев в полной мере продемонстрировать свой недюжинно-развитый интеллект. Следовательно, на дальнейшем дружеском общении можно уверенно поставить большой жирный крест: ведь недаром говорится, что по одёжке встречают, а по уму провожают. Второй вариант приглашал смело и раскрепощёно обнажиться до модных минималистических плавок, совершить заплыв, а после как ни в чём не бывало одеться в сухое и чувствовать себя уверенно и комфортно. Но тогда в его незаконно-противоправные действия наверняка вмешается бесцеремонная полиция нравов в виде бдительного и имеющего явные садистские наклонности волшебного оберега, которого только посмей ослушаться — и сразу станет не просто больно, а очень…невыносимо…до глубокого обморока…больно. Впрочем, как учит народная мудрость: попытка не пытка, а спрос не беда. На пробу сэр Генри, предварительно сняв головной убор, изящным жестом поправил слегка растрепавшуюся косу, ме-е-едленно расшнуровал и стащил с ног кроссовки, аккуратно стянул носки, ежесекундно прислушиваясь к суровому и неподкупному контролёру. Но, кажется, свершилось чудо! Затаившееся колечко абсолютно никакого самоуправного беспредела не сотворило, а совсем наоборот, скромно промолчало и даже прикинулось ветошью: так, мол, и так, люди добрые, — я не я, и лошадь не моя. Тогда расхрабрившийся «невольник чести» решительно затеребил пуговицу на поясе, ловко вжикнул металлической молнией и быстренько выпутался из шортиков. Затем проворно развернулся к синю морю-окияну передом. Ну и, значица, сами понимаете, к кому — загорелым идеально-подтянутым крепеньким задом и скоренько потрусил купаться. Снейп, зачарованно таращась на уж оченно привлекательный объект (вернее, на его роскошный тыльный фасад), машинально приподнялся с насиженного места (чтобы лучше видеть тебя, дитя моё!). Но от долгой неудобно-сидячей позы икроножные мышцы свело колючей судорогой и занемевшие ноги немедленно подкосились. Северус, со всего маху плюхнувшись обратно на тюфяк, сдержанно охнул от неожиданности и мгновенно протрезвел от внезапно-резкой боли. Вконец опупевшие извилины тотчас встрепенулись, зашевелились и, придя в боевую готовность, немедленно выдали на-гора одну архиважную идею: «Так вот оно что!!!». Теперь Снейп нисколько не сомневался, что юбилейный концерт по заявкам, затеянный в его честь, уже — без предварительных оповещений и публичных анонсов — благополучно начался. И желанный заказ сюрпризно-досрочно, не дожидаясь вечера, доставлен лично в собственные руки. Да такой весь из себя славный, ладный, складный, что «неможно глаз отвесть», и, право слово, в реале всё гораздо интереснее, чем в ранее заказанной комплектовочной ведомости. Ай да Ричард, ай да сукин сын! Уж угодил, так угодил! Вот что значит: товарищ не поленился и подобрал именно то, что надо! И даже лучше. Ну, вот сами посудите. Глаза у парня сегодня зелёные? Ещё какие. Сердечный респект индийским офтальмологам! Цветные линзы — первый класс: чистопородные колумбийские изумруды скромно отдыхают в сторонке. Зато всё остальное, кажется, натуральное. Не, точно: своё. Родное, природное, богоданное. И реснички. До того длинные и пушистые — аж слышно, как шуршат, когда моргают. И коса. Долгая-предолгая и чёрная-пречёрная, словно южная ночь. И губы. Малина в собственном соку, клубника в сахарном сиропе, вишня на коньяке. И брови. Дугой. Как нарисованные. И нос. А что его обсуждать? Нос как нос. Симпатичный. Аккуратненький такой носик, не то что у некоторых… А вообще-то, если хотите знать, нос — это не самый главный человеческий орган. Зато тело… Тут, дорогие товарищи, комментарии излишни: как вспомнишь — так вздрогнешь: моментом в жар бросает. Тогда, пожалуй, данный вопрос с первоочередного рассмотрения временно снимается, и немедленно появляется ещё одна — серьёзная — тема для всестороннего обдумывания: даже невооружённым глазом сразу видно, что парнишка-то явно не дурачок. Такую речь толканул: любо-дорого, здорово и…непонятно, но это только потому, что он — Северус — сам виноват: надо было слушать ухом, а не брюхом. В общем, пришла пора подводить промежуточные итоги: сей юноша — самый настоящий незамутнённый бриллиант без трещин, сколов и изъянов… Хотя нет. Кое-какие фабричные дефекты всё же имеют место быть: неверно-выбранная (даром, что древнейшая!) профессия хастлера и язык без костей, который слишком много болтает. Да плюс ещё неугомонная и неуправляемая натура: пробыл рядом всего ничего, а потом — в один миг и без разрешения — куда-то сплыл. Но кое-какие дорогостоящие вещички всё-таки оставил. В залог. Значит, отлучился ненадолго, того гляди вернётся и уж после (ни-ни!) никуда не денется. И на фоне этой распрекрасной перспективы все вышеперечисленные отрицательные моменты как-то меркнут, вянут, теряют всякий смысл и начинают казаться незначительными мелочами, которые запросто можно понять-простить-принять. Поскольку несомненных достоинств у парня гораздо больше, чем ерундовых недочётов. К примеру, приватный стриптиз у него получается так шикарно, что выше всяких похвал — просто умереть не встать. Битых десять минут и без всякой музыки красиво снимать одни только шорты — это ж какой талант надо иметь! А под штанишками-то стринги… Красненькие. А под мини-бикини у нас что?! Ух, держите меня семеро — шестеро не удержат! В это место Северусовых глубочайших раздумий вклинилась одна серьёзная дилемма, которую нужно было разрешить незамедлительно, чтобы, прости Мерлин, ненароком не уподобиться знаменитому Буриданову ослу, бесславно издохшему от голода рядом с двумя равноценно-доступными стогами свежего душистого сена. Причём сия бесславная кончина случилась по вине непроходимо-упрямой тупости — примитивно-мыслящая скотина так не сумела вовремя определиться с однозначным выбором. Итак, согласно первой возможности и традиционному канону индийских мелодрам, Снейпу надлежало немедленно пуститься вдогонку за игривым…без пяти минут…любовником и затеять с ним энергичную беготню по утрамбованному влажному песочку вдоль линии прибоя с заходом на мелководье. Разумеется, при условии, что все эти активные телодвижения потом перерастут в более тесное знакомство. К примеру, не слишком громоздкий матрац запросто можно будет оттащить в ближайшие кустики, чтобы там, среди экзотичной растительности, взять да претворить в жизнь все самые смелые сексуальные фантазии. Благо рядом всё равно никого нет, и вряд ли этот кто-то рискнёт здоровьем и скоро появится. Второе предположение, как это обычно бывает в заумно-философской полемике, в корне противоречило предыдущему, хотя в итоге неизбежно сводилось к точно такому же конечному результату — мягкой постели. Но на европейский манер: в прохладной затемнённой спальне, и только после того, как специально-обученный профи достойно отработает первое — эротическое — отделение концертной программы, утверждённой господином Стефенсом. И не раньше, чем привередливый клиент — мистер Снейп, немного поломавшись для виду, соизволит перейти к последующему — анально-пенетрационному (1) — акту и привычно займёт доминирующую позицию. Между тем сегодняшняя жизнь (которая только держись!) бойко продолжала идти своим чередом, «нонешний» суматошный денёчек тоже не задержался на одном месте и без спросу внёс значительные коррективы в профессорские пространные рассуждения. Ибо один из заглавных фигурантов любительского спектакля уже угрёб мощным спортивным кролем довольно далеко от берега. А второй — более благоразумный и не в пример осторожный — участник художественной самодеятельности пока побаивался заплывать на бездонную глубину даже в пробковом жилете. Поэтому Снейпу ничего не оставалось, как сидеть на попе ровно, смиренно дожидаясь у моря погоды и исподволь рассматривая оставленные на его попечение чужие вещички, аккуратно-сложенные на самом дальнем крайнем топчане. — И всё же интересно, где у этого парня кнопка? Ну, то есть волшебная палочка, — дотошный Северус, давно привыкший вникать во все мелочи, опять привстал с облюбованного лежака и пригляделся уже более предметно, но всё ещё издалека и очень осторожно. Кто его знает, какие охранные заклинания подвешены на магловские гаджеты? Однако ничего путного не обнаружил: навскидку электронные приборы мало походили на привычные инструменты магического воздействия и никакой паранормальной энергетики не излучали. — Значит, молодой человек успешно практикует беспалочковую магию? С одной стороны — весьма похвально. С другой стороны… Тогда я ни-че-го не понимаю!!! Как такой могучий волшебник за здорóво живёшь, вернее, за красивые глаза умудрился попасть в подневольную кабалу к коварному Стефенсу? Ведь не по доброй же воле взрослый и неглупый мужик пляшет под чужую дудку и послушно укладывается в постылую постель? Видимо, всему виной сложные ритуальные привязки, родовые непреложные обеты или, вероятнее всего, магический рабский ошейник. Мда…задачка-то опять вытанцовывается повышенного уровня сложности. Ребус в обнимку с кроссвордом. Прямо алгебраический многочлен какой-то! Но мы тоже не лыком шиты. Как там по телевизору говорится-то? Орешек знанья твёрд, но всё же Мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет… А вот и не угадали! Не киножурнал «Хочу всё знать», а сиятельный лорд Малфой, его тайная библиотека, фамильные артефакты и обширные деловые связи. В общем, как ни крути, а без премудрого Люциуса в этом щекотливом вопросе уж точно не обойтись. Ну-ка, ну-ка, а это что такое?! Но детально порыться в чужом бельишке и, тряхнув стариной, пошпионить всласть у Северуса, к сожалению, не получилось по независящим от его доброй воли уважительным причинам. В этот самый момент в непредсказуемой тропической природе вдруг что-то фатально изменилось. На северный Гоа мгновенно опустилась тревожная мгла: то ли яркое утреннее солнышко удумало сыграть в прятки, поспешно скрывшись в неведомо откуда набежавших грозовых тучах, то ли в весёлые забавы решительно вмешалась затейница-луна и спровоцировала внеплановое затмение дневного светила. Некогда голубое небо немедленно окрасилось в нереально-инопланетные жутковатые фиолетово-оранжевые тона. Вместе с тем на пляж тотчас обрушилась оглушительно-мёртвая тишина. Ненадолго — всего на несколько секунд, как пресловутое затишье перед катастрофически-стихийной бурей. И точно: тут же поднялся шквалистый ветер, кокосовые пальмы склонились до самой земли, а в удивлённое лицо несколько растерявшегося Северуса, рефлекторно вцепившегося в надёжно-вкопанный топчан, полетела первая щедрая порция колючего песка. — Ох, и ни…себе! — непечатных выражений Северус практически никогда не употреблял, надменно считая их плебейскими, но именно сейчас они пришлись удивительно к месту и как нельзя кстати: противные мелкие соринки всё-таки попали в глаза. — Бли-и-ин!!! Тем временем сильнейший ураган в один миг прекратился, будто никогда и не начинался. В близлежащей округе вроде бы немного развиднелось, и Снейп, постепенно проморгавшись, обеспокоенно вгляделся в туманный горизонт, но лучше бы он этого не делал: глупое сердце как-то сразу бесконтрольно зашлось-заледенело от первобытно-животного ужаса, а потом беспорядочно затрепетало, как осиновый лист на ветру. И отнюдь не просто так. А по веским причинам. Ибо дьявольское светопреставление засим и не подумало закончиться. Даже напротив: разразилось с новой — ещё более изощрённой — силой и мощью. В Индийском океане — ровно на том самом месте, где только что прохлаждался Северусов возможно-будущий жених — медленно и величаво вставал-вспучивался-вздымался гигантский столб морской воды, похожий на колоссальный гейзер и одновременно на огромную смерчевую воронку, тянущуюся к южному небу фантастически безобразным мутно-серым цветком. Но! Да здравствуют Высшие Силы! В самый критический момент, отчего-то передумав буйствовать и свирепствовать, вся эта кошмарно-апокалипсическая «жуть с ружьем», так и недооформившаяся в разрушительный катаклизм, начала молниеносно оседать и, к величайшей Снейповой радости, распадаться на отдельные сверкающие струи и блестящие брызги. Предполагаемый возлюбленный супруг, (к Северусову безграничному счастью) оказавшийся натренированным пловцом и/или самым настоящим везучим-превезучим счастливчиком, каким-то чудом умудрился выжить, очевидно, исхитрившись ловко поднырнуть и очутиться в самом эпицентре «глаза бури» — в зоне кинематической и термодинамической стабильности и, стало быть, в относительной безопасности. Проворный парень, предварительно оглядевшись по сторонам, уже во все лопатки ринулся было к спасительной суше, а Северус загодя принялся репетировать гневную речь со справедливыми обвинениями в адрес вопиющей беспечности и преступной халатности по поводу грубейшего нарушения правил ТБ на открытых природных водоёмах. Но не судьба. Пришла беда — отворяй ворота! Из таинственных глубин океана — вслед за первой коварной товаркой — уже непреклонно и неумолимо поднималась, вырастая широченной и высоченной — белой и упругой — сплошной стеной, так называемая блуждающая волна-убийца. Впрочем, этот экстремальный солитон (чудо-юдо морское, недоделанное!) тоже недолго оставался неизменным. Титанический пенистый бурун, сиюминутно устремившись в погоню за отъявленным смельчаком, начал с космической скоростью скручиваться в тугой и плотный исполинский рулон, легко настиг упрямого беглеца, немедля подмял под себя, накрыв с головой, бешено завертел-закружил и, сумев обездвижить несчастную жертву, утащил-таки её в своё логово — на самое дно непостижимо-загадочной пучины. Очевидно, дьявольски-хитроумная цель, поставленная непонятно кем и оправдывающая любые средства, была в конце концов достигнута, ибо беспредельный разгул природной анархии в мгновение ока прекратился, и на море, как ни в чём не бывало, наступил полный штиль. — Нет!!! — горестно-отчаянный стон вырвался помимо воли, поскольку становиться вдовцом во цвете лет Северусу совершенно точно не улыбалось. — О, превеликий Шива Махешвара (2), премилосердная Парвати Гаури и ты, всемогущий демон (к сожалению, не знаю имени-отчества), милостиво подаривший чудесное кольцо! Сжальтесь надо мной! Пожалуйста. Я же ничего плохого пока не сделал, совсем даже наоборот, в кои-то веки замыслил благое дело — захотел жениться. По-честному. Ну, вы же знаете: моё слово твёрдое — чистый кремень. Сказано — всё!!! А уж если чего пообещал — за мной не пропадёт. Воистину сказано: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят»(4). Всё вышло именно так, как учит новозаветное Евангелие от Луки: неумелые и корявые, но горячие мольбы, идущие от самого сердца, были услышаны. Но тут тоже одно из двух. Либо всемогущий Шива, обитающий на священной горе Кайлас, решил-таки спуститься с заоблачных Тибетских вершин на грешную землю и собственноручно исполнить ответственную миссию: как следует приструнить не в меру зарвавшегося Нептуна и на корню пресечь его дикие забавы. Либо Тимкин папаша, радея новому родственничку, вовремя сумел подсуетиться и замолвить словечко. Так или иначе, но кажется, Индийскому океану внезапно разонравилась очередная игрушка. А может быть, просто оказалась не по зубам? Дальнейшие события разворачивались согласно хорошо-знакомой пушкинской «Сказке о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди»: В свете есть иное диво: Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Разольется в шумном беге, И очутятся на бреге… Короче говоря, в обыденно-будничной прозе дело обстояло так: к ликующему восторгу Снейповых неизъяснимых чувств, очередной приливной волной на гоанской пляж вынесло не только бурые водоросли, ломаные ракушки и прочие щедрые дары моря. Но и самого дорогого, важного, нужного и все времена любимого человека, слёзно вымоленного Северусом у великодушных Высших Сил и чудом вызволенного из рабской неволи подводного плена. Однако рано пташечка запела — как бы кошечка не съела. Ибо на практике Морской Царь показал себя очень неприятным субъектом — настоящей собакой на сене: и сам не ам, и другому не дам. И мало того, что слишком гневливым, да к тому же непомерно жадным до чужого добра и чересчур злопамятно-мстительным, решившим в отместку немного потешиться и покуражится над слабыми людишками — бесправными и беззащитными перед не на шутку разыгравшейся стихией. Сперва бурный и грязновато-пенный поток долго и яростно волочил безвольное тело по крупнопесчаному мелководью. Только лишь потом, вволю поиздевавшись и всласть поглумившись, небрежно — как старую насквозь промокшую тряпичную куклу — вышвырнул невостребованную «вещь в себе» на земную твердь. Но и на этом — умело прикинувшемся финальным — аккорде разнузданные безобразия прекратились далеко не сразу. В довершение всех сегодняшних бед-горестей-напастей Северусову будущую «вторую половинку» крепко приложило виском к плоскому гранитному голышу, неведомо откуда оказавшемуся в ненужном месте в ненужное время и очень некстати подвернувшемуся под руку, вернее, под черноволосую голову. Беленький песочек вокруг проклятой каменюги немедленно окрасился в зловещий кроваво-красный колер. Вот уж тут-то опытный колдомедик Снейп ни на йоту не сплоховал перед суровым лицом тринадцатого пункта «Типовой инструкции №22 по оказанию первой доврачебной помощи при несчастных случаях». Потомственный вампир — Принц-полукровка — тоже не подкачал, включившись в работу очень-очень своевременно: Северус, стремглав подхватившись с верного четвероного друга-топчана, в два с половиной — не по-людски полётных и мощных — спортивно-гимнастических «прыжка в шпагат» оказался рядом с несчастным утопленником, легко вскинул обмякшее бренное тело на руки и молниеносно оттаранил «хладный труп» на свой персональный лежачок. В процессе бережной транспортировки чрезвычайно ценного груза (не бить, не мять, не кантовать!), последующего всестороннего медосмотра и детальной диагностики быстро выяснилось, что пострадавший хрипло, но вполне самостоятельно дышит, его «бедное сердечко» работает как пламенный мотор. И, следовательно, пациент (которого в далеком младенчестве наверняка не только регулярно поили «Феликсом Фелицисом», но и вдобавок ежедневно купали в «Жидкой удаче») скорее жив, чем мёртв, но в данный момент времени пребывает в бессознательном состоянии. И это, Мерлин упаси, ни в коем случае никакой не болевой шок. А обычный обморок по вполне понятным причинам: от испытанных треволнений и пережитого стресса. И более ничего страшного!!! Поскольку везучему парню каким-то расчудесным образом посчастливилось не только, фигурально выражаясь, выйти сухим из воды, вернее, выбраться из смертельного морского аттракциона, но и практически не пострадать. — Очень любопытный случай! — Снейп с живейшим научным интересом и неподдельной страстью к передовым методам иррационального познания во все глаза таращился на бывшую рваную и некогда кровавую рану на смуглом виске, планомерно затягивающуюся безо всякого постороннего врачевания и постепенно перерождающуюся в малосимпатичный но, по счастью, не келоидный, а обычный бледно-плоский рубец. — Радость моя, я смотрю: ты у нас тоже не промах! Репаративная регенерация тканей выше всяких похвал, даже похлеще, чем у вампиров. Золотко, а может, всё-таки приоткроешь щиты на пару секунд? Уж больно любопытно, какое у тебя наследие. Но, к сожалению, ментальные оборонительные бастионы, неусыпно блюдущие хозяйские интересы, по-прежнему стояли неприступной крепостью. И поскольку аттрактивный подопытный объект продолжал беспробудно (почти как под медикаментозным наркозом) и тихо-мирно спать-почивать, чуть слышно посапывая в две дырочки, то ничего определённого поведать о себе, естественно, не смог. Зато его биоэнергетическая оболочка сегодня явно благоволила, милостиво дозволяя доскональное сканирование. Нынче чужое эфирное тело точь-в-точь смахивало на разноцветное лоскутное одеяло, выполненное в оригинальном стиле пэчворк. — Ах, ты, мой хороший! Видать, тебе тоже в жизни пришлось несладко. Одно слово — настрадался! — Северус прекрасно понимал, что под многочисленными добротными заплатками и наипрочнейшими латками, ювелирно-встроенными в повреждённую ауру, скрываются чёрные кармические дыры застарелых психологических травм, полученных в результате постоянно-агрессивного внешнего воздействия. — Знакомая история. К сожалению, такая безрадостная картина, как правило, наблюдается, когда новорожденный человечек появляется на свет Божий ненужным и нежеланным, а после растёт нелюбимым ребёнком в родной семье или докучливым сиротой-приживалом в чужих людях, где полным-полно злобных врагов и совсем-совсем мало настоящих друзей. Но нет худа без добра и добра без худа: зато ты, моё сокровище, на вполне приличном уровне сумел освоить особо сложный вид эзотерического рукоделия. А это что за новости?! Прям чистый Пикассо в «розовый период»! Никак не пойму, причём здесь такой оттенок, — в этот самый момент высококлассному мастеру-менталисту посчастливилось разглядеть филигранную штопку, высокохудожественно-шитую специальными — таинственно-мерцающими — лей-нитями цвета бедра испуганной нимфы (5). — Ну, сладенький, умеешь же ты удивлять! Вот это сюрприз — всем сюрпризам сюрприз! Тот вопиющий факт, что взрослый — без малого тридцатилетний — мужчина, обладающий неописуемой красотой и выдающимися талантами, оказался совершенно-непорочным девственником, никогда не состоявшим абсолютно ни в каких (ни в долговременных, ни в мимолётных) любовно-половых связях, Снейпа слегка смутил и несколько обескуражил. Однако Северус вовремя вспомнил, что в современном Магическом мире до сих пор встречаются самые настоящие волшебные чудеса. И, стало быть, ему снова несказанно подфартило. Ибо кровавая вендетта со стороны законных магически-венчанных супругов его сердечного избранника, а также гражданских жён-мужей либо приравненных к ним постоянных любовников-любовниц однозначно не ожидается и, следовательно, из основной повестки дня автоматически исключаются. Поскольку сей вышеозначенный «пушистый хвост» в качестве обязательной опции к будущему милому другу, слава Мерлину, совершенно точно не прилагается. — Вот свинья!!! — зато немного поутихшая лютая ненависть к «прожжённому деляге-сутенёру» Стефенсу моментально вернулась на круги своя и даже воспылала с утроенной силой. — Ну, абсолютно ничего святого!!! И как только таких гадских гадов наша земля носит?! Это какой же, спрашивается, мерзопакостно-гнусной сволочугой и ненасытно-алчной скотиной надо быть, чтобы цинично использовать чистого и невинного ангела в сугубо личных — безнравственно-спекулятивных — целях, подло сталкивая его в глубокую пропасть распутства и разврата прямиком в грязно-потные лапы похотливых сластолюбцев?! Скажи спасибо, что я — весь из себя такой трепетный и деликатный — терпеть не могу членовредительства. А если бы нашему небесному созданию пришлось пообщаться с Фенриром Грейбеком — горячим поклонником садо-мазо? Или, того хуже, с отморозком-головорезом Макнейром? Тогда всё. Пиши пропало. От нашего симпатичного козлика не осталось бы ни рожек, ни ножек… Ну, ничего-ничего-ничего! Теперь — во что бы то ни стало — мы с ним будем вместе. А ты, ничтожная тварь, надолго запомнишь Принца-полукровку. Вот только попробуй мне помешать, и я одним махом перегрызу твоё поганое горло. И Тимкин папаша-демон мне в помощь! Для пущей острастки погрозив мосластым кулаком куда-то в направлении пальмовой рощи, Северус решил, что виртуальных «наездов» на презренного Стефенса пока достаточно. Ибо пришло то самое время для отправной точки магического обряда ухаживания. И для почина будущего младшего мужа нужно перво-наперво заботливо обиходить: привести в относительный порядок растрепавшуюся причёску. Тщательно высушить и аккуратно вернуть на причинное место сбившиеся волглые плавки. Хорошенько укрыть избранника собственным полотенцем, чтобы, Шива упаси, не обгорел на жарком солнышке и не простудился на свеженьком ветерке. И только потом разбудить спящего красавца нежным Энервейтом, чтоб наконец-таки выспросить его полные анкетные данные. А между тем (в Мерлин знает какой раз!) заново рождённый сэр Баскервиль дрых себе и дрых, наперекор разномастной подводной братве и всем смертям назло счастливо улыбаясь во сне. И, как метко говорится: в ус себе не дул. Ну, во-первых, потому что сей буйной растительности на собственном лице он ни в какую не признавал. Вот разве что иногда — в полевых, максимально приближенным к боевым, условиях — терпел модную трехдневную щетину, да и то недолго. От неопрятной «небритости» Генри обычно избавлялся с помощью собственноручно состряпанных лосьонов-депиляторов, подробную рецептуру которых вызубрил ещё в стародавние времена Хогвартских уроков зельеварения. Но иногда его выручали и подходящие заклинания. А во-вторых, Баскервилю снился замечательный сон. Будто бы он, превратившись в юного Гарри Поттера, снова по милости как всегда грубо-играющего Малфоя «поломался» на квиддичном матче и лежит в школьном колдомедицинском стационаре, где тепло, светло и мухи не кусают. Ему пока немного больно, но уже вполне терпимо. А ещё спокойно и уютно. Потому что с минуты на минуту в больничном изоляторе обязательно появится многоуважаемый Слизеринский декан, который тотчас напоит фирменным обезболивающим и качественным костеростом, потом непременно разругает на все корки и неизбежно назначит поломойную отработку. Ну и пусть! Зато после воспитательно-терапевтической прелюдии — уже наяву — непременно жарко обнимет, сладко поцелует и так далее, и тому подобное, против чего волшебное колечко нисколечко не будет возражать. Потому что сегодня — великий день! Ибо наконец-то свершилось давно обещанное чудо: прогремел грандиозно-фееричный сигнал к началу долгожданно-нового жизненного периода — семейного. И тайная формула неземной любви запросто транспонировалась в явное уравнение с тремя… Минуточку! Почему с неизвестными-то?! Это вам не заумная высшая математика, а материальная действительность, где всё доступно-ясно-понятно. И, как оказалось, мудрёный ларчик-то открывался предельно просто: искомый Икс — это и есть сам сэр Генри собственной сиятельной персоной. Загадочный мистер Игрек — суровый молчаливый брюнет из часто-повторяющихся эротических грёз — суть профессор Снейп, в одночасье ставший самым родным и близким человеком. И это просто замечательно! Потому как давно и хорошо-знакомая синица в руках (даже учитывая её скверный характер!) всяко лучше чужого дядьки-журавля с далёкого неба. Однако пора двигаться дальше, ибо тут пока как в песне: «ещё не всё дорешено, ещё не всё разрешено». Теперь нам требуется вычислить одно-единственное допустимое значение переменной…вернее, переменного — темпераментно-непредсказуемого и одновременно романтично-элегичного — блондинистого Зет. Того самого, у кого семь пятниц на неделе, который то любит, то не любит, и далее без остановок по всем пунктам: «к сердцу прижмёт — к чёрту пошлёт — плюнет — поцелует — своим назовёт». Короче, географическое месторасположение этого неопознано-таинственного сексапильного объекта мы разузнаем, как только проснёмся.