Не убегай

      Чжухон недавно вернулся, и я снова занимаю своё почётное место на дне. С его приходом мне стало спокойнее, и, наверное, не мне одному. Прошло четыре дня со старта плана по истреблению мафии, который никто, как и ожидалось, всерьёз не воспринял. Даже мой параноидальный психоз уступил разуму, я слишком вымотался за последние дни и нуждаюсь в отдыхе, а не в ещё одной помехе.       Я знал, ждал, что-то такое должно было произойти! Радуюсь с лицом безумного гения, хотя совсем не время. Грязные грабят банк в нашем районе, нас, конечно, не особо волнует финансовое положение этой компании, но здесь действуют животные правила. Это наша территория, только мы можем грабить этот банк, никак не эти отбросы. Давно я лично не присутствовал на стычках, и это прямо-таки наполняет меня энтузиазмом, хотя присутствует и доля тревожности. Никто не привлекал внимание больше половины месяца, и вот, вспышка сенсации. Поэтому я заряжаю свой пистолет, оглядываясь по сторонам, надеясь не заметить копов.       Душа покинула тело, когда я увидел каких-то людей в спецовке, прижимавших грязных к стене. Какого черта? Это же всё блеф, неправда, стратегический ход, попытка втереться в доверие народа, мы же поняли, что это обман. Преодолев оцепенение, подаю сигнал, чтобы парни не наделали шума. Без обсуждений они подчиняются и идут обратно к машинам, хотя и в полном неведении.       И снова я получаю в затылок. Ну что за ублюдки, я не собака, моему телу нужно больше времени для полной нормализации, моя голова всё ещё болит, а тот сучёныш прямо метился в мою больную точку. Я отлетаю вперёд, напарник вовремя ловит меня, а Шин уже замахивается на нарушителя нашего тихого побега. Разворачиваюсь и осматриваю рухнувшее на землю тело. На форме написано название нашего города и изображен герб. Недурно. Подбегают остальные, и начинается перестрелка.       Рефлекторно дергаюсь с места за соседний бак, хотя прикрытием это точно не назовёшь, поэтому занимаюсь поисками нового. Я не стрелок, не атакующий, я лидер, и моя задача — следить за целостностью команды и прикрывать спину. Что у меня не получается. Мы быстро расправились с четырьмя солдатами, но потеряли Хана, которого я увидел уже мертвого на руках Хосока. Соперники оказались хорошо подготовлены — наша группа считается лучшей, и эта потеря первая за долгое время. Ой, ну вот только без этого. Слёзы, похоронный марш и, естественно, обвинения в мою сторону. Детский сад, пора бы повзрослеть уже, быть мужчинами, научиться держать себя в руках, и ещё много, что я хотел бы сказать, но промолчу.       Отчитавшись в кабинете Чжухона и поблагодарив за не так уж и нужные мне утешения, отправляюсь к себе, потому что не могу не признать того, что мои нервишки зашалили и стали напоминать мне о том, какой я помешанный шизик, и я обязан разузнать всё о тех странных ребятах.       Быстро влетаю в кресло, двигаю к себе ноутбук и нервно стучу пальцами по столу, впервые замечая, что этот кусок железа, прослуживший мне всего-то год, уже неимоверно тормозит. Набираю в поиске «программа по истреблению мафии в городе ***», и открываю сайт за сайтом, поглощая каждый символ, сосредоточенно раскладывая всё по полкам. Видимо, тот чудик/новоиспеченный президент/герой народа/просто красавчик/мистер «слишком много времени трачу на свою причёску» Минджун всерьёз решил очистить себе территорию правления. Он усилил полицию и патруль раз в пять, а ещё добавил какую-то новую службу специально для охоты за мафией. Спасибо за отдельное внимание, но не пошли бы вы к чёрту со своей специальной службой, и, вообще, сколько этот выпендрежник готовился, откуда у него лишние люди, и почему совет так быстро согласился с его бредом? Нет, это не страх, это бешенство и чувство несправедливости. Он же никто, букашка, кричащая со своего позолоченного балкона в толпу грязных, смешанных с помоями, загнанными в клетку разбоями людей нижнего ранга, такой же беспомощный, как и прошлые правители. Подобные перемены никого не радуют, эти люди привыкли жить по закону джунглей, около 70% населения либо являются преступниками, либо так или иначе причастны к их сфере. Остальные 30% сделали «игру в прятки» основой своего существования. Никто в этой проклятой дыре не просил о спасении.       Прошло два дня, я почти отошёл, как узнаю новость о задержании главы Восточной банды. Проговариваю мантру о том, что я спокоен раз пять и решаю ответить Хосоку, который пришёл ко мне в кабинет минут 10 назад и всё ещё не получил моего мнения на его новую куртку, которая, собственно послужила причиной визита моего щенка. —Отлично, Шин, — поднимаю взгляд на уже сияющего друга, — тебе очень идёт. —Ох, я когда-то давно купил её и забросил, даже не понимаю, почему. Тебе правда нравится? — тараторит рыжий, довольно поправляя вещь, и я даже замечаю смущённый румянец. —Конечно. Это всё, что тебя беспокоит? —порядочно намекаю на то, что в его компании я сейчас не нуждаюсь. Как бы грубо это не было, я редко нуждаюсь в его компании. —Ты давно не выходил из офиса. Тебя пугает план Минджуна? — он двигает стул и садится напротив меня, вопросительно наклоняя голову в бок. —Я не напуган, это элементарная предусмотрительность, я поговорю с Чжухоном, чтобы он подумал о временном прекращении деятельности организации. —Кии, ты же сам говорил, что это всё несерьёзно. — чувствую себя сейчас родителем, который обманывал ребёнка, убеждая того в существовании деда Мороза, а сейчас был обнаружен за вскрыванием письма с желанием. —Да, и я могу ошибаться, в их руках сейчас Че Хенвон, они разбили группу грязных, они серьёзная угроза и для нас, мы не можем это игнорировать. — ну вот, я выдал свою взвинченность, теперь меня в покое не оставят. —Но это не причина для того, чтобы прятаться. —Как раз причина, в особенности, когда наше преступное гнездо стоит вышкой в центре города, и не хватает только сверкающей вывески: «хэй всем, тут сидят ребята, убивающие и грабящие всё, что движется, а ещё они ждут, пока их фиганут дубиной по затылку и закинут в тюрьму». — замечаю забавный факт, что когда я волнуюсь, начинаю говорить со скоростью ведущей новостей на главном канале.       Дослушивать реплику Хосока не собираюсь и через минуту уже поднимаюсь к Ли. —Ю, мне нужен твой совет. — он стоит лицом ко входу, будто давно ждёт меня. —А я непосредственно с ним и пришёл. —Служба по уничтожению мафии должна стереть свой след из истории города. — лисьи глаза наполняются какой-то бессильной озлобленностью и смотрят на меня сверху вниз. Нервно сглатываю, ну за что мне всё это. Могли бы сейчас согласиться на бездействии, пожили бы месяц-другой в тишине и гармонии, позволили бы себе первый за всё время отпуск, и всё было бы прекрасно, но нееет же, надо драть задницу, и лезть на пушку. Мне бы библиотекарем работать, что я здесь то делаю? —Слушай, Чжухон, я тут подумал, может ну, эту честь, укроемся где-нибудь, больше жизней сохраним, переждём бурю, так сказать. — пытаюсь говорить вскользь и не так навязчиво, чтобы под горячую руку не попасть, да и на лидера только такой подход действитвует — мягкий и тактичный. А в этом я как раз могу побыть мастером. —Предлагаешь поджать хвост и убежать в будку, опозорясь перед остальными? — во взгляде больше нет злости, читается непонимание. Невольно чувствую, будто я его предал. —Мы не перед кем не позоримся, мы поступаем обдуманно, осторожность никогда не мешала, ты же видишь, что они не так просты, как казалось поначалу. —Именно поэтому мы должны поставить их на место и показать настоящую власть. Ты поддерживаешь меня? — вопрос был лишним. Он поступит так, как решит сам. Конечно, моё мнение часто учитывается, но не в подобных ситуациях. —Делай, как знаешь, хотя я всё ещё за идею сохранения того, над чем ты работал всю свою жизнь, но если ты готов выкинуть всё за раз, то пожалуйста, я даже встану в ряды добровольцев. —жалко выглядит, но да, я пытаюсь надавить на его чувства, пусть пошевелится, это не просто два отряда на миссию послать, это война, где уйдут все, и вернутся или нет — воля случая. —Я рад, что здесь есть тот, кто так предан мне. Надеюсь на твою помощь. — так вот от кого Шин научился переделывать мои фразы.       Всё вихрем перестраивается и готовится к саморазрушению, GT роет себе могилу, ставит крест на своей устоявшейся репутации, и кроме пессимистичных мыслей подпускать к себе я ничего не собираюсь. У меня не осталось ни единой надежды на то, что мы победим в этой войне, и скажу больше: я уверен в том, что иду на смерть. Поэтому боевой настрой остальных вызывает у меня только иронический смешок, не более. Я даже думаю, что буду скучать по выводящему меня из себя щенку, которого я так и не смог правильно обучить, по непонятным мне шуткам товарищей, по так ненавистной чистке и по работе с мерзкими нескончаемыми бумагами. А мёртвые могут скучать? Если да, то этим я и займусь в ближайшую вечность. Внезапно осознаю, что моя жизнь была относительно неплохой, и эти мысли подрывают меня на скупую слезу и взрыв эмоций, из-за чего я срываюсь и обнимаю мимо проходящего Тэяна, снайпера отряда, в котором я когда-то состоял до повышения. Он, в непонятках отвечает на мой порыв, а потом так же, в смятении, оказывается отвергнутым самим виновником неожиданных нежностей.       Иду в неизвестном направлении, чтобы выглядеть занятым, хотя понятия не имею, что делать. Встречаю Хосока и изо всех сил подавляю желание обнять и его. —Кии, на тебе лица нет, взбодрись! — проговорил он и завилял невидимым хвостом, после чего последовал мой вымученный выдох. — Да всё будет хорошо, чего ты так боишься. — а вот это — самое наитупейшее утешение, потому что, блять, нет, ничего хорошего не будет, твоя мордашка скоро не будет так лыбиться и радоваться жизни, почему все так поддельно уверены в лучшем исходе, если все будут реветь и проклинать судьбу уже совсем скоро? Почему все восхваляют главаря, который ведет их прямым путём на кладбище?       Я не даю ответа несмотря на то, что слов и мыслей у меня очень много. Просто думаю, что его детская натура не выдержит моего реализма и сломается, а это никому не нужно. Из лифта выходит Чжухон, и все выстраиваются шеренгой, ожидая напутствия и вообще, расклада действий, никто кроме него не знает, что случится через минуту.       Основная масса распределилась на окружение полицейских участков, а мой отряд и пара других, во главе Чжухона отправилась к дому Минджуна. Никаких боевых действий решили не предпринимать без сигнала лидера, так как, первым делом, я добился дипломатического хода. Ли долго возмущался, и да, я согласен, что будет тупо просить его о пощаде или что-то вроде того, поэтому дипломатический ход будет не совсем дипломатическим. Мы просто приставим ножик к его горлу и вежливо попросим оставить порядки нашего города прежними, при таких условиях мы не разбомбим его людей. Если же президент не окажется снисходительным, Чжухон подаст несчастный сигнал, и я всё ещё не уверен в эффективности захвата, но думаю, впечатление будет ярким: стрельба в тринадцати районах города и 5 взрывов в крупных офисах. Должно получиться красиво. Утешение себя этими представлениями отвлекает от реальности, где мы уже подъехали к особо охраняемой территории, за высоченным ограждением которой виднеется особняк, больше походящий на дворец. Вперёд выезжает машина другого отряда и убирает охрану, что занимает меньше минуты и не может меня не радовать.       Прорываемся через главные ворота и портим идеально выстриженный газон, перфекционист внутри меня ломается из-за картины неестественно идеального участка, подпорченного следами колес, но потом успокаивается, так как труды прислуг этой свиньи мне в висок не бьют. Встречать нас выбегают многочисленные пешки Минджуна, которые так же стремительно падают либо от пуль, либо от толчков внедорожников. Я уже и сам высунулся из окна, чтобы убрать снайперов, атакующих прямо из здания, получая свою дозу адреналина и окончательно отделяясь от негативных сомнений.       Выбегаю из машины, отстреливаясь от оставшихся помех, и забегаю в здание за Чжухоном. Видимо, все люди остались позади, потому что вставало у нас на пути смехотворно ничтожное количество слуг. Высыпаемся в кабинет президента, которого, как и хотелось, застали врасплох. Он судорожно набирал номер на телефоне, и когда на него направили порядком шесть пушек, он откинул всё и упёрся руками в шкаф позади него, то и дело открывая и закрывая рот в попытках что-то сказать. Меня переполняет презрение и вызов, ну и где же его воодушевление, где стремление к высшему? Прикладываю все усилия чтобы не рассмеяться. —Так как ты ещё не дохляк, наверное, догадался, что мы пришли с предложением, — рычит Чжухон в сторону Минджуна, который так и не привёл дыхание в норму, — ты не трогаешь мафию, и мафия не трогает тебя, интересует? —Аж два раза, — язвит загнанный в угол политик. Не время, дружок, ох, не время, — вы изгои общества, и в полноценном современном социуме вас быть не должно. —Зря такими словами кидаешься, принцесса. — ухмыляется Ли, заряжая пистолет.