Лесные сумраки

Квартира произвела бы на Кромвеля впечатление безупречно пустой, если бы не девичий голосок, монотонно бубнивший: «Ну, кто-нибудь! Ну, что-нибудь! — Призывный; Кто? Что? — Зевательный; Кого? Чего? — Желательный; Кем? Чем? — Занимательный; Кому? Чему? — Ласкательный; Кто? Чего? — Объяснительный; О ком? О чём? — Мечтательный; Кому? Чего? — Продавательный; Кого? Что? — Обнаружительный; Мы кому? Они чего? — ...» — Девочка запнулась. — Покушай борща. — Раздался совсем рядом усталый мужской голос. — Ты должна обладать способностями, превышающими человеческие, но посмотри на себя сейчас! — Предательный. — Подсказал Кромвель, различив неудёшный силуэт за кухонным столом. — А вот и наш палач. Наконец-то действительно достойная цель. — Долгогривый росляк с длинным носом зажёг спичку, демонстрируя приветливый оскал. Огонь вспорхнул, и сразу сел на свечной фитиль. — Мастер! — Пискнула девочка. Перед ней, на клеёнке с кукурузными початками, валялись две груди. Девочке они были как чужие, но каким-то волшебным образом удерживали её за столом. — А ты ждала папского нунция? — Усмехнулся «Мастер». — Думаю, на сегодня новых знаний достаточно. Выйди и закрой за собой дверь. — Я буду стараться, Мастер! — Подпрыгнув, груди вынудили хозяйку на шаткий поклон, и та унесла их в коридор, душераздирающе шмыгая носом. — Ты чего-то боишься? — спросил Оливера долговязый и не спеша освободил свои опрятные кисти от белых перчаток. — Боюсь. — Ответил Оливер. — Но сейчас это не важно. — А что же сейчас важно? — Я скорее поверю, что англичанка ваша сожительница, однако ваш язык безупречней, чем у неё. Как вы им овладели? — Мне приходится часто бывать в Англии. Скажем так, я служу английской короне. Оливер вспомнил про фразу о нунции, и не стал определять для себя переживание, противоположное тому, что он испытывал от близости Ляпис. Но он догадывался об этом переживании по чёртовой дюжине змеиных языков на своей шее. Его сознание удержал от потопления вопрос, юркнувший в трюме «The Good Ship Misery»: — Католик? — Пока я здесь, искариотам не осквернить это место. Так чего ты боишься, Оливер? — Вашего оружия. — Но моё оружие в кобуре! — Собеседник оскорблённо развёл своими тощими руками. — До тех пор, пока моё там же. Не считаться с такой очевидной опасностью — это скорее глупость, чем храбрость. Вам ли меня не знать. При встрече с незнакомцем, Кромвель счёл, что прежде не видел улыбки шире этой, и вряд ли когда-нибудь увидит. В очередной раз Железнобокому пристало убедиться, что первое впечатление обманчиво. — А теперь ответь, нужна ли тебе компания по дороге в ад? — В ад или в Коннот? — Не мог не уточнить Кромвель. — Неужто я похож на того, кто позволит себе пригласить Оливера Кромвеля в Конноут! — Последнее слово долговязый произнёс с ирландским акцентом. — В ад. Чистый ад. Мы отправимся туда тем скорее, чем скорее ты бросишь колебаться. — Я не против компании, но смысла в ней не нахожу. — Весело ответил Кромвель, чудом не сорвавшимся голосом. Теперь он окончательно понял, с кем говорит. — Ну тогда удачи, беспокойный. — Долговязый меланхолично вернул свои пальцы перчаткам. — Выбор есть выбор. Оливер покинул квартиру в тоскливом настроении. Он даже не сразу заметил, что на входе появилась дверь, а за дверью — Ляпис. Ещё одну дверь она пристраивала квартире напротив, но заметив офицера замерла, не решаясь броситься и расцеловать. — Н-на крыше это... ещё есть. — А, это ты. — Задумчиво ответил Кромвель. Его пальцы зажали прядь её волос и скользнули по этой пряди вниз, пока не остался свободен лишь маленький хвостик, который можно было потрепать большим пальцем. Музыка: Yasushi Ishii – Bodhisattva of Cathedral