Лесные сумраки

Заскучав, Тернера сорвала с себя унылые советские обои. Она как можно быстрее проводила звёздного брата, и переоделась в усыпанный фурнитурой джинсовый сарафан, принесённый в нефритовом ларце. Чего-то не хватало. Пилар решила, что именно колечка из белой проволоки на пальце русого брата. Она потребовала колечко себе, и брат охотно повиновался. Наконец, гадалка достала из колоды карту с белой часовней на рубашке. Солнце — ...Когда стремишься ты неведомо куда. Звезда вечерняя, блаженная звезда! — Портье удивлённо на неё уставился. — Правда не знаете? Это Джеймс Сейлз! Кромвель отвалился от курицы только набрав запас мяса на следующий день. И двор стал заполняться суетливыми и какими-то жутковатыми постояльцами. Портье объяснил странное поведение окружающих тем, что в одном корпусе живут глухие, в другом глухо-немые, а в третьем слепо-глухо-немые. Компания зашла в самый большой из корпусов. Портье признался, что мест нету, однако женщина в фойе этого театра абсурда встряла в разговор с объявлением, что с радостью приютит голубков у себя. Вежливо улыбаясь, портье сказал, подкрепляя чётко произносимые слова вычурной жестикуляцией, что ни к чему ограничивать себя в удобствах. Женщина попыталась спорить, но портье как раз вспомнил, что номер всё-таки есть. Затем он подался вперёд, и по каким-то своим соображениям заговорил почти шёпотом: — Очень давно, некая госпожа Ган... — Как, простите? — Громогласно переспросил Кромвель. — У-мо-ля-ю вас! — Сказал портье так, что больше у Кромвеля не возникло желания его перебивать, ведь Ляпис умудрилась загнать свои ногти под ногти кавалера, и что бы это ни значило, оно было очень неприятно. — Одна стюардесса, попавшая сюда после авиакрушения... А, не важно. В общем, она сняла пентхаус, взяла ключ, вошла в лифт, попросив её не провожать, и пропала. Бетти почему-то запретила заселять туда новых жильцов, и требует сохранять этот номер за госпожой Ган. Будем считать это блатом. Вы здорово меня выручили, заманив сюда курицу... — Бетти? — Спросила Ляпис, встряхнув головой, но Кромвель говорил погромче. — Так это всё-таки была курица? — Фирменная курочка «по-чёрному» от КФЧ. — На мгновение лицо портье приобрело блаженные черты. — Выходит, мы теперь воры? — О, нет, что вы! Если вас не убили по дороге к этой забегаловке, то значит детище склевало своего владельца. Ну что ж, — Он украдкой оглядел холл, особое внимание уделив гостеприимной особе. Та увлеклась чтением мануала для постояльцев, и, не успев сосчитать до трёх, Кромвель, Ляпис и портье были по ту сторону закрывшихся дверей лифта. Портье быстро познакомил гостей с их ночлегом, показал расположение мини-бара, заодно проверив, что там вообще осталось, и, прихватив Jägermeister, попрощался было, но в дверях его поймал Кромвель. Офицер оценил выпивку сам, дал попробовать даме, и только после этого, любезно поблагодарив портье, проводил его и бутылку с остатками ликёра до лифта, на прощание похлопав славного парня по плечу и поблагодарив за насыщенный впечатлениями вечер, а также пообещав рекомендовать ночлежку нескольким знатным особам. На том и разошлись. Оливер не знал, как на Ляпис действует земная выпивка, но и проверять у него не было желания, поэтому он устроил ей дегустацию, предоставив едва ли не гомеопатические дозы каждого из напитков. Ляпис очень забавно описывала свои ощущения. То есть Оливер всё-таки поставил эксперимент, продегустировав земной опыт драгоценной леди и составив, наконец, призрачный образ того, что она из себя представляет. Ляпис была в восторге от этой забавы. А потом Оливер открыл бутылку виски, провозгласил тост за каких-то ирландцев, и много-много выпил. Он подозвал её. — Ну-ка... — Кавалер закинул на Ляпис подвес для шпаги. — Вряд ли ты будешь этим пользоваться, но... — Он осёкся. — Но не всё же мне таскать, а! Ляпис так расчувствовалась, что схватила его за шею. Похоже, этого делать не стоило: ошибка едва не обошлась в две сломанные руки. Лазурит замерла, ожидая наказания. Но Кромвель отвернулся к стойке, произнеся в пустоту: «God have mercy on her... God have mercy on me». Утром Оливер отметил, что похоже, он жив, что у него нет похмелья, а напротив кровати, с листиком смородины на носу, сидит, наставив на него два своих зеркала, драгоценная леди, по всей видимости даже не подумавшая воспользоваться его уязвимостью. Но самое яркое впечатление на него произвела адская вонь. Кромвель прочистил горло. — Ээээм... Сударыня! Скажите, вас ничего не смущает в утреннем воздухе? — Нет. — Честно ответила Ляпис, — Я приняла как данность, что у земного воздуха есть свойство никогда не быть похожим на себя. Тут Кромвель всё-таки почувствовал, что голова у него болит. Он отправился на поиски источника запаха. Кровать, конечно, была чистой, однако пахло явно от неё. Кромвель откинул матрас, решив, что портье решил сэкономить на чистке, но оказалось, что проблема была не в матрасе. Проблема была в мёртвой стюардессе. Музыка: Marvin Berry & Chuck Berry – Earth Angel