Ротонда в пустыне

Бездонные кувшины бывают только в сказках. А жаль, было бы очень кстати. Не надо было так быстро все выпивать. Нарувинда уже четвертый день шла по пустыне в надежде когда-нибудь из нее выбраться. Остатки воды Нарувинда допила вчера вечером, о чем очень пожалела уже сегодня с утра. Поворачивать назад надо было раньше – она слишком много уже успела пройти. Надеяться приходилось только на то, что пустыня скоро кончится. Учитель, еще когда Нарувинда была маленькой, рассказывал им, что всю пустыню можно перейти меньше, чем за неделю, вот только жаль никто не поинтересовался, насколько меньше. Теперь это играло решающую роль. У Нарувинды оставался один сурсум, его должно хватить, чтобы пережить сегодняшний день и, возможно, даже завтрашний. Притрагиваться к хлебу она опасалась – слишком сильна была жажда. За последние несколько часов Нарувинде встретились уже четыре зеленых кустика и пять островков не менее зеленой травы, Нарувинда сочла это хорошим знаком и не ошиблась. Перед сном она доела последний сурсум, а на следующий день нашла небольшую речку. Это было удивительно само по себе, более того, берега были покрыты самыми что ни на есть зарослями. Пустыня каким-то необычайным образом резко заканчивалась, и дальше шли сплошь кусты, деревья, трава и даже цветы. Нарувинда немедленно бросилась к реке и стала жадно пить. Вчера она сделала одну большую глупость – выбросила кувшин из-под воды. Вот так просто взяла, размахнулась и закинула треклятый кувшин куда подальше, ей, видите ли, было тяжело и неудобно его нести, она, видите ли, страшно устала. Дурочка ты, Нарувинда, вот что я тебе скажу. Хорошую вещь выкинула. Еще воды, еще… Слева от Нарувинды стояли двое – мужчина и женщина. На обоих были свободные белые одежды по колено и без рукавов, только у мужчины они просто свисали, а у женщины были слегка приталены. И у нее, и у него были черные, коротко остриженные волосы. Они с интересом наблюдали за Нарувиндой. Та заметила их далеко не сразу. Напившись вдоволь, она повернула голову и увидела их. Женщина слегка нагнулась к ней (Нарувинда сидела на коленях) и заговорила : - Ты давно не пила воды? - Сравнительно. Кажется… два дня назад в последний раз. - Почему? Откуда ты? - Оттуда, - Нарувинда не очень хорошо соображала, поэтому просто махнула рукой в произвольном направлении, но женщина ее, похоже, поняла. - Оттуда – это из пустыни? Нарувинда кивнула. - Как тебя зовут? - Нарувинда. - А я Эндиге. А это Ремис Феримени, мой муж. - Мне приятно. Очень. - Нам тоже. Тебе здесь негде жить, я правильно понимаю? - Да, абсолютно негде. - Что ж, я думаю, мы с Ремисом, - Эндиге посмотрела на Ремиса, - можем взять тебя к нам пожить. Ведь можем, Ремис? - Наверное, ну, да, то есть, … - У нас уйма свободных комнат, Ремис. И Зихве лишние руки не помешают. - Ну тогда да, можем. - Мне очень не хотелось бы причинять… - Ерунда. Лучше расскажи, почему ты здесь. Хотя нет, не сейчас, сначала ты поешь – вид у тебя не самый здоровый. Супруги Феримени отвели Нарувинду к себе в дом и дали не только поесть, но и поспать. Заваливаясь в кровать, Нарувинда думала о том, как же ей повезло – прошла через пустыню, совершенно одна, мгновенно нашла реку, и впридачу столкнулась с семейной парой, в которой жена – одна из самых заботливых на свете людей. После нескольких ночей в пустыне лежать в хорошей мягкой постели – сплошное удовольствие. Такие жизнерадостные мысли сработали как снотворное, Нарувинда проснулась уже достаточно поздно вечером. Феримени как раз собирались ужинать и накрыли заодно и для нее. Нарувинде предстояло рассказать, откуда, почему и за каким она все ж таки свалилась им на голову, и ей хотелось быть честной. Присутствовало достаточно навязчивое предчувствие того, что Феримени вытолкают ее взашей из своего уютного гнездышка, как только узнают про воровство. Благо предчувствие оказалось ложным – Эндиге просто выслушала ее рассказ, не прерывая и не осуждая. Ремис тоже помалкивал, его лицо особого удовольствия не выражало, но и неудовольствия на нем не было. Затем Эндиге рассказала про себя. Она тоже была не из этих мест, но через пустыню сюда идти не пришлось - неделю по полям - по лесам добиралась верхом на диком зарунте, всего-то. Дело в том, что здесь родился и жил Ремис (Эндиге с Ремисом обменялись улыбками, и Нарувинде стало неловко), он ее и увез из ее деревни, в которой, к слову сказать, ей не нравилось точно так же, как и Нарувинде у себя в Тиммельбрунде. Здесь они и поженились (снова обмен улыбками). - Поживешь у нас, как видишь, места навалом. Поможешь по хозяйству, к тому же работа здесь есть. Отсюда минут двадцать идти – придешь в небольшой такой трактир. Этот трактир держит Зихва Тонехай, она местная. Я в нем работаю, посетителей много, и лишние руки, как я уже сказала, будут кстати. Что ж, все предусмотрено. Нарувинда поселилась у Феримени в одной из пяти комнат. Эта комната была отведена для их будущего ребенка, но, поскольку ребенка пока не было, здесь жила Нарувинда. Трактир Зихвы Тонехай, вопреки словам Эндиге, оказался довольно-таки большим, но про количество посетителей Эндиге не соврала. Собственно, в этом и заключалось самое интересное – их не всегда было столько. Раньше трактир действительно был небольшим и даже, можно сказать, захудалым, но с приходом Эндиге все изменилось. - Эндиге-то наша волшебница, ток ты, слышь, никому, нет, - объясняла Нарувинде Зихва, - а то мало ль, кто как поймет, так что ты язык за зубами и рот на замке, никому. Эт ты верно догадалась, тока как ты это сделала – ума не приложу. - Эндиге мне сама рассказала, - соврала Нарувинда. Нарувинда и сама не знала, как ей удалось это узнать, просто иногда, когда она проходила мимо Эндиге, дома ли, в трактире, ее посещала весьма странная мысль. Мысль эта заключалась в том, что последнее время она слишком часто испытывает ощущение уюта, и что это не само собой так выходит, не только из-за того, что ее окружают такие замечательные люди. В один из вечеров они с Эндиге стояли рядом и вытирали посуду, и тут вдруг к Нарувинде в голову пришла еще более странная, но на удивление отчетливая мысль, что Эндиге с помощью магии вызывает у людей вокруг себя ощущение уюта, что она прямо сейчас именно это и делает. Мысль эта прозвучала в голове у Нарувинды как гром среди ясного неба и никак не желала уходить. Нет, эта мысль однозначно была верной, иначе просто и быть не могло. То же самое ощущение посетило Нарувинду уже дома, когда Эндиге за ужином разговаривала с Ремисом. Колдовство Эндиге внешне никак не проявлялось, но Нарувинде внешние проявления были не нужны – она и так знала, что Эндиге колдует. Зихве об этом было известно, потому что Эндиге сама ей под большим секретом рассказала о своих способностях. - Неудивительно, что, как Эндиге нанялась ко мне, посетителей прибавилось. Раньше я здесь одна управлялась, а теперь вон вы две есть, а дел все равно невпроворот. Кроме Зихвы и Нарувинды, о способностях Эндиге знал только Ремис. Хотя большинство местных, да и не местных тоже, к волшебникам относились с опаской, Ремис, по-видимому, готов был узнать о своей супруге еще и не такое. Они были идеальной парой, Ремис и Эндиге, и это было заметно. Настолько идеальной, что Эндиге даже в голову не приходило не пустить Нарувинду к себе в дом из-за того, что она – женщина, а Ремису не пришло в голову пытаться изменить Эндиге. Нарувинда была практически уверена, что они полюбили друг друга с первого взгляда, прямо как в легендах и преданиях, которые им в свое время рассказывали. К тому же, способности Эндиге наверняка в какой-то мере способствовали миру и гармонии в семье. - Эндиге, слушай, ты же ведь волшебница? - Тебе Зихва рассказала? - Нет, я сама догадалась. - Это как? - Не знаю, просто… в голову пришло, и все, а Зихва только подтвердила. - Вот так само собой взяло и пришло? Удивительно. -Ты мне не веришь? - Нет, верю, просто никто больше не догадывается. Или догадывается? - Зихва сказала, что она ничего не знала, пока ты ей сама не рассказала. - И Ремис тоже. Пока не рассказала, в упор моего колдовства не видел. Нет, правда удивительно, - Эндиге задумчиво посмотрела на Нарувинду, вытерла руки, отложила полотенце в сторону и вышла из кухни. Нарувинда ее окликнула : - А что еще ты умеешь делать? Эндиге вернулась обратно. - Ты не поверишь. Ни-че-го. Из волшебного, я имею в виду. Все остальные мои умения вполне укладываются в рамки всеобщих представлений о том, что бывает, а чего не бывает. - А как ты этому научилась? - Никак. Просто в один прекрасный день захотела показаться хорошей женой. Меня собирались выдавать за парня из нашей деревни, и к нам в дом пришли его родители вместе с ним, посмотреть, какая из меня невеста. Я, значит, давай стараться изо всех сил, очень хотела, чтобы они остались довольны. Мать этого парня так размякла от уюта, что я удивляюсь, как это нас не женили прямо тогда, в той самой комнате. Постаралась на свою голову. - И тут очень вовремя появился Ремис? – Нарувинда смогла сдержать ехидной ухмылки, и Эндиге несильно ударила ее полотенцем. - Да, Ремис, Ремис, хитрюга ты этакая. И, прошу заметить, во второй свой визит он привел двух крепеньких диких зарунтов. - Я слышала, их доят обычно. - Это у вас доят. - Не у нас, в других краях. - Значит, не тех доят. Это домашних. А диких ты не подоишь, как ни изворачивайся. Их можно объездить, и у Ремиса это получилось. Прошу гордиться. Эти зарунты нас досюда и довезли, а потом мы их продали – они животные редкие, а потому дорогие. Денег тогда заработали немало. - Это поэтому у вас дом такой здоровый? - Да, догадливая ты моя, именно поэтому. - А больше ты ничему не пыталась научиться? - Так как же я научусь? Я не знаю, как это делается. Вот с тем, чтобы кого успокоить, помочь расслабиться, почувствовать себя как дома само собой вышло, а больше ни с чем так не получилось, нет, как ни загадывала, ни пробовала. Впрочем, мне ведь этой способности с головой хватает, большего и не требуется. Давай, передник снимай и домой пошли, пора, а то скоро совсем стемнеет.