Судья

— Надеюсь, Вам наш уговор напоминать не нужно, не хотелось бы вносить коррективы в ландшафт Конохи. — Спокойно заявил учитель моей дочери, только мы показались на его импровизированной тренировочной поляне. Как и сказано было в отчетах — парень даже не смотрел на тех, кто приходил к нему, продолжая медитировать. Не то, чтобы меня это сильно волновало, но все же было немного неприятно. Отчасти, Наруто прав — он на этой поляне и Бог и Дьявол, ибо является учителем в своем собственном «доме», но все равно такое пренебрежение к моей персоне было оскорбительным. В любой другой ситуации я бы не оставил это без внимания, но, зная о проблемах неявного высокомерия моей дочери, которое появилось из-за того, что я не досмотрел, мне нужно ей подать пример того, что даже Хокаге не является кем-то больше, нежели человеком, потому такое непочтительное отношение к себе и дочери оставил без внимания. — Об этом не стоит беспокоиться, — вежливо заверил я, открыто показывая, что согласен подчиняться установленным правилам, от чего Нинэр пришла в замешательство — она впервые видела, что мне смеет указывать кто-то кроме Кушины, и при этом я не возражаю. — Пап?! — удивленно и с нотками опаски позвала меня малышка, не понимая, что происходит. — Позже, милая, сейчас у нас тренировка, — потрепав волосы дочки, улыбнувшись, отозвался я. Нинэр застыла на месте, не веря услышанному, чем порядком развеселила меня. Давно, очень давно, я себе не позволял забыть о работе и быть рядом с семьей, ни о чем не заботясь. И, признаться честно, было до ужаса приятно позволить себе ненадолго оставить дела в стороне, не говоря уже о том, чтобы быть рядом с дочкой. Да и возможность размяться была встречена мной с восторгом, ибо легкие утренние разминки уже давно перестали меня устраивать, а на интенсивную тренировку времени всегда не хватало. Хотя его и сейчас нет, но пускай делами политики пока занимается Данзо, а я потрачу «освободившееся» время с пользой как своей, так и семейной. — Ты тоже будешь тренироваться? — ошарашенно спросила Нинэр, чем вызвала у меня волну умиления — она действительно мило выглядела с растерянным лицом и слегка округлившимися глазами, не говоря уже о ее руках, что будто застыли в жесте «Что?!». До чего же наша дочка хорошенькая, Кушина… — Конечно! — задорно ответил я, после чего, слегка прищурившись, ехидно добавил: — Или ты думала, я сюда пришел ругаться с твоим учителем? — Н-нет, — запротестовала Нинэр, яростно размахивая руками, пытаясь убедить меня в своих словах. Мы, конечно, на вчерашнем серьезном разговоре сошлись, что это Нинэр изначально была неправа, но одно дело просто поговорить, а другое дело осознать и принять это, что пока у моей дочери не очень хорошо получается. Ну, тут уж ничего не поделаешь, зависть, обида и высокомерие быстро не уходят, на это потребуется время. — Если не собираетесь ничего делать, то ведите себя тихо или убирайтесь. — Грубо заявил Наруто на мою с дочкой небольшую беседу. Даже, я бы сказал, слишком грубо, но протестовать не стал — сам ведь сказал, что он на этой поляне и Бог и Дьявол. Для Нинэр мое очередное покорное поведение стало новым ударом, но в этот раз она попыталась скрыть свое удивление, хоть и вышло это у нее не лучшим образом. — Здравствуйте, Наруто-сан, — в исключительно вежливой манере поздоровалась неожиданно пришедшая девочка, при том склонившись в почтительном жесте, что уже говорило о многом. Насколько мне известно по докладам Какаши, девочку звали Такахаши Тен-Тен. Юная куноичи без выдающихся способностей, но у которой довольно гармоничное развитие, как физическое, так и психическое, и которая стремится достичь уровня Цунаде-сама. Продолжай она обучение в том же прилежном темпе, то в будущем стала бы хорошей куноичи и опорой любой команды, но ее это не устраивает — она не хочет быть просто хорошей куноичи, ведь Сенжу далеко не обычная «хорошая» куноичи — она санин, не говоря уже о том, что эта внучка Хаширамы — лучший ирьенин нашего времени. Не сказать, что это стремление плохое, но и хорошим его не назвать. Программа обучения в Академии создана не для того, чтобы тренировать и обучать только тех, «кто хочет», она дает всем своим выпускникам необходимую и одинаковую базу, которая в будущем позволит им, выбравшим свой путь, самостоятельно развиваться в выбранном направлении и достигать соответствующих вершин. Отчасти это плохо, ибо время от времени рождаются одаренные дети, которых такая программа только замедляет в развитии, не говоря уже о гениях, как Шисуи или Итачи, но лишь отчасти, ибо таких детей слишком мало. В таких случаях родители одаренных детей находят наставника, который отдельно занимается с их ребенком. Но в силу того, что не то чтобы одаренных, просто хороших и сильных наставников, что могут преподавать вне стен Академии, мало, далеко не все родители могут получить личного учителя для своего дитя. Зная это, я прекрасно понимаю стремление Тен-Тен учиться у сильного учителя, но не совсем понимаю Наруто, который, вопреки своим словам, что не будет ее обучать, помогает ей становиться лучше и, к тому же, заботится о ней. Но, если списать это на то, что таким вот нестандартным образом он хотел показать всю важность того, что именно он обучает Нинэр, все становится весьма понятно, хоть и не до конца. Но оставим это ненадолго, сейчас важно другое — моя дочка, что завистливым взглядом пыталась прожечь дыру в Такахаши. Как учителя она Наруто еще не воспринимает, но вот как предмет гордости… И вот вопрос, что я должен делать в данной ситуации? — Снова ты?! — слишком наигранно возмутился Узумаки, от чего ощутившая фальшь Нинэр теперь переключила свое внимание на него. «А вот это интересно…» — отметил я для себя. Я только заметил, насколько сильные могли быть в будущем проблемы у меня из-за зависти дочери, как ее учитель тут же «подавил» зависть и «вызвал» злость, что была направлена на него. Оказывается, парень весьма неплохо может контролировать настрой детей, что очень полезно в их обучении, но бесполезно в отношении взрослых шиноби, что прячут свои чувства под тремя слоями лжи и отстраненности. Учитывая мои недавние мысли о том, что было бы, не приди я успокаивать дочку и наглядно увиденное представление: «Не на того зуб точишь», я пересмотрел свое отношение к парню. Сейчас мне стало казаться, что предоставить ему обучение Нинэр было довольно хорошей идеей. Правда, волнение по поводу обучения силы Кьюби все еще меня не на шутку волнует, но пока парень не делает таких рисковых шагов, я сделаю вид, что все в порядке. — Снова я, — с нотками радости произнесла Тен-Тен, судя по всему, тоже уловив фальшь в словах Наруто, после чего добавила: — Могу я приступить к тренировке? — Делай как знаешь, — спокойно ответил тот, после чего Такахаши оставила рюкзак у ближайшего дерева и начала пробежку. А она выглядит куда более энергичной, нежели ожидалось, особенно после того, как только вчера сбежала из больницы ради нескольких метров пробежки. «Странно это…» — навострив все чувства, подумал я. Девочка не клон и не использует никакую технику, что весьма странно. Ей, по меньшей мере, еще пару дней нужно было отлежаться после такой степени переутомления, а она выглядит, словно с отдыха пришла, да и рюкзак говорит о том, что Тен-Тен была сегодня в Академии. Очень странно это… Подав короткий сигнал, чтобы Какаши держал ухо востро, я обратил все свое внимание на дочку, что все не двигалась и пыталась взглядом наделать дырок в своем учителе. Это окажется немного сложнее, нежели я думал. — Здравствуйте, Наруто-сан, разрешите приступить к тренировке, — последовав примеру девочки с прической «шишка», склонился в полупоклоне я, отбросив в сторону все лишнее и посмотрев на дочку. Нинэр была очень недовольна моим поведением, но последовала моему примеру. Это определенно будет сложнее, нежели я предполагал.

***

— Тренировка окончена, вы свободны, — спокойно произнес учитель моей дочурки, когда солнце начало понемногу скрываться за горизонтом. Что не говори, но парень он явно толковый. Умудриться загонять меня, Йондайме Хокаге, бегом, как обычным, так и челночным, хоть и с некоторыми особенностями в виде неожиданно появляющихся преград или земляных кольев в точке остановки или приземления многого стоит. Без утайки смею сказать, что было сложно и чертовски интересно, давно я себя так не развлекал. Хоть и начиналось все с начала для всех одинаково, но когда девочки и я вместе с ними пробежали три круга, меня «оставили» на дополнительные и усложненные спринты, а их отправили на челночный бег. Возмущения моей дочери Наруто слушать не стал и сказал, что если она не хочет заниматься отдельно, то может с папочкой, как маленькая девочка, побегать. В общем, выбесил он ее изрядно, но Нинэр, со всей силы сжимая свои маленькие кулачки, сумела сдержаться, благо я рядом был да и обучение от Кушины и Химекоджи прошли не даром. Правда, слушать его она не стала и решила похвастаться передо мной, заявив, что она сможет сделать то же, что предлагали и мне. Глядя на ее состояние, я четко понимал, что у нее ничего не выйдет, и это меня немного расстраивало, ведь дочка хотела заслужить мою похвалу. Не желая ее расстраивать в будущем, собирался предупредить, что она маловероятно сможет сделать то же, что предлагали мне, но не успел. Ее, да и на тот момент мой, учитель был первым. Не сказать, что я был очень рад его немного грубой и нахальной форме высказывания, но она четко описывала все то, о чем я прежде думал. И взвинченное состояние, и сбитое дыхание, и переоценку сил, и еще парочку немаловажных вещей, с которыми я был полностью согласен. Но Нинэр была непреклонна и глупа. Смотря на это все со стороны, я понял, что уговаривать дочь бесполезно — разговорами делу не поможешь, только действиями. Для нее то, о чем мы вчера говорили, все еще было просто словами, а это нужно было исправить, и этот нахальный Узумаки с блеском пытался это провернуть, заставляя мою дочь принять немыслимую задачу и «сесть в лужу». В этот момент я был безмерно рад, что пришел сюда и все видел воочию, ведь стал четко понимать, что парень рассчитывает на то, что дома я растолкую некоторые нюансы его поведения и буду учить дочь уму-разуму. В целом, как ни посмотри, а делал он все правильно, но был все еще невыносимым нахалом, вешая на меня часть своей работы. Но хватит об этом. Вначале бег был не особо усложнен. Клон парня, используя стихию земли, то и дело ставил небольшие преграды на пути, понемногу заставляя сбивать темп, а потом резко наращивать. Для меня это было парой пустяков, а вот у дочки дела шли из рук вон плохо. Лишь на силе воле и упорстве она кое-как одолела еще один круг и с шумом завалилась под дерево, не забывая бубнить себе под нос все, что думает о своем новом учителе. Выглядело это настолько забавно, что я засмотрелся и едва не прорыл носом землю, зацепившись за новую непонятно откуда взявшуюся преграду, благо рефлексы были еще весьма остры и я выкрутился. Дети моего маленького фиаско не подметили, а вот легкая ухмылка клона Наруто ясно давала понять, что если еще раз так отвлекусь, могу «испугом» не отделаться, но я разве сразу его послушал… Пока Нинэр отсиживалась в холодке, Тен-Тен выполняла указания Узумаки, что несомненно было похвально, я носился вокруг озера как та еще метелка. Если еще три новых круга были не особо сложными, то после стало весьма интересно. Мне порой приходилось вытворять такие кульбиты, чтобы уклониться или проскочить сквозь «идущую» на меня ограду, что я не мог не воспрянуть духом. После десятого, в общей сумме, круга я начал слышать подбадривающие крики дочери и удивленные вскрики Такахаши. Они явно решили, что для них тренировка на сегодня окончена и им можно насладиться шоу. Особенно, если учитывать, что смотрели они на то, как их Хокаге мастерски избегает самых разнообразных преград. Со стороны, уверен, выглядело эффектно, но на деле это было очень сложно и захватывающе. Отвлекаться было категорически противопоказано, ибо в первый раз я едва носом землю не пропахал, а во второй, когда решил выпендриться перед дочкой и помахать ей рукой, получил мощную «каменную подсечку» и сделал парочку случайных сальто, при этом, благо, приземлившись на ноги. Тут-то я окончательно перестал считать парня молодым сорванцом и воспринял его серьезно, ибо теперь отчетливо прочувствовал, что это был последний раз, когда он так «защищает» меня от падения моего же авторитета. Когда я закончил пятнадцатый круг, все каменные преграды, шипы и прочая очень мешающая ерунда растворились в земле. После чего наступил час челночного бега. Мне как Хокаге дозу увеличили всего в десять раз, но зато каких. Каждую сотню добавлялась новая преграда, а расстояния все время менялись, заставляя до миллиметров измерять точку остановки и силу, иначе можно было сильно проколоться. А преграды в виде рваных воздушных потоков, совершенно случайно появляющихся у ног камней, которые потом резко исчезали, летящих снарядов на леске и прочего очень сильно разогревали мой азарт. Выполнены все условия тренировки у меня были почти идеально, пару раз я все же едва не опозорился, хотя кроме парня этого никто не понял, надеюсь, а то с Данзо станет. Но даже такому результату я был, на удивление, очень рад, поэтому в конце тренировки парня я благодарил за такую разминку искренне и от чистого сердца, что дочери не понравилось. Обосновала она это тем, что он издевался надо мной, и что если бы не преграды, то он бы даже моргнуть не успел как я бы все сделал. Чистейшей воды преувеличение, но какое же чертовски приятное. Но правда должна быть превыше всего, потому когда я снова надумал, что нужно поправить дочь, меня опередили, снова. Наруто не пытался меня принизить или еще что, но точно дал понять, что моя дочь все еще глупа и не подумала, что мне было бы не интересно на такой же, как у них, тренировке и я мог бы и лучше, чем сделал. Правда, сделал он это в своей излюбленной и особо раздражающей манере, что еще сильнее задело Нинэр, чем вызвал ее гнев и мой смех. Парень он действительно очень интересный, не боится на себя брать «удар» и разжевывать ошибки где это надо, за что ему честь и хвала. Попрощавшись с сим учителем, мы ушли домой, где мне предстояло очень многое дочке объяснять и просить, чтобы она каждый день мне рассказывала, как проходят их тренировки. Нинэр была не совсем довольна тем, что услышала, и еще меньше довольна тем, что я, как она предполагала, не ругался с ее учителем и особенно не уволил его, но смиренно согласилась рассказывать все о их тренировках. Уговорить ее делать все, что просит ее учитель, хоть и в нахальной манере, не получилось, но она обещала подумать, это уже было благодаря Айко-чан, которая всеми своими лапами и усами заверяла, что ее учитель не желает никому зла. Если подвести итог, сегодняшнему внеплановому выходному с дочкой я был очень рад, как и полученным знаниям о ее учителе, ведь это весьма успокоило меня и заставило поверить в то, что парень, не подготовив ее, не начнет бездумно тренировать силу биджу. Это уже было хорошей новостью, а знание, что он умеет четко рассчитывать силу и весьма успешно манипулировать детскими эмоциями, заставляло верить, что он будет тем, кого моя дочь до конца жизни будет называть своим сенсеем, хоть пока и не готова этого сделать. Но об этом позже, сейчас меня ждут дела.

***

— Ну как вы тут, мои дорогие? Как прошел ваш месяц? — задорно спросила мама, как только вернулась с миссии. Я устало посмотрела на нее, но ничего сразу не сказала — устала после тренировки, и смысл ее слов дошел до меня не сразу. — Как месяц?! — с ужасом воскликнула я. Это что получается, этот проклятый учитель уже месяц меня гоняет по полигону и ничему не учит! Ну я ему сделаю, сейчас пожалуюсь маме, и завтра он мигом станет милым и ласковым! — Мам, — начала было я, но после вспомнила, чем закончилась моя прошлая жалоба, и едва не застонала. Сейчас меня она не будет от него защищать, если я буду его снова обвинять. Нужно было что-то быстро придумать и, благо, придумала. — Да, милая?! — пропела та, которую до сих пор зовут Кровавой Хабанеро. — Мам, а если учитель целый месяц гоняет ученика по полигону и ничему не учит — это правильно? — изощрилась я. И учителя обвинила, и не пожаловалась, еще и виноватой точно не останусь. Классно придумала! Аж собой гордиться начала. — Так, говоришь, твой учитель тебя целый месяц по полигону гоняет и ничему не учит? — со странной усмешкой спросила мама. Такой реакции я совсем не ожидала и выпалила согласие, даже не задумываясь. После чего подумала, поняла, какую глупость сказала, и стала ожидать, что меня снова отчитают, как делал это папа первую неделю после ухода мамы на миссию. Каждый вечер после ужина мы садились за стол и разбирали, что и как произошло в Академии и на тренировке. Сначала это было приятно и интересно, папа никогда не проявлял интереса к этому, но потом становилось немного обидно. Папа много рассказывал, хвалил меня, наставлял, но лишь когда я рассказывала о Академии, только разговор заходил о тренировках с этим Наруто-сенсеем, папа становился все время на его сторону. То я неуважительно обратилась, то пыталась халтурить, то Тен-Тен стала намного лучше меня… Меня это жутко бесило! Даже отговорка, что на тренировках скучно и неинтересно, была встречена весьма прохладно. Папа только заявил, что если не хочу становиться сильнее — могу ни его, ни моего учителя не слушать и делать как хочу. После этого я обиделась и не пошла на следующий день в Академию. И через день тоже. Я думала, папа, как и раньше, придет извиняться и снова скажет, что был неправ и сделает, как я хочу, но такого не произошло. Каждое утро на столе стоял завтрак, но ни отца, ни каких-то записок не было. Лишь Айко-чан была все время рядом со мной, но с каждым днем она выглядела все грустнее и тоскливее, хотя ни разу об этом не сказала. На третий день бойкота я сдалась и пошла к папе извиняться, по совету той же Айко-чан, но папа сказал, что моим словам он не поверит, пока я не покажу, что эти слова не пусты. С того дня я, хоть и нехотя, но начала выполнять все указания учителя, убирать в доме, хоть этим всегда занималась мама, и даже понемногу начала готовить — это был совет этого Наруто-сенсея. Да и Айко-чан стала веселее и живее. Но этот недо-учитель за весь месяц меня ничему не научил! Я только и делала, что бегала каждую тренировку, и все! — Да, мамочка, ничему не учит, — сделав обиженное личико, грустно сказала я. — Вы с Айко-чан давно в ваши первые салочки играли? — неожиданно сменила тему мама. — Да, — с опаской ответила я. Что-то не было похоже, будто меня будут защищать и жалеть. Но и не похоже, что ругать будут. Это было странно. — Пойдите поиграйте сейчас, — с улыбкой предложила одна из сильнейших куноичи нашей деревни, чем заставила меня еще сильнее волноваться. — Сейчас? — все также осторожно спросила я, не понимая, что от меня хотят. — Да, именно сейчас, — тут же последовал мягкий ответ. Перечить я не стала, и мы с Айко-чан вышли, как и прежде, на задний двор и начали играть. Мое платье было не самым удобным из-за слегка жестковатой ткани, но при этом играть было почему-то интереснее. Я, как и прежде, поймать Айко-чан не могла, но почему-то прежнее едва заметное ощущение, что я не могу ее поймать, как в тот день, пропало. Это было странно. Тогда же я была в более удобной одежде, так почему сейчас! Может Айко-чан поддается? Да, точно! — Айко-чан, увеличь немного темп, — словно прочитав мои мысли, сказала мама. Услышав ее, лисичка ускорилась, но, что странно, все равно не возникало чувства, что я ее не поймаю. Странно. Мы бегали, прыгали, кувыркались и это было намного интереснее прошлого раза. Тогда тоже скучно не было, но почему-то не так интересно. Не понимаю. — Хватит. Что скажешь, Айко-чан? — спустя некоторое время прекратила нашу игру мама и, что снова странно, спросила не у меня, а у Айко мнение. — Нинэр стала более быстрой, ее движения стали чуть больше резкими, из-за чего мне теперь приходилось прикладывать усилия, чтобы обыграть ее, — тут же ответила лисичка, отчего я удивилась. Разве это правда?! — Вот видишь, а ты говоришь, что ничему не учит, — широко и мягко улыбнувшись, ответила мама. Да не может быть, они меня разыгрывают. Словам мамы и Айко-чан я не поверила, ведь если это правда, то получится, что хоть чему-то, но этот учитель меня учит, а я снова буду врунишкой. Из-за этого я весь оставшийся вечер ходила и дулась, не понимая, на кого, и даже слова похвалы мамы, как в доме чисто, не смогли меня приободрить. Но на следующий день как назло у нас был бег, и я с легкостью одолела всех в классе и на параллелях, и уже тогда не могла не признать, что эти тренировки не напрасны. Особенно вид Саске давал мне точно понять, что это была далеко не случайность. И вот этот день я запомнила во всех деталях, ведь с этого момента я понемногу начала пропитываться уважением к своему новому учителю, а разговоры с родителями почти каждый вечер переставали приносить мне грусть и тоску.