A sinful girl?

Ночь...тёмная (да ладно) ночь... Скрип за скрипом раздаётся из кухни. *Утро* С: Ну? Слышала? Я: Что? С: Скрип холодильника ночью. Я: хммм...нет. С: Да ну? Я: Ага. С: Тебя это ни сколько не волнует? Я: Да. Вообще не калышет. С: Что за бред? Я: Лечись, сестра, лечись.- Син похлопала её по плечу. Утренние дела были закончены. Сидя в своей комнате, Син лежала на кровати, опустив одну ногу на пол, а руки сложив на животе. ("Кушать, чёт, хочется. Щас бы мясца...эх...") То что было на завтраке нисколько не насытило её. Остаётся только глотать слюну и забить голову посторонними мыслями. ("Оххх...наконец-то сегодня биология. В этом году должна быть анатомия. Раньше темы были ужасно нудные: про клетки, растения и прочее... Скорее бы...") Выйдя из дома, Син сразу обдул прохладный ветерок. Было пасмурно. От сырости грязь размякла. Она противно хлюпала под ногами. Одно не верноее движение и весь в "шоколаде". В этом районе одни ели, да ёлки. Этот пейзаж не может ни радовать. А запах какой! Каждая иголочка пропитана своими благоуханиями. Всё бы ничего, если бы не... О Боже... Этот запах... Почему он такой...манящий? *Школа* Сегодня все особенно сильно взбудоражены. Крутились они возле какого-то объекта, что так сильно привлёк их. F/д: Что?! Что уставились?! Это не театр! Пошли вон!- рявкнула Эльвира, прикрывая кого-то в своих строгих объятиях. Кому было не безразлично, тот остался помочь. В основном девочки. Я: А что с ней?- тихо спросила Син, чтобы не разозлить её ещё сильнее. Эльвира, сжав зубы, тяжко вздохнула всей грудью, посмотрев на виновника "торжества". F: Спрашивай у неё. Она так мне ничего не объяснила толком.- раскрыв свои объятия, все увидели прижавшуюся к Эльвире Голубику. F: Ну! Давай. Послышался тоненький, дрожащий голосок, который вот-вот оборвётся, как нить. При каждой попытке высказаться, язык деревеннел, а к горлу подступал комок, который создавал ощущение удушья. S: Я...йа...т-там... Вопреки своей жёсткой натуре, Эльвира смягчилась в лице и провела рукой по черепушке Голубики, выражая свою любовь к ней и терпение. F: Спокойнее... На удивление, это сработало. S: Ну...Я видела... Там...в коридоре... F: Что? Мне интересно! S: Это серьёзно. Даст и Хоррор... они... U: Целовались?! S: НЕТ! Там дело посерьёзнее...они тащили труп... окровавленный, человеческий труп! Вы понимаете ТРУП!- Голубика потихоньку начинала терять дар речи и самообладание. К глазницам поступали слёзы. Держать их больно. Невольно потекла слеза, потом другая и т.д. F: Ну, блин, тише-тише! Что ты, как маленькая! Ей Богу!- она старалась успокоить её, но это усугубило ситуацию ещё больше. Наступила неловкое молчание. Только и слышны всхлипы и сбитое дыхание. Словно маленький ребёнок, Голубика протирала глазницы, прикрывала заплаканное личико. Тут на рыдание припёрлись все одноклассники. Были они не слишком удивлены. F: Идите нафиг! Чё припёрлись? Тут из толпы выбегает Черника. Ошеломлённый данной ситуацией, с печалью посмотрел на причину. В таких случаях он знает, что и как. Подойдя к ней, взял за запястья и убрал руки от лица. Перед ним заплаканная, в диком ужасе, предстала Голубика. Казалось от слёз её зрачки стали сиять ещё ярче и насыщеннее, переливаясь от света потолочных ламп. Лицо обрело разгорячённый румянец. Носик нервно дёргался, резко вдыхая воздух. Увидев его, почувствовала стыд и унижение. Лицо заполыхало огнём, стало душно. Взгляд опустился на колени. S/п: Хэй! Не плач! Всё в порядке! Как на счёт обнимашек?- с оптимизмом в глазах воскликнул Черника. "Этого ей и не хватало, конечно." Прямо сейчас! И так тошнота, ещё он тут со своими радостями. Она хотела отказаться, но даже пошевелиться страшно было, да ещё когда он держит тебя за запястья, не давая прикрыться от остальных. S/д: Н-н-н... S/п: Надо? С удовольствием!- его улыбки не было предела. В тот час её тело было сковано в объятиях этого милашки. Стало жарче обычного. Его тело такое тёплое. От него так и веяло доброй аурой. Почувствовав её, Голубика ощутила неловкость, а вследствие этого и неудобство. Это было чересчур близкий контакт. И снова эти слёзы... Снова они хотят выступить наружу. Закончив свои нежности, Черника усадил её на колени, словно Санта с ребёнком под Рождество. Внутренний крик превышал все рамки. Теперь можно прикрыть разгорячённое лицо руками и представить пустошь, где никого нет. Но голос Черники сильно отвлекал её. Слова поддержки были пропитаны большим смыслом и напичканы добротой. Но как ни хочется оставаться наедине на его волне.