Ian, Mickey and Trevor

Если бы у Йена осталось ещё хоть немного сил, он, несомненно, бежал бы домой со всех ног. В последний раз, когда он видел Тревора и Микки вместе, был три дня назад, примерно в это же время. А так, кто-то из них двоих вечно где-то пропадал или отсыпался дома, ну, или же сам Йен работал или спал, пока парни отдыхали где-то. Однако, в эти выходные звезды оказались на их стороне. Их смены выстроились так, что ночами они теперь были совершенно свободны. Поэтому сейчас Йен поднимался на крыльцо дома с улыбкой на лице. И, кстати говоря, Галлагер оказался как раз из тех людей, что не видели смысла в том, чтобы таскать с собой ключи. Вместо этого он постучал в дверь. И пока парень ждал, он решил предугадать у себя в голове, кто же ему откроет. И когда он решил остановится на Треворе, дверь перед ним медленно распахнулась. На пороге оказался Евгений. — Йен! — закричал мальчик. Галлагер, нахмурив лоб, лишь спросил: — Ев? Ты что тут делаешь? Перед тем как ответить, малыш протянул к рыжему руки, без слов прося поднять и понести его. — Я пришел с папой. Взяв мальчика на руки, Йен закрыл за собой дверь и прошел в гостиную, где он и застал Милковича. — Мик? А где Тревор? — На кухне, — отвечает брюнет, ложа голову на подушку. — Он знает? — тихо спрашивает Йен, вместе с этим подтягивая Ева чуть выше, когда мальчик начал ёрзать у него на руках. — Он знает, — заходя в гостиную, отвечает за Милковича Трев. — Хэй, — тут же улыбается ему Галлагер. — И когда ты собирался рассказать мне, что у тебя есть сын? — вздыхает Тревор, глядя на брюнета. Хмурясь, Галлагер думает о том, что, будь Мик на месте Тревора, тот бы, скорее всего просто взбесился, если бы с ним так поступили. Ну, Йен бы предпочел это. Он хотя бы знал, как справиться с Микки в такие моменты. Но в случае с Тревором, Галлагер понятия не имел, что делать. Сейчас парень совершенно не выглядит злым, а лишь грустным и расстроенным. И это заставляет Галлагера чувствовать себя не лучшим образом. На какой-то момент ему даже хочется исповедаться и искупать в святой воде, ну, или ещё какое дерьмо, лишь бы больше не видеть Тревора таким. — Я не знал, как сказать тебе, — только и бормочет Мик в ответ. Тогда Трев вздыхает и, садясь в кресло напротив, говорит: — Тогда скажи, как есть. — Йен? — зовет парня Евгений, кажется, совершенно не обращая внимания на напряженную атмосферу в доме. — Да, Ев? — Я хочу пи-пи, — Галлагер тут же чертыхнулся про себя, потому как Ев, как всегда, выбрал для этого самое удачное время. Поэтому он молча поднимается, чмокает Микки в макушку и тащит мальчика в туалет. — Скажи, как есть, — повторяет Трев, как только эти двое скрываются в ванной комнате. Микки вздыхает, проводя рукой по лицу, прежде чем, наконец, повернуться к парню и посмотреть ему прямо в глаза. Тревор тут же напрягается. Он знает этот взгляд. Это был «ты точно уйдешь от меня после этого» взгляд. — Помнишь, когда мой отец вышел? — Тревор кивает. Как он мог забыть то ужасное время. — И мы с Йеном тогда говорили о Светлане. Парень вновь кивнул. — Да, правда, я никогда не спрашивал, кто она такая. — Моя жена. Ну, теперь, думаю, бывшая жена. — Ты женат?! — от шока Тревор невольно перешел на крик. — Уже развелся, — успокоил его Мик. — Она была первой проститукой, которую заказал для меня мой отец, ну, знаешь, «чтобы выебать из меня пидора». Она залетела, и мне пришлось женится на ней. Все пытался найти в этом что-то хорошее: думал, тогда отец отъебется от меня, а я смогу трахаться с Йеном на стороне, — Тревор даже не нашел, что ответить, так что просто промолчал. Тогда Микки продолжил: — Но Йену такая идея не понравилась, и он свалил в армию, ну, а дальше, думаю, ты и сам все знаешь. Какое-то время Тревор просто молчал, глядя на парня, нахмурив лоб. А после встал и сел с ним рядом перед тем, как сильно ударить брюнета по руке. — Ауч! Это, блядь, ещё за что?! — тут же вскрикнул Милкович. — За чёртову мысль о том, что я смогу оставить тебя из-за этого! — закричал Тревор в ответ, перед тем как вдруг накинуться на Микки и сжать его в своих руках. — Хотел бы я быть там, — пробормотал парень ему в шею. — Жаль, что у меня не было даже шанса помочь. Мик только усмехается, проводя рукой сквозь кудрявые волосы Трева. — Это было так давно, сейчас все нормально. Все ещё крепко обнимая парня, Тревор поднимает голову и глядит ему прямо в глаза. — Чудо, что вы до сих пор вместе. Из всего, что я слышал, кажется, будто вы просто хотите уничтожить друг друга. Улыбнувшись, Микки спрашивает: — Помнишь, я говорил, что Йен украл ребенка и уехал с ним черт знает куда? Тревор лишь медленно кивает. Но затем к нему приходит осознание, и его глаза резко расширяются в удивлении. — Это был Евгений?! — Мик утвердительно кивает ему в ответ. — Господи, — бормочет Трев через какое-то время. — Вам бы нужно иногда отдыхать друг от друга. У меня чувство, что без этого вы просто убьете друг друга. — Ты здесь как раз для того, чтобы этого не произошло, — встревает в разговор Йен, как только возвращается вместе с Евом в гостиную. — И вы просто прятали его от меня? — спрашивает вдруг Тревор. — Не то чтобы, — пожимает Галлагер плечами. — Ев живет с мамой, мы иногда навещаем его. Хмурясь, парень вновь спрашивает: — Но когда? — Мы ходили по очереди, — неловко признается Йен. — Мы не могли пойти вместе, ты мог заметить. — Оу, — выдыхает Трев, и этот его огорченный взгляд разбивает Галлагеру сердце. — Прости, — тихо говорит Йен. — Тогда почему сейчас он тут? — тут же задается Тревор вопросом, но рыжий лишь пожимает плечами и смотрит на Микки, ожидая ответа от него. — Эта сука-мамаша решила устроить себе ебаный выходной. Просто оставила его, ничего не говоря, — проворчал тот. — Ладно, — только отвечает Трев, наконец, разобравшись во всей этой ситуации. — Хочешь познакомится с ним? — спрашивает Йен после. На что Тревор только пожимает плечами. На самом деле, он никогда не ладил с маленькими детьми. Он может легко найти общий язык с депрессивным подростком, страдающим от самоповреждений, но поставь сейчас перед ним пятилетнего ребенка, и он просто будет молча таращиться на него. — Давай, Ев, познакомься с папиным другом, — Галлагер встает и, взяв мальчика за руку, ведёт его прямо к дивану, где как раз сидели двое парней. — Ев, это Тревор. Тревор, это Евгений, — малыш опустил голову, смущенно разглядывая «папиного друга» через собственные ресницы. Трев, в свою очередь, лишь молча наблюдал за Евом, давая ему первому сделать шаг навстречу. Но Ев, видимо, принял точно такую же тактику. Казалось, что мальчику хватало просто смотреть на Тревора своими большими голубыми глазами. Но спустя секунду он разворачивается и, протягивая к Микки руки, произносит тихое: — Папа, — тот тут же поднимает сына на руки и усаживает его к себе на колени, лицом к Тревору. — Привет, — решается начать Трев, махая мальчику рукой, на что Ев тут же распахивает глаза и утыкается лицом в грудь отца. Тревор тут же хмурится на такую реакцию. — Он ещё к тебе привыкнет, — улыбается Мик, поглаживая светлые волосы мальчика. И Тревор искренне надеется, что так и будет. — И что нам с ним делать? — вдруг спрашивает Йен. — Я работаю завтра. — Я не смогу взять его на долбаную стройку с собой, — бормочет Милкович в ответ. — Может, ты возьмешь его с собой? Галлагер тут же качает головой. — Там не кому будет с ним сидеть. — Я могу взять его с собой, — вдруг предлагает Трев, и парни тут же поворачивают на него головы. — Всем будет все равно, если я приду с ребенком. Да господи, у нас и так там полно детей, ему будет с кем играть. Микки с Йеном вновь переглянулись, и Тревор тут же вздохнул, заметив это. Теперь ему придется только ждать окончания этого молчаливого разговора. — Уверен, что справишься с ним? — всё же спрашивает Галлагер. — Конечно, — кивает тот. — То есть, если что случится, в офисе есть и другие, кто сможет помочь. — Ну, меня, лично, все устраивает, — говорит Мик, перед тем как встает и идет на кухню за очередной банкой пива. И он не может сдержать улыбки, наконец, чувствуя, будто с его плеч упал огромный груз. Все прошло куда лучше, чем он предполагал.

~

Тревор шел домой так быстро, как только мог, по дороге не единожды сталкиваясь с людьми, идущими ему навстречу. А на его руках, тем временем, сидел плачущий Евгений. Микки точно убьет его. Как только они добираются до дома, Тревор, поудобнее утроив Ева на руках, достает ключ из кармана и уже тянется им к двери. Но прежде, чем он успевает даже вставить в замок ключ, перед ним распахивается дверь, а на пороге оказывается Микки. — Что случилось, чёрт возьми? — тут же обеспокоенно спрашивает Милкович, глядя то на Тревора, то на Ева, сидящего у парня на руках. — Папа! — кричит малыш сквозь слезы, когда вдруг отталкивает от себя Трева и подбегает к отцу. — Что такое, дружок? — с волнением в голосе спрашивает Мик, убирая с его заплаканного лица волосы, а заодно вытирая слезы с мокрых щек. В это время к ним успевает подойти Галлагер. — Эй, Еви, все нормально? — Он хочет отрезать мой пенис! — вновь кричит мальчик, указывая пальцем на Тревора. Глаза Милковича тут же в ужасе расширяются, и он начинает потрясенно таращиться на парня перед ним. Тогда Тревор лишь неловко улыбается ему, перед тем как сказать: — Он спросил меня, кто такие трансгендеры. — Ты, блядь, что, издеваешься?! — тут же кричит брюнет. — Я попросил посидеть тебя с моим ребенком всего один чёртов день, и вот, что ты вытворяешь. Господи, блядь, боже, Тревор! С трудом сглотнув, парень лишь бормочет себе под нос: — Я никогда не был хорош с детьми. — Да что ты, нахуй, говоришь! — со злостью кидает Милкович, перед тем как взять Ева на руки и уйти вместе с ним к себе в комнату. — Мне, правда, очень жаль, — тихо говорит Трев. На это Йен только вздыхает и отвечает: — Все нормально. Мик скоро успокоится, ты же его знаешь. — И я не хотел доводить его до слез. — Знаю. Но… серьезно, Трев? Ты не мог сказать, что девочки превращаются в мальчиков с помощью магии или ещё чего? — смеясь, говорит Йен. — Я был единственным ребенком в семье, откуда мне!.. — вздохнув, Тревор в итоге просто замолчал. На что Галлагер тут же качает головой и улыбается, глядя на своего парня. — Давай, с тебя пицца. Ты знаешь, какую любит Мик, — подталкивая Тревора в сторону кухни, говорит Галлагер. — И закажи сырную, Ев её обожает.

~

Микки вытер оставшиеся слезы с лица своего сына и сказал: — Я не дам ему отрезать твой пенис, ладно? — Ты мне обещаешь? — Обещаю, — после этих слов, Ев плюнул на собственную ладонь и протянул её отцу. Вздохнув, Мик обреченно спросил: — В самом деле? Ты все ещё занимаешься этой фигней? — нижняя губа Евгения тут же задрожала, предвещая о том, что мальчик снова вот-вот расплачется. — Ладно, ладно! Господи! — тут же спохватился Милкович, так же плюя на ладонь и пожимая руку сына. — Теперь ты доволен? — на это Ев только широко ему улыбнулся. — Ты начинаешь пугать меня, малый. С каждым днем ты все больше и больше напоминаешь мне Игги, — пробормотал Мик, вытирая слюнявую руку о простынь. Евгений ничего не ответил, лишь зарылся с головой в сложенные на постели подушки и одеяло, при этом задорно смеясь. Микки только улыбнулся, услышав смех собственного сына. — Мик? — обернувшись на голос, брюнет тут же встречается взглядом с Галлагером. — Трев извиняется. И он заказал пиццу, — продолжает парень, на что Мик тут же тяжело вздыхает. — Сырную пиццу? — тихо спрашивает Ев, высунув голову из-под одеяла. — Да, Ев! — тут же восклицает Галлагер, восторгаясь даже слишком сильно. — Тревор принес нам пиццу! — но при упоминании Трева, мальчик тут же поник. — Пап, — скулит Ев. — Видимо, иеперь я состою в долбаной программе по защите пениса, — бормочет Микки себе под нос, перед тем как взять сына на руки и выйти вместе с ним из спальни. Усмехнувшись услышанному, Галлагер решил-таки оставить при себе свои остроумные комментарии. Как только Мик выходит из спальни вместе с сыном, Тревор тут же перестает маячить по гостиной и садится на место. — Пиццу? — тихо спрашивает он, кивая на коробки с угощением, лежащие прямо на столе. Ничего не ответив, Милкович протягивает руку и дает парню подзатыльник. — Никогда больше не вздумай так пугать Евгения, — мальчик, услышав, что говорят о нем, тут же уткнулся лицом в шею отца. — Хорошо, ладно. Я это заслужил, — кивает Трев, потирая ушибленный затылок. Тогда Мик, наконец, усаживает Ева на диван, рядом с Тревом, и открывает перед ним коробку с сырной пиццей. — Я попросил их порезать её на квадратики, чтобы Ев сам мог спокойно кушать, — мямлит Трев, как бы между прочим. И Микки не может сдержать счастливой улыбки, располщающейся по его лицу, когда он поворачивается и глядит на парня. — Гляньте на него, какой молодец, — усмехнулся Галлагер, потрепав Тревора по плечу. И сразу после этих слов четверо мальчиков поудобнее устроились на диване за просмотром мультфильмов и поеданием пиццы. — Папочка? — вдруг подает голос Евгений спустя какое-то время. — Да? — отвечает Йен. — Дашь мне попить? — Кому-нибудь ещё что-то взять? — спрашивает он, вставая с дивана и кидая в коробку корочку от пиццы. — Пиво, — тут же отзывается Мик. — Мне ничего не надо, — растерянно отвечает Трев. Но как только Галлагер скрывается на кухне, тот поворачивается к брюнету и спрашивает: — Значит, ты у него просто папа, а Йен папочка? На что Микки кивает головой, отвечая: — Он у него то папочка, то просто Йен. Вообще, он пиздец одержим этим дерьмом. Врач говорит, это потому, что у него такая ебанутая семейка и это сбивает его с толку. Поэтому ему проще называть всех определенными именами и прочая хрень, — объяснил Милкович. Трев успеваеи лишь кивнуть, когда в гостиную вновь возврашается Йен. Тот наклоняется и, поудобнее усаживая Ева на месте, помогает ему отпить из стакана с водой. Сразу после он поворачивается и отдаёт Милковичу его банку с пивом. Затем он снова устраивается поудобнее на своем месте между Евом и Тревором и продолжает дальше наслаждаться мультфильмом вместе с ними.

~

Йен уже практически спит, когда кто-то начинает копошиться на кровати рядом с ним. Тут же нахмурившись, Галлагер понимает, что Ев больше не лежал у него под боком. Но тут же успокаивается, когда слышит приглушённый голос мальчика. — Ты раньше был девочкой? — спрашивает малыш. Галлагер тут же открывает глаза и видит Тревора вместе с Евом, сидящими на полу, друг напротив друга. — Ну, на самом деле, я всегда был мальчиком, — отвечает ему Трав. — Просто при рождении меня определили как девочку. Галлагер тут же вздыхает, подслушивая этот их разговор. Ну ладно, они хотя бы говорят друг с другом, уже неплохо. Решив, что не он один должен стать свидетелем этого, Галлагер тянется к Микки и, закрыв тому рот рукой, щиплет парня за предплечье. Голубые глаза тут же распахиваются, а их обладатель нечленораздельно мычит что-то в чужую ладонь. И Йен внутренне радуется тому, что заранее догадался заткнуть брюнету рот. — Тс-с, слушай, — шепчет он. — Но у тебя была грудь, как у мамы, — настаивает Ев. — Я родился с неправильной анатомией, — вновь пытается объяснить ему Трев. — Но раньше ты был девочкой, — и снова Ев стоит на своём. Тогда Трев вздыхает, окончательно сдаваясь. — Да, хорошо. Раньше я был девочкой, — и за это он тут же вознаграждается широкой улыбкой. Сам же Ев, после этих слов, встает на ноги с великолепным чувством того, что теперь он понимает все на свете. — Ты отрезал свою грудь, потому что она тебе не очень нравилась. — Да, хорошо. Пусть так, — улыбается Трев ему в ответ. — Мне нравится мой пенис, — вновь приняв серьёзный вид, сказал Евгений. — Это отлично, — кивнул Трев, не зная, что ещё тут можно ответить. — Ты обещаешь не отрезать его? — задал Ев свой последний контрольный вопрос.  — Обещаю, — тут же отвечает на него парень. Тогда Ев какое-то время просто смотрит на Тревора, но сразу после просто плюет себе на ладонь. — Он все ещё делает это? — шепчет Галлагер, на что Мик лишь кивает, закатив глаза. — Эм, — Тревор неуверенно смотрит на ладонь ребёнка. И тогда Ев снова плюет на неё на и протягивает парню. — На что я иду ради вас, Милковичей, — бормочет Трев, перед тем как повторить недавнее действие мальчика и пожать ему руку. Парень невольно морщится, когда их ладони соприкасаются, и он чувствует этот мокрый скользкий сгусток на своей коже. Евгений, напротив, тут же рассмеялся, прыгая в чужие объятия. — Так, хорошо. Может, это того и стоило, — улыбается Тревор, поднимая малыша на руки и, вместе с этим, зевая. — Давай помоем руки и в постель, ладно? Я хочу спать. И как только эти двое скрываются в ванной, Галлагер глядит на Микки с широкой улыбкой на лице. — Еву он понравился. — Не такое это уж, блядь, и большое дело, — фыркает Мик, перед тем как уткнуться лицом в грудь своего парня — всё, лишь бы спрятать собственную улыбку. — Нифига, Мик, это большое дело. Огромное, блядь, дело! Еву он нравится! — все шептал Йен в ответ. И прежде, чем Микки успевает ответить, в спальню возвращается Трев, ведущий Ева за руку рядом с собой. — Только тихо, ладно? Папа вместе с папочкой уже давно спят, — шепчет Трев в темноту комнаты. — Погоди, — вдруг останавливает его Евгений. — Что такое? — Ты можешь стать моей мамочкой? — спрашивает мальчик, зевая. И Тревор не знает, должен ли он сейчас быть в восторге от такого предложения или, напротив, глубоко оскорбиться. — Ты серьёзно? — Если бы ты не отрезал свою грудь, ты бы и вправду мог быть моей настоящей мамочкой, — просто ответил он. Тогда Тревор решает забить на отсутствие толерантности в этом разговоре и прочую дребедень. Он подумал, что Ев может быть исключением, и что теперь мальчику единственному будет дозволено говорить ему такие вещи. Так что, подняв Ева на руки, он залезает вместе с ним на кровать и спрашивает: — Но я все ещё могу быть твоей второй мамой? — Конечно. Спокойной ночи, мамуля, — отвечает Евгений, свернувшись калачиком около другого парня. Обняв мальчика, Трев отвечает лишь: — Спокойной ночи, Еви. И этой ночью все четверо засыпают со счастливыми улыбками на лицах.