***
В тот же день Антонова рассказала о своем решении родителям и Никите. И хотя отношения Лизы с матерью наладились, женщина не сияла от радости за дочь. Вообще мало, кто был рад, ну, исключая, конечно, Никиту и Дона. Отговаривать не стали, решили, что сама во всем разберется. Матвей тоже все для себя решил, правда, с помощью отца Алены, который прямым текстом объяснил парню, что с ним будет, если он бросит его беременную вторым дитем, дочурку. Лишние проблемы брюнету были ни к чему, потому он и согласился. Единственным плюсом, пожалуй, было то, что отец жены также пригласил парня работать в своей компании и получать куда большие деньги, нежели те копейки, которые он получает в школе. Выбора просто не было, да и брат Вяземского, тот, что помог ему устроиться в школу, также говорил, что Алена – лучший выбор. Перед Лизой стыдно, да, но он уверен, что она еще найдет свое счастье. Ну, а если и даже нет, то у нее ведь всегда есть Васильев. От этой мысли парню становилось просто смешно, но что поделать. Возможно, сейчас он простая тряпка, которая не может даже сама решение принять, раз бегает по всем знакомым, только бы определиться. Единственный, у кого Матвей не спросил совета – Леха. Как оказалось, утром друг улетел с родителями за границу, на отдых. В такие моменты брюнет ему завидовал. Живешь себе богато, делаешь, что душе угодно. Это ведь так здорово! Захотел – сорвался с места и улетел на Канары, не задумываясь даже о том, какой сегодня день недели. Но увы, Вяземский у нас – простой смертный, и, даже работая на отца Алены, вряд ли скоро сможет позволить себе жить хотя бы чуть-чуть, как Леха. Он пришел домой наутро, надеясь, что жена встретит его на трезвую голову. Однако, Матвей, не спеши надеяться, потому что не все в этом мире так, как тебе бы хотелось. Когда парень переступил порог квартиры, закрыв дверь, встретила его только мертвая тишина. Дочь была у бабушки, а Алена отсыпалась после тяжелой ночи. Скинув с ног обувь и сняв куртку, он прошел вглубь квартиры, с тяжелым вздохом упав на диван. Почему-то, в этот момент, брюнет просто мечтал о том, чтобы хоть кто-нибудь создал машину времени. Была бы она у него, он бы все изменил. Повернул время вспять и остался с Лизой. Или наоборот, никогда в жизни не встретил бы ее. А может и встретил, но не познакомился. Было бы также здорово, если существует куча параллельных миров. Может, хотя бы там, у них все хорошо? Может, где-то там есть Матвей и Лиза, у которых все хорошо и прекрасно? В чьих жизнях никогда не было никакого Васильева и никакой Алены. Где были только они одни. Оказаться бы сейчас в таком мире, а не на этом провонявшем детским запахом, диване. Вероятно, многие сейчас думают, какой же он мудак. Да, Матвей, ты мудак, и даже больше, чем мудак. Но мы все люди, как можем винить его, если и сами порой ошибаемся, да еще и похлеще? Впрочем, сколько людей – столько и мнений, верно? Спустя какое-то время брюнет уснул, а проснулся только в обед, когда на всю квартиру стоял приятный запах свежеиспеченных блинчиков. Он любил блинчики, но готовила Алена их редко, говорила, что любимую сладость нужно заслужить. Так, и чем же он заслужил ее в этот раз? Разлепив сонные глаза, Вяземский с трудом поднялся с дивана, почесав затылок. Перед глазами мелькали разноцветные точки, голова болела, а лицо опухло. И это он еще вчера даже не пил. Проходя в кухню, Матвей задержался на входе, смотря на стоящую у плиты Алену. Девушка повернула голову в сторону мужа, мягко улыбнувшись. Стойте, а может, ему это все снится вообще? Вот проснется сейчас, а этот ангел, что во сне стоит у плиты, наяву дубасит муженька скалкой? Да нет, бред, он бы проснулся. Или уже умер? Не, точно бред. Однако… - Мне это снится, что ли? – усаживаясь на стул, все же решил поинтересоваться брюнет, но жена лишь отрицательно качнула головой, поставив перед ним тарелку с румяными блинами. - Нет, просто…Мне папа с утра звонил, рассказал все. Прости за вчерашний цирк, ладно? Я просто очень сильно люблю тебя и, правда, не хочу потерять. – присев на колени брюнета, Алена обняла мужа, уткнувшись лицом в шею парня. Он, конечно, не понимал, что такого там сказал девушке ее отец, но чувствовал, что он крайне сильно приукрасил историю. Впрочем, ссориться ни с кем Матвей не хотел, потому и задавать жене лишних вопросов не стал. Не истерит с ножом в руках и ладно. – Давай договоримся, что с этого дня никаких секретов друг от друга? По большей части, я понимаю, почему ты пошел налево и обещаю исправиться. Только будь со мной и дай мне время, чтобы измениться, прошу тебя. - Ну, как можно отказать красивой девушке, сидящей у тебя на коленях полуголой и просящей с таким сексуально-печальным голосом? – он даже усмехнулся, а я, скривилась, потому что ситуация не вызывает умиления или радости. Только больше убеждаюсь в лицемерии сие человека. - Дура-а-ак! – обиженно надув щеки протянула шатенка, но тут же широко улыбнулась, искренне веря в то, что теперь все изменится. Не сказать, что это было глупо, ведь все мы, порой, верим в невозможное, но это, определенно точно, очень наивно. Также, у самого Матвея были кое-какие сомнения на тот счет, что в тот пропавший из памяти день, он спал с женой. Однако, наверное, единственный, кто хоть что-то сможет сказать на эту ситуацию и хоть как-то ее прояснить – Леха, но и он, явно нескоро вернется на Родину. На следующий день парень уволился из школы. Уже буквально на выходе, он столкнулся с Лизой, решил, что должен с ней поговорить. Однако блондинка так не считала и потому, когда Матвей схватил ее за локоть, Антонова довольно агрессивно среагировала, влепив своему бывшему смачную пощечину. Раскрыв рот от удивления, парень остался стоять в фойе один, потирая пострадавшую щеку и, наблюдая, как хрупкая фигура Антоновой удаляется вперед. Совсем не этого он хотел, совсем не этого. - Прощай, Антонова…и прости. – это было все, что он мог сказать. После сказанной фразы парень ушел, стараясь не оборачиваться и не смотреть на школу.***
Конечно, Лиза думала о том, что встретит Матвея, но столкнуться с ним вот так случайно – не входило в ее планы. Как и ее реакция на эту встречу, но, жизнь – штука суровая и часто ставит свои планы превыше наших. На урок Антонова шла, погруженная в свои мысли, но услышав от каких-то малолеток о том, что всеми любимый физрук уволился, остановилась на секунду. Уволился? Серьезно? Ну, по сути, ему и правда, больше нечего здесь делать…Даже грустно как-то. Лучше бы он был просто ее учителем, а она бы терпела его подколы, изредка перебрасываясь парой колких фраз. Это было бы лучше, чем все это. Но теперь вряд ли можно что-то вернуть, остается только отпустить и постараться идти вперед. Возможно, в этом был свой плюс. Ведь так Матвей вряд ли узнает о ребенке, а в том, что он вообще вернется – Антонова очень сильно сомневалась и, значит, можно не волноваться, да? Чуть позже, блондинку догнала Рита, запыхавшись. Рыжая сообщила, что Матвей уволился, но по реакции Лизы поняла, что не стала первооткрывателем этой новости. Эх, она даже не переспала с ним, как планировала, даже не заполучила каплю его внимания. Хотя, сейчас, конечно, волновало Карасину совсем не это. Возможно, Матвей вообще всем сделал лучше, потому что ушел, но мы это точно нескоро узнаем. Устроившись сбоку от Антоновой, взяв подругу под локоть, Маргарита тихонько плелась вперед. - А ты? Скучать не будешь? – внезапно спросила рыжая, чем повергла Лизу в небольшой шок, но ответ она нашла быстро, казалось бы, выпутавшись из ситуации. - Это с какой радости мне по нему скучать? Мы друг другу никто. - Ой, Антонова, завралась так завралась! Я, знаешь, сколько за тобой следила? Для меня, сейчас выяснить, что ты врешь – пальцем щелкнуть. Я даже твои эмоции изучила, госпожа-подружка. – с гордостью заявила она, ухмыльнувшись. Однако Елизавета не оценила такого, недовольно фыркнув. Они с Ритой только учились дружить, находить какие-то свои компромиссы, и не только между собой, но и у самих себя внутри. С этих пор многое стало меняться и уже многое успело измениться. Жизнь Лизы вернулась в привычное русло, и нынешним разнообразием стала беременность. Девушка решила с головой уйти в учебу, чтобы после поступить куда-нибудь, дабы уже получить нормальную работу. Конечно, она может сесть на шею Никиты и свесить ножки, радуясь тому, что денег – вагон и тележка, но это неправильно. Оставлять ребенка или нет – было ее выбором, который она сделала. Никто не обязан обеспечивать ее, а уж тем более, думать о той жизни, что зарождается внутри блондинки. С этого момента, если она хочет подняться на ноги, то должна действовать сама, полагаясь только на себя и не ожидая сиюминутной помощи от других. Сможешь ли ты, Антонова?***
Спустя месяц Леха вернулся в Россию и первым делом, Вяземский помчался к нему галопом, дабы узнать хотя бы что-то касательно того вечера, что стерся из памяти. Однако тут рыжий не мог помочь, сказал, что просто дотащил друга до дивана, вкратце обрисовал Алене ситуацию и ушел. И, хотя, уже был виден маленький живот, Матвея все равно терзали сомнения. О Лизе он не слышал, да и больше их ничего не связывало, чтобы он мог от кого-нибудь и где-нибудь услышать. Разве что, Леха, да, но рыжий молчал, как самый настоящий партизан. Он не обмолвился даже о том, что вообще общается с бывшей Матвея. Друзья ни раз виделись, ведь, по сути Леха не виноват, что его друг такой кусок говна. Он также часто оказывал девушке материальную поддержку, хотя, определенно точно, если бы их не познакомил Матвей – эти двое бы никогда не сказали друг другу «привет». Очень богатый мальчик и очень бедная девочка, какая дружба, вы, о чем? И тем не менее, сдружились они прекрасно. Антонова не сидела на месте, и около полугода просто вертелась, словно белка в колесе. Учеба, подработки, учеба, учеба, учеба и еще раз учеба. Дима, порой, спрашивал, зачем ей столько учится, если, мозги и так варят куда лучше, чем у всех ее знакомых и друзей вместе взятых, но блондинка лишь пожимала плечами, стараясь не отводить взгляд от учебника. Плюс ко всему близились экзамены, и она была загружена до предела, и, как бы печально это не звучало, но о своем самом близком человеке – позабыла. Что там делал Васильев целыми днями – Лиза понятия не имела, а времени позвонить и узнать не было, хотя, даже, если она и звонила, то чаще всего телефон был отключен. - Кстати, давно я не видел Ника. Что с ним? – потягиваясь на кровати, поинтересовался сержант Мильковский, не сводя с подруги взгляд. - Не знаю. – отвлекаясь от учебника, и откидываясь на спинку стула, ответила она, приложив карандаш к губам. В комнате было прохладно, шторы мягко колыхались из-за легкого ветерка, а с улицы пахло весной. На подходе был май, природа оживала, дни становились длиннее, хотя, по сути, это было не так важно. На юге темнеет рано. Но сейчас был день, около двенадцати часов. У Димы отпуск, но, что самое странное, проводит он его лежа сутками на кровати у Лизы. Говорит, мягкая. Отложив карандаш и подпирая щеку рукой, Антонова устремила свой взгляд в окно, сидя так около двух минут. – Знаешь, я соскучилась по нему. Привыкла, что он всегда рядом, даже звать не нужно, а сейчас… Сейчас мы просто не общаемся, в школе он появляется редко, а говорить его родителям я не хочу. Тема прогулов у них обсуждается довольно строго, потому, не хочется, чтобы из-за меня он вляпался во что-нибудь мерзкое. Кстати говоря, Мильковский, ты у нас полицейский или кто? Узнай, где мой Ромео булки греет. - Как у тебя все просто, будущая Госпожа Кир. – съязвил Дмитрий, переворачиваясь на спину. Вставил он эту фразу неспроста. Все мы помним, что Дон пообещал взять Лизу в жены, если той совсем в жизни не повезет? Ну, вот наш и Димка припоминает, да и уверен, что к этому все и придет. Нет, не потому, что вдруг у ребят вспыхнули чувства друг к другу, а просто потому, что даже Никита сейчас непонятно где, а Лиза остается одна. – Твой Васильев хоть и кажется таким простым и общительным секси-красавчиком, но на самом деле это далеко не так. Он куда более скрытый, чем ты думаешь, Лиза. Мне часто доводилось общаться с ним один на один, когда рядом с ним нет заботливой матушки Антоновой, перед которой надо строить из себя кого-то. Вот, к примеру, назови мне его любимые места, где он любит бывать один. Спорю, в голову не идет, потому что ты либо всегда вместе с ним, либо просто не спрашивала о подобных вещах. А когда просишь своего друга-полицейского, найти другого своего друга, нужно знать о подобном. Остается только ждать, пока сам явится и готовиться к твоему проклятому ЕГЭ. Вот когда я сдавал, вот честное слово, легче было. – вынес вердикт блондин, удобнее устраиваясь на кровати и отвечая кому-то на SMS. Блондинку это нервировало. Она вообще терпеть не могла, когда вела с кем-то диалог, а этот человек попутно сидел и с кем-то еще переписывался. Ничего не ответив Диме, Антонова запустила в него ластиком, попав прямо в голову. Друг скорчил обиженное лицо, стараясь не запустить предмет в ответ, но, все же нашел в себе силы сдержаться. - Бесишь меня, Мильковский! Не строй из себя такого умного, потому что я поумнее буду. – нет. Это не так. Точнее, смотря с какой стороны взглянуть. Если со стороны учебы и знаний – да, Лиза умнее. Если со стороны жизни – нет. Встав со стула и пройдя к кровати, Антонова легла рядом с парнем, отбирая у того телефон, который, в последствии, Дмитрий не смог вернуть. Во-первых, у подруги крепкая хватка. Во-вторых, она беременна, тут без вариантов лезть вообще. – С кем ты там все переписываешься, ловелас недоделанный? – открывая недавнюю переписку с некой «Еленой», Антонова начала внимательно читать с самого начала. Парень изредка пытался забрать у нее телефон, но хренушки-креветушки, Антонова – стальная девица. Закончив читать, девушка залилась громким смехом, стараясь от смеха не перевернуться случайно на живот. – Дима-а-а, – протянула Лиза, не переставая смеяться, – ну, ты что, серьезно? Ей же даже восемнадцати еще нет, служитель закона ты наш. «О, наши интересы так похожи, я думаю, ты нравишься мне». «Эти чувства взаимны, порой, жалею, что пошел в полицию…» Ой, Дима, вот умора, ха-ха-ха! – все же отобрав у Антоновой телефон, пока та ослабила хватку, блондин убрал его в карман, кинув на подругу недобрый взгляд. Нет, он не обижался, как и любой другой из друзей блондинки. Просто думал, что, хотя бы взгляд сурового полицейского подействует, но увы и ах. Однако было приятно видеть, как девушка снова улыбается и смеется. Она давно не показывала своей улыбки, потому что зарывалась в учебники с головой, и сейчас, несмотря на свой вид, Дмитрий был счастлив. - Любви все возрасты покорны, милая. - Но не статье УК РФ. - Плевать. И вообще, я же не сказал ей: «Эй, леди, не хотите замутить?», так какие проблемы? Будто у тебя подобного не было? – фыркнул блондин, придвинувшись ближе к подруге и положив голову на ее плечо. - Не было. У меня телефон-то не так давно появился нормальный, если ты забыл. Это вы у нас мажорчики со своими айфонами гоняете. Что ты, что Никита. Хотя, у меня, конечно, тоже айфон, но это только по той простой причине, что семейство Васильевых отказов не принимают. – выдохнула Антонова, прикрыв глаза. – Знаешь, мне кажется, что отдаляюсь ото всех. От этого так грустно становится. Мне хочется все также часто общаться с Ником, зависать у него дома и устраивать бои подушками, сидеть у Дона в баре, и смеяться над его глупыми шутками, гулять с тобой по набережной и слушать твои познания о природе, потому что ты интересно рассказываешь, болтать с Карасиной на переменах, а не торчать лишнее время в библиотеке. Все, что я сейчас успеваю, это поваляться вот так с тобой и съездить на обед в ресторан с Лешей. - Не парься, солдат! – попытался подбодрить подругу Дмитрий, потрепав ее по волосам. – Сдашь экзамены, родишь, а там уж народ сам к тебе повалит, замучаешься их видеть, честно. Не грусти, Принцесса. - Какая я Принцесса? Давно стала жабой, хотя, я и была ей, что очень печально. Ведь, по сути, даже Василиса Прекрасная – была жабой. - Лягушкой. - Не вижу разницы.***
Несмотря на приближающийся май, ночью было довольно прохладно, из-за высокой влажности, ветер пробирал до костей. Во многих районах города слабо горели фонари, и не все решались пройтись там, чтобы попасть домой. По сути, там уже вообще не было людей, изредка пробегали кошки или собаки, но в целом – пустота. Где-то в переулке, возле мусорного контейнера сидел шатен, утирая капли крови из-под носа. На дисплее телефона, который Ник держал в руках, высветилось оповещение, в котором было написано, что у парня семьдесят пять пропущенных от Лизы. Он чувствовал себя настоящим дерьмом, потому что заставил подругу волноваться, несмотря на то, что она была в положении. Он хотел ответить, правда. Он всегда отвечает, и почти всегда даже сразу, как только высвечивается фотография блондинки на дисплее, но в этот раз не смог. И вчера тоже. И даже позавчера. Позавчера его забивали ногами за проигрыш в картах. Вчера он отходил, не мог шевелить руками, свернувшись калачиком у помойки. Сегодня его снова били, теперь уже битой. Руки сильно тряслись, Васильев едва держал телефон в руках, с болью смотря на эти пропущенные вызовы. Он вляпался. Очень сильно вляпался и как теперь решать эту проблему – понятия не имел. Ему дали передых, но надолго ли? Нет, время почти вышло. Кровь стекает с носа к подбородку, капая на уже грязную от крови, грязи и пыли футболку. Прислонившись щекой к холодной стене какого-то дома, Никита сделал вдох, который причинил массу боли. Ребра болели, будто раздирали его изнутри. Лысый – это очень серьезный тип, которого знают все, начиная от мала до велика. Гроза района и король покера, среди всех местных банд. Играет честно и очень умело, терпеть не может жуликов и вычисляет их на раз-два. Васильев встретил его и банду случайно, они просто пригласили поиграть. Никита, если честно, играть никогда не умел, проигрывал Лизе начиная с детского сада, но поначалу ему везло, и пошли ставки на деньги. Там-то, удача его и покинула. Конечно, с более-менее состоятельными родителями, он мог отдать все, что проиграл, если бы не пытался отыграться. Потому что проиграл довольно много и, даже у родителей было бы очень стыдно брать такую сумму. Он дурак и всегда им был. Сам довел себя до того, что сейчас, как беспомощный котенок сидит в каком-то безлюдном переулке, сжавшись в комочек. Последний раз шатен видел Лизу на прошлой неделе. И то лишь в школе, на одном уроке, на который успел. Она засыпала его вопросами о том, что случилось, но он ничего не ответил. Сказал, что ему уже просто надоела школа и что сейчас нужно время. Лиза говорила, что все понимает и не станет доставать друга, и он был ей благодарен. Ник не смог бы ничего ей рассказать, стыдно. А сейчас и вовсе не отвечает. Думать об этом, конечно, он мог бы еще долго, если бы не знакомый голос, раздавшийся в паре метров от Васильева. Подняв голубые глаза, он встретился взглядом с Лысым, который стоял напротив, запрокинув деревянную разрисованную биту за плечо. - Ну, что, Васька, готов отыграться? Или ребра все еще ноют? – он говорил с усмешкой, облизывая пересохшие губы и скалясь, а его друзья вовремя подхватывали, корча похожие лица. Никита фыркнул, сжимая ладони в кулаки. Конечно, он спортсмен, и в рукопашном явно сильнее каждого из них, но против биты не попрешь. – Э, Васильев, не беси, ублюдок. – парень начал уже терять терпение, потому что шатен молчал, и не выдержав, он ударил его ногой по руке, надавливая стопой на плечо. – На вопрос отвечай, выродок. - Готов. – пробубнил Ник, пытаясь подняться и не обращать внимание на дикую боль. Чем больше он отыгрывался, тем больше становилась задолженная сумма. Парень снова зашел в уже такой знакомый грязный гараж, обустроенный под «базу», и присел на стул, стоящий возле небольшого стола, на котором были разложены карты. Поначалу Никите везло, шатен даже подумал о том, что, возможно, удача ему улыбнулась, но под конец все пошло также, как и обычно, закончившись проигрышем. В этот раз Никите сломали нос, рассекли бровь и оставили множество синяков на лице. Обычно лицо редко трогали, но в этот раз постарались, чтобы «красавчику жизнь медом не казалась». Отыгрываться с ним более не желали, Лысый сказал приходить только тогда, когда будут деньги. Дал срок – полтора месяца. Домой Васильев буквально полз, сгорбившись, опираясь рукой на стену, он шел очень медленно, каждый шаг доставлял ужасную боль, он устал, и хотелось просто упасть уже где-нибудь в подворотне и пролежать там, пока силы не вернутся. Но нет, до такого он еще не опустился. И, хотя, парень сказал это себе, но в подъезде он все же уснул. Благо, в их доме есть старый диванчик для курильщиков. Отоспится там, а утром, когда родители уйдут, пойдет домой. Попав все же домой, шатен скинул с себя куртку, неприятно поморщившись из-за сильной боли во всем теле, и сняв ботинки, поплелся в свою комнату, где завалился сразу на кровать, провалившись в глубокий сон. Разбудил его только весьма настойчивый звонок в дверь и, дабы не мучиться с этим ужасным звуком, Ник-таки, встал и открыл дверь. Правда, минут пять этот побитый только ковылял до двери, а когда открыл ее, то и вовсе застыл в каком-то ступоре. Перед ним стояла Лиза, которая, кстати, тоже была весьма удивлена встретить друга, хотя и пришла к нему домой. - А ты…что здесь делаешь? – возвращаясь к реальности, поинтересовалась подруга, проходя в квартиру, и, поставив коробочку на тумбу, которую до этого держала в руках, развернулась лицом к парню. - Представляешь, живу. Что за вопросы, Лиза? – раздраженно фыркнул парень, хотя и понимал, что так вести себя с девушкой нельзя. Он дал себе слово не заставлять Антонову волноваться, но вся агрессия, скопившаяся в нем, просто уже выливалась наружу. Не в силах больше быть взаперти. - Просто, твоя мама сказала, что в это время будет дома и попросила меня кое-что ей занести, потому что тебя который день не было, и ей пришлось на сегодня отпроситься с работы. Вот поэтому я и спросила, и вообще, убавь свою агрессию в мою сторону, ладно? Это не я игнорирую все звонки и SMS. – бросив грозный взгляд на друга, проворчала блондинка. Да, он раздражен, потому что устал и ему больно. А она раздражена из-за беременности. Один-один. – Знаешь, я пыталась обижаться на тебя, но не могу не спросить…Что с лицом? На какой лестнице ты навернулся так? - Да, извини… – согласился с первым замечанием Васильев, прикрыв глаза и устало вздохнув. Девушка смотрела ему прямо в глаза, и он понимал, что соврать вряд ли удастся, она чувствует, когда ей врут, но при этом, сама может врать и не краснеть, а ты сиди и думай, врет или нет. – Подрался. – однако зная реакцию подруги на подобное, он поспешил дополнить фразу. – На девушку воры напали, я не мог не помочь, прости. Если и этого недостаточно, то она была еще и беременная. – ложь, но, может, сработает? Смерив друга подозрительным взглядом, сощурив холодные серые глаза, Антонова сказала что-то вроде: «Ладно». Никита радовался, потому что и так прилично заставил девушку поволноваться, однако, у нее все еще были к нему вопросы, которые она, собственно, озвучила. - Хорошо, с лицом разобрались. А теперь скажи мне, где ты был все это время, почему не отвечал на звонки и почему даже не ночевал дома? – да, она не хотела грузить его, но почему-то, все это попросту вырвалось. - Лиз, я же просил… - Я знаю. На этом оба все же поставили точку. Блондинка торопилась, потому как сегодня у нее уже были планы на вечер, и, прямо сейчас, у подъезда ее ждал Дон, она, подойдя к шатену, аккуратно его обняла, а он старался не показывать, как ему больно. Мягко поцеловав его в губы, Лиза отстранилась и, поправив сумку на плече, подошла к двери, напоследок спросив: «Ты идешь завтра в школу?» и получив положительный ответ, попрощалась, покинув квартиру. Однако, Лиза, сюрпризы не заканчиваются, ты знала? Спускаясь по лестнице, чтобы не ждать лифт, который кто-то успел вызвать до нее, она столкнулась с Матвеем на втором этаже, едва не разинув рот от удивления. Вот уж точно кому можно задать вопрос «Что ты здесь делаешь?». Приняв вид, полный невозмутимости, блондинка постаралась попросту пройти мимо, будто не узнала вовсе своего бывшего. Брюнет, кстати, в самом деле, ее не узнал, потому что был ни слухом, ни духом о ее беременности. Он видел девушку только боковым зрением и то, уже в тот момент, когда шагнул в лифт. Сердце Антоновой забилось чуть сильнее, и она попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она даже решила переждать, пока Вяземский точно покинет подъезд, чтобы не столкнуться с ним. Вообще и никак. Дон со вздохом смотрел на часы, и вот, когда подруга вышла, шатен выдохнул, неодобрительно на нее посмотрев. - Почему так долго, солнышко? – приобняв блондинку за плечи, спросил Женя, надеясь получить ответ с действительно уважительной причиной. Евгений относился к той категории людей, которые просто ненавидят ожидание, а если и ждут, то только по действительно важной причине. - Не хотела пересечься с бывшим. И вообще, все, цыц, не доставай. На какой фильм пойдем-то? Пока что все вполне хорошо, но почему же у Антоновой так неспокойно на сердце? Настолько, что девушка даже не может никому сказать? Боится, что все спихнут на беременность? Или на глюк? Кто знает, но что-то явно приближается.