Я так и знал, что та сирена боком мне не выйдет. Кстати о них. В каждой банде есть только одна сирена — это правило, их задача — донести нужную информацию любой ценой, они сбегают с поля боя и по прибытию в штаб делают всё, в зависимости от ситуации: докладывают о провале, победе, планах противника, о его количестве, вызывают подкрепление и всё в этом духе. За всю историю существования мафии в нашем городе было убито лишь 3 сирены, а это число невероятно маленькое, учитывая то, что эта должность существует около 60 лет. Ну, иногда сирен убивать необязательно, например, когда резня уже окончена, группа, одержавшая победу имеет право передать свою угрозу через бегуна, то есть, это отличная возможность запугать врага и укрепить свою жестокую репутацию. Поэтично, но я придерживаюсь политики, которая гласит убивать каждого члена группы, которая встала на пути, а эти выблядки бросают своих на произвол судьбы, спасаясь сами. Наша сирена точно такая же, поэтому когда я со своим отрядом выхожу на миссию, обхожусь без неё.
До Минхёка дошла весть о моём разговоре на заводе, который поразил его до кончиков волос, как я посмел угрожать его человеку. Равнодушно выслушав его представление, я только глубоко вздыхаю и перевожу взгляд на окно, подпирая подбородок рукой. Истерики и старания Ли были проигнорированы, что завело его ещё больше, но я считаю, что это показуха. Ему абсолютно плевать на всех этих поставщиков, сейчас он просто пытается поставить меня на место, убедить, что хоть я и заменяю лидера, я всё ещё остался простым подчиненным. Когда он переходит на личности, его пытаются остановить, но меня это не задевает, я знаю, что даже будучи секретарем, у меня власти и приоритета больше, чем у него, поэтому сохраняю холодное спокойствие, изредка поглядывая на него и ухмыляясь.
–Мин, довольно, если у вас и есть темы для разговора, лучше обсудите их наедине, — единственный адекватный человек здесь, Че Хенвон. На самом деле, он мне даже нравится, серьёзно. Его банду называют Восточной, так как образовалась в восточном районе, да, оригинально, но название, которое он придумал сам, было туповато, а потом он и сам принял это. Они редко проявляют агрессию по отношению к другим кланам, соблюдают границы, и вообще, вежливые ребята. Да, я уже на том этапе, где среди головорезов выделяю приятных особ. Могу сказать, любой, кто поставит эту беловолосую истеричку(Минхёка) на место, автоматически становится хорошим человеком, — Сон, для чего ты собрал нас?
–Чтобы предупредить, — Хену отвлекся от нашей сценки и сделал серьёзный вид, — вы ведь слышали про бунт народа, нынешние власти собираются отдать своё место другим. Это значит, что выгораживать я вас больше не смогу.
"Вас"? Эти джентльмены не перестают меня удивлять. Я серьёзно пребываю в таком шоке от тесного с ними взаимодействия, я знал о них по рассказам Чжухона, по слухам, но сейчас я свидетель всему этому, и приходится наблюдать их при всей красе.
–И ты не собираешься втереться к ним в доверие, как ты это умеешь? — Минхёк язвит и смотрит на Хену. Тот пропустил реплику мимо ушей и пристально посмотрел на меня, что ввело меня в окончательный ступор.
–Мы будем осторожнее. — какой я пиздецки красноречивый и остроумный, ну вот лучше ничего придумать не смог, молодец, Кихён. Хотя, чем быстрее закончу этот разговор, тем быстрее покину это шумное и полное людей место, окажусь в офисе, переоденусь в нормальную удобную одежду, загляну в кафе, Чжухон старательно выбирал повара, и у него получилось, рамён Субин — это произведение искусства, вспоминая о котором, мой пустой желудок резко сжимается.
Спустя ещё полчаса бессмысленной болтовни мы всё-таки расходимся, выходя на первый этаж, хватаю Хосока за куртку и полуживого дотаскиваю до машины. В пробке он вырубается прямо у меня на коленях, ага, жуть как мило, только потом хрен встанешь из-под такого бегемота. Я уже прокрутил в голове речь, которой буду отчитывать его завтра, а пока прошу водителя затащить его в свой пустующий кабинет.
Пустая слишком светлая комната, белизна слепит глаза, и хочется спрятаться. Пытаюсь уйти, но тело будто онемело, так бывает, когда отекают конечности, только сейчас я совсем не чувствую связи мозга с двигательным мышцами. С трудом поворачиваю голову и обнаруживаю, что сижу на каком-то чёрном и, кажется, куда-то движущемся стуле. Он набирает скорость, и теперь я чувствую, как стремительно еду куда-то назад, не могу повернуться и увидеть куда именно, от чего становится не по себе. Но тут стул что-то тормознуло, больно ударяюсь головой о спинку, и то, что раньше было просторной белой комнатой, превращается в тёмный, слабо освещённый коридор. Поднимаю глаза и вижу улыбающееся лицо Минхёка. Не к добру это. Он открывает рот и что-то говорит мне, но вместо слов слышу звонок своего телефона. Умно, мозг.
–Алло? – раздражённо отвечаю, да, этот звонок спас меня от кошмара, но человек должен понять, что вообще-то сейчас 2 часа ночи.
–Завтра после объезда территории приходи к зданию суда, есть разговор. — голос знакомый, но не понимаю, чей он. Как неэтично пользоваться тупостью человека ночью.
–Кто ты?
–Это неважно.
–Я не собираюсь идти на встречу с непонятно кем. — начинаю рождать здравые мысли.
–Упускать такую возможность не в твоих интересах, Кихён.
Гудки. Меня будто током ударило, мурашки пробежали по всему телу, и я чётко понимаю, что это уже не сон. Являясь личностью подозрительной и недоверчивой, я, естественно, никуда идти не собираюсь, при всём любопытстве, и том, как этот аноним заинтриговал меня, это слишком рискованно.
–Босс-начальник-главнокомандующий Кии, ваша машина готова, мы с вашим достопочтенным слугой и водителем ждём только готовности капитана. — наигранно тараторит Хосок и выглядит слишком свежо, тем временем как я, разбитый и потерянный сверлю взглядом ноутбук, будто это я вчера напился до потери сознания и он тащил меня до дома, а не наоборот.
–Я готов, идём. — пытаюсь сконцентрироваться на ступеньках и прогнать мысли о том звонке, но, как обычно, мой умственный процесс проходит сам по себе вне зависимости от того, хочу я этого или нет.
Всё было спокойно, я сосредоточился лишь на дороге и ничего необычного не заметил. Проезжая мимо суда, сердце пропустило удар, но я не подал виду и уставился в телефон.
Нет, моя паранойя не оставит меня, судорожно ввожу на клавиатуре код и получаю доступ к камерам суда. Блять, они заблокированы. Их взломали. Так, можно подключиться к камерам зданий поблизости. То же самое. Сердце колотит по рёбрам так, что мне даже слышится их хруст, дыхание прерывается, и меня охватывает паника. На телефон пришло сообщение. Это какой-то сталкер? Что происходит?
"Если так интересно, то почему бы всё-таки не прийти? Я отключил все камеры в округе, нас никто не увидит так же, как и ты меня сейчас."
Телефон вылетает из рук, я откидываюсь на спинку кресла и смотрю на место, где был экран с сообщением до того, как упал. Ну, допустим, его хакерские способности лучше моих. Достаю из ящика упаковку, беру две таблетки успокоительного и запиваю водой. Хочет, чтобы я приехал? Я приеду.
Подъезжаю к месту и вижу человека в капюшоне, сидящий на подножии мраморного памятника. Улица подозрительно пустая, он хорошо всё подготовил. Выхожу из джипа, надеваю маску и для каждого шага прилагаю усилия, чтобы скрыть дрожь в коленях. Фигура встаёт и идёт ко мне навстречу. Инстинктивно делаю шаг назад, но глаза напротив меня останавливают.
–Чего тебе надо? — произношу сквозь зубы.
–Убить тебя, — губы искривляются в ехидной улыбке, и я не собираюсь погибнуть от его рук, поэтому уверенно стою на ногах, не показывая ни капли страха перед предводителем грязных, — а, и кстати, моя сирена хотела тебе кое-что передать.
–Что? — больше нет сил сохранять каменное лицо.
–Свои соболезнования.
POV Хосок
Twenty One Pilots — Before You Start Your Day
Он хороший человек. Скрывает это тщательно, но я-то знаю. Как только я пришёл в GT, сразу же обратил на него внимание, в нём что-то есть. Мне не пришлось много работать, меня быстро перевели в его отряд, а позже он назначил меня своим помощником. Со временем я узнаю его лучше. И если с самого начала всё, что я мог сказать о нём — это то, что он ответственный и строгий, то сейчас мне будет сложно описать его. В нём тонна противоречий, тайн и недосказанностей, чем он отталкивает от себя людей. Но меня притягивает. Нет, я не люблю его. Наверное. Это какое-то другое чувство, желание разгадать его, найти подход, завоевать доверие, быть самым близким человеком, опорой, единственным, к кому он сможет обратиться в трудную минуту. Эгоизм, азарт, я не знаю, что мной движет, но я вижу в нём что-то запретное, недостижимое, я хочу получить этот трофей. Почему-то это стало моим долгом — делать его настроение каждый день, кажется, иногда я чувствую каждую его эмоцию, гнев, отчаяние, грусть, страх. Я разделяю с ним всё, его боль ранит нас обоих, не знаю, как донести до него это, но и не думаю, что это что-то изменит. Просто хочу лучшей жизни для него, он заслужил её. Он редко улыбается, но я научился видеть улыбку в его глазах, движениях, я будто знал его целую вечность, потерял в один момент, а сейчас нашёл и глупо, по-детски радуюсь каждому его жесту. Понимаю, что для меня наше время, проведённое вместе, значит намного больше, чем для него. Но ничего страшного, это неважно. Важно, что он в порядке. Я надеюсь.
