B.T.K

- Сдавайся, азиатская шлюшка, тебе меня не победить! - Томасик, он снова назвал меня шлюшкой! - Билл, сколько раз повторять, Рия – не шлюха. - Да-да, а Георг тогда не срет перед каждым концертом… - Билл! Листинг, оскорбившись, взмахнул остатками былых волос и пихнул младшего Каулитца в бок. Тот от подобных махинаций слегка покачнулся, и чуть было не свалился на пол, но вовремя подоспевшая рука Тома удержала его тело, еле стоявшее на ногах. - Тебе хватит, - строго сказал старший брату, - у тебя уже состояние нестояния. - А вот и не правда, все у меня нормально стоит! Пумба докажет! - Послушайся Томасика и сдайся, слабачок, - проскрипела Зоммерфельд, откидываясь на подушки. Билл, моментально сосредотачиваясь, взмахнул рукой и вернулся на прежнее место: - Размечталась, собака. Наливай! Том только устало вздохнул, вновь присаживаясь на диван. До его воспаленного мозга медленно начала доходить мысль о том, что устраивать вечеринку было плохой затеей. Он даже не мог вспомнить, по какому поводу они снова начали напиваться. Просто в какой-то момент в дверях дома появился сияющий Георг на пару с Густавом. Представившись проститутками, они похвастались несколькими бутылками вискаря, которые притащили с собой, и Тому ничего не оставалось, кроме как впустить новоприбывших, хотя обычно он хлопал дверьми прям перед их немецкими любопытными носами. После приезда Листинга и Шефера через пару часов в их доме откуда-то появилась и Рия, наверняка учуявшая липовых проституток и пришедшая, чтобы проконтролировать Томаса. В результате чего, Билл, заметив ненавистную ему девушку брата, закатил истерику в духе капризной дивчины, принимаясь швыряться посудой. Пришлось немедленно вызывать Кластера, чтобы тот его по-быстрому утихомирил. Но даже Алекс не справился с этой непосильной задачей – Билл нашел новый повод напасть на Рию, когда та покосилась на последнюю бутылку Джек Дэниелса. - Это мой виски! Иди пей воду из миски Пумбы! - Томасик, он отбирает у меня последнюю надежду! – причитала Зоммерфельд, прижимая бутылку к резиновой груди. Каулитц старший, не выдержав, наорал на обоих, требуя немедленного повиновения всех присутствующих в комнате. В конце концов, скандалистов усадили на диван, где они тут же затеяли спор: кто больше выпьет до полной отключки. Так они и начали играть в эту непонятную игру, осушив последнюю бутылку уже на добрую половину. Том крайне беспокоился за своего брата, ибо прекрасно знал, что Рия способна вылакать целое озеро алкоголя и при этом твердо стоять на ногах – многолетняя практика давала свои результаты. Старший лишь надеялся, что Билл вскоре вырубится, а надоедливые гости наконец-то уйдут. И он был уверен, что именно так все и будет, пока Густав, до этого мирно сопевший в углу, не подал голос: - А на что вы вообще спорите? - И правда, что это мы, - заплетающимся языком проговорил Билл, - надо придумать, а то так неинтересно! - Никаких споров, суки, всем спать! – прогремел голос Тома на всю гостиную. Этого он и боялся. - Не слушайте его, у него с утра пмс. Итак, очкоглазая. Предлагай варианты. Зоммерфельд выпятила губы и закатила глаза к потолку, явно пытаясь совершить хоть какой-то мыслительный процесс, что обычно давалось ей с огромным трудом даже в трезвом состоянии. Не прошло и десяти минут, как Билл громко воскликнул, сообразив в два раза быстрее: - Придумал! Если выиграю я…то ты…ты…лопнешь свои буфера! - БИЛЛ! - О, а я бы посмотрел, - пожал плечами Георг. Алекс согласно поддакнул. - Пф, да без проблем, - ответила Рия. - Никто ничего лопать не будет! – взревел Каулитц старший. - Боишься, что нас затопит? – нахмурился Кластер. - Блять, нет! У нее настоящие сиськи. Все в комнате, включая саму Зоммерфельд, тут же покатились со смеху. Даже собаки, казалось бы, начали хохотать. - Ой, Том, ты иногда такой забавный бываешь, - смахнув слезы, проговорил Густав. - К черту базар, - повелительно заявил Билл и угрожающе ткнул вилкой в сторону Рии, - рожай уже свои идеи. Удобно устроившись на подушках, Зоммерфельд протерла лицо салфеткой, на которой остались ярко-оранжевые разводы от пудры и, как-то пугающе оскалившись, выдала: - Если выиграю я, то вы сегодня же выпустите ваш новый альбом! На секунду в гостиной воцарилась абсолютная тишина. Все в полнейшем удивлении уставились на тридцатилетнюю женщину-трансвестита, пытаясь осознать весь смысл только что прозвучавших слов. Первым из ступора вышел Георг, подскочивший на месте, словно ошпаренный: - Мы в дерьме! - Билл, только попробуй поспорить, сука! – заорал Густав, неимоверно удивив всех присутствующих своей эмоциональной репликой. - Что, сдаетесь? – злобненько поинтересовалась Зоммерфельд, - так и знала, что у вас не хватит духу на это. Каулитц младший, очнувшись, тут же схватился за рюмку и с силой опустил ее на стол, расплескав все содержимое. - Черта с два! Я принимаю твой вызов, корова! - Нененененене, так дело не пойдет! – поняв, что никто не шутит и угроза преждевременного выпуска альбома все же имеет место быть, Том конкретно запаниковал, - вы не будете спорить на такие серьезные вещи! - Уже поспорили, - сказала Зоммерфельд. Они с Биллом чокнулись стопками и осушили их в момент. Георг и Густав, осознав, что это не шутки, тут же подбежали к младшему, принимаясь настраивать того на нужный, выигрышный лад. Шефер начал массировать плечи Каулитца, словно тот был боксером на ринге, а Георг всячески подбадривал его всякими выкриками: - Помни, когда выйдет альбом, бухать мы больше не сможем! - И концерты будут каждый божий день, - поддакивал Густ. - Тебе не дадут сидеть в инстаграме часами! - А еще придется снова запеть! - И Пумбу ты не увидишь! Билл, явно испугавшийся выросших перед глазами перспектив, поднажал, опустошая вот уже четвертую по счету рюмку. Зоммерфельд и не думала отставать, спокойно выпивая вслед за братом своего парня. Том в ужасе наблюдал за всей компанией, борясь с нарастающим внутри желанием разгромить все к чертовой матери, самому проткнуть буфера и послать всех, наконец, по кроватям. Уж он-то, в отличие от остальных, все еще сохранял трезвую голову и чуть не обделался от одной только мысли, что многолетний затянувшийся сун может закончиться только потому, что его брат не вовремя отрубился. Поэтому, подбежав к близнецу, он сам затолкал новую порцию вискаря ему в рот, приговаривая, что от него зависит вся дальнейшая судьба членов группы. - Но…я не хочу, чтобы от меня зависели ч…члены, - пробормотал Билл, уже явно не соображая, кто он и что, собственно, делает. Через пару минут, Зоммерфельд, не скрывая своего ликования, разлила остатки Джека по рюмкам. Подняв свою, она с каким-то победоносным видом посмотрела на всю паникующую кучку, собравшуюся вокруг Каулитца младшего. - Ну что, петушки. Последняя стопка. Густав остервенело продолжил массировать плечи дивы, Георг начал размахивать невесть откуда-то взявшимся китайским веером. - Давай, Билл, если ты победишь, я куплю тебе за это мороженое! – прорычал старший на ухо близнецу. - Но я не хочу морож…мороже…моржа. - А что тогда хочешь? - Шляпку… - Весь магазин шляпок скуплю! - …и бабу, - еле волоча языком, произнес Каулитц, - я готов попрощаться… - С кем? – не понял Густав. - Со своим цветком…мне уже двадцать шестой год пошел! Стыдно в девках ходить. - О каком цветке идет речь? – нахмурился Георг. - Он про девственность, - ответил Том и снова склонился над братом, - слушай, я тебе целый гарем баб приведу, только не облажайся! Ты должен выпить эту последнюю рюмку и не вырубиться, понял? Билл поднял туманный взгляд и пьяно улыбнулся своему близнецу: - Да, П-пумба. - Хватит чесать языком, - нетерпеливо провизжала Рия, - давай уже! Каулитц младший покосился за рюмку и приподнял ее над столом. Зоммерфельд чокнулась с ним и тут же спокойно выпила содержимое, довольно отставив уже пустую стопку в сторону. Билл же напротив, все еще продолжал сидеть, гипнотизируя собственные пальцы. Все остальные замерли в ожидании, боясь шелохнуться. - Черт, Билл, сука, пей! – не выдержал Листинг. Дива, словно очнувшись, кивнула и медленно поднесла рюмку ко рту. Едва губы коснулись прозрачного стекла, Билл как-то странно дернулся и, закатив глаза, с грохотом шлепнулся головой об стол. - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Рия подпрыгнула на месте и принялась наворачивать круги по гостиной, припевая, что она всех уделала. Остальные в полнейшей депрессии остались стоять над храпящим Каулитцем младшим. - Вы в дерьме, - заключил Алекс.