Сумасшедший поезд

Боги и черти! Марианна хотела убить кого-нибудь. Она почти желала, чтоб Роланд был рядом - вот бы разодрать в клочья его самодовольную рожу! После сцены в метро в голове девушки был абсолютный беспорядок. В "Примуле" у неё всё не ладилось: перепутала заказы клиентов, два раза переделывала композиции. И, конечно, не смыкала глаз ночью. Неужели она действительно такая жалкая и одинокая, что позволила себе залипнуть на лощеного, своенравного парня-таракана, с которым судьба свела в чертовом Нью-Йоркском метро? Она ведь даже слова ему не сказала за целых три месяца! Черт дери эту жизнь! Все воскресенье Марианна ходила по дому и по кварталу, как задёрганный тигр в клетке. В ней бурлило, и она не знала, что с собой делать. Пыталась общаться в аккаунтах, но и там в её фразы врывалось раздражение. Сестра увидела переписку и, конечно, позвонила, чтоб противно, с хихиканьем пропеть в ухо Марианне: «А я говорила, говорила, говорила!» В начале вечера она поняла, что не забрасывала в рот еще ни крошки. Порывшись в холодильнике и буфете, Марианна нашла достаточно ингредиентов, чтобы сделать буррито-монстра. Потом плюхнулась на диван и впилась зубами в ужин. Сделав два свирепых укуса, она удивилась: ей стало намного лучше. Так что, пришло время, чтобы успокоиться и разобраться в себе. Итак, Тонкий парень ей нравился. И сильно. Теперь что? Она не могла просто изменить вид транспорта. Кроме того, если она будет избегать парня, то, по существу, докажет, что размазня. Это злило Марианну больше, чем то, что ей приглянулся этот странный мужчина. Но это так несправедливо! Она пообещала себе, что больше никогда не влюбится, и всё же это случилось! И это могло опять толкнуть её к боли и слезам! Как это вообще произошло? Несколько недель назад Тонкий парень был заклятым врагом, и теперь занимал все её мысли! Сукин сын! Марианна швырнула подушку – сшибла с полки журналы по садоводству. Пыхтя, как разъяренный бык, взъерошила волосы и без сил рухнула на диван. «Какого черта я волнуюсь? Это ничего не значит! Да, я думаю, что он сексуален. Тоже мне! Я взрослая женщина! Могу влюбиться, в кого захочу. У меня уже пять лет не было... ну, и кто может меня обвинить?! Всё ерунда! Просто нужно продержаться еще четыре недели, а потом я свободна. И не буду его видеть!..» Она поаплодировала сама себе, игнорируя боль в груди, которая возникла от последней мысли, и пошла к магнитоле, включила что-то из AC/DC, схватила любимый фиолетовый лак, занялась ногтями… **************************** Прошла неделя. Марианна зло открыла дверь квартиры – та громко ударилась в стену. Девушка выглядела измотанной и расстроенной, как никогда. Ее волосы были растрепаны, толстовка одета шиворот навыворот, спина сутулилась, лицо имело выражение крайнего горя. «Я и мои гениальные идеи в жопе» - так она подумала, закрыв за собой дверь, протащившись через прихожую и скинув туфли. Последние шесть дней были адом. Натуральнейшим. Во-первых: дождь не унимался ни на день, поэтому Тонкий парень постоянно носил это своё чертово пальто. Во-вторых: холодная и сырая погода, похоже, повлияла на его суставы или что-то ещё, потому что он постоянно вытягивал вбок шею и трескал ею, а также подергивал плечами больше, чем обычно. И сдабривал эти движения тихими, довольными, сексуальными стонами. О! Наверно, он делал это специально, чтобы свести Марианну с ума! Вот ублюдок! И конечно, в «Примуле» прибавилось работы, а в одиночку справляться было трудно, особенно, когда мозг думал не про цветы, бантики, открытки и расчеты, а про долговязое чудовище, на которое до чертиков желалось запрыгнуть. Кто ж, черт возьми, он такой?! Какое право имел вторгаться в каждую её мысль?! Выглядеть, как секс на палочке... две палочки каждый день?! Пахнуть так хорошо, быть таким высоким, мужественным и сильным?! Её тело горело желанием, как никогда в жизни… Пришли неожиданные, непрошеные иллюзии. Такие жаркие и незаконные, что подняли в ней прилив беспричинного голода. Нет. Нет, нет, нет! Не было выхода. Невозможное сумасшествие! Немыслимо! И как же опасно! Марианна гнала мысли и пыталась думать о своем бизнесе. Нужно выпить! Она почти не коснулась ужина, телевизор не привлекал, в интернете были серость и скука, а когда она попыталась занять себя книгой, то скоро бросила роман в сторону с отвращением. Всё негодно! Измотанная, Марианна решила идти спать. За эти годы она привыкла к звукам ночного Нью-Йорка: автомобильному гудению, сиренам, к воплям и смеху. И они её даже успокаивали. Но сегодня каждый звук посылал почти болезненные уколы в ее тело, вплоть до нервных окончаний пальцев ног. Марианна была натянутой струной. Пришла ночь, но сон отказывался успокаивать нервы. Её мотор слишком долго был заглушен, и теперь работал с удвоенной силой, особенно на этой неделе. Требовалась разрядка. С каждой секундой её дыхание становилось все чаще и громче. Образы в комнате размывались, и только Тонкий парень плыл в видениях. Марианна просто не могла остановить свои мысли. Они были про его глаза, руки, тело! Его запах вновь окружил девушку – и сердце заколотилось бешено. Жар скользнул по груди, вплоть до низа живота, а перед глазами поплыли-задразнили яркие картинки, неприличные, стыдные. Она всё представляла, что бы он делал с ней в постели… Ах, если бы она могла сейчас вдохнуть его запах, или – еще лучше, наконец, услышать его голос! Ее пальцы, казалось, сами по себе скользнули к трусикам, и впервые за почти пять лет Марианна подумала, что эта кровать слишком большая для неё одной. Её пальцы поползли под тонкий хлопок белья, в жаркую щель, ноги раздвинулись, глаза закрылись, чтобы сон о Тонком парне стал яснее. Она начала с медленных, расслабляющих поглаживаний, как ласка лепестков розы. Расчесывала пальцами кудряшки и нежно массировала плоть. Одетый в свой серый костюм, Тонкий парень наблюдал за ней, сунув руки в карманы, глядя свысока, но его глаза горели. Они кромсали тело Марианны, как безжалостные когти. Её соски затвердели, она хныкала и стонала. Она потянула долой майку, обнажила грудь, и прохладный ветерок из приокрытого окна пробежался по пылающей коже. Едва не зарыдав, она ущипнула себя за левый сосок. Его образ растворился в тумане, зато появилось видение пустого вагона. Поезд мчался вслепую вниз, мимо окон проносились звезды. Она вновь стояла в укромном уголке. Их уголке. И они теперь были там только вдвоем. Кончики пальцев опустились в неё, в дрожащую влагу, и Тонкий парень подошел уверенно, как волк к косуле. Его руки врезались в стену рядом с головой Марианны, кончик носа скользнул вдоль ее шеи. В действительности это была просто прядь ее волос, но девушка вскрикнула, взбрыкнула бедрами. Она почувствовала! Почувствовала его запах! Он опустился перед ней на колени, с таким восхитительно серьезным лицом. Марианна дрожала от желания, когда его губы коснулись её груди, живота. Она заставила себя быть голой, и когда он схватил ее бедра. Оргазм был близко-близко… Она ласкала себя и все представляла, что это его язык. Каскад удовольствия заставил ее дергаться и метаться. Но она не могла остановиться. Черт, она думала, что освободится и станет крепче, когда бросила Роланда, сбежала в Нью-Йорк. Так почему она вновь не чувствовала себя свободной? Ее организм довольно долго и успешно держался без внимания мужчины. Что ж случилось теперь? А, всё к чертям… Тонкий парень пожирал её. Марианна воображала его язык и работала пальцами быстрей и грубее. Жар накрыл её с головой, ворвался под кожу, в мозг. Она уже представляла, как он рычит в благодарность за удовольствие. А ее голова металась по подушке. Его волшебные, голубые глаза гипнотизировали. Они, казалось, превратились в туман вокруг Марианны и наполняли её особенным покоем, несмотря на то, что пульс девушки сейчас сходил с ума. Она была на пределе. Пот блестел на коже, с губ рвались стоны. Она вновь терзала свою грудь. Близко! Уже близко! Он забрал её в объятия, что-то сказал – глубокий тембр его таинственного голоса взволновал Марианну до костей. Она смогла лишь простонать в ответ: «О, пожалуйста, молю…» Он погрузился в её скользкую глубину вместе с её пальцами, и Марианна чуть не взорвалась. Её спина выгнулась, рот открылся, выпуская тихий вой, а всё тело сотряслось… Когда все было кончено, Марианна рухнула в скомканные простыни. Казалось, она погрузилась в теплую ванну размером с озеро Верхнее. Все напряжение и обострение последних нескольких недель были забыты, притушены, пока… Когда последние толчки оргазма струились по её нервам, Марианна осознала одну очень важную вещь: она была в большой беде…