А что происходит?

      Вечер, проведённый с Армином, был прекрасен и щедр на новые чувства и ощущения, однако в выходные увидеться нам не удалось: близнецов настигла семейная поездка в родной город.       Оставшись одна, я убедилась в том, насколько привыкла к тому, что он часто был рядом. С недавнего времени парень играл роль некоего барьера, немного заслоняющего меня от различных переживаний, однако теперь я оказалась беззащитна; мысли об Абигаль и о том, что мне предстояло здесь оставить, снова поглотили меня.       Даже если забыть о Юре, Абигаль, Мелани и Феликсе было бы намного сложнее, чем мне казалось изначально, самой большой головной болью являлся Армин. Иногда, совсем-совсем редко и уже на самом пороге сна, я невольно задумывалась о том, что было бы, пропусти или вовсе не получи я Шанс. Кричала бы от горя? Плакала, а потом улыбалась от предвкушения пребывания в ином мире длиной в жизнь? Ответом выступало лишь сердце, которое в отличие от меня уже всё знало.       В субботу я долго разговаривала с Мелани по телефону и даже отправилась в процессе этого разговора на прогулку. На улице меня то и дело настигал порыв снова отправиться к Абигаль, ведь телефон по-прежнему говорил, что в последний раз она выходила в сеть несколько недель назад. Однако воспоминания о странной и неприятной матери подруги меня останавливали.       В воскресенье я не покидала постель, пытаясь спрятаться от давящих стен под одеялом и с недавно купленной мне Феликсом книгой в руках. Однажды главная героиня проснулась в Королевстве эльфов; «молодой» король – ну, ему было сто сорок девять лет, и к ста пятидесяти полагалось жениться, однако выглядел он на семнадцать, - увидел её через грань миров благодаря всяким эльфийским штукам и похитил, чтобы она вышла за него замуж. В аннотации говорилось о поиске своего истинного пути, и я искренне желала узнать, чем же закончится история. Однако уже к середине книги героиня поняла, что влюблена в собственного похитителя, лишившего её свободы, и я отложила книгу, вспоминая неодобрительные слова Феликса, когда мы только-только прочитали аннотацию в магазине.       Армин часто писал мне и отправлял эмодзи. Я отвечала «улыбками», но держала экран подальше от лица, чтобы на него не капали слёзы. Моё одиночество набухло, вобрало в себя все чувства, расширяясь до размеров комнаты, и казалось, что не осталось ничего кроме этого серого грызущего ощущения.       К счастью, и идиотским дням приходит конец. Ночь прошла на удивление тихо и мирно, и наутро я была готова к предстоящему дню, подлетела к дому близнецов первой и в тянущем ожидании остановилась у крыльца.       Армин и Алекси показались спустя несколько минут. Лицо первого сразу озарила улыбка, а второй доброжелательно помахал рукой.        - Как твои… - начал было Армин, но я бросилась ему на шею, едва он сошёл с крыльца, и сжала в объятиях.       Он не окончил предложение, а только обнял меня в ответ, уткнувшись лицом в мои волосы.        - Ребята, выходные – это не так много, - спокойно, но чуть насмешливо покачал головой Алекси.        - Кто-то что-то сказал? – преувеличенно удивлённо отозвалась я.        - Тебе показалось, - улыбнулся Армин.       Мы втроём тихо рассмеялись, и я с удовольствием «впитывала» эти минуты, наполненные радостью желанной встречи.       Абигаль, которая уже не выходила из моей головы, снова отсутствовала в школе. Первым уроком проходила химия, и класс напряжённо ожидал результатов среза.       Какое-то время Деланэ не обращала внимания на стопку бумаг, словно окружённую белоснежным ореолом среди потускневших и потерявших всякое значение раздаточных материалов; женщина говорила о том, что результаты оказались не такими хорошими, как она хотела, но в целом класс справился неплохо. Затем она неторопливо подвинула к себе лучащуюся в моей фантазии стопку и склонилась над ней, словно специально разжигая наше напряжённое нетерпение.       К сожалению, моё напряжение не смогло рассыпаться на сотни приятно покалывающих электрических разрядов, а, напротив, перетекло в тягучее, стонущее осознание того, что я получила всего двенадцать баллов – условно говоря тройку. Армин смог подняться до четвёрки, заработав на три балла больше.       Я боялась случайно взглянуть на Дана, однако в голове уже застыл образ его ухмылки. «Так я и знал». После моего решительного отказа его глаза были полны ехидства, сглаженного красотой.        - Сдавшие на неудовлетворительную оценку должны оставаться после уроков раз в неделю, - заявила Деланэ. – Те, кто набрал большее количество баллов, но не доволен достигнутым, смогут заработать более высокую отметку, выполнив на экзамене дополнительное задание.        - Мне конец, - шепнула я Армину, прикрыв глаза пальцами и пытаясь отогнать мрачные образы недалёкого будущего.        - Не опускай руки. Просто подтяни предмет, - так же шепча, ответил Армин. – И не делай из всего проблему.       Этот глупый парень не понимал, какая трагедия настигла мою несчастную душу, и я чуть опустила голову, не зная, что делать дальше. Фелисити от меня мокрого места не оставит, когда узнает, что я получила так мало баллов. Даже если я не расскажу ей, она узнает сама. Она всегда всё узнаёт против моего желания.       Урок тянулся как резина, и мы только и занимались записыванием и срисовыванием каракулей, выводимых Деланэ на доске. Она объясняла новую тему, и я старалась вникнуть. Однако не покидало чувство, что с уже знакомого места меня прожигает оранжевый как пламя взгляд.       Как же меня это раздражало. Всю сознательную жизнь я лавировала между идиотами, грубо нарушавшими мои границы и ничего не хотевшими слушать по этому поводу. Дан оказался одним из этих мерзких парней, которые продолжали прибиваться к девушке словно волны к скале - упорно, нагло и бесконечно.       Вместе с тем грудную клетку начинало жечь знакомое чувство вины. В реальном мире я часто становилась объектом отвратительного отношения со стороны агрессивных одноклассников, и все они были выше и сильней. Я могла защищать себя лишь словесно, лишь до того момента, пока им не надоедало играть со мной и они не переходили в нападение. Меня могли ударить по голове, шептать грязные оскорбления сексуального характера прямо на уроке так, чтобы было слышно лишь мне. И на все мои попытки утолить жажду мести – хотя бы послать к чёрту – слышала от учителей только одно: я сама виновата в данной ситуации, потому что реагирую и тем самым даю обидчикам зелёный свет издеваться дальше. Здравый смысл твердил, что ответственность не может лежать на жертве. Однако в голову снова закрадывались мысли, не спровоцировала ли я Дана тем, что согласилась поговорить на пляже, что не до конца игнорировала его в стенах школы. Я снова задыхалась в догадках, где допустила ошибку и насколько правильно могла поступить, даже если умом всё понимала. Впрочем, пока Дан оставался в стороне и не выводил Армина, мне не о чем было волноваться. И в одном я точно не сомневалась: Армин не из тех, кто даст себя в обиду.        - Сегодня ты занимаешься с психологом? – спросил парень, когда прозвенел звонок с урока.        - Да, мне положено, - вздохнула я, едва не скрипя зубами из-за кишевшей вокруг несправедливости. – Но, может быть, сегодня мы закончим побыстрее. Он очень хороший человек.        - Вы успели подружиться? – удивился Армин, посмотрев на меня.       Я продолжила складывать вещи в рюкзак.        - Не то чтобы подружились, но я уже говорила с ним. Он мягок и сострадателен.       Почти каждую перемену я успевала переписываться с Мелани, а также проверяла, не ответила ли мне Абигаль. Но она словно канула в Лету. Обстановка вокруг была смазанной, а голоса – приглушёнными. По инерции я коротко переговорила с Лизандром и, кажется, Кентином, но в основном держалась рядом с Армином, поскольку с ним чувство тревоги притуплялось.       Когда подошёл час посетить Юру, я попросила Армина подождать у выхода из школы и отправилась в уже знакомый кабинет. Было очевидно, что эти злосчастные три часа в неделю мы будем использовать для разговоров на действительно важные для меня темы, однако сегодня мне не хотелось тратить на них время. Юра оправдал мои ожидания и отпустил, попросив, чтобы я выбралась из школы как можно незаметней. Он выглядел немного уставшим.        - Ну как? Он несильно сопротивлялся? – усмехнулся Армин, когда я взяла его за руку уже на крыльце.        - Просто дал мне «домашнее задание», - соврала я, улыбаясь как ни в чём не бывало.        - Чем займёмся? – спросил парень. – Может, пойдём ко мне и «подтянем» химию?        - Давай, - вздохнула я. – Впрочем, «подтянуть» её надо только мне.        - Тебе нужно меньше ныть и больше радоваться жизни, - отозвался Армин.       Если бы я могла последовать данному совету, то была бы самой счастливой на планете. Но меня тем временем одолевали печали об Абигаль, Фелисити и Дане.       По пути от остановки рядом с нашей улицей мы зашли в магазин и купили большую пиццу. Разговор строился плавно и непринуждённо до самой двери дома парня.        - Знаешь, в чём заключается секрет успешной подготовки? – спросил он уже в коридоре.        - Такое ощущение, что я говорю с Натаниэлем, - улыбнулась я.        - Он тебе такого точно не скажет. И не простит меня, если услышит, - рассмеялся Армин. Мы тем временем прошли на кухню, чтобы разогреть пиццу в микроволновке. – Необходимо заниматься только определённое количество времени и не забывать отдыхать. Это помогает не возненавидеть то, что ты делаешь, и продолжать получать удовольствие от жизни.       Труд в поте лица я не любила, так что слова Армина приняла с чистой душой. Было даже забавно, что он решил, будто из-за нервозности я начну тратить всё своё свободное время лишь на химию. Увы, нервозность никогда не мешала моей лени.        - Так сколько ты хочешь заниматься? – спросила я.        - Я уверен, что двух часов вполне хватит, - отозвался Армин, настраивая таймер на микроволновой печи.       Мы приступили к дополнительному занятию не сразу, сначала поудобней устроившись в гостиной и подкрепившись. Когда же перед глазами снова появились раздражающие формулы, оба попытались вникнуть в одну из тем, оказавшуюся слабым звеном и в работе Армина, и в моей. В итоге мы провозились с ней столько, что на неё ушло сорок минут.        - У меня кипит мозг, - выдохнула я. – Ненавижу этот предмет.        - Впереди ещё математика, - многозначительно усмехнулся Армин.        - Мне нужен перерыв, - помотала я головой в ответ. – Причём большой. Моя работоспособность оставляет желать лучшего.        - Почему бы и нет? – отозвался парень, посмотрев на часы, висевшие на стене. – Мы могли бы прогуляться до магазина и купить что-нибудь сладкое, а потом приступить к другим урокам.       Я не успела ответить, поскольку нас оглушил рингтон моего мобильного. Это была Фелисити. Сквозь зубы она потребовала, чтобы я вернулась домой.       В этот момент пол под ногами дрогнул. Она узнала. Меня снова ожидали крики, упрёки и стена ледяного неприятия. Как же я устала. Однако тянуть было нельзя: это лишь усугубило бы ситуацию. Нужно было быть сильной. Поэтому, сглотнув, на нетвёрдых ногах я направилась в коридор, таща на плечах вмиг ставший тяжёлым рюкзак, и Армин отправился следом. Мы не проронили ни слова.        - Встретимся завтра, - приободряющее улыбнулся он у двери и легко поцеловал на прощание.       Это произошло так плавно и естественно, что я даже немного удивилась, тут же ответив на поцелуй. И снова совсем короткий путь до так и не ставшего родным дома казался бесконечно мрачным, труднопроходимым и зловещим, хотя ещё даже не стемнело.       Она снова сидела в гостиной спиной к двери.        - Я дома, - тихо сказала я, боясь её реакции.       Она обернулась, и лицо её заполонила уже знакомая смесь негативных эмоций. Почти сразу женщина вскочила:        - По-твоему, это нормально?        - Нет, - вдруг брякнула я на автомате, даже не зная почему. Ситуация казалась до невозможного привычной.        - Хватит издеваться! - вскрикнула Фелисити. – Твой результат по срезу оказался одним из худших в классе.        Повисла тяжёлая пауза. Женщина явно ожидала от меня какого-то ответа, но я не знала, что сказать. Я не умела успокаивать злящихся людей. Особенно когда была причиной их злости.        - Может, я услышу от тебя хоть что-нибудь? – наконец нарушила тишину зачинщица конфликта, скрестив руки на груди.       Не поднимая головы, я опустилась на мягкий диван и начала теребить уголок подушки:        - Что, например?       Фелисити явно сдерживала негодование больше, чем высказывала. Она сжала губы:        - Например, то, почему вместо того, чтобы заниматься, ты уходишь в гости.       От удивления я даже посмотрела ей в лицо, но не увидела ничего нового. Спектр её реакций на меня в последнее время был весьма скудным: от раздражения до гнева. Сейчас она была в стадии холодной ярости.        - Как ты?.. – начала я, но до меня быстро дошло. Эта старая кляча мадам Дюран снова была в строю.        - С этого момента, - проигнорировав мой возглас, твёрдо начала Фелисити, - ты будешь тратить время только на учёбу. Если тебе наплевать на своё будущее, то придётся заставить тебя о нём задуматься.        - Чего? – резко отозвалась я, неверяще распахнув глаза.        - Того! – раздражённо огрызнулась женщина. – Больше никаких гуляний с друзьями и походов к Армину. Он будет содержать тебя, когда ты завалишь экзамены и не сможешь поступить в университет?       Повисло молчание. Фелисити всё ещё грозно возвышалась, но, как и всегда, держала дистанцию.       Разум отказывался признавать происходившее. Воздуха в лёгких вдруг стало не хватать. Я словно находилась в дешёвой драме, где злая мать мешала счастью главной героини! И вместе с тем мне стало страшно. Армин, Абигаль, Мелани, Феликс. Их образы проносились перед глазами будто на прощание.       Однако момент растерянности прошёл, и в следующую секунду его сменило сильное раздражение, ударившее в мозг и мгновенно распространившееся по телу. Армин, Абигаль, остальные. Нет, я не была готова пожертвовать ими, идя на поводу у чужой нечуткости… Я не позволю!..       Я даже не сразу поняла, что вскочила ещё более резко, чем Фелисити некоторое время назад. Всё происходило так быстро, что я не успевала ничего обдумывать.        - Нет! – вскрикнула я, едва не опрокинув журнальный столик. Фелисити изумлённо уставилась на меня. Однако остановиться я уже не могла: – Только попробуй!.. Оставь меня в покое!       Я выпалила всё резко и быстро. Мои щёки наверняка раскраснелись, а глаза блестели, но мне было всё равно, и я с вызовом смотрела на Фелисити, напряжённо чего-то ожидая. Её ошеломлёние сменилось неприязнью. Она двинулась мне навстречу, и я отшатнулась при её приближении. Однако, к моему удивлению, она просто прошла мимо, даже не посмотрев в мою сторону, и вышла в коридор; я молча проследила за тем, как она обулась, чтобы затем громко хлопнуть дверью. Когда я выбежала на крыльцо, чтобы понять, куда она собралась, Фелисити уже выехала из гаража и направилась в неизвестном направлении.       Запал ещё не кончился, но дымка жгучей решимости уже начинала спадать. «Ну и пусть, - подумала я, возвращаясь в гостиную. – Даже если она решит сжечь дом Армина, ей нас не разлучить».       Наверное, мне стоило «проветриться». Я могла бы вернуться к любимому, но в сознании, подобно дрейфующему в океане мусору, стали проплывать мрачные тени только что произошедшей ссоры и остальных неприятных ситуаций, с которыми пришлось здесь столкнуться. Необходимо было успокоиться. До заката оставалось ещё чуть больше часа, и мне вполне этого хватало. Без лишних телодвижений – хотя ещё пару дней назад не могла выйти без макияжа – я направилась куда глядят глаза.       Небольшие дома в этом спальном районе казались чужими и словно теснили меня с обеих сторон, не желая видеть. Я побрела в противоположную от остановки сторону, пялясь под ноги и лишь изредка встречаясь взглядом с прохожими. В эту минуту я ощущала себя чуждым данному миру элементом, потому что устала от постоянного давления, от идиотских тайн, которые не могла разгадать, от страха, навеваемого ужасами ночи.       Армин был прекрасным парнем и другом, но я не могла, да и не имела права перекидывать свою моральную ношу на него. Юра был прекрасным психологом и соратником, но я не всегда хотела быть откровенной. Абигаль была прекрасной подругой, но я только и делала, что жаловалась ей, а теперь даже не знала, куда она делась. Оставались другие люди, но все они, в конце концов, не могли понять мои чувства или, как Мелани, едва силились справиться со своими. И я как никогда чувствовала себя одинокой и всеми покинутой.       С каждым шагом в груди всё отчётливей проступало желание послать Фелисити и её дом подальше и переехать к Феликсу. Затем мысли, вопреки попыткам этому помешать, непокорным потоком понеслись к моему настоящему дому, и семье, и оставленной где-то далеко жизни. И я, не в силах сдержаться, расплакалась посреди тротуара, закрыв лицо ладонями.       Женщина не вернулась даже к утру. Возможно, поехала плакаться в жилетку своему любовнику. И, пока я думала о том, почему вообще думаю о её местонахождении, Армин вернул меня в реальность автобусного салона, в котором мы с близнецами снова ехали в школу.        - Твоя мама вчера звонила, - тихо начал он, переглянувшись с Алекси, расположившимся совсем рядом с нами. На мой удивлённый взгляд он продолжил невозмутимо: - Она требовала от предков, чтобы они поговорили со мной. Настаивала, что я мешаю тебе учиться.       Я вздохнула, подавив волну возмущения. Затем ответила:        - И что дальше?        - А ничего, - пожал плечами он. – Сказали, что мы уже достаточно взрослые, чтобы разобраться самостоятельно.        - У вас потрясающие родители, парни, - улыбнулась я, про себя отметив, что на этом Фелисити не успокоится.       К моему удивлению, Дана сегодня в школе не оказалось. Однако, будто бы по какому-то своеобразному закону, на одной из перемен меня нашла новая проблема, и у неё было лицо Пегги.        - Я должна поговорить с тобой, - с энтузиазмом обратилась она ко мне, застав врасплох у шкафчиков.       Отношения между нами были весьма прохладными, беседы – крайне редкими, и по её тону я сразу поняла, что ей что-то было нужно.        - О чём? – отозвалась я без особого интереса и мягко закрыла дверцу.        - О портрете Дана, - сверкнула глазами Пегги.       По моей спине пробежали мурашки.        - О портрете Дана?.. – медленно повторила я, тревожно переведя взгляд на девушку.       Коридор, как назло, был устрашающе пуст.        - Не делай вид, что не понимаешь, - надула губы девушка. – И не надо делать такое лицо. Ты же прекрасно поняла, кого он изобразил, к тому же вы учились в одном классе. И у вас…        - Достаточно, - резко оборвала я, поняв, что она и в этот раз успела сунуть нос куда не следовало. Ещё одна. – Чего тебе от меня надо?        - Хочу узнать, что ты думаешь об этом, - заявила Пегги таким будничным тоном, словно обсуждала со мной сорт чая в столовой.       Я вздохнула, посмотрев на неё с пренебрежением, но она сделала вид, что не заметила мой взгляд.        - Ничего не думаю, - поняв, что она не отстанет, максимально осторожно ответила я. Развязывать войну с Даном мне совсем не хотелось. – Я же не читаю его мысли. У меня давно своя жизнь.        - Брось, неужели тебе не льстит внимание такого красавца? – подняла брови Пегги, смотря мне в глаза.        - Не льстит. Я вообще ненавижу лесть, - ответила я тоном, оповещавшим о конце разговора.       Моя собеседница это прекрасно поняла.        - Понятно, почему у тебя так мало друзей, - раздражённо отозвалась она. – Из тебя и слова не вытянешь.       От такой наглости я оцепенела, но, уже открыв рот, чтобы ответить, поняла, что момент упущен, поскольку Пегги стремительно развернулась и направилась прочь. В реальности её нахальство казалось ещё более возмутительным, чем в игре.       Проглотив свою злость, я вернулась в класс. На переменах одноклассники шептались о Дане, но я не прислушивалась, просто наслаждаясь его отсутствием и по-прежнему надеясь получить хоть какую-нибудь весточку от Абигаль. Конечно, нельзя было сказать, что меня не интересовали причины отсутствия «бывшего парня», но опасение спровоцировать у Армина новый приступ ревности удерживал меня от проявления излишнего любопытства, и я с усиленным интересом листала новостную ленту.       Прошёл ещё один урок. После французского я наконец собралась в миллионный раз позвонить подруге, но Армин положил руку мне на плечо.        - Что с тобой? – спросил он, выйдя за мной в коридор. Я смущённо отвела взгляд. В ответ на это парень непринуждённо сказал: - Думаешь о том, почему этого придурка сегодня нет?       В изумлении я снова посмотрела на Армина. Он совершенно не выглядел недовольным или расстроенным.        - Будто мне больше не о чем беспокоиться, - неуверенно отозвалась я.       К моему ещё большему изумлению, Армин широко улыбнулся:        - Даже не пытайся, врушка.       Реакция парня говорила только об одном.        - Так ты… успокоился? – поинтересовалась я, пристально изучая каждую чёрточку, каждую ресницу любимого.        - Не беспокойся об этом, - обняв меня за талию, отозвался он. – Сходящий с ума от ревности бойфренд не моё амплуа. – Армин наклонил голову и чувственно, но коротко поцеловал меня: - Особенно после твоего красочного объяснения вещей после уроков.       Я немного покраснела, а затем губы сами растянулись в лукавой и вместе с тем радостной улыбке.        - А мне так хотелось провести урок закрепления, - отозвалась я, не переставая улыбаться.        - Прекрасная идея, - мягко усмехнулся Армин. Затем он стал серьёзным: - А если начистоту, скажи мне, тебя всё ещё беспокоит ситуация с Абигаль?       Я вздохнула, прежде чем ответить, и прислонилась к стене:        - Не могу объяснить. Понимаю, что всё должно быть в порядке, но что-то не даёт покоя. Может, её долгое отсутствие. Или полное игнорирование в течение стольких дней. А может, меня просто сводит с ума замкнутость семьи Абигаль.        - Думаешь, у неё могут быть какие-то проблемы?       Я отвела взгляд, задумавшись. Затем сказала:        - Я знаю лишь то, что её родители очень авторитарны и часто оставляют её с братом. Возможно, Абигаль не так уж больна и скорее играет роль няньки.       Мой ответ удивил Армина.        - Странно, - пожал он плечами, будто покрутил у виска. – Почему бы предкам Абигаль не записать его на кружок или типа того и не отнимать её время от учёбы? Ведь скоро экзамены…        - Кружок? – вынырнув из глубины воспоминаний, отозвалась я, прежде чем смысл сказанного парнем достиг моего сознания. Затем как-то неуверенно, стыдясь говорить столь интимные вещи о подруге, добавила: - Он старше.        - Старше Абигаль? – непонимающе спросил Армин, всё больше погружаясь в недоумение – Серьёзно?       Смутившись, я выдохнула. Затем, опустив взгляд в пол, сказала:        - Да. У него есть некоторые проблемы душевного характера, и он… особенно нуждается в поддержке семьи.       Взгляд Армина остался подозрительно-недоумевающим.        - И для оказания этой поддержки необходимо изолировать Абигаль от всего остального мира чёрт знает на сколько? Это же ненормально. Ты не говорила мне этого раньше.       Ещё пять минут назад убеждавшая себя, что всё не столь ужасно, как мне кажется, я вновь натолкнулась на мнение того, кому доверяла, и просто не могла не поверить. Чувство нависшей над подругой беды усилилось и, словно склизкая масса, прилепилось к каждой частичке грудной клетки.        - Что ты хочешь услышать от меня? – едва не шёпотом отозвалась я. – Я ничего не знаю.        - Я думал, вы дружите с детства, - сказал Армин.       Неожиданно его слова задели в моей душе своеобразный нерв, вызвав болезненный импульс. Я не Джулия. Я никогда не могла заменить её для Абигаль и никогда не стану ей настоящей подругой. И я никогда не расскажу Армину, кем являюсь на самом деле. От резко нахлынувших мыслей в глазах потемнело, а ноги подкосились, и мне пришлось опереться на стену. Выражение лица Армина резко изменилось.        - Что с тобой? – спросил он, не на шутку обеспокоившись, подойдя совсем близко и взяв за плечи. – Как ты себя чувствуешь? Эй…       Однако момент слабости прошёл, и я выровняла дыхание, всё ещё находясь в объятиях парня и пытаясь привести чувства в порядок. И только тогда смогла поднять голову и посмотреть на него:        - Ничего.       На этом я аккуратно выбралась из приюта чужих рук и, больше ничего не сказав, направилась обратно в класс. Совершенно сбитый с толку, Армин пошёл следом.       Я пыталась дозвониться до Абигаль несколько раз, но безрезультатно. Так и прошли все уроки.        - Слушай, - сказал Армин после последнего звонка. – Раз уж ты так сильно переживаешь, давай вместе ещё раз навестим Абигаль дома.       Пребывавшая в смятении всё это время, я облегчённо улыбнулась, будто этот визит мог решить проблему.       Весь путь до подруги мы с Армином пытались шутить и примечать забавность окружавших нас вещей. Но, когда перед глазами возник уже знакомый дом, моя нервозность усилилась и, казалось, даже завибрировала в груди, отдаваясь в коленях, кончиках пальцев и щеках.        - Здравствуйте, - поздоровалась я в домофон, снова услышав голос матери Абигаль и пытаясь скрыть дрожь в теле и собственном голосе. – Я хотела бы поговорить с…       В этот момент раздался тяжёлый вздох. Женщина будто пыталась дать понять, как устала от меня, хотя я ничем не могла ей помешать.        - Джулия, я же всё тебе сказала в прошлый раз, - ответила она. – Это уже перестаёт быть нормальным.       Мать Абигаль будто ударила меня под дых, и я, подобно сражённому сопернику, потеряла дар речи, словно кто-то вмиг лишил меня всех чувств. Слова этой женщины были отвратительно несправедливыми, но её вера в собственную правду была похожа на паралитический яд. Прежде нечто похожее происходило уже много раз. Фелисити, Пегги, Амбер… ЭТО происходило каждый чёртов раз.       Нужно было что-то ответить! Скорее! Иначе она просто сбросит вызов. Но, прежде чем я собралась и вставила хотя бы слово, до слуха донёсся голос Армина, источавший раздражение, но не растерянность.        - Послушайте, мадам, - начал он так настойчиво, что на том конце повисло недоумённое молчание. – Единственное, что здесь ненормально, так это ваше поведение. – Он подошёл ближе, будто хотел казаться больше и крепче, тем самым придавая своим обличающим словам больший вес. – Абигаль нет уже долгое время. И как мы можем верить, что с ней всё хорошо, если вы отвечаете вместо неё и не подпускаете даже к домофону? Это именно мы ведём себя неподобающе? – Наверное, стоило остановить его, но я не хотела. – Мы волнуемся за Абигаль и на этот раз не уйдём просто так.       На том конце раздался свистящий вдох недовольства. Затем ставший ледяным голос, подбирая слова с невероятной аккуратностью, ответил:        - Отвратительные манеры. Но, если вам так навязчиво этого хочется, я могу позвать Абигаль. Пусть она объяснит, что в полном порядке и скоро вернётся в школу. Ей всё равно уже лучше.       В груди шевельнулся комок волнения, потянутый за нить. Сейчас мы услышим Абигаль. Наконец-то она сама скажет, как себя чувствует. Или велит мне убираться куда подальше.       Женщина громко позвала, и на полминуты между нами повисло молчание, сопровождаемое лишь ветром и звуком проезжающих машин. Затем раздались шаги, и с каждым мгновением они становились всё отчётливей и громче. Однако они совсем не подходили моей подруге, словно кто-то другой шёл по намеченным ей следам. Кто-то хрупкий, уязвимый и ослабевший. Кто-то, кто совершенно не Абигаль.        - Привет, ребята, - раздался до боли знакомый, но тихий и отчего-то сдержанный голос. – Как вы?       В этот момент мои глаза застлала пелена слёз, и я, в надежде хоть как-нибудь скрыть их, чуть подняла голову и отвела взгляд от дисплея.        - У нас всё хорошо. А ты как себя чувствуешь? – сдавленно спросила я.       Мне хотелось задать ей множество волновавших меня вопросов, высказать то, что накопилось, и, уцепившись за призрачный голос из динамика, больше никогда не отпускать. Но это было слишком личным, чтобы стать достоянием чужих ушей, и особенно эгоистичной родительницы.        - Я… Мне намного лучше, - сказала Абигаль. – Думаю, скоро я вернусь.       Сказанного было чертовски недостаточно. Грудь пылала желанием знания. И вместе с тем нутро было сковано пеленой сомнения, ведь для выздоравливающего человека Абигаль говорила слишком неестественно и отстранённо. Как бы то ни было, я понимала, что выведать в присутствии странной родительницы больше невозможно.       Видимо, Армин посчитал так же, и напоследок добавил:        - Будем ждать тебя в школе.       Абигаль сбросила вызов, и несколько секунд мой взгляд упирался в собственное лицо, отражавшееся в чёрном экране. Затем Армин позвал меня. Хотя его голос был спокоен, я сразу поняла, что что-то его насторожило. Однако заговорил он только тогда, когда мы, взяв обратный маршрут, отошли на несколько метров.        - Она казалась вялой.        - Я тоже так подумала, - вздохнула я. – Ничего не понимаю.        - Она раньше уже пропадала на такое долгое время, не выходя на контакт?       К своему огромному сожалению, я понятия не имела, как якобы жила Абигаль до моего появления. Тем не менее ответила:        - Абигаль довольно часто наказывают, забирая телефон. Она любит в нём «сидеть» и из-за этого часто отвлекается от чего-то важного.        - Я понимаю, - кивнул он. – Судя по всему, родители Абигаль те ещё фрукты. Извини меня, но это как пытаться что-то доказать твоей матери.       Я нервно усмехнулась, а затем с надеждой спросила:        - Думаешь, ничего особенного?        - Я не знаю, - покачал головой Армин. – То, что ты мне рассказала о родителях Абигаль, делает их как минимум странными людьми. Может, стоит кому-нибудь об этом рассказать?       В словах Армина было рациональное зерно. Но не рисковали ли мы усугубить ситуацию?       По вискам начала стучать пульсация. Пару секунд я стояла, погрузившись в себя, и совершенно не знала, что предпринять. Оставить всё как есть? Может, всё совсем не так мрачно, как я надумала, имея только фрагментарные представления и тревожные чувства? А может, стоило просто поверить себе? Однако решение нужно было принять здесь и сейчас. Возможно, от него зависела чья-то жизнь.        - Подождём до понедельника, - выдохнула я, посмотрев на Армина. – Не появится или не даст о себе знать – свяжемся с директрисой.       В конце концов, это показалось мне наиболее верным вариантом: не действовать сгоряча и дать другой стороне ещё немного времени, но при этом больше не бездействовать. Может, я плохо знала Абигаль, но достаточно узнала её семью, чтобы делать вид, что долгое отсутствие девушки и её отрешение ото всех является чем-то нормальным.       Мы немного погуляли, прежде чем разойтись по домам. К моему сожалению, на тот момент Фелисити уже была дома. Зайдя в коридор, я сразу заметила её в кухне. Она тоже меня заметила и поэтому встретила в гостиной, куда я вошла неуверенной походкой.        - Ничего не хочешь мне сказать? – спросила она, скрестив руки на груди и буравя меня взглядом.        - Нет, - тут же ответила я, напрягшись.       Женщина вздохнула и повернула голову в сторону окна.        - Что ж, - пожала она плечами. Затем снова посмотрела на меня: - Зато мне есть что тебе сказать. Завтра мы вместе навестим твоего психолога, чтобы я могла понять, что с тобой делать.       Фелисити говорила так спокойно, будто не впадала в ярость при малейшем сопротивлении с моей стороны. Видимо, именно потому, что устала постоянно на меня злиться, она не стала дожидаться ответной реплики и направилась в свою комнату. Проследив, как она скрылась за дверью, я тихо расплакалась от напряжения, которое постоянно сдавливало мне грудь, когда я оказывалась в компании этой женщины.

***

       - Мадам, я настоятельно рекомендую: не меньше двух часов в день и один свободный выходной, - убеждал Фелисити на следующий день Юра.       Уроки прошли вполне спокойно и незаметно, поскольку Дана снова не было в школе. До меня дошёл слух, что он в больнице после аппендицита.        - Мсье, они и так видятся в школе каждый день, - скептично ответила Фелисити. – Что такого они не могут делать в стенах учебного заведения, что им нужно ещё и два часа после занятий?       Этот разговор продолжался довольно долго. Хоть Фелисити пришла раздражённой и хмурой и не была настроена на уступки, Юра действовал как никогда профессионально, расположив к себе даже её, и теперь пытался уговорить на смягчение условий, которые она мне выдвинула.        - Нет, - вновь покачала головой женщина, изо всех сил сопротивляясь аргументам. – Максимум час, но никак не два. Это слишком.       В конце концов они договорились, что я смогу проводить время с Армином и друзьями каждый день в течение часа и в один из двух выходных. Юра говорил Фелисити что-то о том, что моё бунтарство возникло из-за нервного напряжения, вызываемого экзаменами, и что, спокойно и безо всяких запретов выпуская пар с приятелями, я смогу снимать напряжение и не ввязываться в бесконечные конфликты. Даже если это было враньё, Юра умело гнул свою линию.       В конце концов Фелисити осталась довольна результатом, чего нельзя было сказать обо мне. Куда я могла пойти в течение часа? До дома? Это просто смешно. Однако, зная эту женщину, я была безмерно благодарна своему школьному психологу, ведь он действительно сделал всё что мог, отстояв мои самые счастливые моменты.       После встречи с Юрой Фелисити поехала домой, а я сказала, что в течение свободного часа хочу пройтись по магазинам и прогуляться до дома пешком. Когда её автомобиль отъехал на приличное расстояние, я набрала Феликса, уныло двинувшись вдоль дороги.       Говоря со своим не-папой, я вспоминала то прекрасное время, когда могла видеться с ним хоть каждый день. Теперь же в моём распоряжении оставались жалкие шестьдесят минут, и я ничего не могла поделать с этими ненавистными ограничениями.       Утро следующего дня наступило незаметно, снова без ночных галлюцинаций. Я была счастлива увидеть Армина.        - Это лучше, чем ничего, - сказал он, хоть и без особого энтузиазма.       В школе, когда я осталась одна у шкафчиков, ко мне подошла Владимирина, что очень меня удивило.        - Привет, Джулия, - поздоровалась она, и, увидев недоумение в моих глазах, добавила: - Не можем же мы вечно делать вид, что живём на разных планетах.       Я не понимала, какую цель она преследовала, начав этот разговор, но ответила честно:        - Ты имеешь на это право.        - Да, - вздохнула она и, к моему удивлению, слегка улыбнулась. – Но зачем замыкаться в себе и ненавидеть, если можно двигаться дальше. С Армином или без него.       Я не ответила, молча слушая, к чему девушка ведёт.        - Острый период в моей жизни ещё не прошёл, - сказала Владимирина. – Но мы с Армином вчера всё обсудили. Я справлюсь с тем, что происходит, да и мне лучше сейчас сосредоточиться на экзаменах. Изначально я злилась на вас обоих, но теперь… Теперь я не хочу оглядываться на прошлое.        - Что ты хочешь сказать мне? – тихо отозвалась я. – Что больше не ненавидишь меня?        - Да, наверное, - снова улыбнулась Владимирина. – И мне намного легче жить так, а не по-другому. Не хочу смотреть на общую фотографию в школьном альбоме и испытывать желание вырезать оттуда половину класса.       Что ж, Влади снова была готова со мной здороваться. Это немного радовало.       Сегодня Амбер не надела украшение, которое так мозолило мне глаза, но желание узнать, откуда оно у неё, не пропало. Однако я прекрасно понимала, что лучше к ней не приближаться, и, если честно, была удивлена, что с того дня, как я ударила её, она не сделала мне ни одной гадости исподтишка.       За исключением неожиданного разговора со своей бывшей ГГ в школе не произошло ничего необычного. Стыдно признавать, но отсутствие Дана, какими бы ни были причины, отразилось на нашем с Армином настроении только положительно.        - Все обсуждают, как ему может быть плохо и стоит ли его навестить, - скривился он. – Они-то не знают его настоящего.       Мы вышли из школы, пытаясь решить, куда можно зайти перед возвращением домой, ведь теперь не могли в будний день позволить себе кино или кафе.        - Кстати, - сказал Амрин, - «Cosy Bear» работает и навынос, мы могли бы взять себе по коктейлю и недолго прогуляться в парке.        - Неплохая идея. Но коктейлем я, пожалуй, не обойдусь: в последнее время постоянно хочется заедать стресс. Я имею в виду, больше, чем обычно, - улыбнулась я. – Возьму себе ещё и чего-нибудь пожевать.       Армин улыбнулся в ответ:        - Как настоящий принц и защитник всех переживающих, я угощаю.        - Слова назад не принимаются, - подмигнула я.       В «Cosy Bear» уже было довольно много школьников, проводивших время с друзьями после уроков. Нам пришлось немного подождать, прежде чем официантка приняла заказ. Я всё время нервничала, что мы можем не успеть, однако сдерживалась. Ещё я всё время смотрела, не пришло ли мне сообщение от Абигаль, но телефон, как обычно, молчал.        - У тебя так будет нервный срыв, - сказал Армин, когда мы снова оказались на улице.       Мне не нравилось есть на ходу, но выбирать не приходилось.        - О чём ты? – спросила я, сделав глоток своего ежевичного коктейля.        - О твоём волнении, - вздохнул Армин. – Я всё ещё убеждён, что стоит поговорить с остальными.       Какое-то время я обдумывала услышанное. Затем ответила:        - Хотя бы до конца недели…       Армин пожал плечами и ничего не сказал.       Парк сегодня выглядел немного уныло, поскольку весь день стояла пасмурная погода. Я любовалась на небо, затянутое тучами, пока Армин рассказывал мне, в чём преимущество регулярного употребления колбасы вместо брокколи. Я смеялась, и на душе было легче.       Мы расстались только около моего дома. Армин хотел поцеловать меня на прощание, но мысль о том, что за нами может подглядывать мерзкая соседка, вынудила меня отстраниться и извиняющимся взглядом попрощаться с парнем. Он всё прекрасно понял и ободряюще улыбнулся.       Ничего не было отвратительней, чем ощущение донельзя ограниченного времени, единственно в которое можно был дать волю чувствам по отношению к любимому. В стенах школы мы то и дело украдкой соприкасались ладонями и заключали друг друга в объятия. Армин даже пару раз помучил меня щекоткой. Но теперь это казалось критически малым для обоих.       На следующий день мы снова решили пройтись по парку. Погода испортилась ещё больше, но это не могло остановить нас.        - Почему же у нас так чертовски мало времени, - усмехнулся Армин. – Жду не дождусь субботы.       Я снова устремила взгляд в серую высь.       Пятница прошла так же инертно и безынтересно, как и остальное время, испорченное Фелисити. Я никогда не думала, что загорюсь таким большим желанием идти в школу, как в эти два дня. Там я могла не только встретиться с теми, кто был мне интересен, но и делать то, что хотела: послушать музыку на переменах, посмеяться с друзьями. Дело было не только в решении Фелисити, но и в самом её доме. Я больше не хотела туда возвращаться. Там само моё существование будто ставилось под запрет, на сердце было одиноко и пусто в бесконечно давящей тишине.        - Не хочу, - помотала я головой, когда мы снова оказались на крыльце моей тюрьмы.        - О чём ты? – спросил Армин, уже не приближаясь ко мне для поцелуя.        - Не хочу… домой, - вздохнула я.       Желание Фелисити обуздать меня стало последней трещиной в преграде, сдерживавшей мою моральную усталость от происходящего. Я не понимала, как это объяснить. Проблема возникла не два дня назад и даже не в день среза у Деланэ. Это продолжалось уже месяцы и началось в момент моего появления. Бесконечные придирки, акты недоверия на грани паранойи, постоянные скандалы и жизнь во вранье заполнили меня доверху, и для того, чтобы понять это, потребовалось всего лишь ограничение в прогулках с парнем.        - Ты должна пойти. Давай же, - сказал Армин, положив руки мне на плечи. – Уже завтра мы проведём вместе весь день. Весь, понимаешь? Только друг с другом. Это просто сложный период перед экзаменами.       Я не нашла сил для ответа, но в глазах появились слёзы. Армин вытер мне нижние веки подушечками пальцев, а затем аккуратно поцеловал.        - Мы не должны ухудшать ситуацию. До завтра, Джу.       Он подождал, пока я сокрушённо скроюсь за дверью, прежде чем уйти. Оставалось дождаться завтрашнего дня.       Хоть мне и было сложно в это поверить, он наступил. Я встала в пять утра и собиралась так быстро как никогда. В шесть от Армина пришло сообщение о времени встречи, и он посоветовал захватить купальник и полотенце, а в полседьмого уже стоял у моего дома.       Я обняла его, вдыхая свежий запах одеколона и улыбаясь. Мы выглядели не выспавшимися, но радостными. Я не сомневалась, что Армин был более уравновешенным человеком, однако даже ему не мог нравиться тот факт, что он лишился возможности готовиться к урокам или гулять вместе со своей девушкой после учёбы.        - Ты хочешь пойти на пляж? – спросила я, заправив прядь волос за ухо.        - Пасмурные дни подошли к концу, - улыбнулся Армин. – Погода будет ясной. А раз уж мы стали жертвой родительского вето, нужно проводить такое время с максимальной пользой.        - Мне нравится эта идея!       Мы направились к автобусной остановке.        - Вчера я долго не мог уснуть, обдумывая варианты, учитывая различные детали, - сказал Армин, а затем подмигнул: - Я тоже бываю ответственным.       Его слова меня удивили. Это действительно было для него важно.        - Ты даже пожертвовал своим утренним сном, - выдохнула я, присев на скамейку, в то время как парень стал изучать расписание рейсов.        - Отосплюсь завтра, - спокойно ответил он. – Солнце на пляже сейчас не очень сильное, людей не будет часов до десяти. Мне кажется, это то что надо.        - К тому же что-то мне подсказывает, что «весь выходной» значит для меня «быть дома к девяти», - наблюдая за Армином, добавила я.       Он усмехнулся, а затем присел рядом.        - Наш автобус придёт через несколько минут.       Я положила голову ему на плечо, и мы молча смотрели на здания, и на серое полотно дороги с редкими автомобилями, и на зелень деревьев. В этом ещё не заполненном людьми пространстве было спокойнее и уютнее, чем в пустом одиноком доме, и, если бы кто-то спросил меня, я бы с радостью предпочла провести воскресение на этой скамейке, а не у себя в комнате.       Автобус приехал пустым, и мы расположились у самого выхода. Вся дорога была наполнена тихими разговорами и смехом. Иногда на остановках садились другие люди, однако до пляжа доехали только мы.       Пляж выглядел спящим, но таким же прекрасным, как и тогда, когда я видела его в последний раз. Бар ещё не открылся, и вокруг не было ни души. Спокойная прозрачная гладь манила к себе серебряным блеском. Не став противиться этому зову, мы быстро расстелили полотенца и стали скидывать с себя одежду.        - Кто последний, тот собака директрисы, - весело сказала я, побежав к воде.        - Это точно буду не я! – ответил Армин, пустившись вдогон.       У самой кромки воды он обогнал меня, закинув к себе на плечо. Я взвизгнула и мысленно задалась вопросом, откуда в нём было столько силы. Тем временем парень зашёл в море и отпустил меня. Аккуратно придерживаемая Армином, я наконец ощутила дно под ногами.        - Вода сегодня просто волшебная, - выдохнула я.       Взбаламутив воду и подняв со дна песок, мы нарушили идеальную картину, но не убавили её красоты. Казалось, в мире больше не было никого.        - По-моему, у тебя что-то не так с причёской, - невинно заметил Армин.       Его тон показался мне странным, но состояние волос оказалось важнее.        - Что? – едва не испуганно спросила я, хлопая глазами, и уже потянулась руками к голове.        - Сейчас подправим! – громко сказал Армин, и в следующую секунду в меня полетели солёные брызги.       Я завизжала, слыша его и собственный смех.        - Ах ты! Сейчас получишь! – вскрикнула я, не медля с ответом.        - И это всё? – задорно спросил парень, ловко отплывая и подплывая, брызгаясь в ответ.       Так продолжалось довольно долго, и в какой-то момент я подняла руки кверху.        - Погреюсь немного, - сказала я Армину и направилась к полотенцу.       Он вышел вслед за мной, смеясь:        - В первый момент ты выглядела так, словно хочешь утопить меня.       Я стала вытираться.        - Считай, что я спасла тебя от своего гнева.        - Какая милосердная, - весело ответил Армин, нанося средство от загара.       Я помогла ему намазать спину и плечи, рассматривая каждый сантиметр светлой кожи и изгибы плеч. Когда настала моя очередь защититься от солнца, оказалось, что крем я забыла, поэтому парень одолжил мне свой.       Я, как и он минутой ранее ко мне, повернулась к нему затылком и в следующий момент почувствовала его прикосновение. Аккуратными движениями он стал втирать средство от загара мне в кожу. Армин действовал не спеша. Возможно, он тоже любовался мной, так как произнёс:        - Совсем как русалка.       В этот момент он особенно нежно провёл ладонью по моей спине, спустившись к талии и сомкнув на ней руки, коснулся губами плеча.       Я вздрогнула, ощущая, как по телу побежали мурашки, и тихо вздохнула, почувствовав ладонь Армина на груди.        - Можно мне?.. – спросил он.       Я повернулась к нему, смотря в ясные голубые глаза, и нежно поцеловала его. Он ответил на поцелуй, прижав меня к себе. Упиваясь объятиями друг друга, мы опустились на полотенце с обнадёживающей мыслью, что ещё было слишком рано и что мы находились в самой отдалённой, редкой для посещений и полностью закрытой для окон и машин части пляжа.       Спустя некоторое время мы снова вернулись к основной цели нашей поездки – купанию и загару. Как и говорил Армин, примерно с десяти утра к пляжу стали «подтягиваться» другие люди, располагаясь недалеко от открывшегося бара.        - Не хочешь подкрепиться? – спросил Армин. – Я особо не завтракал.       Перед выходом я успела «прихватить» лишь пару бутербродов и поэтому сейчас была голодна как волчица.        - Я взял с собой чипсы и шоколад, - сказал парень, доставая купленное из рюкзака.       Он снова удивил меня.        - Ты позаботился даже об этом… - выдохнула я, счастливая, оттого что возлюбленный был таким внимательным и предусмотрительным.        - Идеальное свидание должно быть идеальным, - улыбнулся он, открывая пакет. – Неподалёку есть небольшое кафе – мы могли бы пообедать там.       Несколько минут до ушей доносился только шум поднявшихся волн и аппетитный хруст. Десятки метров вокруг нас пока что оставались никем не занятыми, и это не могло не радовать. Наконец раздался голос Армина:        - Как ты себя чувствуешь?       Я прожевала горсть чипсовых обломков, прежде чем ответить.        - Намного лучше, чем вчера.       Армин немного замялся, будто подбирая слова, но всё-таки ответил:        - Экзамены уже совсем скоро. И затем ты будешь свободна.        - Буду ли?.. – задумчиво сказала я в пустоту, смотря на игривую лазурь волн. – Вряд ли. Даже окончив школу, я всё ещё буду нуждаться в крыше над головой и средствах для существования. Самостоятельность не падает в руки с неба, как дар, её обретение – тяжёлый труд.        - Думаешь, твоя мама будет шантажировать тебя? – спросил Армин.        - Скорее всего. «Нет подчинения – нет денег на еду и обучение».       Я всё ещё смотрела на море, обняв колени руками и меланхолично прожёвывая кусочек шоколада.        - Я уверен, что со всем можно справиться, - сказал парень, положив руку мне на плечо. – Куда ты вообще думаешь поступить?       Вопрос Армина застал меня врасплох. Всё это время я гнала прочь мысль, что мне придётся провести свои студенческие годы в этой реальности. Однако к ней уже подступал май, а я до сих пор не получила Шанс.        - Я… ещё об этом не думала, - пожала плечами я. – А что насчёт тебя?        - Я уже давно определился, - улыбнулся Армин. - Хочу разрабатывать видеоигры.       Я придвинулась ближе и прижалась к его разгорячённому солнцем телу. Он приобнял меня, отламывая себе кусочек от шоколадной плитки.        - Я люблю тебя, - неожиданно сказала я, улыбнувшись и прикрыв глаза. Армин был таким близким и тёплым, что не хотелось думать ни о каких проблемах, от которых я мечтала убежать.        - Я тоже тебя люблю, - сказал он и наклонился, чтобы поцеловать меня.       Мы провели на пляже почти весь день, покинув его только для того, чтобы пообедать. В данный момент часы показывали пять вечера, и мы с Армином хотели успеть погулять, прежде чем я вернусь в свою темницу.       Выйдя из автобуса на нужной остановке, мы решили зайти в «Базар» и, накупив вкусностей, отправиться в парк.        - Как думаешь, чем сейчас занимается Алекси? – спросила я уже у кованых ворот.        - Час назад писал мне, что он с Влади и Розой у Лея и Лизандра в гостях с ночёвкой, - ответил Армин, неся доверху забитый едой пакет.        У нас оставалось около полутора часов, и мы поспешили расстелить высохшие полотенца под одним из деревьев. Я поймала себя на мысли, что и сама была бы не против, останься Армин у меня «в гостях» на ночь. Однако мою жизнь пытались устроить совершенно иным образом.       Уничтожив содержимое пакета, поставленного Армином, мы в обнимку развалились на траве и болтали, следя за полётом птиц в небе. Я чувствовала себя счастливой и спокойной, однако день подходил к концу.       По пути назад Армин много шутил, чтобы подбодрить меня, и я шутила в ответ, однако на сердце становилось тяжелее с каждым пройденным метром. Казалось, что дорога, лежавшая между нашими домами, поднялась на дыбы, ощетинилась и застыла невидимой стеной, когда я скрылась за уже знакомой дверью, лишь бы не дать нам увидеть друг друга в неположенное время. Я решила сразу пойти спать, не позволяя ощущению гнетущего одиночества захватить меня.       Воскресенье коснулось города яркими и солнечными красками, однако они рассыпАлись о стены комнаты, в которой я занималась своей учёбой. У меня при себе был мобильный телефон, но я не особо часто им пользовалась, поскольку то и дело заходившая ко мне Фелисити могла запросто его отобрать. Поэтому приходилось аккуратно переписываться с Мелани в перерывах между предметами и даже не думать о том, чтобы написать Армину, ведь тогда я бы ушла в переписку с головой, а у него тоже были свои дела.       Чувство печали, возникшее ещё после пробуждения, не утихало. Сосредоточиться на изучаемом материале становилось сложнее, и я всё чаще смотрела пустым взглядом в тетрадные листы, ни о чём не думая и считая секунды, прежде чем снова приступить к работе. Так длился весь день.       Я надеялась, что с наступлением ночи он развеется подобно ночному кошмару, однако моральное напряжение оставило свой след. Почувствовав, что засыпаю, я вдруг заметила зловещую тень, застывшую у теперь всегда закрываемого на ночь окна.       По телу пробежала дрожь, но я не смогла ни пошевелиться, ни издать какой-то звук, неотрывно следя за приближающейся тенью. Когда она ступила в свет, струящийся с луны через стекло, перед глазами возник знакомый голубой взгляд. Он вонзился в мой собственный острой стрелой, леденя душу, а губы кривились в жестокой ухмылке.       Не произнося ни слова, Этан сделал ко мне ещё несколько шагов, и тонкие длинные пальцы в чёрных перчатках сомкнулись на моей шее. В голове всё смешалось, и я снова не понимала, правда это была или неправда, и в ней осталось место только для дикого ужаса, отчаянных молитв и борьбы с собственным телом, отказывавшимся мне подчиняться.       Неожиданно давившая на меня комната вздрогнула, и страшное видение растяло. Я вскочила на кровати, учащённо дыша и едва удержавшись от крика. До меня не сразу дошло, что на тумбочке разрывался в настойчивом звонке мобильник, который и разбудил меня.       Мои глаза в волнении распахнулись, а сердце стало биться ещё быстрее, потому что на дисплее высветилось имя Абигаль. Не теряя ни секунды и забыв всё остальное, я ответила на звонок.        - Абигаль, я слушаю тебя! – сказала я, ожидая слов подруги.        - Как мне повезло, Джулия… Как же мне повезло.       Я изумлённо вздохнула, не узнав её голос. Он дрожал и сочился тихим отчаянием.        - Выслушай меня внимательно, хорошо? – раздалось на том конце, прежде чем я успела задать первый вопрос. – Я не больна. И не была. Но у меня очень мало времени. Очень мало. Выслушай внимательно.       Казалось, она Абигаль чего-то боялась, и я обратилась в слух.        - В эту субботу за городом, недалеко от «Moondance», будет проходить вечеринка. Мне придётся быть там. Прошу, приходи туда… ладно? Большой старинный особняк в лесу, в той стороне, где стоит клуб.       В непонимании и шоке, я едва дышала в трубку.        - Абигаль, я…        - Прошу, просто приходи туда, - повторила она, и в голос её вплёлся тихий плач. Девушка затараторила, словно каждая секунда была на счету: - Просто поверь мне!       Ситуация совершенно не казалась нормальной. Абигаль не казалась нормальной. Но мне некогда было думать о том, что всё это могло означать, поскольку я чувствовала, что подруга не шутит. Я сосредоточилась на главном: «Вечеринка в субботу. Особняк за городом недалеко от Moondance».        - Я поняла тебя, Абигаль. Я сделаю всё, что в моих силах, - выдохнула я.       Девушка отключилась, и дрожащими руками я поднесла телефон к лицу. Было пять часов утра, и на город опускался рассвет.