***
-Босс, мы нашли его. С ним уже разбираются, не наши. Что прикажешь? -Так даже лучше, зови Каллуто. — он ещё раз перечитал листок бумаги, ухмыльнулся и скомкал его в карман куртки. Все по плану. Предсказание гласило: Кровавый искуситель совсем близко был, Твой зов присластил и его подманил, Однако не бойся, вы уже разошлись, Смертельные узы на его шее сплелись. В отличной ты форме, и команда крепка, Пусть вы и потеряли ещё лап паука, Ты больше не изгнанник, твой сжигающий яд Навис надо всеми, он слепúт всех подряд. Твоё полководство добилось успех, Отныне ты страшен, но не для всех, В ночные дозоры прольёшь ещё кровь; Забудь, пусть уходит, вы встретитесь вновь. Алым знаменем загорится рассвет, Такого не бывало уже тысячи лет; Иди к Древу Мира, будь в судный час, Тогда ты отведаешь прелесть ответа всех своих благ.***
Он практически не смотрел на дорогу, полностью отдавшись на волю инстинктов. Всё вокруг: медвяные деревья, кучерявая трава, смуглая земля и васильковое небо смешались в единый узор и не мешали ему думать. И слушать.***
-Черт побер-р-р-ри! — Канзай рвал и метал. Тигру казалось, что от оставшейся мебели скоро ничего не останется. Пусть. И поделом. -Он попла-щ-шиться за смерть Токэрин. Клянусь-с! — змея, в ещё худшем самоконтроле, чем её взбешённый друг, брызгала ядом во все стороны. Её чёрные волосы растрепались по всей голове, скользя сосульками; обнажившиеся клыки блестели из-под тонкий бледных губ, того же цвета, что и лицо, руки — кожа, таким же холодным блеском отражались выпученные ядовитые глаза. Весь её ужасающий облик до смерти испугал докладчика, принёсшего плохую весть.Некогда считавшийся трупом, Хисока, с ледяным гривуазным равнодушием преподнёс голову убитой подчинённым с просьбой передать вызов зодиаком. Чтобы там не говорила Чиидол, они пойдут и убьют этого выродка. Надо было сделать это раньше.
Они приняли вызов.
***
На запыхавшимся лице сквозили ярость и гнев. Не наткнись он случайно на Армина и не успей передать карту с указаниями товарищу, он скорее бы сошёл с ума от беспокойства. И от жестокого выбора между обещанием и другом. Черт бы побрал их всех. Однако теперь, Курапика вполне может сказать, что наберёт задницу каждому, кто встанет у него на пути. Он не пожалел ни охрану, ни «храбрых воинов» ни… кого. А когда он зло прокричал «Леорио!!!», у оставшихся и вовсе пропало желание с ним биться. Трус не выходил, зато Курапика Курута и без того знал, где искать. Юноша ногой вышиб запертые двери и подняв рассвирепевшие глаза увидел их. А жаль. -Что… ? Что вы тут делаете? — растерянно произнёс он, мигом утратив былую злость. -А ты что думаешь, Курапика-кун? Подписываем «мирный договор», разве это непонятно? И разве тебя не учили стучать? — по приторному лицу Паристона, Курапика и так всё понял. Он влип. Не взбренди Лео в голову не пойми что, не разгорячись он, не зайди он сюда, он бы не попал не в то время, не в то место. Хитрые, устроили показушную войнушку, а сами… Мизайстом, Ботобай и Паристон обсуждают сделку жизни. Это вполне разумно, но до чего ж подло…! — Не хочешь присоединиться? -Не… нет, спасибо. — Надо срочно выкручиваться — Вы не видели Леорио? — Голограмма Хилла ещё сильнее сузила глаза, поражая ещё более слащавой маской. Курапика стойко не желал знать, что под ней находиться. -Он у медиков, левое отделение, последняя палата. Скорее всего сейчас отдыхает — прохрипел некогда могучий бык. Парень сильно удивился его состоянию и не задавая вопросов, а лишь вежливо поблагодарив, удалился прочь. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт! Лишь бы все обошлось... Его шаги отбивали ровную поступь, но он отнюдь не уверен, что именно он чувствовал… гнев? злобу? страх? недоумение? — определённо отрешённость и тупое желание дойти до цели. Его сбили с толку, но не с плана — он заберёт медпридурка, затем свалит отсюда, а потом лишь задастся вопросом, что это было. Да, именно так он поступит — думал Курута неслышно входя в помещение. Мужчина был к нему спиной, его колючие волосы резко торчали из-под обхватившей голову руки. В воздухе был прелый запах лекарств. Кучками разбросанные вещи говорили о том, что в палатке ещё кто-то ночевал, но плотно закрытые застежки на чемоданчике Леорио возле письменного стола, показывали, что его хозяин даже не думал располагаться поудобнее. Возможно, он не спал всю ночь. Заслышав своё имя от тихого, родного голоса, медик с опаской обернулся и встал: -Молчи. Пожалуйста, не говори ни слова... Я не могу слышать твой голос. — на одном дыхании выпалил взволнованный друг — Извини. Я знаю, что ты чувствуешь... но… ты не знаешь, что чувствую я. Просто помолчи. Пожалуйста. — он тяжело вздохнул. Курапика отошёл в сторону и скептически скрестил руки на груди, полностью давая понять, что он готов слушать. Чтобы в прах и пух разбить бред этого балбеса, ведь он же его друг. — Я всю ночь думал, как же быть. Как видишь, я ни к чему не пришёл. Я не могу просто так уйти… я… я… Я не могу их бросить. С каких это пор их отношения стали такими напряжёнными? Курапика не знал, он просто смотрел на Леорио и его мысли уносило в сторону. Он думал, как ему всего этого не хватало, и будь они знакомы в детстве, трагедия бы никогда не произошла... Наконец брюнет собрался с мыслями: -Ты знал, что Бисквит была серьёзно ранена?.. — «Да» — немного призадумавшись ответил бы он, но тот не требовал ответа — Все это время я и Сенрицу присматривали за ней, раны были очень глубокие, и все боялись, что она не выживет, — прискорбно подметил он — но я очень старался ей помочь. Ты знаешь, как я ко всему этому отношусь. И каждый раз я думал, кем я буду, если отвернусь от них? Я же обещал быть доктором… -Это не наша война. И ты это знаешь. А ты будешь тем, кто спас меня — чуть погодя тихо промолвил юноша. Доктор развернулся и преодолев несколько шагов поравнялся с ним, опустившись на одно колено, так, чтобы смотреть прямо на чужие синие глаза: -Ты обещаешь, что поплывешь со мной, если я пойду? Обещаешь не убежать за алыми очами? Обещаешь уберечь себя от беды? — Курапике хотелось устроить истерику, биться и ругаться, что он не имеет права отнимать смысл его жизни, а по лицу уже катились прозрачные и горький слезы, отражающиеся в этих добрых ореховых глазах. Он снова стоял перед выбором. Он снова был в тупике. Ему снова сделали больно. Паладинайт отвернулся, покачал головой и уселся на табурет. Курапика просто смотрел на него и ждал его слов, этого басовитого и немного скрипучего голоса. Они об многом ещё поговорили, вплетая в нить разговора всех, пусть даже на это у них нет времени. Курута понял, что беседа подходит к концу, когда Леорио резко сменив тему прошептал, едва шевеля губами: -Знаешь, где-то я слышал, что дом — это то место, где живёт твоё сердце. — Курапика отчётливо его слышал. Эти глубокие карие глаза смотрели, куда было недосягаемо ему — Моё — со всеми вами. В этом прекрасном мире. Каждый раз я представляю, как вернусь домой. Вокруг будет море, и чайки, что когда-то были воронами, прокричат об прибытии Гона. Едва ли слышным светом войдёт Киллуа. А мой друг… который давно уже умер, позовёт ударом футбольного мяча... — Леорио собирался с духом — Каждого дорого человека опережает его сердце, и я знаю, что оно у тебя есть, но ты войдёшь бесшумно. Ты лишь меня позовёшь. Он смущённо отвернулся и потеребил свою уже начавшую отрастать бородку. «Я лишь хотел сказать, что ты мне очень дорог.» — раздалось уже откуда-то сверху — «Что за сентиментальность?!.» -Леорио, — устало позвав его и растеряв всю свою злобу, краешком губ улыбнулся Курапика — пойдём домой. -Не так быстро. На пороге появился Мизайстом. Бык устало тёр свой шлем и хрипло выдыхал воздух. Курута упустил момент, когда перед собой увидел желтую карточку. Его, а возможно, их парализовало. -Как я понимаю, ты хочешь забрать Леорио с собой, но хочет ли этого Леорио? Определённо, нет. И на каких правах вообще сюда ты пришёл?! Я знаю, что ты ответишь — на правах друга. Вот только будь ты действительно его другом, ты бы его отпустил. — Курапика чувствовал, как каждое слово ножом режем по сердцу. Ему вдруг стало страшно. И перехватило дыхание. Быть может, все из-за той же способности. Они молчали. -А, вот вы где. — в их уже тесную палатку просунулась донельзя усталая Чиидол. Заметив быка она приказала ему распустить способность и обращаясь уже к нему, добавила — Курапика, ты можешь идти. А вот Леорио должен остаться. Хотя, нам бы тоже хотелось, чтобы ты остался здесь. -Я не могу, — также холодно повторил Курапика — и он не может. Она глубоко вздохнула. Потом перевела взгляд сначала на него, а затем на Леорио. Последующий допрос он мало запомнил, но то что он готов был пойти против них всех ради Леорио, чётко вырезалось в голове. Похоже, Чиидол это поняла. -Леорио Паладинайт и Курапика Курута, я — председатель ассоциации охотников, Чиидол, находясь в добром здравии, исключаю вас из собрания зодиак и запрещаю вам появляться в этом лагере, по причине дезертирства, сотрудничества с врагом, разглашения тайны комитета охотников. Отныне каждого, кого увидят с вами будут считать врагом и объявят вне закона. Решение не имеет определённого временного промежутка. Я назначаю вам конвой, чтобы вас выпроводили из лагеря, в состав которого войдут зодиак быка, Мизайстом и я, председатель ассоциации охотников. А теперь, следуйте за мной. Когда блондин ещё раз оценивающе окинул взглядом брюнета, он заметил его в глубоких раздумьях. Не долго думая, Курапика вырвал свою руку из-под сумки и с силой ударил Леорио в плечо. -За что? — не понял Леорио. -Да так, — озорно улыбнулся вдруг он — захотелось.Его друг ещё что-то промычал, но побаливающая рука и не совсем в себе спутник встали в первостепенную задачу.
А всё же хорошо, что всё именно так получилось — неожиданно для себя выходя подумал Курапика. Сюда они больше не вернутся. Предатели на словах — изгнанники на деле, им больше не было места на этом загадочном Тёмном Материки. Быть может позже, когда всё будет хорошо. До свидания, родные — тихо шепчет зачем-то Курута. -Так у тебя тоже есть чувства? -Завались!