Ротонда в пустыне

- Мама! Мама! Мама! Тетя Алвентида плишла! - Где пришла? – Нирокта выглянула в окно. Действительно, направляется прямо к крыльцу, - Продолжай одеваться, Рови, сейчас поговорю с ней, и пойдем. - Сколо? - Скоро, скоро, одевайся. И не вздумай нас перебивать, слышишь? Это очень невежливо, что про тебя Арвентида подумает, в самом деле? - Не буду. Только ты побыстлее. Пожалуйста. На последнюю фразу своего сына Нирокта ничего не ответила, она была уже на крыльце и здоровалась с Арвентидой. - Привет, Арв, рада тебя видеть. - И я тебя тоже. Так что, наш уговор в силе? - Конечно, с чего бы это я передумала? - Ну, мало ли. Мне бы обидно было – уже во второй раз мы что-то интересное затеяли, твой дом используем, а ты не можешь присоединиться. - Я присоединюсь, возможно. Друг Рови уговорил своих родителей, чтобы Рови позволили погостить у них недельку, поэтому я приведу к ним Рови и вернусь обратно, вместо того, чтобы оставаться в гостях. - Так ты с нами будешь? Это отличная новость. Мы и так вечером начнем. Ближе к ночи. Все равно, тебе не страшно? Если наши родственники обо всем узнают, тебе достанется в первую очередь. - Ну, не совсем в первую, скорее, после тебя. - Все равно достанется. Мы же в твоем доме собираемся. Все равно согласна? - Все равно. - Спасибо тебе огромное. О, а вот и Рови! Здраствуй, Рови. - Тетя Алвентида, здластвуйте. У меня сегодня день лаждения! - О, и сколько же тебе теперь лет? - Тли! Мы с мамой надолго уходим. - Я знаю, Рови. Передавай там всем от меня привет, хорошо? - Холошо, тетя Алвентида. - Ну все, пока, Нирокта. - Вот ключи. Давай, еще увидимся сегодня. Нирокта с сыном ушли, в их доме осталась только Арвентида с ключами в руках. Забавно, когда в семнадцать тебя называют тетей. Впрочем, для трехлетнего малыша все взрослые делятся на дядей и тетей. Арвентида принесла с собой небольшой мешочек. Она положила его на стол и развернула. Внутри были самые разнообразные травы и семена, была тут и мандрагора, и беладонна. Арвентида практически месяц выискивала их по окрестностям, собирала и засушивала. Осталось собрать совсем немного растений – те, которые надо добавлять в зелье не засушенными, благо именно эти росли практически повсеместно. Кроме того, недалеко отсюда стоял пребольшущий лавр, Арвентида велела каждой из своих подруг по пути сюда сорвать с него немного листьев. В состав зелья они не входили, их надо было отдельно жевать. С того дня, когда Арвентида подбила всех провести обряд, прошло уже два года, и бдительность жителей деревни по отношению к ней существенно ослабла, несмотря на то, как они все восприняли тогда. Арвентиду почти две недели держали взаперти, подруг ее ругали на чем свет стоит, им запрещали с ней разговаривать, кого-то несколько дней дома продержали. Родственники, во-первых, перепугались, когда поняли, что их нет дома ночью, а во-вторых, они действительно боялись магии, и это было заметно. Не досталось только Нирокте – она в обряде не участвовала. Никто не рассказал, что собирались они тогда у Нирокты дома, что она об обряде знала, никто ее не подставил. А сегодня Нирокта сдавала своего сына на руки знакомым, ее дом свободен, в нем можно собраться, сварить зелье и неплохо провести время. После небольшого разговора подругам эта идея понравилась. Дианира была немного против : - Ну и что, соберемся, выпьем какой-то ерунды, а потом нас как в прошлый раз накажут? Что мы в прошлый раз, ведьмами все стали, что ли? - Разве ты не ощутила тогда ничего необычного? – обратилась одновременно ко всем Шанта, - мне кажется, этот обряд тогда в какой-то мере… сработал, а вам так… не кажется? – она оглядела лица остальных. Они переглядывались между собой и вспоминали ту ночь. Не одна Шанта тогда почувствовала себя необычно – как еще объяснить то, что они вдруг не сговариваясь, повинуясь непонятно чьей воле встали в круг и взялись за руки? Шанта вспомнила, как на мгновение изменились тогда глаза у Арвентиды, но никому об этом не сказала – боялась, что не поверят. Дианиру убедили, и было решено собраться ближе к ночи и попробовать это зелье. Приготовление его, разумеется, целиком возложили на Арвентиду – идея принадлежала ей, а инициатива наказуема. Сегодня мать поручила Арвентиде собрать ягод (какое совпадение, в прошлый раз тоже были ягоды!), и, конечно же, Арвентида заодно собирала и травы, необхоимые для зелья. Дурман и мак нашлись без труда, с остальными растениями предстояло попотеть. *** - Вскипело! Бурлит и брызжет словно море в лучах закатных у ворот… - Каких ворот, Фрими? Кто брызжет? Море? - И бурлит тоже, по-видимому, море, - Шанта сняла котелок с огня. - Зелье Поэтического Дара в книге тоже было, - сообщила общественности Арвентида. - Вот оно бы Фрими пригодилось, а то у нее и море бурлит, и ворота непонятно откуда взялись. - Арв, а его как, остужать надо или пить горячим? – Крири уже принесла кружки и готовилась разливать. - Теплым его пить надо. Сейчас немного подождем, еще Нирокта подойдет. Как раз в этот момент заскрипела дверь, и в дом вошла Нирокта. - Ну что, как тут у вас? - Да вот только что все приготовилось. Давай, иди к нам, сейчас пить будем, - Арвентида налила Нирокте зелья, - У тебя как все прошло? - У меня как? Да все отлично, оставила им Рови, он там с детьми бесится, ему не до меня. От предложения остаться погостить отговорилась : «Как же я могу? Дел уйма, поспать некогда», и все в том же духе. Тем временем Крири налила всем зелье. Девушки устроились, кому как удобнее, взяли свои кружки и стали пить, время от времени зажевывая зелье листьями лавра. Сначала все выглядело вполне прилично, ни дать ни взять собрались на посиделки. Разговаривали, шутили, сплетничали, в общем, ничего из ряда вон, кроме того, что поэтический «дар» у Фрими прорезался все сильнее и сильнее. - Это, наверное, зелье так действует. Будешь ты теперь, Фрими, - ехидствовала Рипетта, - изъясняться исключительно стихами. - Не дождетесь. Минут через пятнадцать началось нечто необычное. Нирока начала фразу и застыла посередине, не договорив. - Эй, эй, Нирокта, что такое? - Ты слышишь? Тут Нирокта странным голосом проговорила : - Снег… снег… - Какой снег, где ты видишь…, - вдруг замолчала Крири, она точно так же уставилась перед собой, - оно блестит… - Что у вас там блестит, какой снег? – Фрими уже сильно беспокоилась. - Это не снег, это… Темно… Сколько звезд… - Шанта, ты че…, - вдруг и Фрими увидела что-то. Наверное, это было страшно, потому что Фрими сжалась в клубочек, уткнулась лицом в колени и время от времени всхлипывала, размахивая руками, будто отгоняя от себя кого-то. По очереди девушки начали погружаться в транс. Арвентиде удавалось сохранять сознание несколько лучше, чем остальным – она отдавала себе отчет в том, что на самом деле происходит вокруг. Ей казалось, что она находится глубоко-глубоко под водой и плывет по одному и узких ходов морской пещеры. По сторонам – камни, где-то земля и трава. Она поднырнула в какую-то особенно узкую щель и оказалась в другом море, которому дном служило предыдущее море. Захватывающе и одновременно страшно – огромная глубина, вокруг ничего, кроме воды, и сверху – сплошной камень. Она быстро-быстро поплыла вниз, все глубже и глубже, пока не обнаружила, что никакого моря уже нет, а она летит вниз. Края пропасти виднелись где-то вдали, до земли еще очень далеко, вокруг – темно-синее небо, такое, каким оно бывает ранним вечером. Тут вдруг послышался громкий смех Шанты : - Смотрите, смотрите, сколько попугаев! Шанта стала кружиться по комнате. До сих пор науке не известно, кого она приняла за попугаев, вполне может оказаться, что своих подруг, но ей явно было весело, она смеялась и вскрикивала от радости. Арвентиду вдруг что-то резко подбросило вверх, она зажмурила глаза. Она летит высоко над огромным полем, полным ярко-синих цветов. Кое-где виднеются деревья, на которых растут самые разные цветы. Спускаясь пониже, она понимает, что на земле растут не цветы, а очень маленькие деревья, просто листья у них синие. Она летит дальше, и оказывается в храме. У храма снесены все стены, но колонны целы. Дует сильный ветер, где-то вдали сверкнула молния. Арвентида открыла глаза и увидела, что все вышли из ступора. Фрими кружилась в каком-то совершенно безумном танце, ее тело гнулось везде, где только можно, она танцевала очень быстро и энергично, ноги и руки мелькали, глаза горели каким-то очень странным светом. Иногда на ее лице появлялась улыбка, больше похожая на оскал, и изо рта вырывался громкий, яростный крик. Остальные тоже танцевали, кто-то просто кружился, как Шанта, ей явно чудилось что-то очень красивое, она даже задыхалась от восторга. Арвентида временно взяла себя в руки и вынесла из комнаты все ножи от греха подальше. Похоже, она была единственной, кто мог до такой степени себя контролировать. Когда она вернулась обратно, в ее видении уже засветило солнце, все покрылось зеленью. Она бежала, пока не оказалась у берега озера, там ее кто-то схватил за руку, и они стали танцевать, кружиться в бешеном ритме, а вокруг одни сплошные листья, они задевали ее лицо, ноги и руки. Арвентида откинула голову назад, ее лба коснулась гроздь винограда. Ее партнером был какой-то молодой человек, вокруг них кружились другие пары, звучала музыка. В действительности же она танцевала такой же бешеный танец, как и Фрими. Кто-то открыл дверь. Арвентида напряглась, подошла к проему и увидела, что за ними пришли жители деревни. Как и в прошлый раз, всей дружной толпой. Просто прекрасно. - Черт побери, что здесь творится?! Даже реплики те же самые. Боже, как они достали. Как это скучно. Арвентида больше не слышала, что они кричали, у нее в ушах гремела музыка. Фрими и Нирокта заметили эту толпу, их лица перекосила ярость, они совершенно по-дикому вскрикнули и набросились на вошедших. Они царапались, били, дрались, вырывали им волосы, неистовствали. - Вот тебе! - Проклятый! - Отцепись! Сумасшедшая! -Получи! К Фрими с Нироктой присоединились и остальные девушки, ими владело безумие. Арвентида стояла в стороне и наблюдала за всем этим. В ушах все еще гремело, ей все еще мерещился танец. Другой частью сознания она порадовалась тому, что унесла из комнаты ножи. При этой мысли в музыке ее видения явственно прозвучал лязг металла, и вместо листьев и винограда танцующим на лица градом посыпались ножи, но ни ран, ни боли, ни крови не было. Ей не хотелось никого бить, но и приязни к жителям деревни, пришедшим их забрать, она не испытывала. В груди клокотала ярость, она требовала выхода в движении, и Арвентида снова закружилась в танце, пока ее не схватили чьи-то сильные руки. «А эффект получился шикарный. Не ожидала…»